Танцы со смертью

У Тани было - десять минут. Глеб был очень сильным некромагом, потому и знал. Смерть он чувствовал, она уже стояла рядом. - Я не могу… ничего, - едва слышно проговорил он, словно сам боялся этого признания. Да так оно и было. Смерти - не боялся. Бессилия - еще как. Руки остыли окончательно, зато он все знал точно - чувствовал. И то, с каким трудом воздух пробирается в легкие. И то, как отчаянно колотится сердце. Чувствовал - и не верил. Таня смотрела на него устало, бессмысленно. Она была в сознании. Просто не хотела тратить важных слов на него. Ванька научил ее говорить так, будто каждое слово что-то значит. Таня молчала. Глеб затряс ее, заставив морщиться. Отчаяние и паника делали его лицо нелепым, злым, вовсе не загадочным. - Говори со мной! Дурная, тебе осталось десять минут! Неужели тебе нечего мне сказать?! А что важного успеешь сказать за десять минут? Порой за всю жизнь ухитряешься пропустить все самое нужное, утонуть в пучине ничего не значащих фраз и слов… Да и зачем? Чтобы он, хоть после ее смерти, сделал трагическое лицо и сказал, что победил? Чтобы драматичным шепотом вещал о том, что никому не выдаст, что она сказала перед смертью? Чтобы снова театр, снова зло в обертке загадки и трагедии? Глеб не поймет. - Ну пожалуйста… Хоть что-то… Неужели совсем - нечего?.. Таня не сразу поняла, что он плачет. Как ребенок, потерявший игрушку. Может, и не от потери, а от обиды… Себя дети винят в последнюю очередь. О своей жестокости - не помнят. Ванька бы понял. Но Ваньки нет. И десяти минут уже - тоже.