Novia muerto

Дни на «Немой Марии» летели медленно, наверное, даже слишком. И если Медея хоть как-то скрашивала свои часы чтением или беседами с Салазаром, то Исабель медленно сходила с ума наблюдая одну и ту же картину каждый день, с одного и того же ракурса. Был глубокий вечер, когда корабль остановился недалеко от Бухты Висельника, и Лесаро по просьбе капитана отлучился, выдвигаясь в сторону каюты. Воительница, помявшись несколько секунд, не удержалась и положила руки на штурвал, из всех девушек Исабель было сложнее всех. Ей было пять, когда парочка сумасшедших индийцев выкрала девочку у родителей, что проезжали по южной стране в поисках тканей. Именно тогда молодая парижанка познакомилась с Медей. Госпожа виделась ей всегда особенной, чувственной, доброй, нежной, когда Исабель обрекли на роль карающей руки, Фон Флер была единственной, кто старался всегда брать удар на себя. Бедная Медея, Исабель видела с каким остервенением она защищала своих служанок. Ей была предназначена роль черной матери, повелительницы мертвых, жены мертвеца, но вопреки всему девушка не хотела разделить свою боль и судьбу с другими. Исабель было тяжелее всех, в пять лет изнеженная леди вынуждена была истязать себя бесконечными тренировками и битвами, голодовками и испытаниями, что закаляли дух, смертью и безжалостностью, дабы однажды проснутся и осознать, что чувства давно исчезли из ее тела. Воительница хорошо помнит тот день. Светило солнце, а сама она чистила клинки, что подарила ей Фон Флер. Поговаривали будто некий Луи в скором времени должен был прибыть с предложением руки и сердца для госпожи. Исабель прилегла, нежась под золотыми лучиками, девочка почти уснула, когда услышала крик и шум. Не думая о последствиях, парижанка побежала по сухой траве мимо коров и коз, что паслись недалеко. Страха не было, только беспокойство и тревога, а с тем странное жгучее чувство с родни голоду. - Стой, я прошу вас остановитесь! – Медея отходила к стене, закрыв собой Елену, она даже не пыталась применить свои силы. - Ты! Ты ложь и гниль, что поражает наш мир! Мой бог приказал мне убить тебя! И я сделаю это, клянусь, я разнесу тебе череп. – Мужчина европейской внешности, в мундире и с крестиком на груди, приближался к черной матери. - Я прошу вас, я не могу убивать живых. Я не хочу! – Медея вжалась в угол еще сильнее, Исабель тогда оступилась и сильный грохот раздался от падающих кувшинов. Солдат развернулся, замахиваясь мечом. Парижанка мало что помнила, кроме ужаса, отразившегося в глазах Фон Флер, она пришла в себя лишь тогда, когда полуистлевший труп лежал у ее ног. В тот миг Исабель осознала важность того, что она делает, и прежний мир рухнул для нее. За такими мыслями девушка не обратила внимание на Лесаро, что подошел и стоял, видимо, рядом несколько минут, не смея попросить штурвал обратно. Придя в себя Исабель отпрянула и рассыпалась в извинениях, офицер, однако никак не отреагировал и прокашлявшись обратился к девушке. - Прошу прощения, но Медея попросила вас сплавать с кем-нибудь из нас в море и наловить рыбы. – Исабель кивнула, госпожа часто обращалась к старшей служанке за мелкими просьбами, за такой промежуток времени между женщинами сложились дружественные отношения, где каждый распределял на себя обязанности равномерно. Задумавшись, парижанка уже представляла, как Медея, сделает свое фирменное блюдо. Немедля более, девушка попросила Лесаро сплавать с ней, последний на редкость быстро согласился. Черная мать бродила по корме корабля, следя за служанками: Исабель в компании какого-то одноглазого мужчины, рыбачила в своей странной соломенной шляпе, а Елена носилась по берегу бухты, собирая фрукты и передавая их мертвым морякам, что толпились недалеко от песка. Фон Флер выдохнула, опираясь о борт корабля. - Нервничаете? – Салазар прихрамывая шел по направлению к девушке. - Да. Я переживаю за них, даже когда вижу. – Черная мать повернулась лицом к океану. - Вы давно знакомы, как я погляжу. – Армандо встал рядом, однако все еще опирался на меч. - Очень давно. Елене не было и года, когда ее привезли в храм, где я жила. А Исабель пять. - Вы жили в христианском храме? – Капитана это слегка удивило, однако Медея засмеялась и, отнекиваясь, продолжила. - Не в христианском, в индийском. – Девушка глянула на удивленного мужчину. - Я знаю, о чем вы подумали, как же я умудрилась выйти замуж за француза? - Что ж мой вопрос был бы довольно уместен. – Салазар со свистом выдохнул. - Только я не выходила за него. – Медея развела руками и пожала плечами, а от недоумевающего лица испанца потеряла всякий стыд и засмеялась в голос, вытирая слезы. - Видели бы вы свое лицо капитан. Но, простите меня, наверное, это и впрямь звучит дико. Не хочу путать вас и расскажу, как есть и как знаю. Но по обещайте не осуждать меня. – Медея косо глянула на Салазара, тот положил руку на сердце и произнес. - Слово офицера. -Я родилась на Карибах, неизвестные подкинули меня в приют, оставив странную записку, предупреждающую об моей опасности. Хозяйка не восприняла ее в серьез, как вы можете полагать это, было ее ошибкой. Я сама была ошибкой. Никто не дружил со мной, не играл, а чем старше я становилась, тем чаще наносила людям вред. - Медея замолчала. – Смертельный. Церковники не могли не узнать об этом. Моя жизнь превратилась в ад, с бесконечными молитвами, избиениями и попытками изгнать беса из моей плоти. Франни, мать настоятельница, что воспитывала меня, не могла смотреть как ее товарищи отнимают мою жизнь. Она написала письмо куда-то, и в день, когда я должна была плыть на корабле с англичанами, индийский флот взял нас на абордаж. Там я и познакомилась с Луи, он был прислан от церкви, и был ранен в битве. От чего-то я не могла позволить ему умереть, мы забрали его с собой, а выходив высадили в районе Мадагаскара. Кто же мог подумать, что он вернется. Дальше, наверное, не интересно? – Медея кинула взгляд на Салазара. -Ну почему же. Вы сама по себе очень интересная женщина. А ваша история впечатляет. Что ж учитывая специфику индийской расы, могу я заметить, что скорее всего ваша жизнь резко улучшилась. - Девушка захихикала и, повернувшись к Салазару, продолжила. - Что ж вы вполне правы. Я и вправду горя не знала. Потом познакомилась с девочками, а следом явился Луи. Его чуть было не растерзали при входе. Но он оказывается страдал красноречием, и с легкостью всех убедил. Он жил при храме почти три года. А когда мне исполнилось пятнадцать, мы сбежали. Да, это был дурной поступок, но я была слишком истерзана рамками, чтобы сдерживать себя. Так я переехала во Францию. – Медея замолчала. -И общество вас не приняло. – Салазар со свистом выдохнул. - Почему вы так решили? – Медея была удивлена. - Вы почти без приданного, сирота, да еще с такой дурной славой. Скажу честно, если бы я тогда был жив, то тоже был не рад такому соседству. – Армандо глянул на девушку. – Но как же вы тогда получили его фамилию? - Он меня удочерил. Его мать, отец и сестры были против брака, и он не мог пойти против воли семьи. Но Луи был слишком хитер. На зло всем, он оформил все документы. К сожалению, для меня это лишь ухудшило ситуацию, потому что при всех минусах, описанных вами, я еще стала дочерью, что делит ложе с отчимом. Ужасное обстоятельство. Но я благодарна ему, благодаря Луи, я получила образование и уверенность, научилась себя вести и танцевать. Но к сожалению век офицеров, короток, и шальная дробь убила его на повал в одном из плаваний. А его мать поставила условие: либо я отправляюсь на остров Святого Николая, либо на службу в церковь. И вот я здесь. – Медея развела руками. -Что ж насколько я могу судить, для вас все складывается довольно приятным образом. - Капитан, закашлялся черной кровью. -Вполне. Я окружена толпой верных воинов, что по одному приказу бросятся в бой, друзьями, и как я могу судить отменным капитаном. – Медея мягко улыбнулась. - С чего вы решили, что я хороший капитан? – Армандо, облокотился о борт корабля. - Я успела послушать байки о великом El Matador Del Mar, что убил тысячи людей. – Салазар перебил ее. - Я ощущаю дежавю, но я не убивал людей. Пиратов, я убивал пиратов. – Медея вспыхнула. - А пираты — это не люди? - Салазар скривился. - Лишь с биологической точки зрения. А так это зараза, что отравляет океан. Пираты отняли моего отца, но сначала деда. Я поклялся покончить с этой чумой, и клятву сдержал. Затопил десятки их кораблей. Оставшиеся объединились в попытке побить меня, но вскоре поняли, что дело гиблое. – Салазар раскалялся, и Фон Флер видела, как разгорается ярость в его глазах. - Им ли тягаться с «Немой Марией». И вот я покончил с чумой. Дабы черные флаги впредь не оскверняли моря. –Капитан устремил взгляд за горизонт. Он молчал, не обращая внимания на девушку. Неожиданно он усмехнулся и кинув: «Adios», ударил клинком. - Что ж я все же не понимаю, как Джек Воробей насолил вам. – Медея отвлекла Салазара и, кинув на нее непонимающий взгляд, он продолжил. -Последнии из кораблей сгорели у меня на глазах. И тут-то в момент триумфа – Армандо выпрямился, запрокидывая голову. – Раздался окрик. Один корабль пытался уйти под завесой дыма. Смотрю, в вороньем гнезде. - Капитан углубился в воспоминания, и отойдя от девушки, покрутил ладонью, объясняя свою речь. – Стоит молодой пират. Мальчишка. Он стоял там в гнезде нахальным птенцом. Тогда-то и заработал прозвище, что будет мучить меня до конца моих дней. Джек Воробей. – Салазар кинул грозный взгляд на Медею, та в свою очередь сведя брови, дотронулась пальцами до губ. - Мальчишка, он насмехался надо мной. И я погнался за ним. Воображая, как полосну кинжалом по глотке, и его смерть ознаменует конец эры пиратов. – Медея закрыла глаза, ее руки дернулись, а сама она казалась в прошлом. - Слишком много пороха. – Салазар глянул на нее. – Вы погнались за ним в ловушку. Джек оказался хитрее, обычный трюк в таком деле – пиратский разворот. Слишком много пороха, у вас не было шанса вывернуть корабль. Линейный парусник четвертого ранга, совершенно не маневренный для таких дел. – Салазар был поражен ее знаниями, неожиданно ее дыхание участилось, и девушка оперлась о борт двумя руками, не открывая глаз. Медея продолжила. - Вы налетели на рифы, это вызвало взрывы. Не было и шанса спастись. И, осталось лишь. – Салазар, заметив, как медленно Фон Флер начинает оседать, подхватил ее под руку, закончив. -Гнев и боль. – Армандо замолчал. Медея вынырнула из омута прошлого, и подняла голову. Повисло неловкое молчание, после которого, девушка, вдруг осознав, как близко она находится к мужчине, покраснела и резко отпрянула, поправляя платье. Салазар, оперся о клинок. -Мне жаль капитан. – Фон Флер, потопталась на месте. – Если бы я могла помочь. - Но ты можешь. - Он перебил ее, хватая, испуганную Медея, за плечи. – Ты можешь, ведь тогда же вернула все на свои места. Вернула каюте прежний вид, даже команда, хоть и осталось мертвой, но некоторые обрели головы, руки, плечи. Так сделай как прежде. - Я не могу. – Фон Флер, попыталась отстранится, но Салазар по инерции схватил ее сильнее. - Почему? Ты просто не хочешь! Ты просто лжешь мне! – Армандо, впился пальцами в кожу девушке, от чего та резко вскинула руками. - Потому что я не могу возвращать мертвым жизнь. Потому что я могу вернуть плоть, восстановить вещи, но не жизнь. То была иллюзия, не более. И если бы могла делать хоть что-то хорошее, то не стояла бы сейчас здесь. – Медея отвернулась. -Я просто повелеваю мертвыми. Если бы вы были ранены, то я бы с радостью вылечила вас. Но вы погибли Капитан. И мне правда жаль, что я ничем не могу помочь. Ни вам, ни сотням людей, что вы убили. – Салазар опустил глаза. - Почему вы такая? Почему вы жалеете тех, кто сам нес смерть? – Армандо вдохнул, хрипя от накатившей крови. - Потому что люди не понимают смысла убийства. Не понимают ответственности за законченную жизнь. А я и есть этот конец. Я есть конец всему. Черная мать, что приходит и руководит мертвецами. Я вижу и чувствую боль каждого из вас. И для каждого в моем сердце есть сострадание. Вы же как неразумные дети, движимые лишь своими эгоистическими стремлениями, своей злобой и желчью. Даже вы капитан. Где же была ваша милость, когда вы убивали просящих о ней? Не отвечайте, потому что она была там же, где и ваш разум, когда вы погнались за пиратом, ведомые яростью, что слепит. – Фон Флер замолчала, и проведя рукой по плечу Салазара, удалилась в каюту. Последний остался, глядя немигающими глазами ей в след. Всю эту драматическую картину наблюдала Исабель, заметив грустное настроение своей госпожи, она выдохнула и сдула волос, что прилип ей на лицо. Лесаро, заметил недовольство девушки, и предвещая ее дикий нрав, решил оправдаться. -Он бывает бестактен. Особенно с женщинами. – Исабель перевела взгляд на рулевого. - Не думала, что у тебя есть что-то от человека. – Лесаро удивился такому выводу. – Просто ты всегда молчишь, а если говоришь что-то, то только по указке. – Парижанка пожала плечами. -Смею заметить, что вы тоже не отличаетесь многословием. – Исабель прыснула и поправив шляпу произнесла. - Без «вы». Я не переношу эту желчную язвительность, прикрытую уважительным тоном. Так что со мной можешь оставить свое воспитание в стороне. – Офицер был в замешательстве, по правде он никогда не обращался к женщинам на «ты», даже к невесте, с которой у него так и не состоялась свадьба, мужчина относился уважительно. - Могу спросить? - Лесаро помял ладони. - Да спрашивай уже. – девушка, подсекла леску. -Сколько вам, тебе, лет? – Вытаскивая небольшую рыбешку, девушка ответила. - Семнадцать. - Семнадцать? – Лесаро не мог поверить своим глазам. - А что я немного крупновата для своего возраста? Ха! Это ты еще не слышал, что я родилась в Париже. - Рулевой окончательно потерял дар речи, чего Исабель казалось и ждала. - Не удивляйся перед тобой коренная француженка. Моя мама, плохо ее помню, была то ли из графьев, то ли еще откуда-то, звали ее Виолет, отец испанец, Фредерик. Я в него вся уродилась. Я почти не знаю своего детства. Лишь мама все время сетовала, что я слишком мужеподобная и никто не возьмет меня замуж. Как видишь, и не придется. – На этих словах Исабель залилась хохотом. Лесаро же замер, разглядывая ее лицо. Нет, в ней не было ничего мужского, скорее какая-то дикая первородная женственность, та что сводила с ума сотни мужчин. Пожалуй, на вкус рулевого, она была бы роскошной женой, одной из красивейших в Испании. Неожиданно Леска оборвалась и, пойманная рыба пошла ко дну. Немедля ни секунды, Исабель прыгнула на воды, хватая веревку рукой. - Ну что встал помоги мне. – Лесаро так же вышел на морскую гладь следом, вытаскивая животное на поверхность. Неожиданно Исабель ударила себя по лбу. - Вот же напасть. Мы что же гребли до этих мест на веслах? – Лесаро оценил расстояние и кивнул. - Похоже на то. - Обратно пойдем пешком. – Рулевой кинул взгляд на лодку, забитую рыбой и, привязав к носу веревку, двинулся вперед. Он плохо помнил, о чем они говорили с Исабель до корабля. По какой-то причине мужчина почти не слышал ее, и лишь наблюдал за тем, как она хохочет, какие у нее ямочки на щеках, как смешно она щурит глаза и поправляет волосы. О! Он ненавидел себя за чувство, что вырастало внутри, он не хотел его. Но Исабель, видимо продолжая свою речь вдруг крикнула. - Как говорил Шекспир: «Любовь бежит от тех, кто гонится за нею. А тем, кто прочь бежит, кидается на шею». Вот и ей кинулась. – А после снова захохотала. А рулевой так и остался смотреть ей в след.