Чешские каникулы

Эмиль Хегле Свенсен пригорюнился. Оставшись один фактически впервые за четыре дня, Эмиль, наконец, мог себе позволить быть собой, но это только навеяло тоску. Многие считали, что хорошо знали его, но на самом деле большинство из них глубоко заблуждалось. Свенсен имел представление, каким его видели окружающие, ведь он сам создавал себе образ, но всерьез расстраивался, если близкие, казалось бы, люди не хотели или не желали узнавать его настоящего, разнопланового, разностороннего. Норвежец мог сосчитать по пальцам тех, кто действительно его понимал, и кому он доверял: кое-кто из родственников, родители, несомненно, среди друзей первым значился Тарьей Бё, в какой-то степени и проницательный Уле Айнар, которому и не требовалось ничего объяснять. Были у Свенсена и приятели-«умники», которые самоуверенно полагали, что он им друг, но к таким Эмиль относился с юмором и, впрочем, не особо стремился разрушить их надежды. Раньше друзей у Эмиля было больше, что и говорить, и сам он был другим, но постепенно Свенсен не отдалялся намеренно, нет, просто он менялся, а они продолжали считать его прежним беспечным балагуром, хулиганом, безрассудным парнем, у которого по случаю еще получалось что-то брать в биатлоне. Примерно то же самое думали про него девчонки, только ко всему прочему добавлялось слово «красавчик». В основном это касалось друзей детства с его родины, как ни печально Эмилю было это признавать. Он не имел ничего против расслабиться со старыми приятелями, когда выдавались отпускные деньки, и вовсе не расстраивался, вполне соответствовал выбранному образу «балагура» и «красавчика», соблазняя все новых девчонок, число которых только возрастало с биатлонной славой...Но время шло, все это устарело, и Свенсену надоело играть роль клоуна, а именно так он и выглядел со стороны, ведь приятели веселились только за счет него – родной городок словно оживал только тогда, когда возвращался со сборов Эмиль. И ему надоело. А потом были Олимпийские игры: на таланте выезжать больше не получалось, и, взяв себя в руки, расставив правильно приоритеты (развлечения – зло, биатлон – важнее) не без помощи отдельных личностей, начались изнурительные тренировки. Пройдя долгий трудовой путь, выиграв золото на Играх, да не одно, у Эмиля и произошли первые изменения. «Чувак, ты олимпийский чемпион, расслабься!» - говорили ему его, так называемые, друзья детства, когда по возвращению домой раньше своего отпуска, приехав всего на пару дней, Свенсен пошел на тренировку, отказав им в походе в бар. С того момента он перестал понимать их. На мнение остальных Эмиль плевал. Менялся, учился, взрослел, стал вести более размеренный образ жизни, позволяя себе отдых, однако, все же чаще своих коллег-биатлонистов, но явно меньше, чем это было в юности, на первых порах в сборной. Но все равно плевал на кого-либо, кроме тренеров и родителей. Потом появился и лучший друг. А сейчас Свенсен не мог больше врать себе и признавался, что вовсе не плевал никогда на чужое мнение, напротив, часто обижался или просто огорчался, когда слышал о себе какую-нибудь неправду, глупость, а то и прямое оскорбление…Он ведь не мог ответить всем этим людям, зачастую не имел права, да даже не знал автора в лицо. Это бесило, раздражало, ранило… Но и к такому привыкаешь, к сожалению. Эмиль встрепенулся: а к чему он вдруг задумался обо всем этом? Норвежец провел по лицу руками, помассировал голову. Он устал, Свенсен вымотался за эти дни. Не физически, морально. Эмилю жизненно важно было иметь собственное пространство, возможность побыть одному, а здесь постоянно был кто-то рядом, лез со своими вопросами, советами, шутками… Хотя с Фуркадом было нормально, потому что Мартен умел молчать, ничего не требовал и не хотел никакой выгоды от него, уж точно. С Уле Айнаром было лучше всего, но Бьорндален пробыл со Свенсеном в этом путешествии недолго. Однако ничто не могло заменить Эмилю несколько минут в одиночестве – шикарная возможность просто помолчать, не строить из себя оптимиста или шута – образ, от которого избавиться было нелегко. Все-таки часть его по-прежнему оставалась тем, кем его знала общественность, но другая - отчаянно желала спокойствия и тишины. Назойливые фанатки были глупы, раз полагали, что своим продажным поведением привлекут Эмиля… Внезапно из палатки появился Круглов. Степенно продвигаясь к свету, Коля щурился. Свенсен вздохнул: вот и снова он не один. Опять притворяться, изображать из себя идиота, что сейчас особенно не хотелось… Но не перед Кругловым же тут страдать?.. Он натянул на лицо улыбку и помахал русскому. - Не спится? – первым спросил Эмиль. - Сон приснился неприятный, вышел проветриться, - качнул головой Николай, присаживаясь рядом на бревно. Он и правда выглядел бледным и нездоровым. - Настолько страшно было в подвале замка, да? – искреннее поинтересовался Эмиль, внезапно почувствовав к Коле симпатию. - Там было страшновато, но дело не в замке, нет, - помотал головой Круглов. – Мои личные кошмары, - вздохнул Николай. – А ты почему не лег спать? - Считал овечек – не помогает, - усмехнулся Эмиль, стараясь выглядеть беспечным. - Хах, - вырвался смешок у Коли. – Ты иногда так ловко шутишь и уходишь от темы, что просто поражаешься, - хмыкнул Круглов, подмигивая. Свенсен с безразличием неопределенно мотнул головой. – Просто скажи, что тебя задрало все наше общество, и ты безумно хотел побыть один. Эмиль округлил глаза, удивляясь. - Черт, Коля, ты попал стопроцентно, - улыбнулся норвежец. – Причем такие формулировки… - Я давно тебя знаю, - снова подмигнул Николай. - Но я же не всегда был таким. - Нет, но нетрудно заметить изменения. - Где же ты раньше-то был? – загадочно протянул Эмиль. - В смысле? - Так ты уверен, что знаешь, какой я настоящий? – прищурился Эмиль. - А какой ты настоящий? Может, ты – на самом деле женщина? – таинственно прошептал Коля, делая страшные глаза. Свенсен рассмеялся. - Не до такой же степени. Нет, извини, я понял, что ты имел в виду, - серьезно добавил Эмиль. – Ты, оказывается, хороший парень, Круглов. - А ты сомневался? – выгнул брови Коля, улыбаясь. - Ну, я вообще полный профан в том, что касается выбора друзей, - искренне рассмеялся Свенсен, ничуть не устыдившись замечанию Николая. - Я так и думал, - хмыкнул Круглов. – Ты отвлек меня ото сна, кстати, спасибо. - Только не вздумай рассказывать его, иначе и я не засну, - предупредил Свенсен. Николай усмехнулся, качнув головой. - Ты пойдешь спать? Я, пожалуй, проветрился, - спросил Круглов. - Нет, я еще немного посижу. Коля помахал ему и вновь скрылся в палатке. Эмиль перестал грузиться мрачными мыслями, а просто наслаждался костровым запахом, чудным озером напротив, ночным небом… И только услышав, как из леса возвращаются хихикающие Дарио и Мириам, Свенсен поспешно потушил костер и забрался в палатку. Совсем скоро пространство вокруг озера погрузилось в тишину. Утро наступило быстро, Алекс открыл глаза, хорошо отдохнув, не замерзнув под теплым и мягким одеялом, и у него осталось ощущение, будто он и не засыпал. Беф не торопился шевелиться, но почувствовал, как его теребит за руку Софи. Он повернул голову налево, где лежала девушка. - Коли нет, - прошептала она по-английски. Алексис изогнул брови и приподнялся на локтях: действительно, среди спящих отсутствовал Круглов. Он кивнул Софии, предлагая им обоим встать и поискать Николая на улице. Алекс помог девушке надеть куртку в столь стесненных условиях, захватил свою, и они вылезли наружу. Погода встретила их туманом. Алексис напряг зрение, увидел некоторые детали, но не так далеко. Беф наклонился, чтобы потрогать мокрую траву. Софи также опустилась рядом и с удовольствием повторила его движение. Алекс улыбнулся ей, мягко накрыв ее ладонь своей. Финка хихикнула, поспешно поднимаясь на ноги. Француз сорвал травинку, насладился запахом и протянул Софи. Девушка, улыбаясь, приняла ее. - Ок, пошли искать Колю, - опомнился Алексис и, взяв ее за руку, повел Софию за собой. Обойдя близлежащую территорию, они никого не нашли… Тем не менее, панику наводить не стали. Беф разжег костер, Софи занялась завтраком. К ним подтянулась и Мириам, выползшая из палатки с довольной улыбкой. Девушки с радостью пощебетали вдвоем, на финском языке. Почти сразу к костру подсел и Колонья, который улыбался Мири так, что глаза превратились в щелочки. Он подсел к ней, сразу обняв за плечи, при этом Гёсснер продолжала болтать с Софи, только поприветствовав Дарио. Лыжник наклонился к ее шее и начал щекотать девушку дыханием. - Ахах, Дарио, - рассмеялась Мири. – Ну подожди, я посекретничаю с Софи, - она мягко отстранила парня. Швейцарец в шутку надул губы, но, тем не менее, пересел к Алексу и помог ему с костром. - Мы заметили, что Николая нет, - сказал ему француз. - Правда? Может, он гуляет? – поразился Дарио. - Может, но вообще странно. Туман вокруг, куда он мог пойти? – озаботился Беф. – Мы осмотрели округу, никого не нашли. - Моя версия: Николай двинулся в лес один. Мало ли, что его поторопило, - пожал плечами Колонья. – Я думаю, он просто не стал ждать. - Как он в трезвой памяти решился пойти один? – не понимал Беф. - За все наше время пребывания в лесах, да горах мы не встретили ни животного, ни человека, так что не так и страшно, - добавил Дарио. - Твоя логика железная. Судьба Николая волновала, разумеется, и дальше, но пока туман не рассеялся, им самим было бесполезно куда-либо выдвигаться. Последним палатку, наконец, покинул и Эмиль. Как всегда взъерошенный, взбудораженный и слегка раздраженный. Он вяло махнул ребятам рукой, но не присел сразу к ним, а наощупь пробрался к озеру. Обдав лицо водой, Свенсен почувствовал свежесть и бодрость и только после этого устроился у костра. Заняв место аккурат между Дарио и Мири, которые не успели и слова против сказать. - Ну и туманище сегодня, - протянул он, разом обняв их обоих. – Что покушать у нас осталось? - Тушенка, - хмыкнул Алексис, кидая банку Свенсену. Норвежец протянул руки вовремя и поймал ее. Он шутливо отсалютовал рукой Алексу и принялся открывать, а потом и оживленно кушать. Алексис и Софи тоже еще жевали, подогревая остатки пищи на костре. А вот Мири и Дарио явно хотели воссоединиться, но если Гёсснер немного забавляла наглость непоколебимого Свенсена, то Колонья откровенно не понимал его и нетерпеливо ерзал на пятой точке, прожигая норвежца взглядом. - Не переживай, я докушаю, и можешь дальше обжиматься с Мири, - шепнул ему Эмиль, хлопнув Дарио по колену. Колонья практически врезал Свенсену, но внезапно разговор зашел о пропавшем Круглове. - Эмиль, не знаешь, что могло случиться с Колей, куда он делся? – обратился к нему Алексис. - А его нет? – только сейчас опомнился Эмиль и стал жевать менее активно, подозрительно озираясь. - Судя по всему, он ушел раньше нас, - пояснил Дарио, недовольно косясь на Свенсена. - Нет, ребят, я не в курсе, почему вдруг Коля сорвался. Но я в нем уверен, если ушел, значит, так было нужно, - серьезно сказал Эмиль, закидывая в рот последний кусочек. – Больше ничего нет? – жалостливо посмотрел он на Мириам и Софи. Девушки развели руками. Эмиль вздохнул, потом резко поднялся и побежал вдоль озера. - Поднимайте ленивые задницы на пробежку! – прокричал он, удаляясь. - И правда, мы совсем забыли тренироваться, - усмехнулась Мириам, посмотрев на спортсменов. Колонья почему-то насупился. - Как он бежит, если там не видно ни черта, - пробубнил он. - Дарио, ну что ты взъелся, это же Свенсен, - протянула Мириам, обнимая парня за шею и прижимаясь к нему. - Я, к сожалению, был наслышан о нем и раньше, - шепнул ей Дарио, зарываясь носом в ее волосах. - К Эмилю непросто привыкнуть, но он на самом деле добрый, - улыбнулась Мириам, поглаживая парня по спине. А Алексис и Софи поддались романтическому настроению от парочки рядом, да бодростью от Свенсена, поднялись и стали бегать друг за другом вокруг палатки. Они задорно смеялись, потом и вовсе начали кидаться листьями, устраивая целый салют друг другу. За палаткой Алексис в итоге догнал и поймал Софи, сгребая ее в охапку. Она, смеясь, начала вырываться, но они вместе упали в кучу листьев, скопившуюся возле них. Алексис чуть приподнялся на руках, давая возможность Софии перевернуться к нему лицом, поскольку она упала боком, а он – сверху. Финка, хихикая, смотрела на Бефа снизу вверх, сам француз бережно убрал из ее волос несколько листьев, а потом и позволил себе поцеловать Софи в губы. Она осторожно ответила, словно бы немного боясь, но и не желая отпускать. Алекс плавно запустил пальцы в светлые локоны девушки, финка нерешительно положила руку ему на спину. Парень, чьи глаза загорелись, увлекался процессом, перемещая одну руку ей на бедро, и Софи, часто задышав, нашла в себе силы остановить его, оторвавшись от губ Алексиса и приложив палец ко рту. Француз игриво коснулся языком кончика ее тонкого пальца, но девушка, улыбаясь, помотала головой. Алекс, силой воли удерживая себя, все-таки перевернулся на спину, устроившись на листьях рядом с Софи, переводя дух. Он дышал во много раз чаще, разгорячился сильнее финской девушки, которая была не совсем готова к такому повороту. - Алекс, - тоненьким голоском прошептала она по-английски с акцентом, не глядя на парня, а рассматривая туманное небо, - я…у меня… - бормотание на финском, - мужчины нет… не было. Беф поразился ее откровению, но это не осложняло все, напротив, он итак понял, почему не стала торопиться Софи, однако теперь ее хрупкость, невообразимая, неземная красота просто возросла в разы для Алексиса. Он приподнялся на локтях, чтобы увидеть чуть покрасневшее, но довольное лицо Софии. - Ты мой цветочек, - нежно проговорил Алекс, протягивая ей листок. - А-л-е-к-с, - четко выговорила Софи. Никогда, никогда прежде Алексис не испытывал ничего подобного, что чувствовал сейчас, слушая, как светловолосый Ангел выговаривала его несложное, казалось бы, имя, и как сладко оно звучало из ее уст… Пробегая и видя их, таких идеальных влюбленных, Эмиль не мог не позавидовать чужому счастью. Прошлой ночью он стал свидетелем откровенной любви Мириам и Дарио, которые в данный момент нежились у костра, а сейчас Эмиль наблюдал зарождение отношений Алексиса и Софи. Более того, он один остался без пары в этой компании, от которого сбежал даже Круглов. Немудрено! Нет, Свенсен не злился и не собирался сетовать на отсутствие личной жизни: у него появлялись девушки, но ненадолго, и романтические свидания тоже случались, пусть и редко, однако вот настолько чистой любви, Эмиль не испытывал. У обоих пар отношения протекали по-разному, но он не видел тут никакой фальши, а потому поражался, почему именно ему приходиться быть свидетелем подобного… Это было странно понимать… Удивительно. И безумно хотелось нечто такого же… Скрипя зубами, Свенсен сделал еще один круг пробежки, а потом повернул к ребятам, лежащим в листьях. Он не помнил, когда ему было так тяжело, но Свенсен улыбнулся и постарался максимально отстраненно, в привычной всем манере, обратиться к Алексу: - Я все понимаю, парень, - Эмиль ему подмигнул, - но давайте отложим это на потом, когда выберемся отсюда. Хватит нам уже одних голубков, - норвежец улыбнулся. – Пора идти, мы близко к цели, я чую. - Умеешь ты поддержать, - сделал вид, что недоволен, Алексис. – Но я согласен с тобой, лучше постараемся скорее вернуться. Беф, посыпав напоследок Софи листьями под ее звонкий смех, поднялся и помог встать финке. - Мы готовы, - радостно объявил он. Эмиль закатил глаза. За полчаса и туман стал реже, и вещи были собраны. На сей раз Свенсен шел впереди по жизненно необходимым причинам: он боялся сорваться и нагрубить парочкам, которые, на его взгляд, слишком распоясались, а могли бы идти нормально. Эмиль был готов проклясть любого, кто попросил бы сделать привал, потому что действительно верил, что лес скоро закончится, и их ждет свобода (!), но в результате, спустя три часа дороги, остановиться все же пришлось. - Так, быстренько справляем нужду, делим на всех две оставшихся вареных картошки - и дальше идем, - скомандовал Свенсен, скидывая с плеч рюкзак возле пенька. Дарио и Алекс сразу отделились от остальных, продвигаясь немного в сторону леса. Софи занялась сооружением обеда, самого скромного из всех приемов пищи, что у них были. Эмиль, устало опустив голову, сидел на пеньке, а Мириам неожиданно подошла и обняла его сзади и склонилась над самым ухом. Свенсен слегка прибалдел, но ничего предпринять не успел. - Бедный Эмилюшка, ты совсем один, - шепнула она. – Я понимаю, почему ты так хочешь вернуться. - А ты не хочешь? - Конечно, нет, я бы осталась здесь с Дарио навсегда. - Отпусти меня, - попросил Свенсен. - Эмиль, все будет хорошо… - Перестань меня жалеть, - чуть громче сказал Эмиль. Мириам испуганно отпрянула. Он обернулся, извиняясь: - Прости, но жалость – не то, что я хотел бы получить. Гёсснер обошла пенек и встала к Свенсену лицом, чтобы ему не поворачиваться самому. Она тепло улыбнулась ему. - Я вовсе не хотела тебя жалеть. Я желаю тебе счастья. Но знаю, что на девушек тебе не везет… - У меня все в порядке с этим, - самодовольно хмыкнул Эмиль, ухмыляясь. - Не сомневаюсь, что с Этим у тебя все в порядке, - усмехнулась Мири, расставляя акценты. – Но любви-то нет, верно? Извини, если ошибаюсь, - серьезно добавила она. - Что у тебя с Шемппом? – внезапно тихо спросил Эмиль. - Причем тут он? - Не обманываешь ли ты его с Дарио? - Эмиль, мы расстались с Симоном, уже давно, - спокойно пояснила Мириам, хмурясь. - Так ли совсем расстались? – хитро сощурился Свенсен. – Я просто хочу понять, что же такое любовь. - При таком подходе ты ничего не поймешь, - ответила Мири холодно. – С Симоном мы друзья. И точка. Она сложила руки на груди и гордо отвернулась. - А я слышал, вы все еще встречаетесь втихомолку по ночам, по разу в месяц… Мириам вспыхнула, но не повернулась. - Зачем ты несешь всю эту чушь? – только спросила она. - Мири, - вздохнул Эмиль, убрав весь свой саркастический тон подальше, став серьезным. – Мири, я просто хочу, чтобы ты сперва разобралась в прежних отношениях, ведь Дарио потребует честности от тебя. А правда про вас с Симоном, или грязные слухи – мне все равно. Гёсснер повернулась со слезами на глазах. Свенсен растерялся, поругав себя за излишнюю болтливость. - Это так заметно? – прошептала Мириам сквозь слезы. - Что? – уточнил Эмиль, раздираемый от желания пожалеть ее. - Ну…что мы с Симоном…не совсем друзья, как пытаемся показывать, - замялась Мири, преданно глядя в глаза Свенсену. - Нет, я бы не сказал, - честно ответил Эмиль. – Но слухи ходят. Так это и не слухи?.. - Все так сложно, все так запуталось, - выворачивая руки, произнесла Мириам, кусая губы. – Нет, пойми правильно, я-то для себя все решила еще при первом расставании, но Симон… Он меня любит, и иногда мне трудно устоять, он ведь хорош собой и так мил… В общем, нет, теперь-то точно все закончится, - Мири совсем испереживалась, кусая ногти. – Блин… Эмиль, прошу, не говори об этом никому, я впервые признаюсь… Свенсен соскочил на ноги и прижал Гёсснер к себе. - Мири, ну конечно, все в тайне! – сердечно пообещал он. – После нашего с вами путешествия мы обязаны хранить и оберегать друг друга, - серьезно сказал Эмиль. – И я буду всеми руками «за» вас с Дарио. Я ничего не понял про вас с Симоном, но ты справишься? Как давно вы…мм.. - На новый год, - хрипло отозвалась Мириам. – Все неважно, все пустое. Оно потеряло смысл, когда появился Дарио. Поэтому я, разумеется, должна все завершить. Ты был прав, хорошо, что заставил меня задуматься сейчас, а не потом. Гёсснер уверенно вытерла слезы с лица и посмотрела на Эмиля с благодарностью. Снова счастливая. - Вот и молодец, - довольно отметил Свенсен. - Это кто тут лапает мою девушку? – в шутку разозлился Колонья, выходя к ним на полянку. Алексис уже обнимал Софи. - Брось, Свенсен нам теперь как брат, - весело объявила Мириам, кидаясь в объятия Дарио. Он подхватил Мири и покружил ту в воздухе. - Ну ладно, брат, прощаю, - с улыбкой сказал Колонья, обращаясь к Свенсену. - Какие проблемы, - отсалютовал в знак уважения Эмиль. Пообедав в столь дружеской обстановке, ребята не задержались надолго и продолжили путь.