Fallingforyou

Моя первая настоящая любовь всегда твердила: «Актерское мастерство — это не один из чертовых предметов в школе или универе. Ты или рождаешься с ним, или всю жизнь обманываешь себя». Но он мне так и не сказал, родилась ли я с этим талантом. Он не сказал мне этого до того момента, как я почти сдалась… Вернемся в далекий 2012 год, когда я была совершенно глупой, наивной девочкой, полагающей, что впереди каждого из нас ждет светлое будущее. Море оваций, всемирное признание, слава и слепое чувство любви — все это было для меня таким достижимым. Тот год был моим выпускным годом в университете Нью-Йорка. Я жила в городе, не знавшем жалости, уже как сорок месяцев, но все еще восхищалась всеми красками, которые так щедро дарил мегаполис. Все мне здесь казалось таким большим и красивым, и к этому я никак не могла привыкнуть. Каждое утро я просыпалась в душной, крохотной комнатке общежития, которую делила с еще двумя девушками, и думала, как повезло мне находиться здесь. Я занимаюсь тем, что мне нравится, в лучшем городе мира, и меня наставляют самые талантливые люди. В девятнадцать тебе все кажется самым лучшим. Я училась на актрису, если можно так сказать. Это не было похоже на настоящую учебу, если бы я училась на экономиста. Ходить в универ нужно всего четыре года, что, по сравнению с другими программами в Нью-Йорке, — ничто. Это скорее похоже на курсы. Очень изнурительные курсы с оценками. Моя мама всегда поддерживала меня во всем, а моя бабушка была одной из величайших талантов Бродвея. Поэтому неудивительно, что она является вдохновением для меня, чем-то вроде музы. Каждодневные репетиции и множество текста, который нужно зазубрить всего за ночь, на самом деле выматывали на износ. Поэтому каждый ликовал, в надежде, что нам облегчили программу обучения хоть на неделю, когда мистер Браун позвал всех в концертный зал университета. — Ребята, прошу, потише, присядьте, я собираюсь сказать вам важную информацию. Кейтлин, ты слышишь? — девушка все пыталась сесть на колени своему парню и издавала слишком много посторонних шумов, поэтому, когда Браун сделал замечание, все были благодарны. — Твой парень не убежит, если ты присядешь на стул в двадцати сантиметрах от него, — крикнул Роб, и Кейтлин мастерски закатила глаза, выдавив что-то вроде обиженной гримасы. — В четверг, то есть завтра, к нам приезжают гости, — мужчина сделал акцент на слове «гости». С последних рядов были слышны смешки и разные не слишком громкие выкрикивания с догадками. — Я знаю, вы устали. Эти два месяца были напряженными, но сейчас вам нужно будет показать все, на что вы потратили три года моих и своих нервов. Приезжают ваши новые наставники на будущие десять недель. Ровно десять. Они будут преподавать вам, полагаясь на собственный опыт. Так что не разочаруйте меня. В зале поднялось множество рук, ведь люди хотели знать, что происходит. К чему ведет мистер Браун. — Да, Лора, спрашивай, — учитель по порядку разрешил задать вопросы, но заинтересованных людей было слишком много. — Мистер Браун, какие теперь у нас будут уроки, кто будет нашим преподавателем? — ах-ах, целых два вопроса. Но меня это также интересовало больше всего на данный момент. Сейчас как раз то время, когда следует отдаться учебе на все сто десять процентов и никому, я так предполагаю, не хочется испортить оценки из-за таких изменений. — Уроки будут совершенно обычными, кроме того, что вести их будут… как это вы сейчас называете, «звезды», — мужчина почесал затылок и провел рукой по небольшой щетине на щеках. — Да, ваши учителя, прошу заметить… учителя. Я распределю вас по группам. Так вот, ваши новые наставники действительно достаточно популярные люди. Они известные актеры, поэтому вы сможете узнать, спросить или же уточнить все о предстоящей вам карьере актера из самых первых рук. — Но мистер Браун, а как же вы? Мы ведь делали спектакль, — Джоффри выкрикнул, заглушая тихий голос девчонки, доносящей слухи о том, кто в списке учителей-«звезд». — Все будет идти по нашему старому плану. Вы совместными усилиями поставите спектакль, а затем уже я буду оценивать вас на итоговом экзамене, опираясь на увиденные труды. Каждый должен быть занят делом… примите участие, если хотите получить хорошее рекомендательное письмо, — мужчина поднялся на сцену и взял микрофон с проводом, заплетающимся у самых ног. — А сейчас я озвучу список и вашего наставника, которого вы увидите уже через два дня, — слишком выпирающие скулы казались еще более заметными, когда мужчина в растерянности искал бумажку с именами. Это так… необычно. Кто-то безумно талантливый и широко известный будет обычным учителем целых десять недель. Интересно, какие популярные актеры в жизни? Добрые и отзывчивые или же избалованные и гадкие. Хоть бы мне повезло… Мне нужно хорошее письмо от мистера Брауна, поэтому определенно стоит поладить со своим новым учителем. — Лили Рейнхарт… — о боже, вот и тот момент, — Кейтлин Дейсон и Стефани Мелой, — до моего имени, кажется, он назвал еще семь. Получается, каждая группа будет по десять человек. — Вам повезло, у вас самый молодой наставник, почти ваш ровесник. Коул Спроус. Всего двадцать лет, а уже кумир многих. Думаю, вам будет легко найти общий язык. О нет. Кто это? Подождите, я думала, будут действительно известные люди… Я ожидала Брендона Ли или Кристофера Уокена, но Коул Спроус… Бьюсь о заклад, мистер Браун даже не знал, кто он, пока ему не поручили оповестить нас о «гостях». Девушки из моей группы словно ожили спустя наполовину прошедший последний курс. Похоже, они знают, о ком идет речь. Черт. Придется искать информацию о нем. Но, ладно, парень ведь за какие-то заслуги попал в список наставников. Значит, он, должно быть, талантлив. Я понимаю, что просто успокаиваю себя, ведь я точно не полажу с ним. У меня проблемы с общением со сверстниками. Всего с одним, да, одним единственным человеком мне удалось подружиться за все годы учебы. — Стеф, ты знаешь его? — я спрашиваю у своей подруги про актера, и её глаза сразу же светятся, как хрусталики на солнце. — Лилз, да ты издеваешься. Он, пожалуй, самый востребованный молодой актер в Голливуде. Воу… Ты не смотрела «Дом семьдесят два»? — произносит она с неким удивлением. Хотя… возможно, я довольно старых взглядов, ведь кроме классики я редко что смотрю. Нужно будет сегодня скачать этот фильм и все-таки узнать, кто такой этот Спроус и почему им так все восхищаются. Мы огромной толпой выходили из зала, но меня прервал от мыслей о карьере Спроуса мистер Браун, звавший к себе. — Лили, дорогая, можно тебя на секундочку, — учитель всегда относился ко мне хорошо, да и я старалась показать ему, что для меня университет действительно важен. Похоже, у нас сложилась взаимная симпатия, что довольно редко происходит в моем случае. — Да, мистер Браун, — я подошла к сцене и приподняла голову, чтобы прожектора не ослепляли глаза. — Лили, ты всегда была одной из самых лучших, поэтому только тебе из твоей группы я могу доверить это дело… — мне стало как-то не по себе. — Понимаешь, мистер Спроус — очень талантливый юноша, однако есть одно но. Он легкомыслен… Не могла бы ты помочь ему с журналом посещения и с подготовкой спектакля? Ну все… я должна буду делать за него всю письменную работу? Каково это — быть беззаботным актером в двадцать? Кажется, я узнаю, каково это, нянчить ребенка старше тебя… — Но я не уверена, что… — я хотела сказать, что не справлюсь с этим, но, кажется, мистер Браун даже слышать об этом не хочет. — Все у тебя получится. Если что-то не выйдет, можно подойти к миссис Кеен, думаю, она уделит вам минуту, — мне следует отказаться, я не хочу заниматься всей писаниной, когда стопка текста для ближайших уроков ждет не дождется моего прихода с занятий. — Но я… Черт. Он снова заставляет замолчать меня. Подняв палец вверх, он показал, что это не обсуждается, и молча покинул зал, оставляя меня с еще одной кучкой проблем. Мой обычный день состоит из утренних занятий, затем подработки в библиотеке со своим парнем Джоном. С самого первого рабочего дня он был безумно мил и добр ко мне. Мы совершенно разные, но, кажется, это только больше сближает. У нас много тем для разговоров, но единственный недостаток в них тот, что наша беседа длится не дольше пяти минут. Так как его не особо интересует моя профессия, то он обходится двумя вопросами «Как в универе?» и «Пригласишь на спектакль?». А я спрашиваю у него, когда его марафон или очередное соревнование. Джон — отличный спортсмен, причем он хорош абсолютно во всех видах спорта. Он приходит ко мне в среду и четверг после двух пар, когда наступает большой перерыв, и мы отправляемся в небольшое кафе, где цены довольно низки, но еда, пожалуй, хороша. Он зарабатывает на сотню долларов больше, чем я, так как у него рабочий день начинается на час раньше моего. Моя мама безумно любит Джона, кажется… я даже слышала, как она пару раз называла его сыном, а он лишь улыбался ей в ответ. На моего отца Джон не произвел умопомрачающего впечатления, но это меня особо и не удивило. Он всегда твердит: «Лили заслуживает намного больше, чем какого-то паренька, живущего со своей мамой в одной комнате». Обычно я появляюсь в общежитии только после десяти. Мои соседки или же спят, или же на какой-нибудь вечеринке сестринства, на которые я, даже если бы хотела, не успела б попасть. По словам Стеф, они сначала поют «гимн» сестринства, а затем несколько парней тащат пару бочек с пивом, а хозяйка дома приносит все остальные напитки. Слава богу, что тем, кто живет в общежитии, запрещают устраивать вечеринки. Как только я прихожу, сажусь учить текст, который нам раздает каждый день мистер Браун. А его, поверьте мне, много. Он говорит, что только так можно развить свою память почти до совершенства. Почти. Ведь совершенства не существует. Сегодня у меня был выходной в библиотеке, поэтому я сразу же после уроков пошла к себе, чтобы, так сказать, углубить свои пока ничем не блещущие знания о новом учителе, имя которого эхом уже как полчаса отдается в голове. По пути в комнату в коридоре я несколько раз слышала о Спроусе, все буквально боготворят его. Мой дохлый ноутбук, переживший тоны переездов со штата в штат, отказывается быстро загружаться, поэтому я хватаю ноутбук Тиффани и ложусь на свою кровать поудобнее. Я не запомнила, как назывался тот фильм, о котором говорила Стеф. Напечатав в поисковую строку имя парня, открываю страничку Википедии, где о нем все так красочно расписано. Он действительно популярен, в двадцать лет осилить тридцать проектов — это предел мои мечтаний. Думаю включить фильм с самым большим рейтингом, чтобы наверняка. Может, он вдохновит меня, и я тоже начну считать его своим кумиром. *** Спустя час и пятьдесят восемь минут, пары салфеток для слез и двух пропущенных звонков от Джона я посмотрела «Берег реки». Это, наверное, один из лучших фильмов современности, что доводилось мне смотреть. История о парне Томасе, которого играл Спроус. Его отправляют на войну через два дня после того, как он сделал предложение своей девушке. Томас попадает на место сражения, где получает ранение в плечо. Всех его товарищей убили, и он чувствует свою вину в их смерти. Парень не мог двигаться и даже не пытался подняться, пока к нему не подбежала девушка Ария, которая успела скрыться от врагов в доме у берега реки. Она на своих плечах тащила парня к берегу, чтобы залечить его рану. Поразила шикарная история любви в киноленте. Томас влюбляется в свою спасительницу, но по-прежнему любит свою невесту. Все приобретает печальный конец, Арию убивают, а когда парень возвращается домой, то узнает, что его невеста уже успела стать женой другого. Вытерев слезы после просмотра, тянусь к телефону, чтобы прочитать сообщение от Джона и мамы, волнующейся за меня. Соглашаюсь на приглашение в парк и пишу маме, что у меня все хорошо и я перезвоню ей. Наверное, прогулка вечером в парке перед таким волнительным днем — не самая лучшая идея, но я захотела как-то отвлечься от бедного Томаса и его несчастий. На улице прохладно и я жалею, что не взяла джинсовку, которую раз десять перекладывала с места на место. — Лили! — слышу голос Джона, который, видимо, заметил меня быстрее, чем я его. Направляюсь к нему на встречу и слышу звук, приходящих один за одним сообщений. Неужели я стала так нужна всем? — Привет, Джон, — поднимаюсь на носочки, чтобы поцеловать парня в щеку. — Ты так и не доросла до меня? — Джон шутит о нашей разницы в росте. Я на две головы меньше его и это так забавно наблюдать, как я тянусь к нему со всех сил, но все еще не достаю до щеки, а ему приходится наклоняться все ниже и ниже. — Все еще твоя лучшая шутка? — игриво отвечаю ему, за что он приподнимает меня за бедра к себе. — Хэй, мы в парке, не пугай людей, — смеюсь, а Джон лишь трется своим носом о мою шею, слегка целуя участок чуть выше ключицы. — Хорошо, — парень соглашается со мной и возвращает меня на землю, но все еще, не прерывая телесный контакт, держит меня за руку. — Как в универе? — снова этот излюбленный вопрос. Он знает, что я закатила глаза, поэтому щурится и начинает играть с моими пальцами. — На самом деле сегодня много новостей, — Джон поворачивается и с любопытством смотрит мне в глаза. — Завтра приезжают известные актеры и они будут нашими учителями десять недель. Я говорю это довольно спокойно, хотя внутри у меня целый карнавал. Сначала я отреагировала на Спроуса слишком нейтрально, а сейчас, убедившись в его навыках и качестве работы, я уже в предвкушении к завтрашнему дню. — Кто же будет учить тебя? — Джон смеется, словно я сказала какую-то нелепость. Парень никогда не воспринимал все то, чем я занимаюсь, всерьез. Он считает, что я просто хочу доказать ему, что способна играть. Думает, что это больная идея в моей голове, не отпускающая меня уже который год. — Коул Спроус, — стараюсь как можно безразличнее сказать ему, ведь обычно то, что нравится мне, в данный момент, скорее, кто нравится мне, не нравится ему. — Оу, я, кажется, слышал о нем. Это не он играл в Доме семьдесят два? — ого, Джон даже знает его. Видимо, про этот фильм говорила Стеф… — Да, но я не смотрела. О чем он? — Джон почесал затылок, а затем отряхнул невидимые пылинки с рукавов своей кофты. — Я не уверен, что помню… Кажется, о парне, который связывается с кучкой бандитов, наркоманов… В общем, его жизнь катится на самый низ, — ладно, это не лучшее описание, но мне стало интересно. — Тебе понравился? Хороший конец? — для меня вдруг стало важно, чтобы конец был счастливым. Я до сих пор не могу выкинуть из головы лицо Томаса, когда в Арию стреляли. — Не думаю, что мне понравилось. Уж очень смазлив этот Спроус, — странно, но почему-то я обиделась на эти слова, словно Джон отозвался обо мне. Девять утра. Все собираются в репитиционном зале в ожидании Коула. Все девушки накрашены так аккуратно, словно сегодня их свадьба. Бьюсь об заклад, вчера половина из них ходила в салон и заплатила кучу денег, чтобы только появиться сегодня при полном параде. Каждая… каждая девушка, кроме меня и, само собой, Николаса, была в платье, начиная с легкого в пастельных тонах, заканчивая облегающим более ярким. На их фоне я выглядела как девчонка с деревни, впервые выбравшаяся в город. Я надела джинсы и легкую персиковую блузку, дополнив весь образ нелепыми белыми кедами, в то время когда меня окружали одни каблуки. Дверь открывается и в зал влетает предмет вожделения большинства. Коул Спроус, полностью лишенный грации и харизмы, с опущенным лицом, осматривая свою обувь, проходит к середине сцены. — Где Паулина Рейнхарт, — это было первое, что выскочило с его уст. Сначала я даже не поняла, о ком он спросил, ведь Рейнхарт — распространенная фамилия, однако, заметив десять пар глаз, включая Спроуса, устремленных на меня, делаю небольшой шажок вперед. — Лили Рейнхарт, — я тихо исправила его, так как поняла, зачем понадобилась ему первым же делом, увидев в его руках журнал посещения. Уж лучше чтобы он знал, что меня зовут Лили, и не называл меня глупым средним именем оставшиеся десять недель. — Лили? — удерживает паузу, пристально рассматривая мое лицо, с некой неуверенностью повторяет Коул. — Погоди, тебя не зовут Паулина? — кажется, будто он издевается надо мной. Спроус усмехается, закрепив солнечные очки на наполовину расстегнутой рубашке. Меня никогда не называли Паулиной… и я не хочу, чтобы кто-то начал это делать. — Нет, меня зовут Лили, Паулина — это второе имя… — он медленно, изводя мои нервы, спускается по ступенькам к нам. Его ноги заплетаются, видимо, он устал, однако он держится более чем уверенно. — Не путай меня. Фактически тебя зовут Паулина, поэтому просто будь ею и покажи мне, как заполнить этот чертов журнал, — Спроус подходит ко мне все ближе и уже через пару секунд расстояние между нами пересекает отметку в миллиметры. Кажется, мои мечты о добром и отзывчивом учителе канули так глубоко, как и моя цель получить хорошее письмо от Брауна. — Хорошо, — я тихо, почти беззвучно произнесла и протянула руку, чтобы взять журнал. — А вы, дамы, — он так широко улыбнулся, изучив каждую девушку, представляющую для него интерес, — и парень, — Коул жалостно кинул взгляд на Ника и снова вернулся к длинным ногам Мери, — все ждем тут. Я… и Паулина пойдем и разберемся с вашей посещаемостью. Ух… то, как он четко, по слогам выговорил «Я и Паулина», взбесило меня. Что за идиотизм… Мало того, что я буду бегать за ним, проверять каждое слово, написанное им в документах, так еще и это глупое имя. Черт, если он выкинет что-то еще в подобном виде, я за себя не ручаюсь. Мы поднимались по лестнице, ведущей на второй этаж, в его временный кабинет, в полной тишине. Похоже, что он такой смелый и острый на язык лишь при толпе эффектных длинноногих зрителей. Я старалась незаметно поглядывать на него, когда он не видел или смотрел в пол, но, кажется, боковым зрением он заметил, как я таращусь. — Ты ведь не моя фанатка? — словно в воздух задал он вопрос, скорее констатируя факт, а не спрашивая. — С чего вы взяли? — это нормально, что я ему слегка перечу? — Обычно… даже если бы я полностью пролетел с именем и назвал бы какую-нибудь Кэти Луизой, она бы не стала меня исправлять, радуясь, что я обратился к ней за помощью. Обратил на нее внимание. Я не знала, что ему ответить. Точнее, знала, но тогда о карьере актрисы можно позабыть. — Ответь что-нибудь, — он заметил, что я разочаровалась в нем как в человеке. — Вы слишком самоуверенны, — я лишь сказала то, что думала. Но ни злости, ни удивления на лице Коула я не нашла. — Я всего лишь говорю правду… Вот посмотри, — размахивая руками, живо жестикулируя, произносит Спроус, шагая по коридорам, — думаешь, я не заметил, что каждая из твоих однокурсниц нарядилась в свое лучшее платье, сделала макияж, надела каблуки и какую-нибудь ерунду на голове? — И? Это говорит вам о том, что они фанатки? — я довела его доказательства к логичному завершению. Хочу, чтобы этот день поскорее закончился. Хочу, чтобы я вышла с этого здания и мы с Джоном пошли в кафе. — Да. Ну, или же, если они не фанатки, то определенно я им привлекателен. Я выдохнула, замедляя шаги, чтобы не идти рядом, а позади него. — Но знаешь, что забавно? — я уже и не слушаю его, ведь он говорит лишь о себе и о том, как он хорош. — Факт того, что ты знала, что будешь проводить намного больше времени, чем любая из группы, все еще заставляет тебя стоять здесь в джинсах и кедах. Неужели он только что сказал, что я плохо одета. — Я не намерена разговаривать о своем гардеробе с вами, мистер Спроус, — все, что я получаю в ответ, это ухмылку и тихое «Очень жаль, Паулина». Моя первая настоящая любовь всегда твердила «Актерское мастерство — это талант». Жаль, что это твердил не Джон.