***
Солнце противно слепило. — Кристиан, завтра мы пойдем на один благотворительный вечер. Я надеюсь… Еще один благотворительный вечер. Сейчас начнется типичный предупредительный текст о важности этого вечера, об его влиянии. Все как всегда. Будто парень ведет себя, как пятилетний ребенок. — Ты меня вообще слушаешь? — Заура повысила тон голоса. — Ага, — не отрываясь от телефона, пробурчал Костов. — Кристиан! — снова эти упреки, — Не так! Брюнет вздохнул, отложил теоефон, выпрямился и повернулся к матери: — Да, мам. Все будет хорошо. Ты же знаешь. — Знаю, — Заура улыбнулась, — Мы с папой надеемся на тебя. В последнее время эти благотворительные вечера участились. Намечалось какое-то крупное событие в делах фирмы. Отец носился, как проклятый, мама помогала. Кристиану было до лампочки. Главное, чтобы были деньги, тачка и пустой дом, а остальное само покатит. Под «остальным» Кристиан, само собой, подразумевал девушек. Хотя и девушки его мало интересовали. Все одинаковые: одно лицо, один размер груди — словно их подогнали под один шаблон. В семнадцать как-то вообще на все плевать. Костов добивался девушки и терял интерес уже ко второму свиданию. Фирма, в которой работал отец, его интересовала и того меньше. Кристиан знал, что скоро это дело может перейти и к нему, и он бы, даже, готов был принять его, если бы не коллега отца. Оказалось, что фирма перейдет не одному Кристиану. Половина — ему, половина — дочери папиного коллеги. Удивительно, но он никогда с ней не встречался. Как он смог бы потом работать с ней? Кристиана выростили по всем правилам этикета, но… Кристиан вырос собственником. Делить что-то с кем-то было бы невыносимо. Особенно делить с девушкой.***
Костов пригладил рукой манжеты. Расправленные плечи, уложенные волосы, лакированные туфли, идеально выглаженный костюм. Идеальный. Идеальный до тошноты. Идеальный настолько, что хочется засунуть два пальца в глотку и выблевать всю эту идеальность. Гребанный аристократ! Костов смотрит на себя в зеркало и слегка улыбается. К горлу подступает рвотный ком. Легкий мандраж. Впервые Кристиана охватывает пугающее чувство. Левая рука противно чешется. «Настя» — гласит надпись. «Что за Настя?» — Костов напряженно массирует виски. «Что за Настя?» Шумный выдох. Вдох. Парень прикрывает глаза. Открывает. Дверь бесшумно открывается, и Костов гордой походкой выходит из комнаты: — Поехали, мам.***
— Мам. Это не каблуки. Это… это… ими можно бетон просверлить! -сказала Настя, смотря на туфли, которые держала ее мама. — Милая, но они так подходят под твоё платье, — женщина развернула дочь к огромному зеркалу. Настя раскрыла рот, смотря на себя. Она была одета в длинное шелковое платье синего цвета с открытой спиной и кружевами на груди. На шее у неё висел кулон. Брюнетка нащупала ценник, прикреплённый к задней части платья и, развернув его к зеркалу снова раскрыла рот от удивления, а потом посмотрела на свою маму, отвечая: — Ты видела цену? Оно, что, бриллиантами ушито? Тогда, где они спрятаны? Тут есть тайник? Эй, девушка, — она обратилась к консультанту, — Где тут гребанные алмазы или бриллианты? Мама девушки рассмеялась от выражения лица девушки-консультанта. — Настя, не волнуйся за цену. На таком шикарном вечере ты должна блистать. Хоть, ты и всегда выглядишь чудесно, — женщина обняла дочь, успокаивая. — Ага. Мам, ну почему я не могу надеть джинсы или хотя бы юбку с футболкой или топом? — Ты хочешь, чтобы наших с твоим папой, партнеров схватил мандраж? Они обе рассмеялись. — Ладно, — кивнула Настя, соглашаясь. — Чудесно. Да и тем более там будут дети этих старых мужиков, как ты выразилась, поэтому ты, может, с кем-то познакомишься. Настя ужаснулась, представив, что там будет.***
Перед выходом, брюнетка смотрела на эти ужасные каблуки и на свои чудесные, просто невероятные кеды. — Все равно под длинным платьем обуви не видно. — сказав это, девушка начала обувать кеды. А потом быстро спустившись и сев в машину, сказала: — Ну что? Я готова. Потом у девушки резко зазудели руки. На запястьях резко стало горячо. Девушка повернула их и неверяще уставилась. На правом запястье золотистым было написано имя «Макс». На левом же только проступало имя, которое тоже окольцовывало руку золотистой надписью «Кристиан». — Метки, — неверяще прошептала девушка. — Метки.