Часть 1
10 сентября 2017 г. в 20:30
Я помню, как ты считал позвонки по пальцам,
Твой тихий голос в звенящей стуже; луна; капель…
Ты слишком много сказал когда-то: ты всё пытался
Казаться всё меньше нужным…
Горел апрель,
Горело солнце, и снег, и ветер, горело время,
А я держала, я не хотела такой судьбы
(Хоть ты, конечно, в неё никогда не верил):
Мне всё казалось, что я — это тоже ты…
Мой взгляд тебе не заменит ни пёстрый космос,
Ни тьму оскаленных, мёртвых, мерзких, холодных звёзд…
Была б у тебя другая — так я бы вцепилась в космы,
Как, знаешь, в каждой нелепой байке про ревность, мост…
Только мечту ни вытравить, ни испугать…
А ночью…
С таким азартом нельзя подолгу смотреть в окно!..
Мой страх — как зависть. Напрасный, слепой, порочный.
Я наблюдала, как прорастало в тебе зерно.
Ты был пожарным, и ты боролся со злой стихией,
И с каждым шагом, как оказалось, душил свой страх.
Космос, пожалуй, почти изучен; прошли лихие
Года, когда ещё люди думали:
В небесах
Есть одинокий, добрый, старый-седой волшебник,
Что он всех любит, и он, конечно, готов помочь…
Вера в него пропала, не вынесла покушений:
Слепое чаянье всё ж не в силах развеять ночь.
Я до сих пор так живу: надеясь, что ты вернёшься,
Что страшный космос вскоре вернёт мою душу вновь…
Мне, знаешь, уже надоело быть осторожной
И дожидаться, что ты узнаешь во мне любовь —
Во мне, а не в чёрной, мёртвой пучине хлада,
Откуда всем нам, возможно, придёт конец,
Смерть на хвосте кометы…
А так ли надо,
Чтоб мир наш сонный хранил готовый на смерть боец?
Твой мир — казарма, и тьма, и пропасть, атаки «сверху»,
Ночная прелесть почти что вечно застывших звёзд,
Ты, верно, счастлив, ты наконец-то достиг успеха,
Осталось ещё немного, а дальше — хоть на погост…
Я же давно от всего чересчур устала.
Я никому не дам считать мои позвонки.
Ты улетаешь снова. Дома — пробирка с ядом.
Вырвать зубами пробку — и лёд в груди…
Я улечу — с тобою…
Ты полетишь — один…