Красная комната

- Нат, что ты видела? Этот вопрос Клинт решился задать далеко не сразу. Он видел - Наташа сама не своя, как будто всё ещё находится под властью странных чар Алой Ведьмы. Бледное лицо, изломившиеся губы, едва заметно дрожащие пальцы... - Видела? - казалось, она едва поняла вопрос. - Ну да, мы все ведь что-то видели. Тони, Тор... Все. Что и говорить, задала нам эта девчонка перцу! А ты... - Клинт замялся, не зная, как сказать, что лицо Наташи после увиденного кажется ему страшнее, чем у прочих Мстителей, вместе взятых. - Красная Комната, - резко ответила Наташа, глядя куда-то в сторону. - Ты видела Красную Комнату? - Клинт нахмурился. Он знал, что это название при Наташе лучше не произносить, оно пробуждает воспоминания, в считанные секунды превращающие агента Романофф в беззащитную девчонку. Клинт никогда не решался спрашивать, что творили с ней там, но воображение услужливо подкидывало картинки одну другой мрачнее - конечно, КГБ шутить не любит... И эти картинки виделись так отчетливо, что начисто заслоняли для Клинта потемневший взгляд Наташи, в котором тоже мелькали зыбкие отражения прошлого. Да, та комната в самом деле была красной. Длинные алые шторы на окнах были плотно задернуты, и солнце, пытаясь пробиться сквозь них, окрашивало комнату красным приглушенным светом. Тонкие фигурки балерин, хрупкие, точно игрушечные, свивали привычный узор из давно заученных па, и порхали маленькими лебедями... А может, уже и не маленькими, неважно. Звук был выключен, а на экран телевизора она не смотрела. Было занятие поважнее и поинтереснее. - Посмотри... - тихий, просящий, до странного настойчивый голос. Наташа улыбнулась. Руки легким движением проскользили по разметавшимся по подушке черным кудрям смуглого молодого мужчины, раскинувшегося на разворошенной постели. - Смотрю, Темирхан. - Ты же не туда смотришь! - красавец приподнял будто черной тушью выписанные брови. Наташа тихонько рассмеялась: - А куда же еще? Темирхан вздохнул: - Ну, айналайын... - Ладно, ладно, не сердись, - взгляд Наташи послушно устремился ниже, так же, как и руки, осторожными невесомыми движениями поглаживающие плечи, грудь, бока лежащего Темирхана. Кончики пальцев скользили по смуглой коже, будто по шелку - легко, не встречая ни малейшей преграды. - Ну вот, я же говорила - ни царапинки! - Ты уверена? - с нажимом спросил Темирхан. - У тебя кожа, как, персик, - Наташа снова тихо рассмеялась, приникая губами туда, где еще недавно были пальцы. - Как будто не с поединка, а... - Вот видишь? Видишь? - с неожиданной горячностью перебил ее Темирхан. - Клинок Абая не оставил на мне ни царапины. Ему не удалось даже достать меня, а ведь когда-то это казалось мне невозможным! Победить Абая в поединке - да легче обхитрить свою тень! А сейчас... - Сейчас ты уже ни в чём не уступаешь ему. Ты ведь этого хотел? - Наташа прилегла рядом, положила голову Темирхану на грудь. Конечно, она ожидала, что в браке с казахским красавцем ее могут ожидать непредвиденные трудности, но кто же знал, что главной трудностью окажется почти болезненное желание Темирхана "догнать и перегнать" неподражаемого старшего брата! Дружеские поединки случались при первой же возможности, стоило только братьям встретиться, и Наташа то и дело припоминала услышанную когда-то истину - мальчишки всегда остаются мальчишками. Даже если они вполне уже взрослые мужчины - норовят подраться, а ты знай считай синяки и залечивай царапины. Правда, ни того, ни другого Наташа давненько не находила. А значит - мечта Темирхана сбывалась. Внезапно Темирхан вздохнул. - Да, не уступаю. Я знаю это. Ты знаешь это. Но остальные... - он помолчал. - Их мне не убедить. Я слишком долго был в тени брата. Смогу ли я из нее выйти? - Это настолько важно для тебя? - Наташа приподняла голову и взглянула мужу в лицо, удивленная его серьезным тоном. - Ты знаешь, что да, айналайын. - Но ты сделал всё, что должен был. Погоди немного, жизнь сама всё покажет. Темирхан молчал, чуть хмурясь. Он о чём-то напряженно размышлял. И вдруг произнес вполголоса, кажется, обращаясь больше к себе, чем к Наташе. - Может быть... Может мне стоит принять предложение того человека... Как его там... Куратова? Наташа вздрогнула. - Темирхан, ты серьезно? Ты уже добился, чего хотел! Так чего ради тебе становиться подопытным кроликом? Да ты и не знаешь толком этого Куратова, кто знает, что там у него на уме! Сила, превыше человеческой... Зачем она тебе? Тебе мало своей, честно полученной? И ведь неизвестно, что из всего этого может выйти, каким ты вернешься и... "И вернешься ли" - мурашки поползли от одной этой мысли. Кажется, Темирхан почувствовал. Улыбнулся, прижимая к себе. - Тише, тише, айналайын, успокойся. Я же сказал "может быть". Это просто мысли бродят... Я еще ничего не решил. Может, просто откажу этому Куратову, - он поцеловал жену. - Не волнуйся, не горячись... А то, кажется, уже горелым потянуло... - Что? - Наташа вдруг встрепенулась, втянула носом воздух и рванулась с кровати, из ласковых мужниных рук. - Совсем забыла! Пироги мои! Кое-как накинув халат, Наташа бросилась на кухню - спасать столь любимые Темирханом пироги с яблоками. Только тень мелькнула на стене красной комнаты. Да, та комната в самом деле была красной. И Наташа Романова не любила вспоминать о ней. И сейчас изо всех сил старалась спрятать за подрагивающими ресницами боль, причиненную ей странной заковийской девчонкой, похоже, на себе давно узнавшей то, что сейчас поняла она. Кошмары причиняют боль. Но бить в самое сердце воспоминаниями о прежнем счастье - куда больнее.