Соечка

Это игры для взрослых, Утро после охморовой пляски. Разорвали мне память, и в мозге Моё прошлое стало вдруг вязким. У меня было предчувствие смерти, Но ты пихнула мне ягоды в глотку. Ах ты тварь, я ждал тебя с детства, А теперь стало похуй, но здравствуй! Я — дитя пекарской коробки, В дистрикте, где нужно сражаться за воздух. А ты уверенно стреляешь мне в лёгкое, И ты вообще будто не с этой помойки — Не потому что капитолийские шмотки, А потому что такие твари тут редкие. Да чё там редкие — не годятся в подметки! Каждый ёбаный день на Арене пролитых слёз, Панемской башне мёртвых детей, От которых череда кровавых полос, Колизей нереализованных грёз. В клубе одиноких сердец Я тебя заебался ждать, теперь сама пришла, Моя соечка-пиздец. Всё предельно серьёзно, и ты из тех, что смертельно опасны, В сердце больше борозд, от стрел чем оставишь, Ты теперь мне обязана. У меня было предчувствие Жатвы. «Доброволец!» — и мирозданье погасло, Ведь я не знал, что на Игре будем вместе, Теперь в бездне тону, хули, здравствуй! Ты — дитя шахтёрского фронта, С камнем, где обычно орган с аортой. Я — подопытный кролик в лаборатории, Меня взяли в заложники поганой системы. Разум горит, как в крематории, И в голове плавятся схемы. Мне хочется сломать тебе шею, И чтобы ты кричала от боли. Каждый ёбаный день на Арене пролитых слёз, Панемской башне мёртвых детей, От которых череда кровавых полос, Колизей нереализованных грёз. В клубе одиноких сердец Я тебя заебался ждать, теперь сама пришла, Моя соечка-пиздец.