***
…От неё пахло осенью, теплом, оставшимся после лета, жёлтой листвой, опавшей на ещё зеленеющую траву, первыми резными кружевами инея на подмороженных ярко-красных рябиновых кистях… Молли очень любила своего отца. Девушка всегда знала, что он тоже обладает силой, и никак не могла понять, почему отец не хочет применить её по отношению к себе. От одного раза ничего бы не случилось. Тем более, что это можно было бы попытаться сохранить в секрете. Но мужчина отказывался наотрез. Его болезнь прогрессировала, а он запрещал предпринимать хоть что-то, выходящее за рамки дозволенного, не желая рисковать. Просто терпел и умирал. Безопасность семьи была для него превыше собственной жизни, тем более, что её ценность уже была утрачена с приходом проклятой хвори. Но, несмотря на это, по настоянию старого друга, посвящённого в их семейную тайну, отец всё же согласился опробовать одну из новейших разработок индустриального общества. Молли надеялась, что лечение поможет: как уверял Спенсер, команда разработчиков — молодых, но очень талантливых и перспективных химиков — готова была совершить настоящий прорыв в современной медицине. Но время шло, а ничего существенного не происходило — препарат давал улучшения лишь симптоматического характера. И Молли не оставалось ничего иного, как вновь преступить закон — на сей раз намеренно и абсолютно осознанно. Она подолгу сидела возле постели отца, держала его за руку и ждала, пока сон победит истерзанные недугом тело и разум, чтоб после дать силам, так яростно рвавшимся наружу, полную свободу. Юное дарование от химии в лице потомственного учёного Шерлока Холмса, в очередной раз пересматривая истории болезней подопытных пациентов, недоумевало, почему только у одного из всей группы наметился настоящий прогресс в лечении. На прочих препарат действовал лишь в направлении облегчения симптомов заболевания, никак не влияя на причину, в то время как у пациента под номером 213H опухоль уменьшилась почти в два раза. Молли рыдала впервые с момента переезда. Тихо, отчаянно, не вытирая капающих с подбородка слёз. Осознание того, какой опасности она подвергла свою семью, всех своих близких и даже любимого пса, сейчас упорно тыкающегося влажным носом в колени беззвучно плачущей хозяйки, накрыло её в тот момента, когда в дом постучали люди из полиции. Должно быть, она всё же не была достаточно осторожной, и кто-то из соседей увидел или догадался. И, разумеется, донёс. Да, это было недопустимым нарушением закона, преступлением, влекущим за собой суровое наказание, но разве она могла отпустить отца, даже не попытавшись побороться за его жизнь? Тем более, владея верным способом эту самую жизнь спасти? Увы, судьба, будто издеваясь, предложила выбор там, где его не могло быть. И девушка не смогла отказаться от этого опасного предложения. Отец, внимательно глядя на свою дочь, тихо, но твёрдо потребовал сдержать данные обещания, а затем заявил явившимся представителям власти, что сам виноват: не удержался, хотел помочь себе, исцелиться, но не успел довести дело до конца. Ведущий их дело инспектор оказался человеком добросердечным и не подверженным фанатичной ненависти к потомкам друидов, потому серьёзные санкции на Хуперов наложены не были. Арест сняли сразу после смерти главы семьи. Со временем Молли научилась лучше контролировать свои силы. Ей часто грезились странные сны, люди, призраки прошлого — в мохнатых шкурах, либо с неестественно вытянутыми ушами. Всюду пахло гарью и болью, сны искрились ярко-кислотным салатовым цветом. Снилась война, боль утрат, пахло смертью. В этих видениях девушка отдавалась переполнявшим её силам полностью, самоотверженно вступала в бой, давая отпор врагам, прикрывая друзей, спасая от тяжёлых ран, воскрешая павших в бою воинов. Сны были настолько реалистичными, что по утрам она просыпалась усталой и измождённой, но стоило выйти на улицу, прислониться к росшему под окном вековому дубу, погрузив тонкие пальцы в широкие извивистые расщелины коры, как её начинала переполнять бодрость. Девушка шептала дереву слова благодарности, и казалось — оно действительно слышало Молли, никогда не отказывая ей в силе. Спустя несколько лет Молли закончила медицинский и приступила к работе хирургом. Клиник и госпиталей, желающих заполучить юного и талантливого, с отличием закончившего университет доктора, было не мало. Но девушка выбрала больницу Колчестера. Работа ей нравилась, коллектив подобрался сплочённый, преданный своему делу, и всё было прекрасно до тех самых пор, пока Молли не допустила промах. Безнадёжный пациент — трёхлетний малыш — умирал на операционном столе, кровотечение просто невозможно было остановить. В коридоре больницы рыдала безутешная мать ребёнка. Сделав всё возможное в рамках индустриальной медицины и видя бесполезность предпринятых мер, Молли вновь сорвалась. Она осознала себя лишь в тот момент, когда читала исцеляющее заклинание, призывая в помощь силы природы, и увидела изумленные лица ассистентов. Понимая, что терять ей уже нечего, она довела начатое до конца. До вынесения приговора оставалось совсем немного времени — в подобных ситуациях полиция действовала быстро. Молли не интересовало, кто именно сообщил о ней властям — не всё ли равно, если она сама виновата? Смирившись со своей участью, девушка задумчиво смотрела на шершавую серую стену камеры. По крайней мере, она спасла одну жизнь — это, а ещё охватившие её в миг исцеления мальчика невероятно сильные и светлые эмоции стоили предстоящего наказания. Но все обвинения самым чудесным образом оказались сняты, несмотря на её чистосердечное признание. Молли не знала, что и думать о своём чудесном спасении, однако тот, кто проявил столь необычный интерес к судьбе девушки, обладал действительно значительной властью: доктора Хупер не только освободили, но и перевели в госпиталь Святого Варфоломея, что в Лондоне, под крыло старого друга отца. В то отделение, где её силы уж точно никому не могли понадобиться — в морг. Молли была даже рада: так она похоронила большую часть себя, так было спокойнее.***
…От Молли веяло замёрзшей корой и морозной свежестью спящего зимнего леса, искрами инея, вспыхивающими на краях заледеневшей листвы. За ней повсеместно следовал шлейф тишины и жизни, которая спит, но не перестаёт биться под толщей холодных снегов… — Что тебе нужно? — Ты… Покажи мне, как ты это делаешь? — Шерлок продолжал наступать, в его голосе сквозили отчаяние, боль и надежда, но никак не пренебрежение к таким, как Молли. Девушка поёжилась. Она не хотела вдаваться в подробности — как именно он узнал о её тайне. Наверняка тут не обошлось без всесильного старшего брата, который мог достать любую необходимую информацию. Но для этого нужны были основания, а значит, Шерлок и сам как-то догадался. Где же она просчиталась? Где допустила ошибку? Если раньше Молли позволяла себе хотя бы мечтать об их общем будущем, теперь всё вдруг рухнуло в один момент. Она отступила ещё на шаг. Кому нужен урод, делающий страшные и преступные вещи? — Молли, я знаю, что ты из тех, кому не место в нашем мире, но эта тайна останется со мной, я никогда тебя не выдам. И позабочусь о том, чтоб вся информация исчезла, — Шерлок продолжал наступать, в его руке блеснуло лезвие скальпеля, и холодок пробежал по спине девушки. — Ты нужна мне. Нужна твоя помощь, — тёплая алая капля упала на кафельный пол, за ней другая, потом ещё одна. — Мне не справиться без тебя. Покажи. Шерлок стоял совсем рядом. Мерно ударялись об пол капли жизни. Молли не могла этого допустить. Она лишь протянула руку вперёд, глядя прямо ему в глаза. — Что показать? — её голос звучал едва слышно. Отойдя к раковине, она намочила салфетки и вернулась к стоящему, словно изваяние, Шерлоку. В то время, пока девушка оттирала с плитки кровавые кляксы, он даже не шелохнулся, пристально разглядывая свою исцелённую ладонь. — Я помогу тебе, но не потому, что ты меня не выдашь. — Она помолчала, беря под контроль эмоции. — Каков план и какова моя роль в нём? — Я должен умереть, — невозмутимо произнёс Шерлок. Молли вздрогнула.***
Встав на край крыши, Шерлок чувствовал лишь пронизывающий его насквозь ветер. Вот и Джон появился, остался последний разговор. Было холодно и страшно. Но путь назад невозможен. Неожиданно в его груди — просто под тревожно колотящимся сердцем — начало зарождаться тепло: казалось, оно проникало в каждую клетку, пропитывая всё тело жизненной силой, вращаясь вокруг него коконом реально ощутимой энергии, ограждая, баюкая и согревая. Никогда еще Шерлок не чувствовал себя таким живым, полным бодрости и сил. Отбросив телефон в сторону, он почувствовал, будто кожа покрывается корой вековых деревьев — это была его защита, именно так её описывала Молли. Пора. Шерлок закрыл глаза и шагнул в неизвестность. Стоя на четвертом этаже, находясь одновременно на необходимом для воздействия расстоянии и скрывающей её от посторонних глаз высоте, Молли методично начитывала заклинания. Силы природы лились через неё, сквозь неё, призываемые лишь её желанием спасти любимого человека. Молли знала сущность происходящих вокруг неё явлений, однако, взглянув на свои руки, не смогла сдержать возглас удивления. Вокруг её ладоней кружили, будто в танце, листья древних деревьев, белые венчики вращались и порхали, словно живые. Это выглядело таким настоящим, живым, естественным. Это была она, вся суть Молли, весь её мир и жизнь существовали здесь и сейчас, в этом растянувшемся до бесконечности мгновении, в, казалось, полностью замершем времени. Девушка подняла глаза вверх, прислушиваясь к собственным ощущениям: заклинания она читала уже не одну минуту, приступив к магическому действу с момента получения сообщения о начале встречи. — Пора, — едва слышно прошептала девушка, принявшись бережно и аккуратно укутывать Шерлока в защиту. В воздухе запахло дубовой корой, а в ладонях стало почти невыносимо горячо. Молли вдруг с ужасом поняла, что если просчитается хотя бы немного, цель её заклинаний погибнет, и восстановить молодого мужчину после такого падения она вряд ли сможет. Тем более, что к Шерлоку её точно сразу не подпустят, и время будет упущено. Значит, нужно постараться спасти его разум, чего бы это ни стоило. Вихри закружились с новой силой, Молли зажмурилась, взывая к силам предков, в надежде быть услышанной. Она не имела ни малейшего представления о том, что именно делала в тот момент, такое было с ней впервые. Но перед тем, как её слуха достиг жуткий звук удара тела о брусчатку, Молли успела отделить разум Шерлока от тела, погрузив его сознание в изумрудный сон. Вслепую доверившись разбуженным инстинктам, девушка чувствовала — это единственное, что могло его точно спасти. Услышав тревожные голоса, Молли открыла глаза и осторожно посмотрела вниз. Всё внимание зевак и помощников было направлено на упавшего. Его сломанное и разбитое тело лежало, раскинувшись и истекая кровью. Молли закусила указательный палец, не давая дурным предчувствиям повергнуть себя в панику. Она не могла так ошибиться. Всё, что ей сейчас оставалось — только надеяться на себя, на то, что заклинаний хватило, чтоб не уничтожить любимого человека полностью, не оставив возможности воскрешения. Едва слышно всхлипнув, Молли стремительно побежала к выходу.***
Она знала, что у команды реанимации ничего не получится, они будут пытаться около получаса, не больше. Значит, меньше чем через час тело Шерлока окажется в морге. За это время Молли подготовила всё необходимое, а не нуждающийся в дополнительных объяснениях Майкрофт позаботился о том, чтоб доктор Хупер оказалась одна. Забравшись на диванчик в комнате персонала, сжимая кружку горячего чая, она постаралась восстановить потерянные силы: сотворённое буквально высушило и сожгло её изнутри. Хлопнули входные двери, послышался шелест колёсиков каталки по кафельному полу коридора. Порывисто поднявшись, Молли бросилась навстречу. Когда тело переложили на стол, она ужаснулась увиденному. Как это можно спасти? Столько повреждений! Но времени отчаиваться и ругать себя не было: Шерлок верил в неё, и она не имеет права его подвести. Будь что будет! В конце концов, ей всего лишь нужно вернуть его разум в тело. Всего лишь… Девушка судорожно вздохнула: если бы всё было действительно так просто! В любом случае — это после, сперва надо восстановить повреждённую плоть. Молли запустила пальцы в спутанные и липкие от крови локоны, одновременно начитывая заклинания. Снова и снова, ещё одно, за ним — следующее, все, что знала, которые хоть как-то могли пригодиться и сработать. Она уже не обращала внимания на вьющиеся вокруг лентами силовые поля, собирающиеся внутри неё и несущиеся к цели заклинаний, почти не замечала, как они струятся сквозь её тело, выходя через кончики пальцев, нещадно опаляя кожу и будто выжигая всё внутри. Наконец Молли остановилась. Силы покинули её, продолжать дальше было невозможно. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась, представляя, как перед ней открывается тяжёлая дубовая дверь, за ней ещё одна и ещё… Молли оказалась среди вечнозеленых тысячелетних деревьев. В поисках заветной драгоценности она стала вглядываться сквозь изумрудные листья. Справа раздался тихий шелест. — Молли? — Шерлок стоял прямо перед ней. — Что происходит? — Шерлок!.. — девушка едва не задохнулась от радости, но тут же овладела собой, протягивая мужчине ладонь: — Дай мне руку. — Где я? — Шерлок желал получить ответы, которых даже Молли не знала. Она лишь пожала плечами. — Скажем так: я тебя спрятала. Пойдём, надо возвращаться, — она сама взяла его за руку, и в то же мгновение пространство вокруг потемнело и схлопнулось. Шерлок открыл глаза за секунду до того, как Молли рухнула на пол.***
…Молли пахла весной. Пробивающимися на прогалинах первоцветами. Талой водой и сверкающими в бегущих ручьях золотыми бликами. От неё пахло дубовой корой, нагревающейся под тёплыми лучами солнца, наливающимися изумрудно-зелёными почками, первыми листьями и поющими птицами, соком просыпающихся ото сна деревьев, ветром, гуляющим среди ветвей… Шерлок не знал, когда это началось. В тот ли момент, когда ему не удалось определить марку парфюма скромного патологоанатома, которого он встретил в госпитале Святого Варфоломей. Или ещё до этого, во время апробации созданного им препарата. Или совсем давно, многие тысячелетия назад, когда армия Азерота прибыла следом за Легионом демонов, чтобы защитить едва зарождающуюся цивилизацию. За несколько лет пришедшие на Землю воины смогли победить нечестивых захватчиков и спасти аборигенов, но древние земляне, до онемения напуганные не только развернувшимися на их глазах сражениями, но и невероятной мощью чужаков, ответили не благодарностью, а гонениями на спасителей, без сожалений и зазрения совести пользуясь тем, что после кровопролитных боёв воинов Азерота осталось не слишком много и они не могли оказать должного сопротивления местным жителям, многократно превосходящим пришельцев численностью. В страхе перед неведомой силой люди уничтожали своих вчерашних защитников, а те, следуя собственным древним духовным законам, не смели применить к землянам свои невероятные способности, предпочитая смерть истреблению обезумевшего от ужаса невежественного люда. Многие из них вынуждены были вернуться домой, но были и те, кто успел за время пребывания на Земле обзавестись привязанностями и даже семьями. К сожалению, забрать близких в свой мир воины не могли, поэтому они остались на освобождённой планете, чтобы защитить любимых. И оставшиеся пришельцы, и их родные должны были скрываться, тая от окружающих свои способности, которые переходили по наследству из поколения в поколение. Предки Молли назвали себя друидами, и даже в какой-то период смогли выйти из тени, пользуясь способностями для исцеления тех, кто обращался к ним за помощью. Но страх перед неведомой силой не покидал людей, заставляя вновь и вновь впадать в фанатичную ненависть к потомкам прищельцев, а тех — снова прятаться, чтобы выжить. Слишком многие из них были убиты во времена инквизиции, а те, кто уцелел, всячески старались не привлекать к себе лишнего внимания. Цивилизация развивалась, люди становились сильнее, постигали новые знания, но в построенном землянами индустриальном мире друидам, жрецам тьмы, воинам света, шаманам всё равно не было места. Все они были объявлены вне закона, а любое проявление силы каралось смертью. Древние страхи оказались слишком живучими. Но природа редко бывает ленива и умеет защитить то, что создала. Молли выручала судьба. Сначала отец, потом коллеги, опровергнувшие донос одного из её ассистентов. Теперь она была под защитой Шерлока. По его просьбе и в благодарность за спасение брата Майкрофт уничтожил все упоминания о происхождении Молли Хупер. Шерлок тихонько вздохнул. Теперь она — его тайна, скрытая на виду у всех. …От неё пахло дубовой корой, нагревающейся под тёплыми лучами солнца, наливающимися изумрудно-зелёными почками, первыми листьями и поющими птицами, соком просыпающихся ото сна деревьев, ветром, гуляющим среди ветвей… Солнечный луч скользнул по рыжим, разметавшимся по подушке локонам. Шерлок улыбнулся, прикоснулся губами к разрумянившейся во сне щеке Молли. Перед тем, как исчезнуть не на один год, он хотел навсегда запечатлеть в памяти её образ — его воина, его спасительницы, его друида исцеления. Вся она принадлежит лишь ему. Полностью.