Shadows are greyer in the fog

В Лондоне всегда стоят туманы. И сегодня, и год назад, и десять лет спустя. Лондон дышит туманами — втягивает их в себя в могучем вдохе каждое утро и выдыхает обратно после обеда. В этом тумане очень легко затеряться. И так же легко застрять. Они все раскиданы по разным точкам на карте, но в их лёгких навсегда застряли клочки лондонского тумана, и они дышат им каждый день и час, где бы ни находились. 002 на задании. Впрочем, он на задании уже последние лет семь и давно с этим свыкся. 008 и 009 просто нет — позывные свободны. 004 валяется в больнице после возвращения с провальной миссии в Гонконге и рад, что сумел хотя бы выбраться. Такое тоже бывает. Только с ним — чаще, чем с другими. 003 — единственная женщина среди них. Она работает в Европе и примерно раз в год пересекается где-нибудь на территории бывшего Советского Союза с 005, с которым у них давний роман. Сам 005 почти безвылазно сидит в России и, кажется, давно забыл английский. 006 терпеть не может американцев, совершенно не умеет шутить и любит скучные длинные монологи о жизни старой Англии, зато стреляет он так, что все знают — лучше не перебивать. 001 (который на самом деле получил два нуля последним) блестяще провел несколько операций в Северной Африке, и теперь наслаждается заслуженным отдыхом, прежде чем отправиться на новое задание. Они собираются вместе очень редко. 003 каждый раз интересуется, не собираются ли им сокращать финансирование, и, поправляя норковое манто, небрежно бросает 007: «Это все из-за твоих костюмов от Тома Форда». 004 почти никогда не попадает на эти встречи, и весь сектор знает: все эти его внезапные ранения всего лишь повод — 004 терпеть не может официальные мероприятия. 005 приезжает охотно и провозит через границу настоящую русскую водку, купленную по случаю в Финляндии. 002 неизменно рассылает всем смс о том, как он рад за них и что, к несчастью, вновь не сможет посетить их милые посиделки. Все уже привыкли и не читают эти сообщения, а потом однажды 002, наконец, приезжает. Появляется из морозного январского вечера в ковбойской шляпе, расклешенных джинсах и мокасинах и радостно заявляет с порога: «Все живете, смертнички?» 001 на такой встрече первый раз и чувствует себя ужасно неловко. 006, дружески похлопывая его по плечу, начинает рассказывать о нестабильности курса фунта, о том, как хорошо было при Черчилле, и даже не реагирует на реплику 005: «А какая замечательная была охота при дворе королевы Виктории, помните, 006?» Они всегда работают в одиночку. Но примерно раз в год М собирает их вместе, чтобы они не забывали: на самом деле, они не одни. Даже когда они играют против всего мира, даже когда дипломаты открещиваются от них и отрицают сам факт их существования, они все равно не одни — за их спинами шестьдесят миллионов британцев, одна королева и великая страна с великой историей. Где бы они ни были — в Аргентине, на Кубе или прятались от местных якудза в трущобах Токио, — они постоянно должны помнить о том, кто они такие. А еще о том, что в Лондоне опять стоят туманы.