«Шорох волн набегающих слышен И далёкое пенье трубы. Над дворцовою острою крышей Золочёные светят гербы. Пол паркетный в покоях не скрипнет, Бой часов раздаётся не вдруг. Император играет на скрипке, - Государство уходит из рук»
Время давно за полночь. У распахнутого окна стоит одинокая фигура, сжимающая в руках скрипку и смычок. Взгляд устремлён куда-то вдаль, а губы поджаты. В мыслях прокручиваются события сегодняшнего дня. Да и, пожалуй, не только сегодняшнего. «Немец» — прозвище, которое люди давали лишь тем, кого ненавидят и презирают. Для него это не кажется оскорбительным — он ведь действительно немец. Только вот в холодной России немцы никому не нужны. Да и он сам тут никому не нужен. Он прекрасно об этом знает, ведь ему самому не хочется находиться здесь. Чужие нравы и традиции, чужой язык и совершенно чуждые ему люди. Его собственные подчинённые не ставят его ни во что. Они скорее послушают его жену. И ведь слушали её, подчинялись. А он вновь чувствовал себя дурачком. Тётушка тоже не показывала своей любви. Впрочем, от него ей нужен лишь наследник. Всем что-то нужно от него, а сам он не нужен никому.«Держит строй у ограды пехота - Государева верная рать. Надо срочно приказывать что-то, - Что-то можно ещё предпринять... Спят в пруду золочёные рыбки, Режут в кухне петрушку и лук. Император играет на скрипке, - Государство уходит из рук»
На губах появляется горькая усмешка, а в мыслях лишь одного слово: «Ненавижу». Он ненавидит свою тётку, которая привезла его в эту ненавистную ему Россию. Его крестили Петром Фёдоровичем — Елизавета явно хотела “создать” ещё одного Петра. Только вот не вышло — вместо рано повзрослевшего подростка она получила взрослого ребёнка. А потому и не полюбила. Он ненавидит свою жену, которая, как и другие, не воспринимает его всерьез. Открыто уходила с его концертов, которые он любил давать вечерами, смеялась над его увлечениями. Он доверял ей, а она его предала. Он ненавидит всех. А Воронцовой не доверяет. А если не доверяет, быть может, и не любит. Да было ли место любви? Эта могла быть простая месть ненавистной супруге за насмешки и неуважение. Тонкие пальцы сильнее сжимают музыкальный инструмент, от чего костяшки пальцев белеют. Но физическая боль не помогает заглушить душевную боль. Единственное, что может его успокоить — мысль о том, что вскоре он станет императором. И тогда все они поплатятся. Никто не сможет его упрекнуть, никто не посмеет ослушаться. Они будут бояться его, а значит — будут в его власти. Тонкие губы разжимаются и растягиваются в довольной улыбке.«Приближённые в страшной тревоге, Приближается пьеса к концу, Приближаясь по пыльной дороге, Кавалерия скачет к дворцу. В голос скрипки, тревожный и зыбкий, Посторонний вплетается звук. Император играет на скрипке, - Государство уходит из рук»
Жаль, он не знает, что однажды, проснувшись утром императором, он поймёт, что все его предали. Его народ, его приближенные, его ненавистная жена. Все они погубят его. Даже когда он захочет сбежать отсюда, возможно, радуясь, что он наконец-таки отделался от этой ненавистной страны, ему не позволят этого сделать. Он не знает, что даже после того, как он отречется от престола, не пытаясь вернуть свои законные права, его всё равно убьют. Надо же, его жена побоялась, что народ пойдёт за законным наследником. Но этого не могло и быть. Его смерть приняли как праздник. Он не хотел быть российским императором, он хотел просто жить и заниматься тем, чем хочется ему. Но его никто не спрашивал. А он жил с этой ненавистью. Внук Петра Великого, муж Екатерины Великой, отец Павла Первого, Император и Самодержец Всероссийский Пётр Третий — человек, которого забыли. Человек, которого осудили за его поступки, причины которых даже не пытались узнать. Потому что никто не думал, что в его душе по-прежнему жил маленький мальчишка Карл Петер, который был готов бросить всё, чтобы посмотреть на небольшой парад из окна своей комнаты. Человек, который пытался быть счастливым, но которому этого не позволили.«Блеском сабель и пламенем алым Ненавистных пугая вельмож, Он вернётся огнём и металлом, На себя самого не похож. А пока - одинокий и хлипкий, - Завершая свой жизненный круг, Император играет на скрипке, - Государство уходит из рук»