Save me

Диана уже полчаса разглядывала себя в зеркало, то и дело тяжело вздыхая, разочарованно обливая себя отборным матом и пытаясь скрыть синяки под глазами толстым слоем тоналки. Была мысль просто не пойти на учебу, но тогда было бы много вопросов со стороны родителей, да и в Оксфорде к пропускам относятся очень серьёзно. Но честно сказать, больше всего ее беспокоил не внешний вид, а то, как она себя вела с Мироном. Наверняка, у него уже сложилось не очень хорошее впечатление о ней, да и не только у него. Ди решила, что пить она больше не будет, по крайней мере, не в таком количестве. Клеиться к парню в нетрезвом виде - просто немыслимо! Хотя, может в том, что она напилась и вела себя немного раскованно, не было ничего страшного, если бы она не была Дианой Андерсон. Такое поведение не должно быть свойственно леди, какой пытались воспитать ее родители, которые привили девушке такие понятия, как манеры, воспитанность, сдержанность и самое главное - общественное мнение. Ее раздражало и одновременно пугало, что Мирон всегда оказывался рядом именно в те моменты, когда она снимала с себя маску правильной девочки. Сегодня первой парой была социология и мысль о том, что они с Мироном будут сидеть в одной лекционной, заставляла ее волноваться все больше и больше, по мере того, как она приближалась к аудитории. Завидев ещё вдалеке затылок Фёдорова, девушка со скрипом в суставах развернулась к выходу и побежала прочь. - Прогуливаешь? - где-то сбоку раздался знакомый голос и Ди вздрогнула от неожиданности, так и не успев поднести к губам сигарету. - Я просто... мне нужно было... - она замешкалась, не зная, как оправдаться перед ним. А в голове вертелось: «Я прогуливаю, потому что мне стыдно и я тебя избегаю. И, ой, ты меня нашёл». - Ты чего? - рассмеялся Мирон, - Я не собирался тебя отчитывать, просто спросил. Ну, и я сам прогуливаю, - он присел на небольшой бетонный выступ, жмурясь от солнечного света. Диана лишь кивнула, опускаясь рядом с ним. Признаться, она не думала, что он здесь ещё появится и тем более заоговорит с ней. Несмотря на то, что она его избегала и ей все ещё было стыдно, Диана радовалась его приходу теперь уже в «их тайное место». По крайней мере ей хотелось, чтобы оно таковым стало. - Ты прости за вчерашнее, - еле тихо вымолвила она, тут же закусив губу. - За что простить? - спокойно спросил Мирон после недолгого молчания. - Ну, я вела себя... немно... - Ты так беспокоишься о том, что подумают другие, - перебил парень, а брови Дианы тут же взметнулись вверх, - В том, что ты выпила ничего страшного нет. Там все пили, и я тоже. Андерсон ещё долго молчала, покусывая нижнюю губу и переваривая сказанное Фёдоровым, а потом все же решила спросить: - Это так заметно? - Не знаю насчёт других, но я долго наблюдал за тобой, - он пожал плечами, как бы говоря этим: «сам не знаю зачем» - Идеальная осанка, отфильтрованная речь, опрятность, прилежная учеба. Этакий образ английской принцессы, - Он усмехнулся и сделав паузу в несколько секунд, продолжил, - И я, признаться, поверил, пока не увидел тебя здесь, - продолжил он, обведя взглядом маленький уголок. И дело было даже не в том, что брюнетка здесь курила. За этим углом она переставала играть роль той, кем не является, она будто бы скидывала с плеч весь этот груз, скрываясь от лишних глаз. Взгляд менялся с уверенного на усталый, а четко отточенные движения тут же становились свободными, небрежными. С самого детства... - С самого детства... - вслух начала она, - Родители вторили в голос о том, что я не должна иметь вредных привычек, должна хорошо учиться, делать все, чтобы не позорить семью. Никаких слабостей, самовольности и глупых поступков. Я иногда сама не понимаю, что из того, что я делаю является мной, - девушка вздохнула, опустив голову. В семье Андерсон всегда царил холодный порядок. На первый взгляд создавалась иллюзия идеальной семьи, но атмосфера никогда не была по-настоящему искренней, только никто из семьи будто этого не замечал. Обычные любезности в течении дня, которыми они обменивались, вряд ли можно было считать за семейную заботу. Диана чувствовала себя просто куклой, которой нужно исполнять роль дочери и двигаться по заранее прописанному сценарию. Как бы это глупо ни звучало, но ей не хватало тепла. Быть может, поэтому она тянулась к тёплым, как ей казалось, людям. Крис и Адель были такими- искренними и тёплыми. То же она находила и в Фёдорове. - Сюда поступила по их велению? - предположил Мирон, на что девушка еле заметно кивнула. Для Дианы это было какой-то дикостью - вот так взять и рассказать то, о чем она никому не говорит. Но Мирон был другим, будто не с ее мира, и ей не нужно было строить из себя кого-то. Почему-то она была уверенна в том, что он ее поймёт и все это останется между ними. Признаться, Мирон был о ней немного другого мнения, она казалась ему обычной избалованной девочкой из богатой семьи, правда с мозгами, но тут все оказалось немного сложнее. Мирон только сейчас понял, что ее надменность и высокомерие на самом деле просто защитная реакция, с которой она, видимо, переусердствовала. Пауза затянулась. Диана подумала о том, что это немного нечестно - не знать о нем почти ничего. Она почему-то решила, что Федоров тоже заговорит о себе, но этого не происходило. - Я хотела... - девушка повернула голову в его сторону и тут же замолчала, когда чуть не впечаталась в лицо парня. Мирон смотрел на неё в упор и думал о том, что никогда детально не приглядывался к ее внешности и только сейчас понял, что она довольно хороша собой: длинные каштановые волосы, аккуратно очерченные брови, светло-карие глаза, чуть вздёрнутый нос и пухлые губы. Отчего-то возникло внезапное желание прижаться к ее губам своими, что он и сделал. Девушка не сразу сообразила, что произошло и как на это реагировать, а ее губы будто не ей принадлежали вовсе, жадно отвечая на поцелуй. Впрочем, продлилось это недолго, потому что Фёдоров внезапно прекратил поцелуй и если бы не сбившееся дыхание и его лицо, которое находилось непозволительно близко, она бы подумала, что ей померещилось. - Надо идти, - прошептал Мирон, выпутывая руку из ее тёмных волос, - Ещё увидимся, - его тихий голос затерялся в чуть влажных прядях Андерсон, и парень, отстранившись, пошёл в противоположную сторону от входа в университет.