Будет ласковый дождь

... Дом в глубине цветущего сада выглядел гостеприимным и уютным. Красная черепичная крыша, белые оштукатуренные стены, занавески на окнах и начищенная дверная ручка - сложно было поверить, что за этим благополучным фасадом скрывается логово юного злого гения. Четверо монахов стояли на лужайке перед крыльцом и смотрели на дом. - И все-таки я не понимаю, - сказал Клей уже в пятый раз, - почему мы не можем, как обычно, вломиться прямо в подвал. Мы всегда вламываемся в подвал, это традиция. - Да, через дверь как-то непривычно, - отозвалась Кимико. - Я чувствую себя странно, как будто собираюсь сделать что-то плохое. - И вдруг у него дома кто-то есть, - добавил Оми. - Мы можем напугать его родителей. - Народ, да что с вами? - скривился Раймундо. - Нет у него дома никаких родителей, иначе они давно бы выкинули всю его лабораторию на мороз. И я не могу больше вламываться в подвал, мне надоело! Я в этом подвале уже ориентируюсь лучше, чем у нас в храме. Хочу узнать, что у него есть в доме, кроме подвала! Спорим, он не ждет, что мы позвоним в дверь? Застанем его врасплох, будет прикольно! И с этими словами он взбежал на крыльцо и позвонил. Ждать пришлось недолго. Дверная ручка повернулась, дверь начала открываться. Раймундо набрал воздуха в грудь, чтобы крикнуть: “Здорово, неудачник!” - и выдохнул вхолостую. На пороге появилась женщина. Средних лет, светловолосая, с приятным и доброжелательным лицом. Поверх полосатого домашнего платья повязан яркий фартук. Все слова, которые уместно было бы сказать в данном случае, выскочили у Раймундо из головы. Явление мамы Джека Спайсера - а это со всей определенностью была она - поразило его до глубины души. - Привет? - полувопросительно сказала миссис Спайсер. Раймундо в панике оглянулся на товарищей - но те застыли, вылупившись на миссис Спайсер совершенно бараньими глазами, и ждать от них помощи не приходилось. - Здрасьте, - выдавил он с трудом. - А Джек выйдет? - Прямо сейчас нет, - ответила миссис Спайсер. - Мы обедаем. О! - Ее лицо озарилось улыбкой узнавания. - Вы те самые ребята из храма? - Наверное, - сказал Раймундо осторожно. Он понятия не имел, как Джек раскрыл перед семьей тонкости своих отношений с шаолиньскими монахами. Собственно, до этой минуты он даже не верил по-настоящему, что у Джека есть какая-то семья. - Наконец-то я вас увидела, - продолжала миссис Спайсер. - Джек столько о вас рассказывал! Нам было ужасно интересно посмотреть... - Что там такое? - донесся из дома мужской голос. Мир вокруг Раймундо дрогнул и сместился. Неужели у Джека есть еще и папа? Миссис Спайсер оглянулась и крикнула: - Пришли дети из храма. - Веди их сюда, - распорядился мужской голос, и одновременно с ним другой голос, которому еще только предстояло стать мужским и который был монахам хорошо знаком, выкрикнул: - Валите отсюда, лузеры! Миссис Спайсер покачала головой. - Это прозвучало совсем не так круто, как тебе кажется, милый, - сказала она громко. Затем повернулась к Раймундо: - Ну, раз уж мы наконец встретились, вы просто обязаны у нас отобедать. Проходите! Вежливому подростку следовало бы сказать, что он уже ел и его ждут дома - но Раймундо, равно как и его друзья, был слишком ошеломлен явлением четы Спайсеров, чтобы вспомнить о вежливости. Гуськом они проследовали за миссис Спайсер через просторный и светлый холл и оказались в столовой. Широкоплечий мужчина с пышными рыжими усами поднялся из-за стола им навстречу. - Ага! - воскликнул он. - Наконец-то я вижу их - ребят, с которыми мой сын проводит столько времени! Упомянутый сын сидел за дальним концом стола и при виде ребят, с которыми он проводит столько времени, не выказал никакой радости, а, напротив, скорчил мрачную рожу. В чистой и уютной комнате, за столом, накрытым белой скатертью и уставленным нарядной посудой, он в своем пыльном черном пальто смотрелся чужеродно. Пока миссис Спайсер ставила на стол дополнительные приборы, ее супруг поведал юным монахам, что его зовут мистер Спайсер, пожал руки Раймундо и Клею, отвесил Кимико тяжеловесный комплимент и потрепал Оми по макушке. Сначала ребята изнемогали от неловкости и не знали, как себя вести. Но родители Джека оказались отличными людьми. Мистер Спайсер сообщил, что в молодости несколько лет прожил в Нэшвилле - и они с Клеем немедленно погрузились в пространный поиск общих знакомых. Кимико поначалу смотрела на миссис Спайсер настороженно. “Ты такая молодчина, милая, - промолвила та, наклоняясь к ней поближе. - Серьезно занимаешься боевыми искусствами. Это, наверное, очень тяжело?” “Да нет, не очень,- ответила Кимико. - Самое тяжелое - это что вокруг одни..., - она хотела сказать “придурки”, но на всякий случай выбрала более мягкий вариант: - Мальчишки.” Тут миссис Спайсер бросила быстрый взгляд на мужа, затем более долгий и грустный - на сына и проговорила: “Как я тебя понимаю, дорогая!” - и Кимико ощутила, что обрела в этой семье союзника. Оми просто наслаждался происходящим. Он ел так, что трещало за ушами, поглядывал то налево, где мистер Спайсер и Клей обсуждали последние веяния кантри-музыки, то направо, где миссис Спайсер и Кимико углубились в какие-то тайные женские темы, то прямо перед собой, через стол, где сидел и демонстративно молчал мрачный как туча Джек. Надо же, думал Оми, как это вдруг у Джека Спайсера оказались такие хорошие родители. Может быть, тогда и сам он еще не потерян для общества! От осинки, как известно, яблочко падает недалеко! Но не только Джек не принимал участия в застольной беседе и был мрачен. Раймундо тоже молчал и слушал, и с каждой минутой обуревавшие его сомнения крепли. Как и Оми, он не мог понять, как это у таких замечательных людей мог получиться такой засранец, как Джек Спайсер. Но если в Оми это загадочное обстоятельство вселяло надежду относительно морального облика самого Джека, то для Раймундо оно скорее бросало тень на мистера и миссис Спайсер. В самом деле, если они такие чудесные и доброжелательные, то как так вышло, что прямо у них под носом их чадо конструирует смертоносных роботов и лелеет планы по захвату мира? Куда, черт возьми, они смотрят?! Раймундо сидел и слушал, и чем больше он слышал, тем сильнее ощущал какую-то фальшь. Доброжелательность родителей Джека казалась чуточку преувеличенной, театральной. Они словно играли напоказ - в отличие от Спайсера-младшего, чья кислая физиономия пылала искренней ненавистью. А что, поразила Раймундо внезапная мысль, что, если его родители тоже злодеи? Сперва он отмахнулся от этой мысли - уж очень это было нелепо - но мысль тут же вернулась снова. Если они в самом деле злодеи - что же, тогда все встает на свои места. Тогда понятно, почему они никак не ограничивают Джека в его хобби - это же, можно сказать, семейный бизнес! И также тогда понятно, почему они ведут себя, как актеры захолустного театра. Черт возьми, сказал себе Раймундо, а ведь я, похоже, прав. Компромат, сказал он себе затем. Мне нужны какие-то доказательства. Будут доказательства - и мы сумеем прижать всю эту зарвавшуюся семейку! С этой мыслью он поднялся, извинился и спросил, где туалет. - Направо по коридору, - ответила миссис Спайсер. - Тебе показать, милый? - Спасибо, я найду, - ответил Раймундо. - Если потеряешься, держись левой стороны, - бросил Джек ему вслед. Раймундо прикрыл за собой дверь и отправился по коридору, но не направо, а налево, туда, где еще раньше заметил перила лестницы, ведущей вниз. Подвал представлялся ему самым перспективным местом для поисков. Спустившись на два пролета, он оказался в маленькой комнатке с белеными стенами и диодной лампочкой под потолком. Из комнаты вело две двери. Раймундо отворил правую - и увидел зловещее логово Джека Спайсера. Компромата здесь, конечно, было хоть отбавляй, но Раймундо в самом деле бывал здесь так часто, что, должно быть, видел уже все. Поэтому он закрыл правую дверь и открыл левую. Его глазам предстало большое полупустое помещение. Свет от люминесцентных ламп был слабый и неверный. Под потолком шумела вытяжка. Какое-то оборудование громоздилось вдоль стен, а в центре комнаты Раймундо увидел два стула, на которых кто-то сидел. Сидевшие не поднялись при его появлении, и он подумал, что это заложники, которых преступная семейка похитила и удерживает в неволе. - Эй, - негромко позвал Раймундо; он боялся, как бы его не услышали в столовой. - Эй! Вы в порядке? Сидевшие не шевельнулись, не проронили ни звука. Должно быть, они были без сознания. Раймундо кинулся к ним. Он приблизился почти вплотную, прежде чем разглядел в неверном свете ламп: на стульях сидели мертвецы. Мертвецы на электрических стульях. Сперва он осознал только это и с минуту тупо разглядывал кожаные ремни, которые прижимали клеммы к вискам по обе стороны от потемневших, искаженных лиц; оголенные щиколотки с такими же клеммами; массу проводов, тянущуюся от стульев к громоздкой машине в углу. Затем первый шок прошел, и он разглядел кое-что еще. У женщины на левом стуле было полосатое платье, повязанное ярким фартуком. У мужчины на правом стуле были пышные рыжие усы. - Ну вот, - сказал сзади Джек Спайсер. - Ты их нашел. Раймундо медленно повернулся. Самое страшное, подумалось ему, даже не это, не мертвецы в подвале. Самое страшное, что Джек был точно такой же, как всегда. Все тот же нелепый, трусливый, надоедливый нытик с писклявым голосом. Позавчера мы здорово ему накостыляли, а он спер наш Лотосовый Плетельщик... а в это время его родители, должно быть, уже сидели здесь. - Мне пришлось это сделать, - сказал Джек. - Они не были моими настоящими родителями. - Ты... - с трудом выдавил из себя Раймундо. Он не знал, что хотел сказать. - Они меня не любили. Вообще. Им было наплевать. Так что я их заменил. - Заменил? - повторил Раймундо тупо. - Ну да, - Джек пожал плечами. - Так гораздо лучше. Поверь, _эти_, - он показал подбородком на мертвецов, - не стали бы приглашать вас на обед. Он стоял между Раймундо и дверью. Можно было бы оттолкнуть его, проскочить мимо и выбраться из подвала, но Раймундо не мог двинуться с места. - А знаешь, что еще? - продолжал Джек. - Я тут присмотрелся как следует к вам четверым... Не очень-то вы хорошие друзья. Тут дар речи наконец вернулся к Раймундо в полном объеме. - Мы тебе вообще не друзья! - выкрикнул он, и его голос истерически ушел вверх. - Чувак, ты сбрендил! Тебе место в дурке, ты понимаешь?! - Вот-вот, - кивнул Джек. - Пожалуй, вас я тоже заменю. Он не сделал ни одного угрожающего движения, и руки его были пусты, но почему-то Раймундо попятился от него прочь. Он пятился до тех пор, пока сзади кто-то не взял его крепко за плечи. Раймундо вывернул шею и увидел самого себя, точную копию. И это было последнее, что он видел. - ... И пусть поражение послужит тебе уроком, Чейз Янг! - выкрикнул Оми. Но Чейз Янг оставил этот выпад без ответа и покинул поле боя, попросту растворившись в воздухе. Некоторое время победители молча переводили дыхание. - Джек Спайсер, - торжественно промолвил Оми, который отдышался быстрее всех. - Я рад, что в этот раз мы сражались на одной стороне. - Это была случайность, - ответил Джек. - Не привыкай к хорошему, лысик. Все еще немного помолчали. Они очень устали и хотели пить. - Чуваки, - сказал затем Раймундо, - мы круто поработали, так? - Не то слово, друг, - откликнулся Клей. - И? - спросила Кимико. - И я считаю, мы все заслужили мороженое! - Скатертью дорога, - пробормотал Джек, заводя пропеллер-бот. - Джек Спайсер! - окликнул его Оми. - Что? - Мы идем есть мороженое! - И что? - спросил Джек. - Одолжить вам денег? - Джек Спайсер, нам будет приятно разделить с тобой трапезу так же, как прежде мы разделили битву! - М-да? - переспросил Джек, тщательно изображая колебания. - Ну... почему бы и нет. ... Говорят, самое плохое, что может случиться с мечтой - это если она исполнится. Сидя в пекинском кафе-мороженом, прижимая к груди тазик с пломбиром, Джек познавал истинность этих слов. Он столько раз представлял себе, как лед взаимной недоброжелательности будет сломлен, разногласия на время забыты, и шаолиньские лузеры куда-нибудь его позовут. И вот его позвали - и он задыхался от фальши происходящего. К программированию шаолиньской четверки он подошел с особой тщательностью. Он не собирался менять их характеры, ни в коем случае. Нет, они должны были остаться такими же, как прежде - но только чуть лучше, чем оригиналы, относиться к Джеку. И теперь, когда он шутил и сам чувствовал, что шутка вышла неудачной и тупой, он почти слышал, как скрипят их электронные мозги, пытаясь разрешить конфликт двух директив: “быть самими собой” и “любить Джека”. Но у “любить Джека” приоритет был выше, и поэтому ребята смеялись вместе с ним или огрызались на него, но беззлобно. Забавно, но, решив заменить оригиналы роботами, он действительно сделал монахов лучше. Он видел это ясно: они стали самую малость добрее, терпимее, справедливее. И с ним они вели себя так, словно он тоже стал немного лучше. Вот только на самом-то деле он лучше не стал, и это обращало происходящее в фарс. Оригиналы, конечно, не стали бы терпеть неудачных шуток. Да и на мороженое они бы его не позвали, потому что... черт возьми, да потому что неважно, как он к ним относился, но они-то никогда не считали его другом! Джек поковырял ложкой полурастаявший пломбир и сказал: - Мне пора. Обещал родителям, что приду рано. - Маменькин сынок! - немедленно воскликнул новый и улучшенный Раймундо. - Лузер в пижаме, - откликнулся Джек. У него было чувство, что они зачитывают некий текст по ролям. - Бот-дворецкий, передай хлеб, - распорядился робо-Джек. Настоящий Джек молча сунул ему кусок хлеба, и он взял, не глядя. - Не забывай говорить “спасибо”, милый, - напомнила мама. - Даже роботы заслуживают благодарности. Настоящий Джек хмыкнул. Собрав робо-Джека, он перенастроил фильтры восприятия у всех роботов так, чтобы они не замечали его присутствия. Периодически эта наведенная слепота давала забавные эффекты. - На ужин фрикадельки с макаронами, - объявила мама. - Давайте тарелки. Оми, я помню, что тебе без мяса. Шаолиньские монахи сегодня ужинали у Спайсеров. В последние время они заглядывали в гости довольно часто. - Ну что, у всех в тарелках есть еда? Приятного аппетита! - Не утруждайся, мам, - сказал настоящий Джек. - Я сам себе положу. Он сам запрограммировал их так, чтобы они его игнорировали, и все равно это было немного обидно. - Твои фрикадельки, - сообщил робо-Джек, ковыряя вилкой в тарелке, - похожи на овечий помет. По крайней мере, на вид. - Искрометно! - похвалил его настоящий Джек. - А на вкус? - спросил Клей. - Ну-ка, послушаем мнение эксперта. Робо-Джек не нашелся, что на это ответить, надулся и показал Клею язык. Настоящий Джек наблюдал за ним со злорадством. Настроить робо-Джека было сложнее всего. Программируя остальных, он знал, какого результата хочет добиться и что для этого нужно улучшить. Но он не знал, как улучшить самого себя и остаться при этом собой. - Ладно, молодые люди. - Папа промокнул усы салфеткой. - А теперь расскажите, что вы сегодня делали. ... И тем не менее он смог. Он тестировал робо-Джека уже неделю, и все шло просто отлично. Робо-Джек во всем был подобен Джеку настоящему: он тоже боялся темноты и клоунов, он был вероломен и злобен, он любил ныть (Джек не питал насчет своего характера особых иллюзий), периодически он страшно тупил и вел себя как полный кретин... и все же он был чуть-чуть, неуловимо, но лучше. Он как будто сумел отыскать свое место там, где настоящий Джек постоянно ощущал свою чуждость и неуместность. Он тоже бывал невыносимым и всех раздражал, и все же остальные относились к нему со сдержанной, но несомненной симпатией, и настоящему Джеку, беспристрастному наблюдателю, эта симпатия казалась вполне искренней. Так что хоть он и не понял секрет успеха, но у него все получилось. Он создал идеальную систему отношений (пусть и пришлось исключить из нее себя самого), и система работала прекрасно. Джек доел макароны и вытер подливку куском хлеба. Его робо-мама готовила бесконечно лучше настоящей. - Все, - сказал он громко. - С вами было интересно, но теперь вы мне надоели. Пока! И пошел к двери. - Так странно, - сказала мама у него за спиной. - Здесь восемь грязных тарелок. Ребята, кто-то из вас ел из двух тарелок сразу! - Это, должно быть... - начал Джек, но робо-Джек опередил его буквально на мгновение и выкрикнул: - Это, должно быть, Клей! Клей возмутился, но Джек не стал слушать разгорающуюся перебранку. Он вышел и прикрыл за собой дверь. Спустившись в подвал, он задумался, не заглянуть ли напоследок в лабораторию. Но ему больше нечего было там делать, и он решительно толкнул левую дверь. Мертвенный свет люминесцентных ламп падал на семь стульев - шесть занятых и один свободный. Шумела вытяжка. Все эти дни вытяжка работала на полную мощность. Благодаря этому запах в подвале почти не ощущался. Джеку не хотелось думать, что будет, когда ротор перегреется и сдохнет. В конце концов, это уже не его проблемы. Шум раздражал, и, чтобы заглушить его, Джек громко сказал: - Миссис Маклеллан, какое стихотворение хотели бы вы услышать сегодня? * Он подождал, но мертвецы молчали. - Поскольку вы не выразили никакого желания, - сказал им Джек, - я выберу что-нибудь наудачу. Он не спеша двинулся вдоль ряда стульев. Мертвецы следили за ним, не поворачивая голов. - Будет ласковый дождь, - сообщил Джек и опустился на свободный стул. - Будет запах земли. Он расшнуровал ботинки и стащил их один о другой. - Щебет юрких стрижей от зари до зари... Закатал штанины и пристегнул контакты к ногам. - И ночные рулады лягушек в прудах... Руки у него дрожали так сильно, что он не сразу смог затянуть ремень под подбородком. - И цветение слив в белопенных садах... Он наклонился и поднял с пола дистанционный пульт. - И ни птица, ни ива слезы не прольет... Джек осекся: он забыл, что дальше. - Ни птица, ни ива слезы не прольет, - повторил он срывающимся голосом. Сверху донесся грохот, звон, как будто что-то разбилось, затем смех. Должно быть, робо-Джек что-то уронил. Джек нажал кнопку на пульте. Лампочка в столовой ярко вспыхнула и погасла. Столовая погрузилось во тьму. Робо-мама тихо ахнула. - Джек, - грозно начал робо-папа, - это снова твои?.. - Нет, - воскликнул робо-Джек.- Честно, это не... - Должно быть, опять проблемы на электростанции, - сказала робо-мама. - Уже не в первый раз. - Наверняка, - откликнулся робо-Раймундо. - Мы в храме тоже часто сидим по вечерам без света. - Это потому что вы не подключены к станции, придурок! - Если уж нам все равно сидеть в темноте, - сказала робо-Кимико, - как насчет ночи страшилок? - Класс! - восхитился робо-Оми. - Пойду найду свечи, - сказал робо-папа. И ни птица, ни ива слезы не прольет, Если сгинет с Земли человеческий род. И весна... и весна встретит новый рассвет, Не заметив, что нас уже нет. * Джек цитирует рассказ Брэдбери “Будет ласковый дождь”