На двадцать шесть, красное

       Кабинет ЧонДэ располагался на третьем этаже. Его дверь не отличалась от прочих ничем, разве что номером и небольшой табличкой с именем хозяина.    Официальные лица, заявители, чиновники, студенты, стажёры, помощники – все категории людей, которые только могли встретиться в прокуратуре, всегда толпились в коридорах. Приглушенный гул голосов, шорох документов, повелительные окрики тех, кто работал здесь, – это неотъемлемая часть местной атмосферы.    Шагая по линолеумному полу коридора, БэкХён даже почувствовал нечто, похожее на ностальгию: всё-таки, ничто не менялось на этом насиженном месте.    Но, поравнявшись с кабинетом, в который он направлялся, детектив тут же одёрнул себя, мигом возвращаясь в настоящее из прошлого.    Он постучался и, не дождавшись ответа, вошел внутрь.    Его старый приятель, бывший однокурсник и коллега, встал, чтобы поприветствовать гостя.    Ким ЧонДэ, как и вся окружающая обстановка, изменился мало. Джинсы и поношенные толстовки сменились костюмами, а непокорно торчавшие вихры теперь были приглажены, но вечная саркастичная улыбка, притаившаяся в приподнятых уголках рта, треугольное лицо, проницательные глаза остались прежними. – Надо же, старина БэкХённи, – протянул он, склонив голову набок. – И каким же ветром тебя занесло к нам? Кто-то наконец поручил тебе расследование?    Детектив усмехнулся и без приглашения уселся на стул для посетителей. – Какой сумасшедший сделал тебя прокурором? – в тон приятелю вымолвил он. – Держу пари, даже старина Ан справился бы лучше. – Это так, – пожал плечами ЧонДэ, опустившись в своё кресло. – Кстати, он до сих пор работает, представляешь? Восемьдесят шесть лет – и ни единого больничного листа за последний год. – Да уж, – добродушно хмыкнул сыщик. – То поколение... Они куда сильнее нас. – Верное наблюдение, – прокурор, посерьёзнев, сложил пальцы домиком. – Итак, что конкретно привело тебя ко мне, Шерлок?    БэкХён потёр подбородок. Он хорошо помнил те времена, когда они вместе с ЧонДэ попали под крыло к одному и тому же специалисту. Тогда между молодыми людьми развернулась настоящая борьба. Они понимали, что полновесным прокурором через три-четыре года может стать только один из них, второму же придётся прозябать в роли помощника ещё несколько лет.    Сначала будущий детектив с энтузиазмом ринулся в бой: он часто спускался в архив, брал у тамошнего работника КёнСу увесистые тома дел, корпел над ними днями и ночами, а потом, находя нужный прецедент, с радостью демонстрировал его наставнику, заставляя не менее трудолюбивого, но более закостенелого ЧонДэ скрипеть зубами от бессилия а затем...    Затем что-то изменилось.    БэкХён ушёл, освободив своему однокашнику карьерный путь, и тот, судя по поведению, был за это благодарен, но теперь сыщик вернулся в жизнь прокурора, пришёл затем, чтобы доказать невиновность человека, против которого ЧонДэ скрупулёзно собирал улики...    Вряд ли работник государственного обвинения воспримет это в положительном ключе. – Дело Дженни Чон, – осторожно начал детектив. – Меня нанял Крис Ву... – Можешь не продолжать, – ЧонДэ раздражённо поморщился. – Этот молокосос Тао со своими радужными взглядами на жизнь заставил своего звёздного родственничка подыграть ему, так? – Можно и так сказать, – пожал плечами БэкХён. – Но, честно говоря, при личной встрече мне показалось, что этот парень, Исин, мало смахивает на преступника.    Прокурор фыркнул и, схватив ручку, начал крутить её нервными пальцами. – «Мало смахивает на преступника»... – протянул он. – Знаешь, дорогой друг давно минувших дней, если бы ты не учился и не работал со мной давным-давно, я бы счёл тебя профаном, из тех, кто, считая, что разбирается в праве, вопит на каждом углу о том, как надо и не надо вершить правосудие. Что значит это твоё «смахивает»? Я скажу тебе вот что: за годы работы в этом славном учреждении я встречал всяких: и отпетых мошенников с добрыми и честными лицами, и серийных убийц, имевших безупречную репутацию респектабельных и благонадёжных граждан... А ведь тогда, в самом начале, помнишь? Как и ты, я считал, что знаю о людях всё. – Ты прав, – склонил голову детектив. – Мы оба прошли через многое и лишились той наивности, которая свойственная незрелым умам, но мы всё же продолжили работать на ниве правосудия, и теперь судьба решила, что пришло время сойтись. У меня есть основания полагать, что Чжан Исин невиновен, и дело не только в интуиции. Мне показалось, что в этом деле всё уж слишком идеально подогнано. Подумай сам: предложение подзаработать, поступившее от неустановленного лица... – Постой-ка, – ЧонДэ бросил ручку на неаккуратную кипу документов и поднял руку. – Я не имею права обсуждать с тобой это дело. – Это почему? – БэкХён чуть подался вперёд. – Я же вроде как помощник Тао. – Потрясающе! – прокурор несколько раз хлопнул в ладоши. – Этот твой статус официален?    Сыщик несколько секунд молча смотрел на старого знакомого, а потом, опустив голову, глубоко вздохнул. – Только не говори мне, что тебе хватит подлости отправить меня прочь несолоно хлебавши, – мрачно произнёс он. – Даже ты не способен на такую жестокость.    ЧонДэ хохотнул и, резко поднявшись из-за стола, подошел к окну, занавешенному практичными жалюзи, со временем сменившими тканевые занавески. – Для того, чтобы придать твоему статусу помощника официальности, – протянул он, – требуется всего лишь подтверждение адвоката. Иными словами, позвони этому сосунку, вели ему перезвонить мне и сказать, что Бён БэкХён действует по его поручению и от его имени... И всё – проблема будет решена.    Детектив хмыкнул. Достав телефон из внутреннего кармана своего поношенного пиджака, он набрал номер адвоката и приложил трубку к уху, приготовившись терпеливо ждать.    Через пять длинных гудков адвокат принял вызов и, пропустив положенную в таких случаях вступительную часть разговора, возбуждённо затараторил: – О, вы не представляете, где я! Тут, в суде, Крис только что просто уничтожил прокурора! Вы бы видели его лицо: он словно лимон съел! Все помощники сгрудились вокруг него и что-то нашептывали, давали ему документы, и тут вышел Крис – один против всех! И он победил! Я так хочу когда-нибудь стать похожим на него! – Кто из нас не хочет, – быстро вставил сыщик. – Тао, послушайте, я сейчас нахожусь в кабинете у прокурора, который будет представлять обвинение в деле Исина... – Передайте ему, что я выиграю, – запальчиво заявил юноша. – Невиновный человек выйдет из зала суда свободным, вот так! А этот Ким ЧонДэ познаёт сполна, что такое позор!    БэкХён, подняв голову, посмотрел на старого знакомого и, указав глазами на трубку своего мобильного, покачал головой.    Прокурор фыркнул и показал большой палец. – Не надо передавать, я всё слышал, – кивнул он. – Бедняга Крис, какое разочарование его ждёт...    Детектив прочистил горло, постаравшись скрыть смешок, и вымолвил: – Тао, мне нужно, чтобы вы позвонили ЧонДэ и напрямую сказали ему, что я действую по вашему поручению, иначе мне не удастся добыть необходимую информацию.    Ненадолго на линии воцарилось молчание, а потом молодой человек, раздосадованно цокнув языком, ответил: – Какой же я глупый! Надо же – не предусмотреть подобного! Простите, пожалуйста; мне очень, очень стыдно. Я сейчас же перезвоню прокурору...    И юноша дал отбой. – Зелёный ещё, – добродушно бросил БэкХён, убирая телефон. – Опыта не хватает. – Образование должно заменять его, – строго отрубил ЧонДэ, барабаня пальцами по столу. – Что ж, подождём звонка. А пока можешь рассказать о том, как провёл последние восемь лет.    Сыщик кивнул и начал говорить. Он решил не приукрашивать действительность и ничего не скрывать: ложь требовала слишком большой концентрации, а он хотел во время рассказа ещё и успеть составить обновлённое мнение о своём однокашнике.    Кабинет ЧонДэ можно было охарактеризовать словосочетанием «практичный хаос». На письменном столе с жидкокристаллическим монитором в беспорядке лежали документы. Табличка с именем прокурора переместилась на лотки со входящими папками, ставшие пристанищем всякой всячине от фотографий до ярких стикеров с заметками. Сбоку примостился массивный деревянный стеллаж. На его полках ровные ряды томов правовой тематики перемежались с архивными папками, исписанными тетрадями и полуразвалившимися от времени методичками для работников в сфере государственного обвинения.    Стул для визитёров стоял практически вплотную к столу ЧонДэ, и БэкХёну пришлось несколько раз отодвигаться: его колени весьма ощутимо упирались в нижнюю перегородку, сделанную на манер школьной парты.    У входя стояла вешалка для пальто, на которой висела верхняя одежда прокурора, а также ещё один стул, назначение которого не было понятно.    Иными словами, старина ЧонДэ изменился мало: всё такой же деловой и трудолюбивый, но без фантазии.    Что ж, тем лучше. – … А потом старик Ли всплеснул руками и аж прослезился, – детектив продолжил свой рассказ, широко улыбаясь. – «Ах, какое счастье, что вы раскрыли это дело!». Он покачнулся, и я было испугался, что сейчас грохнется в обморок, но нет – старик тут же восстановил равновесие и таким деловым-деловым тоном спросил: «Вы принимаете чеки?». – Весело, – ЧонДэ откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе. – Надо признать, теперь я понимаю, почему ты ушёл. Служба здесь точно не для тебя – ты бы тут зачах. – Может быть, – не стал спорить сыщик. – Но порой по вечерам я сажусь на свой диван со стаканом молока и ностальгирую по нашим с тобой временам в качестве помощников обвинителя. – Бывает, – пожал плечами прокурор, наклонившись вперёд и проверив, хорошо ли лежит трубка стационарного телефона. – Только ты бы не налегал особо на молоко – от него желудок распирает. – Ничего, я осторожно, – пошутил БэкХён, ёрзая на стуле. – Может, позвонить Тао ещё раз? – Ни в коем случае, – отрезал ЧонДэ, выдвинув первый ящик стола и достав оттуда пару леденцов в ярких обёртках. – В конце концов, это его первое дело; пусть учится общаться с противной стороной. Возьми вот.    И прокурор бросил БэкХёну пару конфет. – Эти штучки помогают мне не свариться в течение дня, – прокурор устроился в кресле поудобнее и, развернув леденец, положил его себе в рот. – К сорока можешь недосчитаться парочки зубов, – в тон ему вымолвил детектив, не спеша снимая фантик со свей конфеты. – Ну и ладно, – оптимистично заметил ЧонДэ. – Лучше уж пусть зубы, чем нервы.    И в этот самый момент телефон на его столе зазвонил. – Наконец-то, – проворчал прокурор, ловко перекатывая леденец за щеку. – Не прошло и года.    Он поднял трубку и резко произнёс: «Слушаю».    БэкХён, спокойно наблюдая за другом, сложил фантик от конфеты втрое. Оглянувшись в поисках корзины для мусора и не найдя её, он убрал обёртку в карман пальто. – Понял вас, – тон ЧонДэ был подчёркнуто официальным и сухим, призванным максимально запугать юношу, находившегося на том конце линии, но для детектива, имевшего удовольствие видеть обвинителя, вся игра была испорчена леденцом за щекой.    Не утрудившись попрощаться, прокурор положил трубку на место и развёл руками. – Теперь ты официально помощник адвоката по этому делу, – промолвил он. – Твой статус, конечно, намного ниже, чем положение защитника: ты имеешь право задавать мне вопросы, но я могу, а в некоторых случаях – и обязан – утаить от тебя некоторые факты. – Ясно, – склонил голову БэкХён. – И начну я пожалуй с того, что поинтересуюсь: тебе-то самому не кажется, что всё в этом деле слишком уж хорошо подогнано?    ЧонДэ внимательно посмотрел на собеседника и серьёзно ответил: – Отнюдь нет. Что именно «подогнано»? Исин заявил, что какой-то таинственный незнакомец поручил ему работу. Да, остальные сотрудники театра подтвердили, что такая практика у них велась, но в тот самый день никто больше не видел этого мистического заказчика. Более того, актёр, что выходил из служебной двери за несколько минут до твоего китайца, показал, что ни у выхода, ни через дорогу не было ни машин, ни людей, так что существование этого субъекта я ставлю под большой вопрос. А раз это ложь, то не факт, что Исин не соврал во всём остальном. Он сказал, что пришёл в квартиру, когда Дженни Чон уже была мертва. Выводы судмедэксперта, конечно, позволяют принять эту версию, но что, если всё было не так? На его одежде нет крови, кроме пятен на перчатках и брюках, но горло было перерезано сзади, и потому он почти не запачкался. Китаец клятвенно заверял нас, что искал хозяйку по всему дому и потому зашёл на кухню, но не логичнее ли было сначала направиться к двери, расположенной куда ближе, то есть к спальне? Но нет, наш артист, чтобы объяснить обнаруженные экспертами следы на кухне, выдвинул такую версию. На самом же деле он прошёл туда, чтобы взять орудие преступления, затем вернулся в спальню, прирезал жертву и, запаниковав, избавился от ножа, а потом устроил эту клоунаду с трупом за дверью: якобы она сама выпала прямо к его ногам, а он подхватил её и – заметь! – перенёс в центр спальни, чтобы оправдать свои следы и в той комнате. А затем Исин полностью поддался панике – вышел на улицу, видимо, поняв, что его всё равно поймают, ведь от убийства было столько шума, и кто-то наверняка уже вызвал полицию.    Детектив слушал прокурора, ловя каждое слово, и был вынужден признать: выводы обвинителя отличались логичностью. Он ловко переворачивал каждый факт против несчастного актёра, выставляя его как довольно расчётливого душегуба.    Непонятным оставался лишь один аспект... – А как насчёт мотива? – спросил сыщик, положив руку на столешницу.    ЧонДэ потёр подбородок. – Исин утверждал, что не был знаком с Дженни раньше, – словно нехотя проговорил он. – Но она выступала в их театре три месяца назад, и они вполне могли пересечься. Покойная актриса отличалась довольно взрывным характером и легко вступала в конфликты. Вполне возможно, первоначальной целью китайца было всего лишь испугать её или разыграть... В любом случае, моя версия такова: она его узнала, пригласила к себе, потом случилась ссора. Вероятно, жертва сказала что-то, что сильно задело обвиняемого, но он не показал виду. Сказав, что ему нужно в уборную, он направился на кухню, взял нож и убил несчастную. Вот и всё.    БэкХён молча кивнул, забарабанив тонкими пальцами по прохладной полированной поверхности. – На месте Тао я бы напирал на аффект, – продолжил прокурор, опустив взгляд. – Поверь мне, это – единственная надежда хоть как-то скостить Исину срок. Я даже не буду специально готовиться к предварительному слушанию – дело против твоего актёра будет открыто, и он совершенно точно предстанет перед судом в качестве обвиняемого.