Чешские каникулы

В замке началась неразбериха: хозяин Андрей кричал, что ни в чем не виноват, ошибся по отношению к Николаю и девушке, Дарио кивал, будто верит, а Эмиль, размахивая руками, орал, что – нет. Ситуация закончилась бы для спортсменов крахом, если б не вмешался виновник разборки, Круглов: - Андрей принес свои извинения, я удовлетворен. Друзья, мы во всем разобрались, и я благодарен, что вы выручили меня. Сказано это было на английском, стандартными, конечно, фразами, но достаточно понятно. Хозяин хитро улыбнулся, Дарио и Мири выдохнули, Эмиль напрягся, но умерил пыл. Мартен сдерживал Алексиса, который рвался в бой, а Софи скромно стояла в стороне, вертя головой и наблюдая за исходом стычки. - В качестве извинений я также разрешаю вам переночевать в моем замке, - объявил хозяин. – Утром укажу путь. Вам не будет лишним отдых. Спортсмены кивнули, и, ведомые Андреем и Дарио, проследовали в столовую обедать. За столом вели беседу хозяин замка, Колонья и Гёсснер. Дарио выдумывал на ходу смешные истории про себя, которых никогда с ним не случалось, Мириам – делилась настоящими забавными случаями. Они обсуждали с Андреем предстоящий лыжный чемпионат, просвещенность в этом вопросе Мири подкупила и ее к хозяину дома. Коля внимательно следил за действиями своего мучителя, Софи жалась к нему по привычке. Она признала Бефа, но пока боялась всех, кроме Круглова. Алексис кидал на нее нервные взгляды, Мартен тихо сдерживал друга, а Эмиль, которого Фуркад периодически также одергивал, жадно поглощал пищу, не глядя на нее, да так и норовил плюнуть в хозяина, сидевшего на другом конце стола. - Сомнительный тип, - смачно высказался Алексис, понизив тон. - Алекс, я с тобой согласен. Но нельзя рисковать, Дарио все контролирует, - шепнул ему в ответ Мартен. – Эмиль, мать твою, уймись, все нормально, - раздраженно шикнул он на Свенсена. - Хорошо, мамочка, - съязвил парень, угрюмо косясь на Андрея. Мучительный обед был закончен, и толстяк повел гостей в их комнаты, вернувшись в ту дверь, через которую они вошли. - Дарио, Мириам, возьмите себе третью комнату от начала, - он махнул рукой по тому направлению. – Остальные разберитесь сами, но больше трех спален – у меня нет в этом крыле. Сам я буду в левом крыле, не здесь, но всегда можно найти в столовой прислугу, если что-то понадобится, - неотрывно глядя на улыбающуюся Гёсснер, говорил хозяин замка. – Не шумите, в этом замке полно привидений, - усмехнулся он и ушел. Все спортсмены ринулись в первую попавшуюся спальню, не обращая внимания на интерьер, и потребовали от Коли детальной истории. Круглов обстоятельно описал, как они с Софи очутились в левом крыле, остановился на обстановке комнат, подробнее описал диалог с толстяком в столовой. Затронул коротко, конечно, и их заточение в подвале. - То-то у меня кулаки с самого начала чесались, - мстительно проговорил Эмиль, сузив глаза. Алексис поддержал его, активно кивая. Заметив это, Свенсен выгнул брови, а потом уважительно качнул головой, отдав должное мелкому Бефу. - Тебе не хотелось врезать лжецу? – полюбопытствовал норвежец у Николая. - Хотелось, - признался он. – Но я же понимаю, что теперь от моих действий зависит и ваша судьба. Нет, от этого человека можно ожидать всего, что угодно. - Он прав, - согласился Мартен, внимательно слушая россиянина. – Нам нельзя лезть на рожон, мы – гости в его доме. - Мы – известные спортсмены, свободные люди, и не ему запирать нас по комнатам! – горячо возразил Эмиль. - Эмиль, не трать зря нервы. Мы должны угодить ему, чтобы он вывел нас к цивилизации, наконец. Можешь вернуться потом сюда на досуге, набить ему морду – но не сейчас, - вставил Дарио. - Да вы трусы! – выпалил Свенсен. Колонья одарил его не самым приятным взглядом, и норвежец, к счастью для всех, немного сбавил свою злость и позволил Фуркаду увести себя в другую комнату. Мартен, Эмиль и Алексис ушли. Мири, внезапно вспомнив, что знает немного финский язык, недолго проговорила с Софи, отойдя в сторону, пока Дарио знакомился с Николаем. Надолго они не задержались и тоже удалились, оставив Круглова и Софию, более-менее успокоившуюся, одних. Коля неловко огляделся в шикарной спальне, показал Софи на двуспальную кровать, а сам пристроился в кресле, мгновенно задремав. *** В спальне Мартена, Эмиля и Алексиса разгорелся спор. Беф рвался поговорить с Софи, Свенсен – набить морду толстяку. Фуркад метался меж двух огней, вытирая пот со лба и даже не имея возможности снять куртку, в которой умирал от жары. - Алекс, ну ведь ты не говоришь по-фински! – чуть более мягче втолковывал Мартен Алексису. – Эмиль, викинг недоделанный, я сам тебе врежу сейчас, если не успокоишься! – жестко вразумлял другого своего друга француз. - Я жестами с ней объяснюсь! – настаивал Беф. – Софи – последняя, кто был на моих снимках, все сошлось, Марти! Я должен ее выручить! Свенсен собирался накинуться на Фуркада после его грубых слов, но, услышав Алекса, ошеломленно спросил: - Что за чушь ты несешь? Откуда ты ее вообще знаешь? - Несколько месяцев назад Софи случайно попала мне в кадр, а три дня назад это произошло снова! С тех пор я искал ее, но девушки не было в расположении сборной Финляндии, - возбужденно протараторил Алексис. - О, - было реакцией призадумавшегося Эмиля, по такому случаю опустившегося в кресло у окна. Мартен развел руками, преданно глядя на Алекса, но больше спорить у него не было сил. Довольствуясь свободой, Беф помчался вон из комнаты. Фуркад, вздыхая, опустился в соседнее с Эмилем кресло и отметил, что в спальне имелось две раздельные кровати, книжный шкаф, камин – и все, интерьер был выполнен в темно-зеленых тонах. Рассматривая цветочки на обоях, Мартен внезапно вырубился. Свенсен увидел еще одну дверь, прошел туда и с радостью закрылся там – в большой ванной комнате, где имелась сама ванна, банные халаты и другие принадлежности. *** Алекс прорывался к Софи. Собственно, преград больше и не было, войдя в комнату, он увидел финку, лежащую на кровати на боку, а Круглов спал в кресле. Услышав шаги, девушка развернулась и едва не закричала, Алекс буквально подлетел и прикрыл ей рот. - Софи, тише, малышка, все хорошо, - прошептал он. – Помнишь, я – Алексис? Финка облегченно кивнула, и француз отпустил ее. София машинально укуталась одеялом, подняв его до подбородка. Алексис чувствовал, что причина была и не в нем, и оттого зверел, что не знает, как толстый лжец обращался с Софи, ведь и Николай не знал ничего. Карие глаза смотрели испуганно, милое юное лицо по-прежнему обрамляли ужасные следы. Беф аккуратно подсел к ней и нежно, намочив палец слюной, провел им по щеке девушки. - Все хорошо, я только помогу, - прошептал он. Софи, казалось, поверила ему, беспокойство во взгляде Алекса угадывалось безошибочно. Вот так, молча, он просто осторожно очищал лицо от грязи и следов крови – непонятно, кстати, чьей. Разумно было бы использовать ванную, но Алексис побоялся, что Софи отвергнет или испугается его, а потом, увлекшись, и забыл про существование воды, обходясь слюной – так сказать, «подручным материалом». Ему хотелось обнять эту хрупкую девчушку, пожалеть, погладить, целовать, напрочь стирая все следы всего того неприятного, что с ней произошло, не зная, собственно, чего. Но Алексис понимал, что нельзя накинуться на Софи со своими сантиментами, чтобы не сделать ей хуже. Без перевода приходилось туго. - Алекс? – пробормотал Круглов, разлепив глаза. – Ты ведь Алекс, верно? - Да, - кивнул Беф. - Ты говоришь по-фински? - Нет, я…мы знакомы с Софи, - уточнил Алексис. – Я хочу помочь. Коля немного помолчал, внимательно посмотрев на Софи и на француза, а потом кивнул. - Извини, я слишком долго боялся за нее. Ты добрый парень. - Я понимаю, - признательно кивнул Беф. - Я посплю еще, - сказал Николай и отключился. Алексис повернул голову в сторону Софи, и она сама накрыла его ладонь своей. Беф, улыбаясь, сжал ее ладошку, такую хрупкую, длинные пальчики Софии выглядели миниатюрно по сравнению с не очень-то большой ладонью Алекса. Девушка медленно закрыла глаза. Алексис, наблюдая за прекрасной Софи, сам не заметил, как уронил голову на грудь и задремал. Впрочем, долго Беф и Круглов не проспали – с улицы еще светило солнце, медленно уходящее за облака, смеркалось. София крепко дремала, уже разжав ладонь Алексиса. Коля переглянулся с ним, не зная, как ему поступить: уйти или доверить финку Бефу, который действительно, на первый взгляд, выглядел хорошим парнем. Не понятно было, как хочет сама Софи. - Алекс, ты оставайся с ней, ляг, что ли, - проговорил Николай, глядя, как Беф едва не падает с края кровати: спать сидя у него не получалось, а в дрему клонило. - Ну я не знаю… я могу и на кресле… А ты, кстати, где? – поинтересовался Алексис. - Хм, - озадачился Круглов. – Ложись с ней – она тебе доверяет, только смотри, без рук, - в шутку пригрозил Коля. Алексис улыбнулся, кивая. – А я составлю два кресла рядом и лягу. Ничего, переночуем. Я, извини, к Эмилю и Мартену не пойду, да и Дарио с Мириам не обрадуются. Они усмехнулись. Проблема была решена: парни оба, наконец, по очереди приняли душ, да улеглись ночевать. Алексис с особой осторожностью взгромоздился на кровать, Николай даже поразился такой деликатности от парня. Почувствовав, что теперь все наладится, он со спокойной душой тоже лег, сдвинув кресла. *** Эмиль не выдержал долгого молчания, до ночи оставалось еще время, и он растолкал Мартена. Фуркад выругался, Свенсен – улыбнулся. - Ты совсем, как я, - издевательски заметил норвежец. - Тьфу, - выразился француз, недовольно потирая виски. – Свенсен, я устал, дай поспать, - проговорил Мартен, вставая и направляясь к ближайшей кровати. - Твой друг не вернулся, - сказал Эмиль. - Алекс – взрослый мальчик, разберется, - пробормотал Фуркад, плюхаясь на кровать и обнимая руками подушку. - Ты даже не принял душ, грязнуля! – воскликнул Свенсен. - Я вымоюсь с утра, - проговорил француз, отворачиваясь к стене. Эмиль, прищурившись, предпринял последнюю попытку поднять Мартена: - А я пойду бить толстяка. - Удачи, - прошептал Мартен и, не поворачиваясь, показал норвежцу фак. Эмиль обиделся и отцепился от Фуркада. Повздыхав, он полистал книжки из шкафа, поглазел в окно, созерцая прекрасные горы и ничуть не испугавшись колоссальной высоты. Сна не было ни в одном глазу, и Свенсен выбрался в коридор, послоняться там. *** В комнате с белым потолком С правом на надежду… В комнате с видом на огни, С верою в любовь… Наутилус Помпилиус «Я хочу быть с тобой». В комнате Гёсснер и Колоньи цвета были исключительно белые. Просторная спальня, большая двуспальная кровать у стены, напротив – огромное окно в полный рост, с видом на горы. Белый диван, даже белый рояль, чайный столик в углу, большой платяной шкаф во всю стену, возле входа. Осмотревшись и поразившись размахам и роскоши, Мириам и Дарио тоже начали с логичного: приняли ванну. По отдельности, конечно. И Гёсснер, и Колонья переоделись в теплые белые халаты, довольные, что есть возможность снять свои грязные костюмы – это, пожалуй, было главнее и радостнее всего. Мири их замочила в ванне, раздобыв порошок и тазик. Дарио сразу лег в кровать, наслаждаясь мягкими и свежими перинами. - Ммм, иди сюда, тут классно, - заманчиво проговорил Колонья. Таким игривым он для Мири еще не был. Гёсснер, прищурившись, улыбнулась и распустила волосы, завернутые в полотенце. Наклонившись, она принялась вытирать их, и Дарио облизнул губы, любуясь. Рассмеявшись, Мириам быстро закончила с этим и серьезно сказала, ходя босыми ногами по ковру взад-вперед: - Я все думаю, как тяжело пришлось Софи. Я переговорила с ней, но она ничего толком не рассказала, кроме того, что ей было страшно. - Мири, София выглядит лучше, чем Николай – значит, ее хотя бы не били, - качнул головой Колонья. – Если она захочет, то расскажет. А пока с ней мы, ей ничего не грозит. - Да, но я девушка и не представляю, как справилась бы в такой ситуации на ее месте… Брр… - Ты слишком переживаешь, расслабься. Иди же сюда, дюймовочка, - поманил ее Дарио. Мири улыбнулась и тоже пристроилась рядом на кровати, поправляя халат, оголивший ее ноги. - Ты красивый, - внезапно прошептала она, глядя ему в глаза. - Ты – красивее меня в сто раз, - улыбнулся Дарио. - Да? Ну, может, только в пятьдесят раз, не больше… - протянула Мири. - Чего? – в шутку возмутился Дарио. Она засмеялась, чем вызвала от него бурную реакцию. Дарио оседлал Мириам и защекотал ее. Она озорно смеялась, извиваясь под ним, и он-таки не смог больше терпеть и впился в ее губы. Неистово целуясь, они оба заводились все сильнее, понимая, что назад пути – нет. Дарио принялся целовать ее шею, пока Мири снимала с него одежду. Колонья прервался на секунду, хрипло спросив, согласна ли Гёсснер продолжать, в ответ Мириам притянула его за шею и требовательно поцеловала. Больше не сдерживаясь и не отвлекаясь, Дарио быстро избавился от халата девушки, плавно прошелся языком по ее груди. Мири, не выдерживая напряжения, простонала. И мужчина, разведя ее ноги, вошел в нее со всей своей страстью, изрядно скопившейся в нем. Два тела слились в одно, дыхания сбились, темп резко менялся с медленного на быстрый. Мири тихо стонала, впиваясь ногтями в спину Дарио, а он неустанно избавлялся от напряжения… *** В это же время Эмиль слонялся по коридору. Услышав стоны, он подумал, что кому-то плохо. Сориентировавшись по звукам, Свенсен подлетел к спальне и по-геройски дернул на себя дверь…На кровати сидя целовались, буквально слившись воедино, двое обнаженных, при свете луны напоминающих Дарио и Мириам, чьи, собственно, стоны наслаждения Эмиль принял за призыв о помощи… Вылупив глаза, норвежец качнул головой, поспешно прикрыл дверь и пулей вылетел оттуда. Такой подставы он никак не ожидал… Свенсен же, на самом деле, будь он пьян, то вообще, наверное, захотел бы присоединиться к парочке. Но будучи трезвым, Эмиль обладал достаточными приличиями, чтобы сразу уйти и не подглядывать за чужими шалостями. Отойдя от шока, он вернулся в свой с Фуркадом номер. Француз ему, кстати говоря, наскучил, а спать после увиденной картины Свенсену и вовсе не хотелось. Он забрался с ногами на подоконник, который вместил даже такого громилу, и уставился в окно. Но оценить по-настоящему красоту звездного неба, у Эмиля почему-то не получалось: чего-то, а может, и кого-то рядом не хватало… А меж тем Дарио и Мири уже забрались под теплое одеяло и крепко обнялись. Перед тем, как заснуть, Мириам посмотрела в окно и увидела прекрасное ночное небо, освещенное яркими звездами, что были столь близко, казалось, на расстоянии вытянутой руки. Улыбаясь и мельком подметив, что звезды – некий символ их любви с Дарио, Мири прижалась к нему еще ближе и закрыла глаза.