Stahlstadt meine Seele, mein Lied und mein Herz

      Итак, сияющий Франсевилль, город украшенный садами и скульптурами, копиями работ лучших художников, пока «свои художники и скульпторы не создали творений, достойных его по своей красоте и изысканности». Город с прямыми широкими проспектами и бульварами, пересекающимися под прямым углом друг ко другу и открытыми всем ветрам, дождям и солнечному свету. Город, в котором наслаждающиеся здоровой атмосферой люди, проводят время в занятиях наукой и творчеством, настоящий город мечты. Кто не желал бы провести остаток своих дней в дивном граде Франсевилле?       Однако, может быть, не станем торопиться, но вчитаемся в произведение классика. 1. Родовая травма.       Как бы то ни было, родовая травма есть не только у Штальштадта, но и у Франсевилля. Доктор Сарразен создаёт свой город после франко-прусской войны, в том числе, как символ возрождения разгромленной врагами и испытавшей унижение страны. Сын создателя, Октав Сарразен, боится, что отец отдаст полученное богатство для того, чтобы погасить репарационные платежи, но принятое доктором решение — это своеобразный вклад в будущий разгром Германии, который Верн, как и многое другое, сумел предвидеть.       Тем не менее, за счёт чего живёт Франсевилль остаётся не очень-то понятным, хотя и говорится, что потенциальный житель должен владеть какой-нибудь полезной профессией, а праздное существование не допускается. 2. «Идеократия»       С идеократией во Франсевилле всё замечательно. Великая идея, которой подчиняется Франсевилль — «полное уничтожение бактерий», объявленное «главной заботой администрации». Высказывается мечта, что подрастающие поколения будут жить в абсолютно стерильном мире и спокойно умирать от старости…       Ну как? Неплохо, не правда ли? На пути полного уничтожения бактерий можно горы свернуть. И процесс обещает быть долгим и интересным.       На пути решения сверхзадачи есть, разумеется, несколько задач промежуточных. Например, изрядно доставляет описание спальной комнаты с её обстановкой (как можно проще). Один фрагмент просто шедеврален:       Пункт 9. «Пуховики, перины, стёганые одеяла — всё, что может распространению инфекции, изгоняется из употребления»…       Просто отлично, а если у какой-нибудь любительницы поспать мягко и тепло найдут перинку? Её просто сожгут, как в «Фаренгейте»? Или сожгут, завернув в неё хозяйку, как в «Эквилибриуме»? — «Мы, конечно, понимаем, что Вы — Мэри О’Брайен — прелестное создание, но понимаете, барышня, микробы… Да, да, микробы…»       Место для проведения Процедуры тоже есть — огромная печь для очищения дыма — та самая, которую во время войны со Штальштадтом приспособили для изготовления оружия.       Конечно, напрямую у Верна ни о чём таком не говорится, но потенциал, согласитесь, богатый.       С образом врага, помимо злобного микроба, тоже неплохо. Как только франсевильским пришло в голову, что Шульце хочет на них напасть, они мобилизовались довольно быстро. 3. Репрессивная система.       Упоминаются какие-то люди с широкими полномочиями, которые надзирают над качеством продуктов и, видимо, над тем, чтобы перин в домах не было. Как называются, неизвестно. Допустим — ССД — Служба Собственной Дезинфекции. За некачественный сыр на рынке — расстрел на месте. Не во времена правления доброго доктора Айболита-Сарразена, а так поколения через три-четыре…       Живёт верхушка весьма недурно, в том числе, за счёт 20 000 китайских рабочих, которые не имеют права гражданства, но работают за неплохую плату. Когда Франсевилль останется единственным городом на земле, они будут работать за плохую еду… 4. Индоктринация.       С ней во Франсевилле всё отлично. Всех детей начинают тренировать с 4 летнего возраста. «В обязательном порядке». «Их приучают к такой безукоризненной чистоте, что пятно на платье считается у них настоящим позором». — Это не я, это Жюль Верн сказал…       Перед тем, как светлое будущее наступит, через 280 колонн с циферблатами и колоколами горожан регулярно собирают на общие собрания. (На организацию уходит полчаса) Там занимаются, естественно, промыванием мозгов — рассказывают о том, как злой Шульце хочет уничтожить Франсевилль, и поддерживают должный градус накала. 5. Вместо апокалипсиса.       Самое приятное, конечно, в конце. Шульце погиб, подорвавшись на своём же снаряде, и наследство Штальштадта достаётся Франсевиллю. Он становится военно-промышленным придатком к его великим идеям победы над микробами. И теперь, как говорится, держитесь все. Тем более, в лице способного инженера Марселя Брукмана и дочери доктора Сарразена Жанне уже готовится династия, которая будет править этим миром вечно. и благоденствие и блеск Франсевилля будет обеспечено трудом Штальштадта. И фрау Бауэр может забыть о пенсии за погибших в шахте мужа и сына. Франсуа Сарразен не будет повторять глупости своего безымянного противника...