О РОКОВЫХ БАБАХ И УПРЯМЫХ МУЖИКАХ.

Привет, Затонск. Опять кипят, по ходу, страсти. Мы не имели здесь ещё такого счастья. Всё как у нас: коррупция и терроризм, Убийства всякие... короче, снова здрасьте! Анюта с дядюшкой осенним чешут парком, Вовсю беседуют при свете дня неярком, А он присяжным приглашён сегодня в суд, Чем очень горд, считая этот факт подарком. Однако дядюшку сомнения тревожат, (По ходу, что-то как спирит он всё же может!) Но вот, собравшись с духом, в здание идёт, Сплясав чечётку на крылечке с гордой рожей. Там документы он на подпись получает, Ещё такому же комплект другой вручает Весь из себя такой противный секретарь... И оба два сидят рядком, их изучая. Снаружи Анна примостилась на скамейке, Вдруг появляется мужчина в телогрейке, Стрельнув глазами, тоже в здание идёт... А следом дух, по ходу, с этой же семейки. Тревожно Аннушке, и это верно в корне - Трёх человек мужик в заложники оформил. Он справедливости добиться захотел, Но метод выбрал для сего довольно спорный. А в это время Штольман от него читает Письмо, в котором тот всё ясно излагает, Что коль реального убийцу не найдут, То он заложников как кур перестреляет. Два года, как главу убили городского, И за убийцу брата выдали родного, И в этой подлости замешан прокурор... (Ну, так бывает иногда... что ж тут такого?) Пока наш Яков изучал сей мощный опус, В суде наш каторжник внезапно выдал фокус, Он по горшкам цветочным вздумал пострелять, И вся полиция к суду рванула в офис. А там преступник дяде чётко объясняет, Как ни за что людей чиновники сажают. (Из дяди вышел бы прекрасный психиатр, Жаль без лицензии лечить не разрешают). Мужик смекнул, что дядя самый адекватный, Связать он руки прочим требует внезапно: "Теперь молитесь, господа, чтоб нужный чин Поверил мне, иначе будет неприятно. На место шухера с бригадой прибыл Штольман И тут же Аннушкой в приёмной был он пойман: "Что происходит? Там мой дядя. Боже мой!" - "Спокойно, Аня, разберёмся, будь спокойна". А вот явился прокурор, тот самый дятел, Который так подставил тех двоих и дядю. "Какой кошмар! Я задержался тут слегка, А здесь такое... Что же делать, Бога ради?!" - "Вы вспоминаете Кулагина Андрея? То, что случилось, это всё его затея". - "Ну да, на десять лет который осуждён, За то, что брата ухайдакал, не краснея". А в это время дядя террориста "лечит", Возник вопрос, кто срок бедняге обеспечил. Всплывает "Штольман", и преступник хочет знать, Что представляет из себя вот этот кречет. "Достойный муж, и хорошо он дело знает!" - По ходу, дядюшка Кулагину втирает. Предмет же обсужденья трётся у двери, И о своём присутствии он объявляет. Он получив письмо, сюда примчался сразу, Всех из приёмной выгнал он своим приказом... Снаружи Аннушка в толпе, и рядом дух Стоит как столб и не моргает даже глазом. Трегубов чешет к месту шухера вальяжно, Тут Анна: "Там мой дядя. Это очень важно!" - "Ну, слава Богу! Вот теперь спокоен я! Ваш дядя - умница и человек отважный!" А террорист вдруг предъявляет жертвам бомбу, И растеряв остатки прежнего апломба, Клаустрофобией прикрывшись, верещит Наш секретарь, попав как будто в катакомбы. Секретаря отбили, вышвырнут за двери. (И террористы не всегда бывают звери). А Штольман внутрь идёт без шляпы и пальто, И без оружия... Кулагин сам проверил. "Я задержался, извините, так бывает. Не каждый день такие письма присылают". - "Да, я один такой, увы оригинал..." - "И что ж хотите Вы? - Кулагин отвечает: "Два года, как родного брата порешили, Меня естественно в грехах всех обвинили Два негодяя: прокурор и тот, кто вёл То дело... Вот меня тогда и осудили. Я не убийца, хоть держу Вас под прицелом, Но не поверил мне никто на свете белом..." - "Ну, хорошо, людей придётся отпустить, И обещаю, что займусь я Вашим делом". "Вам интересно, почему я здесь, ведь верно? Я прокурору поиграть хотел на нервах!" - "Так Вы считаете, что он и виноват?" - "Да, я считаю, что он гад... и самый первый! Ведь брата я не убивал, и это точно! Меня подставили, то сделано нарочно. Там документы были против тех господ, И им избавиться пришлось от брата срочно". А за дверьми Трегубов прямо рвёт и мечет, Ему втирает что-то ушлый толстый кречет: "Преступник - братец городского головы, Который с каторги бежал... Тушите свечи!" Кулагин с Штолем обменявшись честным словом, Решили фокус показать народу новый: "Заложник" Штольман, и приказ дан не стрелять... Крутые парни здесь "играют в подкидного". Вот экипаж к крыльцу немедленно был подан, Идут: Кулагин, двое "жертв" и борзый Штольман. А там у дерева Анюта "на дрожжах", Её герой под дулом... но лицом спокоен. А кто-то всё ж таки стрелял в обход приказа. (Позднее мы узнаем, кто был тот зараза). Но слава Богу, всё удачно обошлось, Стрелок в героев наших не попал ни разу. "Ну что, ослушалась приказа Ваша стая?" - Спросил Кулагин, вид геройский сохраняя. "Какой же Вам тогда мотив предъявлен был?" - "Да ревность... братову жену я обожаю. Да, я любил её, но брата я не трогал! На Вас надеюсь я... и больше, чем на Бога. Остановите, здесь, пожалуй, я сойду..." Об обещании напомнил Яков строго. Вернувшись в здание суда орёт дурниной: "Какой дурак стрелял?!" - Трегубов с кислой миной Ему ответствует: "Виновных не нашли. А что хотел от Вас сей гад неуловимый?" "Не знаю... жаждет поквитаться с прокурором, По ходу, сильно не согласен с приговором, А ведь тогда вину свою он не признал?" - "Вы тоже думаете, суд был слишком скорым? Не надо думать! Вы поймайте супостата, Не Вам судить, голубчик, кто там виноватый. Он угрожает прокурору - это факт... И факт столь вопиющий, сколь невероятный". И тут в разгар беседы в дверь вплывает Анна, Мозги у Яши вмиг подёрнулись туманом... (Трегубов-душка, деликатным может быть!) Отбыл, стоять оставив Яшу истуканом). Вот это взгляд! Да под таким сгореть несложно! Но равнодушным оставаться невозможно, Поскольку Аня офигеть, как хороша! И начинает разговор он осторожно: "Вы здесь ещё?" - "Да, с дядей... у него там дело..." Потом Анюта дифирамб ему пропела, А он глазами Анну всю облобызал... Она смутилась и продолжила несмело: "Как хорошо, что всё закончилось прекрасно!" Тут вспомнил он, работать надо: "Нет, напрасно Вы посчитали, будто это был конец! То лишь начало..." - и отчалил с мордой красной. Совет в Филях проходит... то бишь в управленьи, Трегубов, Штольман, Персианов в возмущеньи... На заднем плане где-то там маячит хмырь, Что дело вёл о совершённом преступленьи. "Случайно с прежним головой Вы не ругались, Чтоб так настойчиво теперь Вас домогались?" - "Да, мы не ладили, однако это бред, Чтоб от преступника счета мне выставлялись!" "Необходимо ознакомиться мне с делом!" - Тут заявляет Штольман им довольно смело. "Не собираетесь ли заново открыть Его Вы? Ну всему же быть должны пределы!" - "Да нет, понять мне надо, как преступник мыслит..." - "Ну, в этом есть резон!" - ему сказали кисло, - (А этот раунд за Яшей. Ай да молодец! Теперь копать придётся, и по ходу, быстро). Семья Мироновых. Обед. На сцене папа. Он городского голову видал когда-то, До омерзения был честный человек... И даже жёсткий... Дядя тут же вспомнил брата: "Тот произвёл такое ж точно впечатленье..." - "А ты встречался с ним?" - "Да, было приключенье..." - "Когда же?" - "Вот, имел сегодня утром честь Незабываемые испытать мгновенья!" "И что там было?" - "Ничего, представь такого. А Штольман... он - герой, поверьте, право слово!" - "И Анна тоже там была?" - вступила мать. "Я в парке дядю дожидалась дорогого". "Но всем сказали, там судейские лишь были!" - "Зачем пугать народ, резонно все решили. А я, по ходу, осознал простую вещь, Что суд присяжных, к сожаленью, не всесилен. Вот осудили за убийство брата... брата, Не разобравшись, кто, по сути, виноватый... А не знаком ли тебе, часом, прокурор?" - "Ну да, общался пару раз я с ним когда-то". "А не тебе ли я обязан приглашеньем?" - "Да ты везде найдёшь на попу приключенья, Куда тебя, мой милый брат, ни пригласи!" - Сказал в сердцах папА и вышел, хлопнув дверью. Приехал Яков до вдовы, там типчик скользкий Его встречает у дверей вполне по-свойски, Узнав кто он такой, аж прямо побелел, Вмиг улетучился весь вид его геройский. Он управляющий здесь... (Вот с такой вот рожей?!) Но не застал событий тех, пришёл он позже. В итоге, в дом он гостя всё же проводил, И про визит хозяйке он сейчас доложит. А дядю мучают раздумья и сомненья, Помочь Кулагину он жаждет... и в смущеньи Он просит помощи у Аннушки, а та Глядит на дядюшку в полнейшем изумленьи. "А вдруг он невиновен!" - дядя восклицает, Тут Анна духа вдруг внезапно вспоминает, А дядя чувствовал, что что-то тут не так, И это очень сильно дядю напрягает. Вот тут явился снова дух с топорной рожей, Сказал, что брату только Вера и поможет, Потом картинку про убийство показал - Изварин-гад нашёл орудие в прихожей. "Что дух сказал тебе об этой самой Вере? Тебе с ней встретиться - не лишнее, поверь мне!" (Чужими мастер жар руками загребать Добрейший Пётр Иваныч - старый сивый мерин!) Вдову Матвея безуспешно Яков лечит. Она в ответ ему какой-то бред лепечет, Мол всё, что знала, рассказала в прошлый раз. Не густо Штольману дала с вдовою встреча. Они не ссорились, с Андреем всё же... было, Потом вдова наследство мужа получила, Про то, что с каторги любимый убежал, Не знает... но её это не удивило. Выходит Яков на крыльцо, а там Анюта Пришла до Веры, задержавшись на минуту, Лошадке ушко почесать... Он вновь поплыл... (Своё он ухо сам не прочь подставить, будто). Поговорить он предлагает Ане с Верой, Быть может та не будет с ней такой мегерой, О, Аня с радостью, но он-то не дурак - Попытка новая не будет лучше первой. Вошла Анюта в дом чужой, слегка робея, А Вера вновь ведёт себя как злая фея, Сказала Анне, чтобы та линяла прочь, Но тут... весёлые картинки от Матвея. Вот труп, а рядом брат в комоде что-то ищет, Вошла жена, от страха круглые глазища, А вот, он сам домой идёт и видит вдруг, Как на соседней крыше кто-то тихо рыщет. Выходит Аня, Яше отрапортовала, Что Вера в сад её невежливо послала, Однако братец что-то в ящиках искал... "А эта курва мне об этом не сказала!" - "Идя домой, взглянул на крышу он отсюда, По крыше этой ползал кто-то почему-то..." Тут предлагает Яков Анну подвезти... (Про ухо, видимо, он вспомнил в ту минуту). В пролётке едут и вдову в ней обсуждают, А Штольман, что она за фрукт, не понимает: "Такие женщины - причина всяких войн..." - И про Нежинскую тут Анна вспоминает. "Остановите, я сидеть не буду рядом!" - Послала Аня Яшу к Нине ближним садом. Он сцену ревности, по ходу, получил И оценил её по высшему разряду. Вдове явление святого, блин Андрея, Она ему: "Зачем... дурацкая затея!" Однако организм-подлец берёт своё... И вот в объятиях она, от страсти млея. Антоша дело об убийстве изучает, И в чём подвох, он, хоть убей, не понимает. Однако с каторги Кулагин ведь сбежал И к правосудию теперича взывает. "Всё это лирика, а нам нужны лишь факты! Несоответствия найти нам надо как-то. Вы ж изучили дело вдоль и поперёк, Имея доступ к протоколам всем и актам!" - "Да вроде верно всё..." - "А что там за оружие?" - "Клинок из трости, что в прихожей обнаружен..." - "И совершив убийство, он вернул клинок На место? А зачем всё это было нужно? И вот ещё, судмедэксперта заключенье, Про приблизительность клинка к сему раненью. Скажите, сами-то Вы верите, что Милц Писал вот это вот?!" - "Имею я сомненье!" "И я о том же, он ведь даже там и не был! Вот это странно очень, просто бред и небыль! А ведь убийство городского головы... Преступник не абы кого тогда зарезал. Всё это - повод, чтобы покопаться в деле... А кто такой Изварин (персонаж недели)?" - "Да он на дочке прокуроровской женат, На этой почве-то они как раз и спелись." - "Женат на дочери, да что Вы говорите? Вот, поезжайте-ка и у него спросите: Чего тогда он нахимичил там с клинком, И почему эксперт не зван был в день событий?" Рванул Антоша исполнять приказ короткий, А Яков, кажется, по Аниной наводке Решив проверить крышу ту и мужика, Поехал к Вере... на ловца мужик с бородкой. "Ты дворник здешний?" - "Точно так!" - тот отвечает. "Скажи, любезный, кто по крыше той гуляет?" - "Туда попасть возможно только из окна Квартиры Соловьёвых, что там проживают". "И как хозяин, часто тут по крышам бродит?" - "Бог с Вами, он же господин солидный вроде!" - "Тогда скажи мне, в ночь убийства головы Там кто сидел?" - тот мнётся: "Ваше благородие..." "Тебя ж на каторгу сошлю за соучастие!" - "Не погубите, я к убийству непричастен..." (Короче, там любовник прятался тогда От мужа, что домой прийти имел несчастье). Антон в суде, к нему выходит хмырь-Изварин, Он не пытаем и, увы, не прошибаем. Ни на один вопрос ответа он не дал, Да и вообще ведёт себя как сущий барин. Да, судмедЭксперт не был там, за ним послали, Но не нашли, хотя усиленно искали. А почему в прихожей оказалась трость, Какая разница, коль кровь на ней узнали. И Коробейников, несолоно хлебавши, Ушёл с лицом, как будто съел горелой каши. А в это время Штольман ухаря нашёл, Который в ночь тогда на крыше мёрз и кашлял. Альфа-самец с мозгами тощего курёнка, Сидит и парит мозг какой-то там девчонке. К нему-то Яков с кондачка и подвалил За информацией о тех событьях громких. Придурок тут же начал было отпираться, Но поделился с ним и Яша информацией Про Соловьёву, и про бурный их роман, И кто на землю помогал ему спускаться. Он пригрозил ему оглаской... встал детина, Подмышкой Штольман у него, а взгляд невинный. Короче, ухаря он всё же расколол... (Вот, кто - самец, прошу прощения, мужчина!) А Анна с духом разговаривает снова, Он ей опять картинку, там крутая ссора Потом про Верино спасенье проскрипел И всё... и больше он не выдавил ни слова. Спасать Анюта не пошла (видать устала), Промчалась ночь, настало утро, солнце встало. (А фигли ночью-то по улицам бродить! Хотя вот раньше это Аню не смущало). Картина маслом, на скамейке грустный папа, Ему маман приносит тёплый плед и шляпу. (За что не любят все маман, мне не понять. Она в своей любви к нему - такая лапа!) Вот обсуждают инцидент они вчерашний, И им обоим за Петра немного страшно: А вдруг для психики тяжёлым был удар, И брат лишь хочет показаться бесшабашным? (Какой же трепетный момент, ведь эти двое, Ничуть не менее любимые герои. Такая нежность между ними, что и я Сейчас расплачусь, изойдя вконец слезою.) А в это время поджидает дядя Яшу, Вот подъезжает на пролётке совесть наша. Как оба рады встрече, даже обнялись! И Штольман выдал благодарственную лажу. Про то, как дядя, сохранив остатки смысла, Всех успокоил убедительно и быстро. А у того, как оказалось, тремор был, Как будто целый день ворочал коромыслом. Тут он Кулагина возводит в ранг святого, "Синдром стокгольмский!" - возражает тот сурово. (Ну, этот термин он тогда ещё не знал, Но описал его подробно... слово в слово). Но не сдаётся наш "Варяг", твердит упрямо, Что рад помочь бы, но не знает чем (вот странно). А, кстати, тот ему свой адресочек дал... И тут к мужчинам подлетает наша Анна. Она про Веру, про опасность и спасение, Но Яков тут же выдаёт свои сомнения, Но только лишь Матвея имя услыхал, Сорвался сразу, проявив и прыть и рвение. (Вот тут, сценарный ход блестящий... это точно! Он почему туда допёр почти что ночью? За это время он доехать до Москвы Вполне бы смог... А это правда было срочно?) Великомученик Андрей к любимой чешет, Глядит, фигура с пистолетом... дьявол? леший? Тут грянул выстрел, и разбитое окно... Ну кто теперь его, болезного, утешит? Городовые сразу кучей набежали, И никого они, конечно, не поймали. (Они тут прятались, по ходу, целый день И так бездарно душегуба прозевали?) В больницу Штольман приказал доставить Веру, Проверил дырку у капроновой портьеры. По ходу, здесь ему уж нечего ловить, И надо срочно принимать иные меры. Вот Персианов, полицмейстера он лечит, И тот, бедняга, ему даже не перечит. А прокурор уже на мыло изошёл, Слюною брызжет и, по ходу, рвёт и мечет. "Пока вы дело тут, простите, изучали, Уже полгорода почти перестреляли!" И тут Евграшин с сообщеньем про вдову... Всё управление тут на уши подняли. А прокурор не просто так мутит тут воду, Он ведь на Штольмана имеет зуб, по ходу. И бочку катит аккуратно на него, (На гордость нашу... вот же гад, урод уродом!) Семья Мироновых чегой-то отмечает. Про пир, что был среди чумы, ведь каждый знает? Вот тут примерно та же хрень, и дядя взвыл... И дал понять, что продолженья не желает. Он понимает, что, как лучше, все хотели, Но не нуждается он в массовом весельи, А посему, он просит всех закончить бал И не считать его младенцем в колыбели. В больнице в это время Вера умирает, Зовёт Андрея и убийцею считает Саму себя, и в свой последний в жизни миг Любезно доктору об этом сообщает. Расстроен доктор... да расстроен даже Штольман, Ему сказали про признания покойной, Про смерть вдовы он Милца просит умолчать, Пока убийца на свободе и не пойман. Интересуется экспертным заключением, Всё вызывает в нём обширные сомнения, Тут доктор сходу карты Якову открыл, Что он имел тогда совсем иное мнение. Клинок в крови был, но не очень к ране шился, Его не вызвали, чему он удивился, Хотя в больнице он полночи проторчал... Ну, что же... в заговоре Яков убедился. Антон с задания вернулся... оп, Трегубов Сидит за Яшиным столом, поджавши губы И исподлобья наблюдает этот мир... А он какими тут судьбами, и к чему бы? А он тут после "секс сеанса" с прокурором... К Антону лезет с деликатным разговором: На Яшу рапорт он планирует писать, Что тот не смыслит ни черта... (Вот старый боров!) Антону в этом предлагает он участие... (Ну что, Антоша, вот и первое причастие!) Но Коробейников - кремень, и послан был Трегубов в сторону конкретной тела части. В больничном Штольман коридоре размышляет, Пришёл Кулагин, новость он ему сливает... (Вот ведь бедняга, даже жалко мужика! А ведь ему опасность тоже угрожает). Решает Яков поместить его на нары, Пока не выяснит причины этой свары, И тот за ним в тюрьму безропотно идёт, Ему плевать уже, кто правый, кто неправый. А ночью к Анне заявилась Вера-дура, Как оказалось, не последняя фигура Во всей истории, ведь всё из-за неё, Она ж бумаги спёрла для прокуратуры. А вот и Браун-идиот, хотя и душка, В разгар работы вдруг приносят от подружки Ему письмо, где предложенье навестить... Готов от счастья он плясать и петь частушки. Намек: высокое начальство не довольно, Что зачастила Нина... этот малахольный Орёт: "Не сметь! Она же ангел во плоти!" (Дурак ты, Браун, падать будет крайне больно). Доставлен Штольманом Кулагин в управление, А там уже Трегубов в полном возбуждении Приказ отдал Андрея сразу на этап, Но Яков насмерть встал и дал распоряжение, Чтоб на приказ дурацкий сразу наплевали, Чтобы гостей к задержанному не пускали, Что ОН лишь вправе тут приказы отдавать И, чтоб об этом никогда не забывали. Трегубов в ярости орёт: "Что, доигрались? По ходу, Вы уж явно зарапортовались! Вы виноваты и ответите за всё!" - "Да я отвечу, что Вы так разволновались? Кулагин здесь, но он в убийстве невиновен, Вы сутки дайте, и убийца будет пойман..." На этом месте входит пафосно Антон И рапорт подаёт... торжественно-спокоен. А там... всё правда, вот Трегубов и умылся. Он как-то сник, а Тоша к Яше обратился: "Из тела Веры доктор пулечку извлёк, Сестру той, что в пролётке, я уж убедился". "Выходит, не Кулагин метил в сердце Вере, Поскольку он тогда в пролётке шансы мерил..." Его Трегубов хочет лично допросить, Чтоб наконец-то разобраться в этой сфере. Нинон и Браун в дурачка играют страстно, И секретарь при них, а кто дурак, всем ясно. Дурак всегда в России больше, чем дурак, И с ним бодаться бесполезно и опасно. На эту тему провели они искусно Курс краткий лекций о загадочности русских, В итоге, всё, что из него он уловил - Быть умным - хуже, чем придурком. (Это грустно). Пришла депеша для него - нашли солдата, Того, который давеча пропал куда-то, Для опытов он Брауну необходим... А Нинка слушает... и всё-то знать ей надо. (А дальше... сцена... за неё готова, братцы Простить актёру всё, что он играл лет двадцать. Вот тут мужик, собравшись, выдал всё, что мог... Хотя... дай Бог ему и после так сниматься!) Трегубов мужика прессует неустанно, А тот и ухом не ведёт в ответ, ни грамма: "Извольте, обращаться Вы со мной на "вы!" Трегубов аж позеленел как игуана. Он подскочил к Кулагину и выдал разом: "Какая тонкая натура! Ты, зараза, А ну ка встать! Теперь молчать и отвечать!" - "Так что из двух? Определитесь же с приказом. Кончайте горло драть, ведь это бесполезно. А в смерти брата прокурор виновен местный. Имел мой брат на прокурора компромат, Тот взятки брал вовсю, и это мне известно". Похоже хватит кречета сейчас кондрашка, И Штольман голосом невинной, блин, ромашки: "Позвольте, дальше сам продолжу я допрос?" - "Валяйте, только в этот раз чтоб без промашки!" "Куда же делись документы?" - "Да, исчезли! Подсуетилась банда, если мыслить трезво", - "А кто ещё там в этой банде состоял?" - "Изварин - сволочь и какой-то Писарь резвый". Папаша с новостью, что террорист, мол, пойман. Поймал не кто-нибудь его, а лично Штольман... А дядя в шоке: "Как же так? Он обещал, Что разберётся с этим делом недостойным!" А дальше спор пошёл, папаша волком воет, Что положение такое всех устроит, И нефиг было издеваться над людьми... У дяди вид, как будто матом всё покроет. " А мы с Аннет совсем считаем по другому!" (Дурак, тебе сейчас откажут тут от дома, Зачем Анюту ты сюда ещё приплёл Вон брат копытом бьёт, чуть не впадая в кому). Завёлся дядя не на шутку, кроет брата: "С чего решил ты, будто парень виноватый? И между прочим, ты бы мог ему помочь, В конце концов, хотя бы в роли адвоката!" А Яков с Ниной в ресторане пьют винишко, Флиртует Нина явно с ним и даже слишком. (Вот, дура, он давно уж всё тебе сказал: "Прости - прощай, my darling, кончена интрижка!") Она про Брауна чего-то там лопочет, А он скорее хочет всё уже закончить... Ну, вот и главный получает он вопрос, Нинон про Элис очень знать, по ходу, хочет. "Что князь никак, смотрю я, не угомонится? А знаешь, я считаю, он и есть убийца, А может, ты убила Элис, а не князь?" - "Да как ты мог так думать и со мной водиться?!" А за столом соседним двое наблюдают, Как Нина Штольману мозги все прогибает. Там Персианов катит бочку на него, А полицмейстер Яшу явно защищает. Трегубов, видно, принял важное решенье, Вон хитрый взгляд какой, и в нём сквозит сомненье: "Ты можешь что угодно про него нести, Но это лучший сыщик в нашем управленьи!" О как! И там зашёл вдруг разговор про Элис. (Они тут что, подряд все белены объелись? По ходу, князь и тут вот руку приложил... А что такого? Оба - гады, вот и спелись). Вернулся в управление в раздумьях Штольман, И был Евграшин на ресепшене им пойман: "Скажи, любезный, а давно ль ты служишь здесь?" - "Так пятый год, поди..." - ответил тот спокойно. "А ты про Писаря не помнишь ли случайно?" - "Того, что в векселей подделке уличали? Ну, как не помнить, то Кондратьев - прохиндей. Его в том деле между прочим оправдали. Изварин дело вел, на Писаря ж сестрице, Изволил городской глава потом жениться, Хотя тогда ещё главою не был он... (Вот это память! А пасьянс уже ложится!) Доволен Яков, ведь теперь ему всё ясно, А тут ещё Антон с известием прекрасным Про ту лапшу, что гусь Изварин нацедил Столь нелюбезно, неохотно и несвязно. А Яков доктору вот больше склонен верить, Антона просит срочно Писаря проверить, Кто вёл дела его, и кто был прокурор... Как интересненько! Всё те же люди-звери. Про то, что дело это пахнет дюже плохо, Просёк, по ходу, даже наш наивный Тоха, И поскакал он дальше носом землю рыть... Пока вторая часть свидетелей не сдохла. Чуть-чуть про Элис: Анна в образе прекрасном, Гипнотизирует игрушку в ярко-красном, А Жан докладывает князю: "Доктор Милц - Пушистый, белый и нисколько не опасный". Ещё повторно он допрашивал сиделку, Она, конечно - дура, мыслит крайне мелко, Но вспомнила, что Анна тоже там была Уже после того, как испарилась Элка. "Ищите, чёрт возьми, ломайте пол и стены!" (Эй, князь, а ты с чего такой смурной и нервный? Боишься, кто не надо девушку найдёт, И всё всплывёт... и покупатели и цены?) Антон в суде, опять премерзостный Скамейкин (С клаустрофобией и сердцем канарейки). Опять в нём гонору на целый золотой, По существу ж в базарный день цена - копейка! Выносит дело, но забрать не разрешает, То только подпись Персианова решает... Антон, не выдержав, удачно пошутил, Что императора до кучи не хватает. И вот, Антоша, глянув в дело, выясняет, Что Писарь нынче в доме Веры обитает, А сокол наш письмо крутое получил - Его на встречу Персианов приглашает. Аннет в кафе, туда пришёл король интрижек, В мозгах нехватка, в росте явственный излишек, Но Анне дела нет до этого гуся, Ей Вера чудится... трагедия всё ближе. Верунчик с мужем обстановку обсуждают, Ему всё пофиг, а она переживает, Лишь полицейский мог Андрея бы спасти, Но как назло ему опасность угрожает. Услышав это, Анна даже побелела, Их на виду у всех допрашивает смело, Тут подхватился этот конченный дебил И подбивает клинья к Анне, между делом. Он ей мешает разговаривать с астралом, Его прямым маршрутом Аннушка послала И срочно Якова любимого спасать, Куда сама не зная, тотчас побежала. К себе его не просто вызвал Персианов, Его Изварин должен шлёпнуть был нежданно, Вот он выходит, наконец-то, из ворот, А тот за деревом стоит, и рядом Анна. В руках увидев револьвер, она вскричала, И пуля в Яшу дорогого не попала, А хмырь-Изварин начал целится в неё, Вздохнув, красиво Аня в обморок упала. Изварин - крут, но Штольман явно его круче, Да, и к тому же, он стреляет много лучше... Короче, ногу супостату прострелил И ломанулся к Анне словно лось могучий. А дальше были милота и обнимашки, И тот и тот, по ходу, родились в рубашке, А Штольман, бедный, так и тащит этот крест - Спасает Анну и целует ей кудряшки. Хотя и Аня тут была совсем не промах, Иметь средь духов очень выгодно знакомых, Вот так, друг друга сотню раз ещё спасут, Глядишь, и свадьба через парочку сезонов Брательник Веры прёт с добычею подмышкой, Хотел он смыться, но подзадержался слишком, И на пороге дома доблестный Антон Стреножит Писаря с фамильным золотишком. Трегубов с Яковом хмыря на пару колят, И он сотрудничать с полицией изволит, Поскольку Писарь показания даёт, А тут, ещё доклад про пули злого Штоля. Вот тут Изварин прокурора и сливает, Хотя Кулагина убийство отрицает: "Вам не удастся это, братцы, доказать!" - "А есть свидетель," - его Яков добивает. Ну, вот, расставлены все точки, вскрыты карты, Трегубов бедный кроет всех почти что матом: "Какой кошмар! На всю империю позор! Так, прокурора срочно взять и в казематы!" Хмыря на нары увели, Трегубов в трансе, Пропел он Яше благодарственные стансы, А тот, по ходу, ухмыляясь в полный рост, Вовсю участвует в высоком перфомАнсе. "Как, Як Платоныч, дорогой, мы преуспели! Сам прокурор..." - несётся соловьиной трелью. - "Вы так сейчас мне говорите это всё, Как будто я не принимал участья в деле". "Но как же так, ведь было всё у нас под носом!" - "У нас? Я тоже этим задаюсь вопросом," - "Голубчик, вы не обижайтесь на меня!" - "Как можно! Кто я, чтоб на службе спорить с боссом?" Приходят к полному взаимопониманью... А в это время дядя маме на диване Поёт про папенькин на слушаньи триумф, А тот, сияя, рядом плавает в нирване. "Какая речь! Там все присяжные рыдали, И подзащитного немедля оправдали, Такого дела не видал Затонский суд Лет двести точно..." - дядя заявил в запале. Кафешка, Штольман в ней сидит как на иголках, Вошла Она, и напряглась у Яши холка. Вскочил и ручки взял, и их поцеловал, И тронул плечико, болтая без умолку. А он весь день о ней лишь думал... (То-то радость!) Она спасла его... (А что ей оставалось?) Тут благодарности взаимные пошли... (О чём вы, голуби, на кой вам это сталось?) Лепечет Аня про любовь и про работу, Потом про женщин роковых несёт чего-то, А он её уж всю глазами полюбил И ручку жамкает, и хочет явно проду. (Мозгов влюблённым не хватает очень часто, Чтоб наконец-то обрести кусочек счастья, Она признания какого-то ждала, А он лишь ангелом назвал... и всё участие.)