Зависимость

— Наша новая ученица — Скайлер Гитерас. Добро пожаловать, Скайлер, — учитель истории азиатской внешности мило улыбнулся, хотя взгляд полностью выражал настороженность. Я прошла мимо рядов, делая вид, что не замечаю подозрительных взглядов. Рыжая тоже сидела в классе, но не смотрела на меня, в отличии от всех остальных. Человеческая школа радикально отличалась от школы проводников. Во-первых, мы не задействовали столько областей наук, сколько берет эта школа, поэтому моя реакция на список всех предметов, что мне дали, была оправданной. Во-вторых, количество учащихся в классе у нас не превышало десяти человек. В-третьих, я закончила школу четыре года назад, и что удивительно, так это то, что я прошла по экзаменам в старшую школу. Если основная масса смотрела с интересом и любопытством, то были и те, кто смотрел настороженно, недобрым взглядом. Особенно пугала красивая девушка, которая смотрела по-зверски. Да, ладно, человеческая школа не может разочаровать меня так быстро. Вскоре ученики утратили ко мне интерес, что заставило меня выдохнуть. Урок прошел на удивление быстро, как и последующие два. Математика оказалась слишком простой, а химия была словно на уровне второго класса. Поэтому я решила записаться на курсы углубленной биологии. Не знаю, почему из целого списка, что дал мне директор, я выбрала именно этот, но человеческая школа была для меня чем-то вроде курорта. Здесь я могла расслабиться. И впервые я почувствовала превосходство проводников над людьми. Звонок с четвертого урока раздался неожиданно, заставляя вздрогнуть. Поток учеников моментально заполнил школьные коридоры. Кажется, время ленча. Волна студентов легко подхватила меня в нужном направление, хотя я есть не хотела, все равно следовала за остальным. Неожиданно, чья-то сильная рука сжала мое предплечье и дернула меня в сторону. Я оказалась в каком-то кабинете, дверь за мной захлопнулась. Все произошло меньше, чем за секунду, я даже не успела опомниться. Уровень возмущения начал заполнять меня, кончики пальцев уже знакомо покалывали. Передо мной стояли двое подростков. Увы, не было времени оценивать их внешность, единственное, что меня волновало, так это то, что они не имеют на это никакого права. У обоих взгляды были не радостные, и, кажется, один из них присутствовал на первом уроке. Один из немногих, кто смотрел с настороженностью, а не с любопытством. — Кто ты, черт возьми, такая? — подросток прищурил карие глаза и потер ладонью щеку, усыпанную родинками. Второй парень тяжело вздохнул. — Стайлз, — начал было парень, но его друг не стал слушать. — Нет, Скотт, она буквально вчера истекала кровью на полу! У тебя чуть ребра не выспались из той раны, а сегодня ты уже без проблем ходишь, ведешь себя так, будто ничего не произошло. Это ненормально! — Стайлз! — подросток, что был по спокойнее, поднял руки, утихомиривая пыл своего дружка. Я была уверена, что в моем взгляде так и плескалось презрение и непонимание от этой ситуации. — Извини, — уже обращался он ко мне. — Но он прав, это странно. Просто объясни все, и мы разойдемся, — парень спокойно проговорил все это скороговоркой. Я фыркнула. Понятно, рыжая точно с ними заодно. — Вы идиоты. Я хотела открыть дверь, но мне не дали. Да, эти по настойчивее будут. — Я имею право ничего не говорить. Вы же в курсе, что за все, что вы устроили здесь, полагается наказание? — вопрос был риторическим, но эти двое явно не поняли о чем речь. Они непонимающе переглянулись, заставляя меня хлопнуть себя по лбу. Судя по всему, мы застряли здесь надолго, учитывая, что все ушли из школы на улицу, и эти ненормальные точно не уйдут без ответов на свои вопросы. Такими за километр воняет. — Кто такие проводники? — спросил тот, кого именовали странным именем Стайлз. Я закатила глаза и, пройдя мимо них, села на парту, складывая предплечья на груди. — А вы кто такие? — я подняла бровь. Возмущение прошло, теперь хотелось только издеваться над этими двоими. Они серьезно думают, что я раскрою все карты незнакомым и полоумным, которые заперлись со мной в классе? Один из подростков опустил голову, а когда поднял, его глаза сияли ярко-красным, губы немного выпирали из-за удлинившихся клыков. Я вздохнула, скорее не от восхищения этим определенно завораживающим взглядом, а от разочарования, что Альфой оказался какой-то кретин. Видя, что я ничем не удивлена, теперь известный мне оборотень-вожак непонимающе уставился на меня. Еще хуже стало от факта, что он подросток. Кажется, мое отчаяннее было написано на лице. — Ну, а ты? — скучающим тоном произнесла я, поворачивая голову в сторону Стайлза. Тот встрепенулся, вперил в меня свой удивленный взгляд, в котором так и читался шок от этого вопроса. Понятно, человек. — Ну… Раньше я был одержим злым духом, — произнес парень, размахивая худощавыми руками. — Твоя очередь, — серьезно сказал подросток-Альфа. Черт, неужели он действительно убил какого-то могущественного оборотня в таком юном возрасте? Я решила проделать тот же трюк с глазами, который ранее исполнил оборотень. Закрыла глаза, заставляя свое тело принять истинное лицо проводника. Пальцы начали покалывать, легкая сила, словно теплая вода, окутала мое тело. Я открыла глаза. В стекле, что было в дверце шкафчика напротив, отражались мои темно-синие зрачки и потемневшая склера. Таким взглядом — взглядом проводника — я видела внутреннюю силу сверхъестественных существ. Это одна из особенностей проводников. И Альфа имел слишком яркую ауру вокруг себя, что заставило меня нахмуриться. Стайлз, как представитель человеческого рода, почти не излучал ауру. — Вау, — выдохнул Стайлз, выпучивая глаза. — Это чертовски круто! Альфа нахмурился еще сильнее, его недоверчивый взгляд скользил по мне, словно он кожей ощущал, что происходит что-то не то. Я была солидарна с ним. Вообще всем давно известно, что оборотни и проводники, как кошки с собаками. Первые слишком упрямы, а вторые слишком эгоистичны с завышенной самооценкой. Поэтому мы предпочитаем не сосуществовать на одной территории. — Это была ты, — прошептал оборотень. Взгляд стал чересчур серьезным. Дверь в класс неожиданно распахнулась, создавая в образовавшейся тишине небольшой шум. Подростки обернулись на того, кого я бы предпочла не видеть больше никогда. Тео Рейкен замирает на пороге, оглядывая нашу троицу. Его взгляд останавливается на мне, и если лицо оборотня выражает полное безразличие, то в глазах плещется коктейль Молотова. — Рана затянулась? — неожиданно добро и немного ласково спрашивает оборотень, разрешая легкую улыбку. От такого незнакомого изгиба слишком знакомых губ по спине бежит холодок. Признаю, не догадывалась, что он такой хороший актер, не знай его настоящего, поверила бы сразу. — Быстро, — тянет Тео. — Раньше, регенерация была хуже, помню, тебе полоснули когтями по спине, заживало где-то неделю. Его тон такой невозмутимый. Даже не смотрит в глаза, идет на предпоследнюю пару и кидает свои вещи, разворачиваясь к нам лицом. Говорит так пренебрежительно, что становится тошно. Для чего весь этот концерт? Лицо Альфы приобретает непонятное мне выражение, он смотрит сначала на меня, потом на Рейкена, но тот даже не замечает. — Если вы знакомы, — медленно проговаривает тот, кого назвали Скоттом, — то ты наверняка знаешь, кто такие проводники, — он поворачивается к Тео. Оборотень секунду смотрит на Альфу, а потом переводит ехидный взгляд на меня. Ему не просто известно, кто мы такие, ему известно, как мы дорожим нашим секретом. Я сверлю его взглядом в ответ. По его лицу совершенно не могу определить, какие мысли крутятся в его больной голове. Но то, что он может выложить этим двум подросткам все подчистую, бросает в дрожь. С каждой секундой его промедления, мое сердце начинает медленно учащаться, а дыхание сбиваться. И Тео знает, что мне страшно. Скотт поворачивает голову ко мне, хмурится. Наверняка, моя паника не проходит бесследно, а оставляет резкий запах, который тут же учуяли два оборотня. Рейкен ухмыляется, а Альфа продолжает хмуриться. — Знаешь, Скотт, я могу тебе сказать одно. Проводники очень мстительны, — Тео в последний раз ухмыляется, наблюдая за моей растерянностью. Я была уверена, что он все расскажет. Не для того, чтобы помочь этим двум, а для того, чтобы по глумиться, посмотреть за моим отчаянием, он просто насмехается надо мной как и делал это не так давно. — Я знаю очень мало, извини, Скотт. — Так все же, — начал занудный Стайлз, обращая на себя потерянное внимание. — Нам стоит опасаться тебя? — он высоко поднял брови, продолжая чесать щеку. — Нет, — ответил вместо меня Рейкен, слишком искренне улыбнувшись. Это не настоящий Тео Рейкен. Остается вопрос… Что здесь происходит?