Волшебный третий

Когда выхода нет и входа нет, И опять не хватает рубля на билет, Указующий Божий перст подобен плети. В ритме сердца забьется небесный мотор, Спутав все эпизоды, замрет режиссер, На скрещение трасс выходит Волшебный Третий Лэнс лежал, закинув ноги на спинку дивана. Он свистел что-то непонятное - как обычно. Он ничего не делал. Впрочем, тоже как обычно. — Квизнак! - голос Пидж раздавался откуда-то снизу, где, сидя на полу, она пыталась смастерить что-то из ничего. Сама девушка "ничего" гордо именовала "запчастями, которые были выброшены по недосмотру", Ханк согласился, а Кит высказал всеобщее мнение, обозвав "запчасти" мусором. — Не получается? - то ли сочувственно, то ли с издёвкой протянул синий паладин, переворачиваясь. — Мне не хватает банальных саморезов! Это смешн.. ой.. Пидж удивлённо глядит на горку саморезов, шурупов, гаек, погнутых гроздей и скрепок. Лэнс делает вид, что он не при чем. Зелёная делает вид, что поверила. — Правый, - проходя мимо бросает МакКлейн, будто что-то очевидное и понятное. — Что - правый? - раздраженно фыркает Кит, кряхтя над "детской" алтеанской головоломкой. — Правый не тот, - делает одолжение Лэнс, объясняя. Ему не до этого. Он считает что-то в уме, забыв про Кита и право сразу за поворотом. Когане меняет правый квадратик, и головоломка наконец собирается. Когда на трёхмерной карте одной галрийской базы команда не может найти нужный вход, Лэнс просто дорисовывает его маркером. Широ смотрит с укором. Кубинец пожимает плечами - чем не вход? Он не спал двое суток, обедал вчера, Для него это – очередная игра, Пунктом «А», пунктом «Б» назван лишь номерок на карте. Паладин почти на автомате поворачивает Блю к очередной планете. Сочетание зелёного неба и пурпурной травы должно натолкнуть на мысли о составе атмосферы. Но Лэнсу как-то все равно. Сейчас важнее переговоры. И премилые дочери одного из правителей Планетарного Альянса. Парень весело ухмыляется. Когда на планете под кодовым названием мы-туда-больше-не-полетим Лэнс находит какие-то подозрительные светящиеся пещеры, его уже не остановить. Ханк тащится следом, пытаясь заменить другу инстинкт самосохранения. Не выходит. Потом они долго убегают от смахивающего на Кракена существа, узнают о ядовитых колючках, чуть не тонут в болоте и, улетая, уменьшают количество горных пиков на шесть штук - случайно. Драить Синего и Желтого приходится долго. Лэнс ворчит и дурачится, заигрывая с обоими львами и время от времени пританцовывая. В конце концов Ханк откапывает алтеанский проигрыватель - музыка родного мира Аллуры странноватая, но синего паладина это не смущает. Сидя за столом, Лэнс порядочно клюёт носом. Он обязан вникнуть в программу Гарнизона - непременно. Но графики и уравнения расплываются перед глазами. Со стуком опускается на металлическую поверхность тарелка. — Тебя не было на ужине, - ворчит Ханк. МакКлейн смеётся. Лэнс вырубается прямо в кабине Блю, где пытался укрепить связь со своей кошечкой. Просыпается он только от запаха какой-то внеземной - в прямом смысле - вкуснятины. Ханк говорит что-то про безответственность и пренебрежение его поварскими талантами. МакКлейн не слушает. Он уже бежит на кухню за добавкой. Он надежду и волю оставит для вас, Его жизнь – просто очередной трагифарс, Пожалейте его про себя, ему этого хватит. — Воу, Аллура, вот это да! - кубинец с неподдельным восхищением наблюдает за только что завершившейся тренировкой. Алтеанка немного смущена. Она все ещё не уверена в себе как в паладине. — В бою вы ещё прекрасней, чем на командном мостике~ Принцесса швыряет в него шлемом. Но она не зла. На душе легко. — Слушай, Пидж... - все оборачиваются к нему, уже ожидая очередной шутки. Гандерсон не до приколов. Она глядит зло. На экране в сотый раз по кругу мелькают кадры с Мэттом. — И вообще, ребята... Раз повстанцы, спасшие его, не относятся к Марморе, то может стоит поискать информацию о терактах? Они похожи на достаточно организованных товарищей, чтобы вести такую деятельность... Пидж открывает рот, чтобы огрызнуться, но в следующий момент кивает. Повстанцы обязаны "кусать" Империю. Это ниточка. И это толчок, которого паникующему мозгу не хватало. Лэнс заигрывает с прекрасной крылатой инопланетянкой, потом - с другой. Две из шести его отшивают, одна смеётся, три других с ложным вниманием слушают. МакКлейн слишком искренен в своих дурацких подкатах - это льстит. В поцелуе из шести отказывают пять. Шестая разрешает прикоснуться губами к руке. Лэнсу не обидно. Он чего-то такого и ожидал. Их с Аллурой игра становится традицией - опасной привычкой. Комплимент утром, пару раз днём, на ночь. Лэнсу все равно, что принцесса смотрит выразительно, что она отшивает его уже бесконечное количество раз, что она не по-дружески вздыхает по Широ. Паладин просто не может не отдать дань чьей-то красоте. Застыв на секунду перед иллюминатором, МакКлейн не находит ни одного знакомого созвездия. Но взгляд сам цепляется за звезды, рисуя причудливые картины. — Хей, Кит, не кажется, что во~он то скопление похоже на маллет? — ЛЭНС! Волшебный Третий – этот тот, Кто всегда скажет нужный тост, Кто разольет вино не проронив ни капли. На него смотрят уже по привычке, если нужно что-то сказать. Или не сказать. Тут уж как повезет. Лэнс поднимает в руке бокал с нанвилем. К его болтовне редко кто прислушивается внимательно, поэтому говорить можно долго и весело. Мутная жидкость мерно плещется в стакане. МакКлейн водит им в стороны, разглядывая таинственный напиток на свет. Свободная рука сама оказывается на плече Кита. Легко и непринужденно синий паладин принимает красного в их компашку. В руках у Когане появляется нанвиль, а в голове - спокойствие. С ребятами у ю т н о. Лэнс продолжает нести чепуху. Кубинец говорит серьёзно, от этого Кита прошибает. Разговор отвратителен. Красный не может быть лидером... Не хочет, не может, не будет. Но Лэнс говорит слишком серьёзно. О выборе Чёрного. О Широ. О команде и Вольтроне. Красный знает о неизбежности этого. Лэнс говорит об этом вслух. И говорит тихо. Болтовня МакКлейна - его достоинство и главный недостаток. Ханк и Пидж считают, что он жужжит как муха или рой пчёл. Ребята привыкли работать в таком фоновом шуме. Они почти не слушают - мозг сам откладывает часть информации, даже если не хочется. Страшно становится, когда шум исчезает. Без этого п у с т о. С ним можно петь, с ним можно пить, Но не спеши его любить: Он всегда третий, значит лишний в любом раскладе. У него на коленях некое подобие гитары, за плечами - месяцы погонь, перестрелок, смерти товарищей, космос, Гарнизон, семья, впереди - погони, война, космос, семья. Руки сами наигрывают простенький мотив из тех, что помнятся годами. Лэнс улыбается. Он сидит один, но знает, что Пидж сейчас поправляет бликующие в свете ламп очки и копается в новом Ровере, Ханк пытается остановить творимые ею разрушения, Широ и Кит снова и снова увеличивают уровни сложности тренировки, пока не уйдут в глухую оборону, Аллура в очередной раз считает сигналы бедствия, а Коран корректирует курс корабля. Ему не нужно видеть их, чтобы знать, как они сейчас выглядят. А ещё МакКлейну не нравится как звучит его новый инструмент, но пальцы опять берут знакомые аккорды. Лэнс не знает, что на него смотрят мыши, а через них - Аллура. Что Ровер давно парит недалёко, транслируя игру Пидж и Ханку, а с командного мостика, где собрались Коран, Широ и Кит все прекрасно слышно. Паладины, пожалуй, просто боятся спугнуть его. Лэнс целится быстро - чтоб руки не успели начать дрожать, но метко. Баярд, кажется, прирос к рукам, а движения отточены до автоматизма. Раньше такого не было. Но раньше не было тех, кого нельзя подводить. С каждым выстрелом - точнее. С каждым боем на счёту больше часовых, солдат, офицеров. Но простая - в два слова - похвала от черного паладина все ещё вызывает почти детский восторг. И в следующий раз синий снова побьет свои собственные рекорды. Лэнс редко тренируется с Широ и Китом. Почему-то бластер ложится в руки гораздо легче, когда он один или с Ханком. Чёрный и красный смотрятся слишком правильно в м е с т е. Синий иногда за ними наблюдает. Хотя зачастую эти спарринги кажутся ему чем-то нереально личным. Так же смотрятся и Пидж с Ханком, разбирая очередную галрийскую чешуйню. Так в идеальном тандеме работают Аллура и Коран. Лэнсу это кажется прекрасным. Ему только чуть-чуть обидно, что он вне этой п р а в и л ь н о с т и. Он поможет толкнуть из грязи авто, Он поможет допить молодое вино, Он укажет влюбленным на всю бессмысленность спора. Кубинец уже наловчился драить криоподы. Он даже сам иногда предлагает свою кандидатуру Корану - всем видом показывая, что делает огромное одолжение, но предлагает. Слушать алтеанца во время работы бывает даже весело. Они ведь похожи. Хоть Лэнс никогда не признает этого вслух. Он с головой уходит в работу, когда его зовёт Пидж - обычно, правда, она его выгоняет. МакКлейн делает вид, что слышит диаметрально противоположные вещи. С Холт интересно. Они увлекаются одними ретро-фильмами и играми, Лэнс всегда общается с ее "питомцами" как с живыми и помнит массу вещей о робототехнике. Он, пожалуй, понимает Кэти. Спорить с Китом как ритуал. Лэнс искренне бесится и так же искренне наслаждается их соперничеством. Синий паладин вообще не привык жить без кого-то, с кем можно конкурировать. Улыбаться для Широ так же легко, как и для Ханка. С ними тяжело НЕ улыбаться. Лэнс смеётся, приобнимая того, кто под руку подвернётся. Ему немного нехватает тактильных ощущений - ни Аллуру, ни Пидж с Кораном так не обнимешь. Прибьют. По крайней мере две первые. Когане он не рассматривает. Это кажется лишним. Лэнс любит спорить. Но спорить самому. Поэтому он в считанные секунды придумывает компромиссы для других, чтобы вступить с кем-то в перепалку. Кубинец может придумать сотни аргументов - иногда кривых и неловких, но это как-то не важно. Пидж лишь уткнётся в компьютер, покачав головой, когда Лэнс и Кит снова сцепятся аки два оленя. Киту ведь тоже нравятся эти споры. Раздражают, но нравятся. Ханк предложит обед. Его не услышат. А разнимать опять будет Широ. Всех это устраивает. Он смеется когда его в суе бранят, Он всегда вызывает огонь на себя, Пока хватит ресурса небесного мотора. — ЛЭНС! Паладин не различает отдельных голосов, ребята рычат на него в унисон. МакКлейн ворчит что-то про то, что он не при чем, а "этовсекит", хотя последнего здесь как раз нет. Лэнс улыбается, уворачиваясь от отвертки. Пидж не слишком меткая. Он показывает язык. Чтобы в следующую секунду получить подзатыльник от Широ, поскользнуться и грохнуться на вошедшего Когане. Смеются все. Что на этот раз натворил Лэнс уже забыто. Это, в целом, не важно. Не сейчас. Красным львом управлять тяжело. И морально, и физически. Громадная кошка принимает синего паладина. Только он не чувствует себя на своём месте. По правде говоря, он нигде себя так на чувствует. Но это не мешает ему из раза в раз прикрывать ещё мешкающую немного Аллуру, открываясь, чтобы быть спасённым Ханком. Он смеётся в эфир. Охрипший голос скроют помехи. Лэнс до чёртиков перепугался, когда понял, что не успевает отразить атаку. Кит подоспел вовремя. Только выдыхать ещё рано. Когда они дерутся вне львов, МакКлейн по инерции сжимает щит сильнее, даже если стрельба уже утихла. У него перед глазами все ещё стоит незнакомый - но такой похожий - Свен. И будет стоять, вечным напоминанием о цене ошибки. Ханк хлопнет Лэнса по плечу, отгоняя видение. А Лэнс продолжает целиться, стрелять, а потом крепче, чем нужно, сжимать щит. Волшебный Третий сыт и пьян, Хоть всегда пуст его карман, Он всегда ваш, он едет к вам, кто его встретит? Всегда с людьми, но одинок, Наверно он немножко Бог, Наверно он и вправду Бог, Волшебный Третий. Лэнс говорит о своих - настоящих - проблемах лишь с Китом и один раз. Кит не станет врать, жалеть и успокаивать. Если МакКлейн будет прав, Когане не будет его переубеждать - он может думать холодно, если хочет. Это ведь не Ханк. Синий паладин на красном льве считает себя лишним... даже не третьим - седьмым. Он, пожалуй, достаточно критично оценивает свои действия. Команда не отталкивает его, но частенько, в разгар веселья или сложной битвы Лэнс чувствует себя вне коллектива. Максимально открыты - они всегда максимально открыты, без этого не собрать Вольтрона. Но с каждым разом все тяжелее не уподобляться Киту, скрещивая руки на груди и отбрасывать лишние мысли. Впрочем, он всегда отмахивается от этого. Когда слышишь звонкий смех Пидж, просто нельзя думать о такой ерунде. У неё вообще волшебный смех. От него становится легче. Лэнс смотрит на звёзды, вглядываясь в такой не-чёрный, но бездонный космос. Он кутается в плед и, в который раз, считает белесые точки. Одну за другой. Такие далекие. Гораздо более доступные, чем родная Земля. Ханк молча вручает ему чашку чего-то тёплого и сладкого. Садится рядом. Лэнс наваливается на него, зная, что минут через пятнадцать вылезут все земляне корабля. Даже Кит. МакКлейн улыбается. Наверно он и вправду Бог, Последний Третий Кит и Лэнс посреди торгового центра. Мимо проплывают лица - столь разные, сколь и похожие в своей различности. Когане хочется покрутить в руках клинок, но на них смотрят, а потому он просто складывает руки на груди. — Наверно, я и правда он...- МакКлейн говорит чуть грустно, но улыбаясь, — Чего? — Волшебный Третий... Поясняет Лэнс, трясёт головой, отгоняя наваждение и неизвестно откуда взявшуюся в голове фразу. Мгновение спустя он уже пристает к очередной модельной внешности красотке. Кит пожимает плечами. Красный паладин не понимает прозрачных намёков и иносказаний. Да и Лэнса он частенько не понимает. Синий это знает.