Aut vincere aut mori

Когда Ивар думал, что хорошего произошло за последние дни, на ум ему приходило только получение какого-никакого, но контроля над бизнесом, принадлежащим Блайе. Некоторые сделки, планы на которые хранились в его голове, невозможно было бы провести через Lothbrok Inc., зато компания Эллы открывала для него новые горизонты. А вот плохими событиями можно было заполнить целый лист в его ежедневнике. Во-первых, несмотря на то, что боги (и внимательность Хвитсерка, кто бы вообще мог ожидать от него?) спасли Сигурда и Блайю от смерти, его глупый братец и его не менее глупая женушка все-таки улетели в Канаду. Они, кажется, надеялись, что там их не достанут, и Ивару хотелось засмеяться от их наивности. Впрочем, если им хочется сдохнуть вдали от семьи, это их дело.  — Мы всё равно уедем, — Сигурд обнимал Блайю, прижавшуюся к нему будто в поисках защиты. — В Чикаго моя жена в безопасности не будет. Да ради богов, подумал Ивар тогда. Уезжайте. Валите. Корабельные крысы. Никогда он не признался бы, что, увидев, как змеится по салону машины тонкая, едва заметная леска, он впервые в жизни испытал что-то странное. Что-то обжигало его ледяным холодом изнутри, стоило представить, как машина с братом и его женой взлетает на воздух, и взрывной волной накрывает всех, без исключения. Отличный способ угрохать всю семью Лодброков практически одновременно. Никогда Ивар бы не признался, что боялся не только за себя. Он, создающий своими руками раскол в клане, боялся, что все они погибнут у него на глазах, вместе с ним, все, один за другим, уйдут в Вальхаллу. Что это? Страх оставить бизнес, который достался бы — та-да-да-дам! — Иде? Нет. Конечно, нет. Просто жизнями его братьев (и остальных членов семьи) мог распоряжаться только он сам. Остальные не имели права прикоснуться к ним хоть пальцем. А ещё… лучше Сигурду и Блайе было не знать, что Ивар отправил за ними нескольких бойцов — пусть последят за братом и его женой первое время. Кто-то сказал бы, что Ивар заботится о Сигурде, но сам Ивар думал: если с ними что-нибудь случится, их имущество перейдет в собственность Торви и Бьерна. Допустить этого было нельзя. Ивар не доверял Бьерну. Будучи сыном собственной матери, Железнобокий примет сторону Лагерты, если она вздумает идти против Лодброков. Ивар сам принял бы сторону Аслауг, Ивар понимал Бьерна, но понимание и доверие — вещи разные, и знак равенства между ними не ставился. Во-вторых, Ида Блэк… ах, простите, Ида Лодброк, как она не уставала напоминать ему — каждый день мозолила ему глаза. Подносила кофе, если он требовал, отдавала бумаги на подпись, но не сообщала ничего, что могло быть ему полезным. Ивара трясло каждый раз, когда Ида заходила к нему в кабинет — застегнутая на все пуговицы, с убранными в прическу светлыми волосами, и она улыбалась. Улыбалась, норны её подери. Доброе утро, Ивар. И его трясло. Ивар вспоминал, как проходили разряды тока между их соединенными ладонями, как ему хотелось сминать её губы в поцелуе, кусать их до крови, и что-то в этом было неправильное, неправильное лично для него. Еще в школе он завидовал братьям, которые встречались с девушками, но не был уверен, что понимает, чему завидует — факту наличия у старших братьев каких-никаких отношений или их теоретической возможности, которой он был лишен. Зато Ивар был умнее их в сотню раз. Ида Блэк заставляла что-то, прежде неизведанное его натуре, бушевать в нем, словно цунами. Женщина, не побоявшаяся пойти на сделку с ним ради семьи — до неё так делала только Блайя, но между ними была принципиальная разница. Блайя тряслась перед ним, будто кролик, а Ида… опасалась, но не боялась. Ивар тонко чувствовал грань между разумной осторожностью и животным страхом, и второго в его жизни всегда было больше. Ивар задумчиво разглядывал тонкий шрам на его ладони, навечно связавший его с Идой, и воспоминания жаром отдавались за его грудной клеткой. Боги привели к нему Иду Блэк, боги повязали их — если не навсегда, то надолго. Она ведет собственную игру. По крайней мере, пытается. Нет, Ивар не сомневался, что, говоря о страхе за жизни матери и сестры, она была искренна. Но её отсутствие в момент отъезда Сигурда и Блайи из дома было подозрительным. Неужели Ида что-то знала? Ивар прислушался к себе, прислушался к материнскому голосу, иногда звучавшему в его голове. «Ты боишься, что на самом деле ей удалось обвести тебя вокруг пальца, Ивар. Ты боишься, что Ида знала о покушениях и специально пытается втереться к тебе в доверие. Но почему ты этого боишься?» Разумеется, потому, что крыса в семье, имеющая доступ к бизнесу, — причем полноправный, как жена Рагнара и как помощница самого Ивара — это гарантированный проигрыш. «Или потому, что ваша связь, определенная богами, тянет тебя к ней, тащит, волочет по земле мордой, и как ты ни упирайся — желание богов сильнее тебя и твоей железной воли, Ивар Бескостный?» — а это уже кто-то другой в его голове, кто-то насмешливый. Флоки?  — Ивар, — Ида появилась в его кабинете, как по волшебству, будто могла читать его мысли, чувствовать, что он думает о ней. — К тебе пришли.  — Кто? — Ивар побарабанил пальцами по столу, выныривая из собственных размышлений. Его мысли прервали — и это раздражало его до безумия. Для нежданного посетителя будет лучше, если у него есть какое-то очень, ОЧЕНЬ важное дело.  — Привет, Ивар, — оттеснив Иду чуть в сторону, в кабинет вошел Альфред, и Ивар чуть расслабился. Наверное, расслабляться в присутствии друга/врага/нужное подчеркнуть было с его стороны не слишком-то умно, да только он чувствовал, что Альфред — не тот, кто так усердно и не слишком успешно пытается Лодброков уничтожить. — Вклиниться в твое расписание — та ещё работка. Альфред уселся в кресло, закинув ногу на ногу, оглядел кабинет.  — Очаровательно, — хмыкнул он. — Почти так же бездушно, как и ты сам. Впрочем, здесь могло быть и хуже. Засушенные головы врагов, например. Очень освежает дизайн.  — Полагаю, у тебя в кабинете по углам тоже не стоят плюшевые медведи. Что тебе нужно? — Ивар сложил руки домиком, взглянул на Альфреда внимательно. Ида по-прежнему стояла в дверях, явно не понимая, что делать: звать охрану или закрыть за собой дверь? — Ида, всё в порядке, — он мотнул головой. — Мы с Альфредом давно знакомы. Ида кивнула, ушла.  — Нужно обсудить кое-что, Ивар, — Альфред подался вперед. — Помнишь, я говорил тебе, что Исайя Блэк планирует уничтожить тебя и твоих братьев? Ивар напрягся. Вот оно. Разумеется, он понимал, что попытки покушения долго скрывать не удастся. Те, кто и раньше следил за судьбой клана Лодброков, узнает.  — И что? — Настороженно, будто животное в лесу, Ивар склонил голову набок. — Кажется, я припоминаю что-то такое, Альфи. У тебя есть какие-то новости?  — Кое-что. Исайя утверждает, что не имеет отношения к покушениям на твою семью, и у меня есть основания ему верить. Блэк, может быть, далеко не умен, однако рисковать собственной шкурой, подстраивая покушения, которые легко раскусить, может лишь тот, кому нечего терять и кто не боится быть раскрытым. Или кто знает, что на него никогда не подумают. Или слишком сильный соперник. А Блэка ты можешь раздавить одним пальцем. В словах Альфреда была логика. Ивар кивнул: продолжай, я внимательно тебя слушаю. Мальчишка Экберта с каждым разом удивлял его всё больше и больше: умнел на глазах и хватался за любую возможность показать себя. Да только что-то с ним не так было, определенно, что-то не так. Его поведение мало сочеталось с преданностью семье, которую Ивар ценил в других людях, и тем страннее для него было все происходящее.  — У Лодброков много врагов, — Альфред взял со стола ручку, щелкнул кнопкой. — Включая моего деда. Но только я в их числе быть не хочу. У нас с тобой разные цели, Ивар, но одна есть общая: как и ты, я хочу видеть Экберта уничтоженным. Оп-па. Ивару показалось, будто он ослышался. Он потряс головой, моргнул, выдавая свою растерянность: ошибка, перед врагами нельзя показывать своих чувств, но врагами ли они были здесь и сейчас? Альфред, как и сам Ивар, умел держать себя в руках и скрывать свои цели и истинные намерения, и заставить его придти к Ивару со — сделкой? разговором? предложением? — могло что-то экстраординарное. Неужели старый лис Экберт прознал об интрижке любимого внука с Астрид, которая рушила его планы, и взял Альфреда за горло? Или дело в чем-то другом?  — Положим. — Ивар помнил, что в ящике у него лежат рычаги давления на Альфреда, если тот вздумает обмануть его или вредить Лодброкам. Нож у горла Астрид Ларссон быстро лишит его прыти. — И что же ты предлагаешь?  — Свою помощь. * * * Альфред ушел уже давно, а пищи для размышлений у Ивара не убавлялось. Нет, он никогда не упускал возможности заключить выгодную для него сделку, но размер выгоды должен был превышать предполагаемые размеры потерь, которые он мог понести. Мотивы Альфреда, на первый взгляд, были весьма прозрачны: он хотел обеспечить безопасность себе и Астрид, и, хотя о них Альфред Ивару не рассказал, в свете информации, предоставленной Гуннаром, они были очевидны. Но, несмотря на ход конем, сделанный Альфредом, Ивара не покидало смутное ощущение, что внук Экберта давно планировал диверсию против деда. И, возможно, даже не Астрид была этому причиной. Скорее, она стала последней каплей. Всё, что Альфред хотел — видеть, как Лодброки теснят Экберта на оружейном рынке и лишают его выгодных клиентов. Он понимал, что проигрыш семье Рагнара деда просто добьет. А для этого ему, понятное дело, было нужно, чтобы глава Lothbrok Inc. был хотя бы жив. И они оба понимали, что диверсии были направлены в большей степени на Ивара, чем на остальных братьев. Разговор вовсе не был откровенным. Ивар одобрял осторожность Альфреда и понимал, что раскрывать настоящие причины своего предательства он не станет. Сам бы поступил так же. Но полученная от Альфреда информация заставила Ивара задуматься. Итак, что он вообще имел? Экберт пытался заключить союз с Исайей, но потерпел поражение из-за собственного внука. Аплодисменты Альфреду, он сумел разрушить намечающийся альянс и не попасть под подозрение собственного деда. Ещё одно доказательство вредности чрезмерной любви к родственникам. Ни одна из сторон и не подозревала, как ловко их обводит вокруг пальца девятнадцатилетний мальчишка. Впрочем, старый лис Экберт всё же нашел рычаг давления на внука, да не учел, что загнанный в угол молодой зверь будет грызть глотки до последнего, переставая различать родных за багровой пеленой, застилающей взгляд. Исайя в достаточной мере глуп, чтобы устроить идиотские покушения, но вряд ли попытался бы лгать кому-то, кто был потенциальным союзником против Ивара — плюс в колонку теории о его относительной невиновности в происходящем. Это не значило, что Блэка стоит исключить из списка врагов. Точной информацией о его причастности или непричастности может владеть только Ида, игра которой превращалась в тонкую паутину хитросплетенных интриг. Ивар понимал, что не может в полной мере доверять Альфреду. Или Иде. Зато, воспользовавшись ресурсами каждого из них в отдельности, он мог бы сложить картину происходящего. У него есть рычаг давления на Иду — её мать и сестра, которым он обещал обеспечить безопасность, если Ида будет ему помогать. У него есть возможность додавить Альфреда, если тот взбрыкнет. Но пользоваться крайними способами Ивару не хотелось. — Я тебе ещё нужна? — Ида заглянула в кабинет. Она уже собиралась уезжать, и на ней была кожаная легкая куртка. Ивар закусил нижнюю губу, раздумывая. У него была информация от Альфреда. Но, определенно, о собственном отце Ида знала несколько больше. И наверняка не рассказала ему всего, что знала. Будь Ивар ею, он бы не рассказал. Почему кто-то ещё должен действовать иначе? Никому нельзя доверять всего, ибо умение хранить собственные секреты может продлить жизнь.  — Да, — произнес он, выкатываясь из-за стола. — Поезжай домой и переоденься во что-нибудь удобное. Ты будешь нужна мне сегодня вечером. Ида растерянно взглянула за панорамное окно, на Чикаго, окутываемый сумерками, нахмурилась.  — Ивар, зачем? Я разве нанималась работать на тебя сверхурочно? Ивар прищурился, разглядывая её: она изображает из себя дуру? Наверняка да, потому что Ида Блэк идиоткой вовсе не была. Её уму (и, что уж там, бесстрашию, которое его, вопреки его собственной воле, восхищало) можно было позавидовать. Умных женщин, способных заключить сделку с Дьяволом, в окружении Ивара было не так уж много.  — Ты — моя помощница, Ида, — отрезал он. — А значит, можешь понадобиться мне в любое время и по любому вопросу. И будь готова следовать за мной куда угодно. Великий Один, почему я должен тебе объяснять? — Он фыркнул. — Я бы не брал себе помощницу, если бы мог обойтись секретаршей, которая подносит мне кофе! Тебе, что, должностную инструкцию не вручили? Ивар отлично знал, что никакой должностной инструкции для Иды не существовало, и теперь наслаждался досадой, мелькнувшей в её взгляде. Потом Ида взяла себя в руки и кивнула.  — Хорошо.  — В девять, Ида Блэк.  — Я Лодброк, Ивар, — она прикусила губу упрямо, и Ивар вновь испытал клинком бьющее в живот желание схватить её за тонкие запястья и потянуть на себя, увидеть её лицо так же близко, как в то утро, когда она лечила похмелье на кухне. Драуг бы тебя взял, Ида Блэк, что это за шутки богов?  — Имя «Лодброк» нужно ещё заслужить.