Семейная тайна

*** – Седьмая бригада на вызов! Седьмая бригада! – послышался голос диспетчера в селекторе. Я лениво сползла с кровати, на которой умудрилась подремать около полутора часов, и поплелась в диспетчерскую. Следом за мной потопала и Лиз. Взяв карту вызова, я мигом вскинула брови вверх, и сон сразу же как рукой сняло. –Это точный повод к вызову? – переспросила я. – Ребенку всего полтора месяца, отравление лимонной кислотой? Как так? – Ты это у меня спрашиваешь? – диспетчер хмыкнула. – Я сама от суток к суткам удивляюсь вызовам. Спустившись вниз, мы сели в машину и двинулись с места. Иногда я так удивлялась вызовам, что в голове были лишь три вопроса: «зачем», «почему» и «как». Иногда были и правда, серьезные вызовы, которые требовали срочной скорой и неотложной помощи, а некоторые были просто ни о чем. – Сейчас когда приедем, найди в маленьком ящичке зонд и шприц Жане ( прим. автора – Шприц Жане – единственный шприц, который не применяется для инъекций, его используют в основном для промывания полостей тела), скорее всего, придется промывать желудок, – я отдала распоряжение Лиз. – Такой крохе? – студентка от удивления вытаращила глаза. – Придется, – я пожала плечами. – И после этого уже повезем в больницу. Когда мы прибыли на место, пришлось подождать, пока моя помощница найдет в маленьком чемоданчике нужные предметы для промывания. Поднявшись наверх и выйдя из лифта, мы сразу же услышали надрывный плач малыша. К слову сказать, нас ждали: отец крохи уже открыл дверь и пропустил нас в квартиру. Я помыла руки и прошла в комнату: – Что случилось? – Мы кипятили чайник лимонной кислотой, – ответила девушка, держащая малыша на руках. – А потом забыли прокипятить заново и промыть его, вскипятили воду и развели смесь. Он сделал два глотка и закричал, и вот, кричит до сих пор. При этом лицо девушки вообще ничего не выражало. Такое впечатление, что ей абсолютно все равно, что ее ребенок хлебнул остатки лимонной кислоты. Если бы такое произошло с Михаэлем, то я бы такую истерику закатила, хоть он и не мой сын, а только племянник. А ей хоть бы хны. Стоит спокойная, словно мы о погоде разговариваем. А вот отец малыша наоборот, выглядел обеспокоенным и метался из стороны в сторону, не зная, что сделать, чтобы помочь своему ребенку. – Как давно это произошло? – я надела перчатки и подошла к матери. – Да минут десять назад… Мы сразу же вам позвонили, – так же безучастно ответила девушка. – Налейте две мисочки воды, – обратилась я к отцу. – И принесите сюда. А вы, запеленайте малыша. Умеете пеленать? – Нет, – ответила девушка. Меня так и подмывало спросить: «а вы вообще умеете что-нибудь делать?». Я взяла пеленку и запеленала малыша так, чтобы он не мог двигать ножками и ручками. Потом положила кроху на пеленальный столик. К этому времени отец малыша принес две мисочки с водой и поставил около него. Я жестом подозвала женщину к себе: – Держите малыша. Лиз, и ты тоже иди сюда… Помощница подошла ко мне. Я распечатала зонд и смазала его кремом, чтобы не травмировать пищевод ребенка. – Поверни голову малыша набок и держи, я скажу, когда отпускать. Девушка послушно кивнула и стала держать голову мальчика. Ребенок плакал и из-за боли и неприятных ощущений из-за введения зонда. – Вскрывай шприц и набирай двести миллилитров воды, – тихо сказала я. Лиз послушно это сделала. – Теперь подсоединяй и промывай, только не спеши. Девушка осторожно подсоединила шприц к зонду и ввела воду внутрь. Кроха продолжал плакать. После, всю введенную воду Лиз вернула обратно в шприц, вместе с остатками смеси и вылила это во вторую мисочку. Эту манипуляцию мы провели до чистых промывных вод и только потом вытащили зонд. Постепенно малыш успокоился. – Собирайтесь в больницу и не забудьте необходимые вещи и документы. И побыстрее, у нас много вызовов. Я села писать карту, а Лиз пока убирала наше «рабочее» место. Дописав ее, я запихнула бумажку в карман куртки. Мне на колени тут же прыгнула лысая кошечка и тихо заурчала. Я ее погладила. По ощущениям, она была похожа на горячий мурлыкающий бархат. К слову сказать, собралась мамочка на удивление быстро. Спустившись в машину, я села вперед, пока Лиз пристегивала пациентов. Приехав в больницу и, немного потусовавшись в приемном покое, ожидая, пока наших пациентов примут и подпишут карту, я взяла в автомате кофе, которое пила около стола сестер. Пациентов была уйма, равно как и коллег со скорой. Вот, не завидую я коллегам с приемного покоя, ни капельки. Мне кажется, что у них тут ничем не лучше, как и у нас на скорой. Тоже бывают периоды затишья и полного завала. Только у нас хоть какое-то разнообразие контингента пациентов, конечно, если только это не спецбригада. После работы я еле добралась до дома и тут же завалилась спать. Проснулась я лишь от плача Михаэля. У малыша был полный памперс, и кроха был голоден. После того, как я привела его в порядок, то подошла с ним к окну и увидела, как в саду бегали дети. Ни у кого из работников дома дети никогда не приходили сюда, я бы знала об этом, а тут. Я не против, чтобы дети тут гуляли, территория большая, главное, чтобы не мусорили и не ломали ничего. Но вообще, надо бы выяснить, откуда они тут взялись, и чья это ребятня. Я положила ребенка в люльку, накинула шаль на плечи и вышла во двор дома: – Эй, как вы сюда попали? К слову сказать, ворота дома всегда были закрыты, а перелезть через забор не представлялось возможным, ибо порезаться об острые пики было, раз плюнуть. – Ой, привидение Дамы в белом! Бежим! – дети рванули к калитке, но она оказалась заперта. Дело в том, что вернувшийся с рынка Феликс закрыл ее. А засов был довольно мудреный, даже я до сих пор не могла запомнить, как его открывать, что уж говорить о детях. – Не убивай нас, мы больше не будем! – запричитали дети, вжавшись в металлический забор. – Отпустите нас! – Да я и не собиралась вас трогать, – я задумчиво почесала затылок. – Как вы сюда попали и что тут забыли? Как бы… это территория моего дома и сюда попасть довольно проблематично. – Мы просто хотели увидеть Даму в белом… – тихо пролепетала девочка. – Подружка сказала, что видила ее периодически у окна с ребенком в руках. Вот и захотели проверить… зашли сюда осторожно за мужчиной и спрятались в кустах, хотя там и прятаться смысла не было, зелени-то тут нет еще, листочки только вот-вот проклевывались. – Ох, детвора, собрали вы сплетни тут, – я поправила сползшую шаль с плеч. Было забавно смотреть на непрошенных гостей, которые почему-то меня приняли за привидение. Мне и призрака Элеоноры вполне хватает на данной территории. – Так выходит, что призрака Дамы в белом нет? – дети немного успокоились. – Нет, – я покачала головой. – Я реальный человек, из плоти и крови и да, малыш в доме есть, это мой племянник. А кто это решил, что тут есть призрак? – Да подруга моя видела, еще полгода назад. И с того момента периодически этот призрак появлялся, но выходит, что она мне соврала и никакого призрака нет, – девчушка поправила сползшие с носа очки. – Простите нас… Полгода? А это что–то новое, ибо полгода назад моя нога не ступала на территорию дома, тут жила Марион, но и у нее на тот момент ребенка еще не было. Либо девочка перепутала дома, либо… помимо призрака Элеоноры тут еще один ошивался. Было немного промозгло, на улице шла какая-то морось. Мне стало неловко держать детишек на улице, и я предложила им вкусняшек и чай. Их глаза тут же загорелись огнем интереса. Для них это приключение: попасть на территорию дома, где якобы обитал призрак. К слову, призрак то тут и правда обитал, и как я поняла сейчас, даже не один. Мы расположились в гостиной у камина. Ребятишки с интересом разглядывали интерьер дома. Несмотря на то, что им было не больше двенадцати-тринадцати лет, они вели себя довольно воспитанно. Мне, правда, пришлось вернуться в спальню за Михаэлем, так как он отказывался спать и желал бодрствовать. Самую бойкую девочку звали Энни, именно ее подруга видела в этом доме призрак Дамы в белом, который держал ребенка на руках. Рэма мне об этом не рассказывала, либо она не знала, либо умолчала. А так да, по дому я обычно ходила в белом простеньком платье, и Михаэль убыл постоянно у меня на руках, но это было сейчас. А вот кто ходил здесь до меня, неизвестно. Ладно, белое платье могла и Марион носить, а вот, ребенок, откуда тут был, непонятно… – Вы не сильно рассердились, что мы зашли к вам без спроса? – Энни отхлебнула чай из кружки. – Я была больше удивлена, чем рассержена, – я мягко улыбнулась. – Ибо Михаэль единственный ребенок на данной территории. Да и просто так сюда проникнуть довольно трудно, если только человек не обладает какими–то сверхспособностями. Энни, скажи, твоя подруга случайно не сделала фотографию этого призрака? – Она просто фотографировала дом, а когда вернулась к себе и стала пересматривать фотографии, то на некоторых заметила, что у окна стоит девушка в белом платье и с ребенком на руках, – ответила девочка. – Все бы ничего, только эта дама просвечивалась. Я видела эти фотографии, и меня распирало любопытство, поэтому я и подговорила своих друзей, чтобы пойти и посмотреть на призрак. Потом она сама несколько раз ходила сюда, и без камеры, и видела эту самую фигуру в белом. – А как это твоя подруга умудрилась сфотографировать дом? – я вскинула брови. – Ведь забор высок даже для взрослого человека, не то, что для ребенка. – Она на дерево залезла, – пояснила собеседница. – А фотографий у нее не осталось или у тебя? – мне до жути стало интересно, что такого там нафотографировала девочка. – Может она фотошопом умело пользовалась? – Не-е-ет! – отмахнулась Энни. – Вот, чем-чем, а фотошопом она точно пользоваться не умела никогда. Она даже отредактировать фотографию не может в простом редакторе. Но, она так красиво фотографирует, что фотографии и редактировать не надо. У меня есть все, поэтому я могу скинуть Вам, если нужно. – Было бы неплохо, – я даже обрадовалась и написала ребенку на листочке свою почту. Дети ушли после обеда. А вот мне не давала покоя мысль о странном призраке Дамы в белом платье, который держал ребенка на руках. Тут сколько призраков на один квадратный метр? Или в каждой комнате живет по призраку? Может, кто-то просто пытался разыграть тут еще одну историю? Энни к вечеру прислала фотографии. Ее подруга либо прирожденный фотограф, либо врет, что не пользуется редакторами или фотошопом, и плюс ко всему имеет профессиональную камеру. Что-то я не спросила у девочки, а какого рожна она вообще полезла фотографировать этот дом. Ведь он вообще не особо близок к городским домам, а тут в округе похожих строений старинных едва ли не друг на друге стояло. Что-то тут не так… На некоторых фотографиях действительно была девушка с ребенком на руках, одетая в белое платье, сквозь фигуру было видно шторы. Я примерно догадалась, окна какой комнаты попали в кадр подруги Энни. Это было другое крыло дома, где располагался зал для проведения балов, но по назначению он использовался в веке так восемнадцатом–девятнадцатом, а сейчас там была просто еще одна огромная гостиная, в которой можно было принимать большое количество гостей. Надо бы еще проверить фотографии на применение редакторов и фотошопа. Говорить можно одно, а вот на деле все может оказаться совершенно по-другому. Я отправила фотографии Тамаре, с просьбой найти человека, который сможет сказать, обрабатывались ли эти фотографии в редакторах или нет. Ей было сподручней заняться этим вопросом, нежели мне. Ведь пока я буду мотаться до города, искать человека, то времени уйдет очень много. Но я все-таки решила расспросить Рэму об этом призраке. Вечером женщина сама решила составить мне компанию, сославшись на то, что видела детей на территории дома. Мне пришлось сказать ей, что они просто заблудились и перепутали дома, по ошибке зайдя за Феликсом. А когда поняли, что ошиблись, то не смогли выйти. Мне не хотелось все рассказывать ей, мало ли, что могло быть в ее голове. На мой рассказ она никак на не отреагировала, словно дети ошивались тут каждый день. – Рэма, скажите, а призрак Элеоноры единственный в этом доме? – я смотрела, как горят поленья в камине. – Больше никто тут не живет из параллельного мира? – Да, мне итак хватает призрака Элеоноры, – ответила женщина и поежилась. – Ее посещение такого страху наводит, а Вы хотите, чтобы тут еще жил кто-то. Да я тогда с ума сойду! А к чему вы спрашиваете? Видели еще кого-то? – Просто стало интересно, – я сделала вид, что спросила это все от нечего делать. – Мало ли что могут хранить стены старинного дома… Пытать женщину не было смысла, ибо было видно, что ничего она не знает о призраке Дамы в белом с ребенком на руках. Может стоит спросить об этом Матильду? Девушка как-то обмолвилась, что любит сидеть в большой гостиной, читать свои книги и делать домашнее задание по учебе. Она попросила у меня разрешение заниматься в том крыле дома и брать книги из библиотеки, с условием, что они будут возвращены на место. Может, она что-то видела и знала? Матильду я нашла в большой гостиной, она сидела у камина на подушках и что-то лихорадочно искала в кипе книг, лежавших рядом с ней. Ох уж это учебное время! Прямо вспомнила себя несколько месяцев назад. – Привет, не помешаю? – я села рядом с ней на подушки. – Добрый вечер, – она улыбнулась и отвлеклась от занятия. – Нет, что Вы! Я как раз хотела сделать перерыв. – Еще раз обратишься ко мне на Вы – стукну! – я погрозила ей пальцем и улыбнулась. – Может, тогда попьем какао или кофе? – Не отказалась бы, – Матильда кивнула. – Я сейчас все принесу! Девушка убежала, а я опустила взгляд на книги, лежащие около меня, и заметила, что все они были по истории восемнадцатых-девятнадцатых веков. Среди них лежала тетрадка, в которую девушка делала какие-то записи. Да, я запретила ей выносить книги за территорию дома, ибо многие из них представляли историческую ценность. – Я тут! – Матильда зашла в гостиную с подносом в руках. Я помогла ей, забрав поднос из ее рук. – Можно тебя кое о чем спросить? – я добавила в кофе корицу и два кубика рафинада. – Конечно! – девушка кивнула и взяла из вазочки печенье. – Ты же всегда делаешь домашнее задание здесь? – Да, как стала тут работать, то всегда зависала с домашкой в гостиной, – ответила Матильда. – А что такое? – Ты случайно не наблюдала здесь призрак Дамы в белом с ребенком на руках? – я поджала губы. – Вот… Я показала девушке фотографии. Она покрутила телефон в руках, разглядывая их, а потом ответила. – Призрака я не видела, но порой раздавался плач ребенка. Это происходило всегда в одни и те же дни: понедельник и пятницу. Я никак не могла понять, почему именно в эти дни, походу это какая-то непонятная связь. Я думала, что это плачет Михаэль, но его комната в другом крыле дома. – Эта комната соседствует с гостиной, поэтому ты и слышала плач ребенка, – я задумалась. – Только… откуда взялось еще одно привидение… – Может это вовсе и не приведение? – собеседница отхлебнула какао. – А кто же тогда? – я удивилась. – Как мне рассказала девочка, приславшая эти фото, первый раз призрак был замечен полгода назад¸ возможно, он появлялся и раньше. За Даму в белом платье вполне могла сойти моя сестра, но ребенок у неё появился совсем недавно. А других детей в этом доме нет. Или я чего–то не знаю? – Честно говоря, детский плач раздавался уже давно, – Матильда поставила чашку на пол. – Но я у всех об этом спрашивала, но никто его не слышал. А сейчас плакать может Ваш… твой племянник, поэтому внимания никто на это и не обратил. – Ты этим хотела сказать, что плач слышен далеко не всем? – я в конец запуталась во всех этих призраках. – Я тебе больше скажу, слышала его только я, – кухарка хмыкнула. – Либо остальные что-то знают и не хотят говорить, либо это дано услышать далеко не всем. Рэма об этом тоже ничего не знала, пока я ей не рассказала. Но она клялась мне, что ничего такого не слышала. – А ты не хотела бы прямо сейчас сходить в эту комнату? – неожиданно предложила я. – Или боишься? – А почему бы и не сходить, – живо отозвалась Матильда. Допив кофе и какао, мы отправились в соседнюю комнату. Ввиду того, что я была хозяйкой дома, то все время таскала с собой связку ключей от всех дверей. Пришлось покопаться, чтобы отыскать нужный ключ, поэтому вскоре раздавшийся щелчок в замке очень обрадовал меня. Толкнув дверь, мы очутились во тьме. Я надеялась, что шальной призрак не вылетит из комнаты, охраняя свою территорию. Но ничего такого не произошло. Я включила фонарик на мобильном телефоне и попыталась найти выключатель на стене. Честно говоря, я думала увидеть тут горы хлама, но при свете это оказалась чистая и вполне уютная комнатка. Она была обставлена специально до младенца. Я ничего не поняла сейчас. Это что такое было… – Ох, ничего себе, – тишину нарушила Матильда. – Комната обставлена на старинный лад. Кажется, что все предметы тут раритетные и им не один век. Как будто во времени перенеслись. Я не сразу заметила, что комната была обставлена не по современному типу, а по-старинному. Словно мы и, правда, перенеслись в век так девятнадцатый. Может… может, именно тогда что-то произошло, и поэтому появляется привидение с ребенком? Только в дневнике Элеоноры я ничего не нашла об этом. И как же теперь быть? Караулить этот призрак по понедельникам и пятницам? Или Матильду попросить об этом? Может, тут убили женщину с младенцем? Я стала рыться по ящикам, пытаясь найти хоть что-то. Но они все были пусты. Да оно и понятно, ведь в этой комнате никто и не жил, а если тут, что-то и было, то оно могло быть уже сожжено на заднем дворе. – Кстати, вот и дерево, с которого могли быть сделаны фото, – Матильда отодвинула шторы. – Высоковато девочка залезла, конечно, но чего только не сделаешь, ради крутой фотографии и кучи лайков в инстаграме. Так что, возможно, что это все правда. – Осталось только выяснить, что тут произошло, если что-то здесь и, правда, было, – ответила я и прошлась по периметру комнаты еще раз. – И как ты это собралась выяснять? – кухарка удивленно вскинула брови. – Если тут и произошло какое-то печальное событие, то его свидетелей уже как пару веков в живых нет. – А если доказательства и были, то их могли сжечь на заднем дворе дома, – подытожила я. – Остается только караулить это привидение. – А может, ничего и не было? – собеседница продолжала смотреть в окно. – Что ты имеешь в виду? – Знаешь, иногда, чтобы выжить из дома всех и освободить себе дорогу к имуществу, можно создать видимость чего угодно, – озвучила свою мысль Матильда. – То есть, сейчас ты имела в виду то, что этого призрака как такого быть и не могло? – я села на стул. – Именно! – она кивнула. – Странно, что плач ребенка слышала одна только я из всего огромного дома! Включать запись плача малыша можно было на каком-нибудь устройстве. – Допустим, – я согласилась. – А что тогда делать с призраком? – Тут три варианта: либо, этот призрак есть, либо кто-то очень хорошо играет свою роль, либо девочка просто умелый фотошопер, – пожала плечами Матильда. – Сама посуди, другого тут не дано. Как только Элеонора появляется, то ее не заметит только слепой и глухой. А тут всего несколько фотографий и то, сделанных посторонним человеком, и плач ребенка, который слышен только мне. Я не против посидеть в этой комнате и понаблюдать, даже дневник наблюдений не прочь вести, ведь мне самой очень интересно. – Но фамильные привидения относятся к одному роду и конкретному дому, ведь так? – я все еще не понимала. – Я сомневаюсь, что какой-то левый призрак зашел потусить в чужой дом. Либо, кто-то что-то знает и не договаривает, либо кто-то «очень умный». Мне не хотелось бы рисковать твоей жизнью, если честно. – Если призрак нес бы угрозу, то тогда проявлял бы себя агрессивно, – ответила девушка. – А так, мы даже толком не знаем, есть ли он на самом деле или нет. – Но все равно, если что-то пойдёт не так, лучше уходи, береженого Бог бережет, – тихо сказала я. Тамара через три дня прислала мне ответ по поводу фотографий. Они не подвергались никакой редакторской обработке. Получалось, что призрак на фото был реальным или… или это все было чьей-то злой шуткой. Пока Матильда ночевала в той комнате, где якобы обитало привидение, то ничего не происходило, и это наводило мысли о том, что кому-то просто стало скучно жить в этом доме, и присутствия призрака Элеоноры оказалось для него маловато. – Хозяйка, вы прямо так сильно сдружились с Матильдой, – в один из дней Рэма подошла ко мне. – Она хорошая девушка, – мне не понравилась эта тема разговора. – Или мне делить людей на прислугу и знать? Извините, но я не так воспитана, да и как-то… сейчас не то время для такого. – Вы многое ей позволяете! – сдвинула брови горничная. – Ровно, как и позволяла ваша сестра. – Мы сейчас будем обсуждать мои действия в отношении мои работников? – я вскинула брови. – Что такого сделала Матильда, что вам оказалось не по нраву? – Книги таскала из библиотеки, и продолжает это делать! Часами зависает в большой гостиной, хотя ее место на кухне! – Она брала книги для учебы! – я повысила голос. – За территорию дома она не вынесла ни одной книги и ни одного пособия. Если она находила все, что ей требовалось по учебе, то она имела право на это. Матильда не делала это без спроса. И с чего вам решать, где и чье место? Не много ли Вы себе стали позволять, даже несмотря на то, что ваш род издревле служил в этом доме? Она вам как-то помешала своими действиями? Она тут не на постоянной основе. И я впредь прошу Вас, не пытаться возвысить себя среди других. И в этом доме я распоряжаюсь всем, хорошо? Я развернулась и влетела в свою комнату, не заметив у дверей Матильду. Девушка еле успела отскочить в сторону, чтобы я не снесла ее своим напором. – Кончита, можно? Все в порядке? – она постучала и робко зашла в комнату. – У тебя все хорошо? – Да, конечно, проходи, – я кивнула и постаралась успокоиться. – Да так, Рэма взбесила немного. А ты чего хотела? Девушка положила на тумбочку деньги. Я немного удивилась таким поворотом событий и даже перестала злиться на горничную. – Это что? – спросила я. Матильда присела на стул. – Пока я следила за призраком, то меня выгнали из общежития. Мне сначала стыдно было рассказать тебе, но пришлось. Вчера еще зарплата пришла. Я итак теперь у тебя живу и ем с твоего стола, еще и деньги получать – это уже верх эгоизма. – Во-первых, деньги ты получаешь за свою работу, а любой труд должен быть оплачен, – я вернула принесенные деньги девушке. – Во-вторых, я тебя не выгоняю отсюда. И чтобы я такого больше не слышала, а то обижусь. – Но мне удобно же… – заикнулась было Матильда. – Неудобно спать на потолке, одеяло падает, – хмыкнула я. – Что интересного в комнате? – Да ничего, но сегодня понедельник, может призрак и навестит нас, – девушка покосилась на свою зарплату, а потом положила деньги в карман. – А так, больше ничего интересного. Ближе к обеду, я в задумчивости ходила по комнате, уложив Михаэля спать. Проходя мимо картины Элеоноры, я остановилась около нее. – Хоть бы ты помогла мне, хоть как-нибудь…