Негласный поцелуй

– Радзивилл играет женщинами даже лучше, чем в крикет, - сказала одна дама, нервно улыбнувшись проходящему мимо князю. – Это общепризнанно. – Однако же, - хихикнула только вышедшая в свет девушка. – Жениться он пока не собирается. – Такой плут разве найдет себе жену? – Нелегко же придется, если окажется в мире подходящая ему лиса. Среди женщин поднялся приятный ропоток, и Элизабет посмеялась вместе с ними. Ее смех угас, когда Радзивилл посмотрел прямо ей в глаза. Он улыбнулся, но отнюдь не приветливо. Как-то… вальяжно, словно он ничего на свете не боится, ничего не смущается. Так улыбаются хищники, приметившие очередную жертву. Элизабет позволила себе слегка нахмуриться в ответ на это его странное выражение. Она неплохо знала Радзивилла. Даже бывала у него в гостях вместе со своим верным слугой, но он тогда не удивил ее ни своими сладострастными речами о Екатерине-авантюристке, ни не менее сладким шепотом о ее красоте. Потом она выезжала в Венецию, где веселилась, посещала карнавалы… И вот вернулась, чтобы вновь поймать на себе тот самый взгляд. Что творилось в голове князя? Из всех мужчин она не понимала лишь его. Заглядывала в эти светлые бесстыдные глаза – и терялась, стоит ли кокетничать или бояться его. Вот она заметила его говорящим с какой-то дамой. Знакомый наклон головы – он шептал о чем-то личном. И снова на лице эта ядовитая улыбка победителя. Укол ревности. – Доманский, - властно позвала она, и слуга тут же возник где-то за спиной. Она инстинктивно это почувствовала. Порой им даже не приходилось обмениваться словами. – Мы уходим. Он мельком проследил за ее взглядом, и почти возликовал. Нет, конечно, Доманский никогда не показывал напрямую, как доволен ее действиями, но здесь своего восторга не скрыл. У них с Радзивиллом… сразу не заладилось. – Прикажу подать карету, - проронил Доманский, прежде чем скрыться. Елизавета вздохнула. Вереница приемов начинала надоедать ей, но людям нельзя было отказать в удовольствии поглядеть на внучку Петра. – Развлекаетесь? – Радзивилл фыркнул в нос. – У вас несколько измученный вид, княжна. А до ваших апартаментов ехать не меньше двух часов. Не желаете остановиться в моем доме? – Это большая честь, - холодно ответила Елизавета. – Но сегодня я мечтаю лишь об одном – оказаться дома. Тем более, Доманский уже послал за каретой. – Так его и развернуть можно, - ответил Радзивилл. – Как и карету. – Но я не намерена это делать. – Почему же? Она заметила, что его усы чуть приподнимаются, когда он говорит. И ее это все время смешило. – Поймите, - Елизавета не сдержала улыбки. – Я не ищу вашего общества, как вы не ищите моего. – А вот об этом, - Радзивилл взял у одного из слуг два наполненных вином бокала. – Нам с вами подумать полезно. И у нас здесь есть все, чтобы замечательно поболтать о делах насущных. Вы соскучились с нашей последней встречи, Лизанька? Елизавета отвела взгляд и отпила из предложенного бокала. – Мне некогда было скучать. Маскарады в Венеции, празднества – одно за другим. – Вы со мной не честны. – Я никогда и ни с кем не буду предельно честной, князь. – Даже со своим другом? – он вздохнул. – Элизабет, я так хотел бы владеть вашим сердцем и вашей душой. Быть вашим добрым гением, если можно так выразиться. Она вздрогнула от этих слов. Нельзя. Нельзя попадаться на заброшенную наживку. – Я не люблю ваших приторных речей. Радзивилл чуть поморщился, разыгрывая трагедию. – Ваши слова больно ранят. – Ваше самолюбие или все же сердце? – Элизабет пожала плечами. – Второго у вас нет. К ней как раз вернулся Доманский. Отдав свой бокал Радзивиллу, Элизабет мягко улыбнулась и последовала за слугой. Князь провожал ее пылающим взором. Потом провел губами по стеклу в том месте, где виднелся отпечаток ее губ. «Елизавета, - подумал он чуть ли не со злостью. – Ты действительно достойна слагаемых о тебе песен».