Любить нельзя ненавидеть

!!!В ГЛАВЕ ПРИСУТСТВУЕТ СЦЕНА 18+!!! Кому неприятно читать об интиме Арши, а такие отзывы были, настоятельно рекомендую воздержаться. Остальным, волнующего чтения;)) --------------------------------------------------------------------------------------- Можно полюбить душу, не зная тела, а потом сходить с ума, прикасаясь к телу любимой души. Пока, ведомый выбросом адреналина и парами алкоголя, сам не свой от волнения Арнав, в компании нескольких охранников, нарезал круги по двору в поисках Кхуши, строя теории вплоть до её похищения, та, с легкостью затерявшись в толпе, направлялась ко входу в Шантиван. Причем по пути шустрая девчонка не забыла заглянуть в электрощитовую, где с помощью кусачек повредила провода камер наблюдения, о работе которых на днях, как бы невзначай, принеся ему в обед свежих самос, интересовалась у начальника охраны, Манила. Ещё не хватало, чтобы они зафиксировали, как молодая госпожа в разгар праздника зайдёт обратно в дом, а дальше побежит прямиком на второй этаж к комнате Субхатры Малик. Тайна дневника матери Арнава притягивала девушку магнитом. Заполучить заветную тетрадку за долгие месяцы стало навязчивой идеей, и хоть совесть говорила Кумари Гупте, что это деяние можно расценивать не иначе уровня кражи, отказаться от выношенного замысла Кхуши не могла. Пожалуй для храбрости она и махнула бханга, чтоб наконец решиться сделать то, что на трезвую голову сделала бы вряд ли. Не зря Кхуши любила на досуге смотреть кино с Салманом, а потому, как в каком-нибудь заправском детективе, её рука была затянута кожей черных перчаток, когда замерла над дверной ручкой. - Миссия выполнима! - под нос просопела юная «преступница». Для верности огляделась по сторонам и бесшумно юркнула внутрь. Спальня Дади встретила нежданную гостью тишиной, приглушенным свечением настенного бра и лампадки у лика Всемогущей в полумраке задёрнутых штор. - Прости, Богиня! Мне правда совестно! - повинилась девушка. - Госпожа спасла меня… Я благодарна ей, честно… И всё это неправильно… Но, я… Прости! Гупта даже не стала рыться в чужих вещах, а просто открыла тумбочку, куда Субхатра на её глазах две недели назад положила дневник. Удача, он оказался именно там, а спустя мгновения у Кхуши. - Я верну! Прочту и верну! Может в нём и нет ничего особенного!… С меня пуджа, если бабушка не успеет хватиться тетрадки! - подмигнула девчонка своей небесной покровительнице прежде чем скрыться в коридоре. Только вот времени читать совершенно не оставалось. Надо было поскорее вернуться, ведь очень желательно, чтоб её отсутствие на празднике не заметили вовсе. Скоро оказавшись в своей комнате, Кхуши сунула дневник в шкаф, между сложенных стопкой анаркали, сняла, туда же запихнула перчатки, после поспешив обратно на улицу. --------------------------------------------------------------------------------------- - Самир, её нигде нет, надо вызывать полицию! - немного уставший от беготни АСР остановился, в полусогнутом положении оперся руками о колени, часто, тяжело ловя ртом воздух. - Может стоит ещё посмотреть в доме, сэр? - сообразил секьюрити. - Пойдём!… - согласился Райзада. Мужчины двинулись за угол, откуда открывался вид на расположенную поодаль беседку под пологом газовой ткани, переливающихся на солнце гирлянд блёсток и цветов. - Смотрите, хозяин! - заприметил госпожу Самир. - Она там! - Нашли! - Арнав вскинул голову в указанном направлении, и наконец вздохнул с облегчением. - Дальше я сам! Возвращайся на пульт! Разберитесь, что с камерами! - дал краткие поручения он и рванул с места. - Какого…?! Ты знаешь, что я сейчас пережил? Знаешь или нет? Я думал… Черт! - АСР подскочил к жене, и совершенно неожиданно для девушки, сгрёб её в охапку, прижал к себе. Уткнувшись носом, чмокнул в макушку. - Арнав Джи… - растерялась она. - Почему ты оказалась здесь? - мужчина заключил девичье личико в свои ладони. - А, я… Там посреди двора было шумно, а мне захотелось передохнуть, освежиться! - Кхуши махнула на купель с чистейшей розовой водой, где только что умылась. - Передохнуть, освежиться? - недавнее волнение неизбежно приобретало в сознании Райзада черты злости. - А предупредить куда ты идёшь меня или Самира была не судьба?!… Повтори, что я говорил тебе, когда давал разрешение проводить весь этот балаган под названием Холи! - Чтобы я всегда находилась поблизости от Вас, либо на глазах охранника! - И? - Мне надоело, что этот Самир везде ходит за мной! - Надоело ей! Unbelievable!… Речь идёт о твоей безопасности, Кхуши! А ты думаешь, это моя прихоть, что мы здесь в игрушки играем?! - всё больше и больше распалялся в негодовании АСР. Однако это было встречено девушкой с улыбкой. - Тебе смешно? Я сказал что-то смешное? - Вы так давно меня не ругали, что я успела соскучиться! - пояснила она, продолжая обезоруживающе улыбаться. - Ты! - по инерции пыхтел Райзада. - Невозможная! - грозно потряс перед её носом указательным пальцем, как учитель, который так ничего толком и не добился от нерадивой ученицы. Повернул к купели, зачерпнул горстью воду, плеснул себе на лицо, провел мокрыми ладонями по волосам. - Давай вернёмся! - предложил, постояв некоторое время в молчании спиной к Кхуши. - Нет, погодите! Нам надо поговорить! - она остановила его привычным жестом, вложив свою ладошку в широкую мужскую ладонь. - О чём? - О нас!… - Сейчас? Кивнула. - Пока я примерилась со своей гордостью! - Причем тут гордость? Что ты имеешь в виду? - Можно кое-что спросить, Арнав Джи! Я уже однажды задавала Вам этот вопрос, Вы не ответили!… Кто я для Вас? Или, если угодно, кто мы друг другу? - Глупость какая-то!… Супруги конечно! Ты — моя жена, Кхуши! - Нет, я Вам определённо не жена! - Я прошел с тобой положенные семь кругов, признал женой в храме, перед свидетелями и пандитом! - Но фактически я ей так и не стала!… Вы же такой умный, мистер Райзада, лучше меня знаете, что у нас даже не временный брак, а пустышка, за которой никогда не было отношений! - девушка склонила голову набок, смахивая набежавшие слезы. - Слушай, Кхуши, сейчас правда не время и не место! - Арнав, как мог, пытался уйти от неудобной темы. - Повторяю, ты жена мне! Всё остальное… - Не имеет значения? Для Вас неважно, да?!… А для меня очень важно! - с полуслова подхватила за ним Гупта. - Я бы даже могла потребовать у Вас ответ, почему между нами всё именно так! - Потребовать? - Пари на сангите! Вы обязаны были бы ответить! Но, в качестве выигрыша я хочу… - собираясь с духом, она нашла глазами его глаза, судорожно вздохнула, хоть взгляда и не отвела. - Хочу поцелуй!… Поцелуйте меня по-настоящему, как тогда в первый раз на Дивали, или в магазине, помните? Разве я о многом прошу?… Вы целовали меня раньше, потом прекратилось и это! А мне всего лишь хочется снова почувствовать, каково быть… - невысказанные фразы убегали от неё в глубины по-прежнему затуманенного коварным бхангом сознания, однако без воздействия алкоголя Кхуши бы вовсе не решилась предлагать мужчине подобное, по сути, саму себя. - Кхуши, ты не знаешь, о чём просишь! - старательно, из последних сил, балансировал на границе недозволенного Арнав, когда близость их лиц рождала у него немедленную потребность припасть к её влекущим устам, соединить их взаимное желание в одно. - Это слишком много! Ты хочешь, чтобы я отдал за тебя душу! А я не могу… Нельзя! - Помню, Вы говорили, не можете! Сердцу не прикажешь!… Брак по завещанию, что путного из него могло выйти, если Вы даже не видите во мне девушку?! Не желаете… В общем, Вам не надо… Зря я затеяла этот разговор! Всё зря!… Мы никто друг другу! Я для Вас никто! - бездна отчаяния разверзлась перед ней черной дырой, и эмоций уже было не сдержать. В этот момент обиженная, униженная, она бы убежала, но муж крепко держал её за руку. Очень крепко. Сам того не замечая, до боли вдавливал пальцы в нежную кожу узенького запястья. - Пустите меня!… - Никогда! - Арнав, напрямую столкнувшись со своей дилеммой, отрывочно слышал крайние слова жены. - Вот как?!… Тогда назовите хоть одну причину, зачем нам дальше притворяться, изображать семью, которой нет? Какой по-Вашему смысл жить бок о бок, как соседи? Зачем ждать окончания срока в полгода, если можно прекратить… - Не можно! Я уже сказал, что не отпущу тебя! - в запале вскричал он. - Почему? - Потому что верна эта чертова истина — сердцу не прикажешь! - осёкся, примеряясь с принятым решением. - Насчет… Я не остановлюсь! Знаю, что просто не сумею остановиться! Одного поцелуя мне будет мало! Ты нужна мне… Без остатка! Понимаешь?… Ты готова к этому? - Что? Вы серьёзно? - ошарашенно уставилась на него девушка. - Ты меня услышала! - сверкнул прищуром Райзада. Раз на то пошло, вот так для него обозначился выход из лабиринта сомнений. Здесь. Сейчас. Всё или ничего. «А если сестра?» - услужливо подкинул довод разум. Плевать. Пусть она станет его грехом, самой прекрасной ошибкой. В конце концов, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть. Без того нещадно расшатанное «нельзя» покачнулось и рухнуло. Ему больше не было страшно шагнуть за грань. Он не мог продолжать противиться притяжению бьющегося в унисон с её сердца, громко извещавшего, что Кхуши создана быть им любимой, и никак иначе. - Однажды я тебя заставил, теперь спрашиваю, ты станешь моей женой, Кхуши Кумари Гупта?… После столь разительной перемены, когда АСР только что попытался в который раз её оттолкнуть, а другой, Арнав, вдруг предложил стать близкими, девушка могла бы окончательно потеряться в оставшихся по сути без ответов «почему?». Но она давно уяснила, Океан — стихия, понимать его второстепенно, порой вообще невозможно, главное — любить и принимать таким, какой он есть. - Да! - тихо, вместе с тем твёрдо прошептала она мужу, а Арнав в ту же секунду присвоил касанием губами губ её согласие. --------------------------------------------------------------------------------------- Он предполагал, что вкус запретной сладости будет дурманящим, но чтобы настолько, не мог помыслить даже в истерзавших мужчину фантазиях. Податливость, пылкость, страстность, с которыми девушка ответила на порыв сделать их поцелуй глубже, отнимали остатки контроля, огнём обжигали вены, превращали кровь в бурлящую лаву, что собиралась в паху нестерпимой тяжестью. И вот уже Кхуши гладит мужа по напряженным плечам, затылку, зарывает пальчики в его чуть влажные волосы. Арнав привлекает её к себе вплотную за талию, скользит ладонями по выгибающейся навстречу девичьей спинке, доходит до округлости ягодиц, и не сминает только потому что, досадное недоразумение, они до сих пор на улице. Тогда он с трудом разрывает слияние горячих уст, подхватывает своё Счастье на руки, несёт туда, где они останутся наедине. Дорога до комнаты занимает не больше нескольких минут, для двоих же, объятых пламенем неутоленного вожделения, кажется вечностью. Мужчина заходит в спальню, захлопывает за собой дверь, опускает бесценную ношу на кровать. - Арнав Джи… Арнав Джи! - раскинувшись на простынях, в исступлении впервые столь всецело охватившего тело томления, вторит она. Зовёт его. Ждёт. - Как ты могла подумать, что нежеланна мне?… Я желал и желаю тебя с того момента, как увидел, Кхуши! - он склоняется сверху, терзает требовательным поцелуем губы, одаривает ласками залитые румянцем щечки, доходит до скул, точеной шейки. Мешает дупатта. Прочь. После камиз оказывается ненужной преградой, скрывающей её грудь и животик. С первой попытки снять не получается. Треск разорванной ткани, испорченная одежда летит на пол. Его взору предстаёт безупречный силуэт мягких округлостей под ажуром алого бюстгальтера. Алого!… Милостивые Боги, алого! Райзада издаёт утробный, почти первобытный рык. Даже такая мелочь ему безумно нравится и возбуждает мужское естество основным из инстинктов — овладеть ею, немедленно. Но она же девушка, нетронутая девственная чистота, и лишь это заставляет его подчиниться нежности. Лихорадочные движения, с которыми мужчина только что избавлял Кхуши от верха одежды, сменяются более неторопливыми, осторожными. Припадает в поцелуе к ямочке ключиц, как раз где покоится мангалсутра, одновременно немного переворачивает её, нащупывает крючочки — лиф отпускает из плена упругие груди. Целомудренная стыдливость подсказывает ей прикрыться, но его ласки опережают некстати возникшее желание. Накрывает губами розовую, мгновенно затвердевшую вершинку, одну, вторую, обводит языком по ореолу, посасывает, чуть оттягивает. Стон сладострастия вырывается из глубин её существа сам собой, а он, слыша этот чарующий звук, не понимает, как до сего момента мог от неё отказываться. Сегодня осуществятся все его мечты, даже самые потаённые. Арнав выпрямляется, расстёгивает, скидывает рубашку, расстилает рядом с собой на кровати. Красный, желтый, зеленый, оранжевый, фиолетовый — вещь испачкана пёстрым разноцветьем, а потому послужит импровизированной палитрой. Пальцы по очереди окунаются в краску. Сосок превращается в сердцевинку, рядом появляются лепестки, листья… Несколькими касаниями на груди Кхуши расцветают дивной красоты цветы. - Фантастика! - завороженная, едва способная вздохнуть, девушка растворяется в ощущениях, буквально осязая кожей самый эротичный момент в жизни. - Значит, Вы правда рисуете? Художник лишь хитро ухмыляется. Рисует, ещё как. А сейчас ему и вовсе выпал редкий шанс написать, раскрыть, создать свою женщину, и он с энтузиазмом взялся за это занятие. Наклонил голову ниже, подул. В преломлённом блеске солнечного луча частички цветного порошка взмыли вверх подобно пыльце, рождая во взгляде Стрекозы неподдельный восторг, сразу же выраженный долгим поцелуем с любимым. - У меня бабочки в животе! - бездумно ляпнула она, когда они, переводя дыхание, оторвались друг от друга. - Смотри, Кхуши! - спустя каких-то пару мгновений изображенные им красочные крылатые насекомые ожили и вспорхнули в районе её пупка. После Арнав вытер руки, поднялся с постели, чтобы оглядеть чудесное творение. Она — воплощение совершенства, которым можно любоваться неустанно. Вся, абсолютно, до вздоха, до стона, до последней капли крови, принадлежащая ему одному. - Ты моя! - довольный «живой картиной», с шальной улыбкой на лице, заключил он. "- ТЫ МОЯ! - Я… з-знаю, Арнав Джи! - Это не тот ответ, Кхуши! - А что… как… - Ты поймешь! Очень скоро ты сама скажешь то, что я хочу услышать!" - между тем дежавю пронеслось у неё в голове, и теперь девушка догадалась каких слов муж от неё ждёт. - Твоя, Арнав! - закусив ноготок и лукаво цокнув язычком, улыбнулась она ему в ответ. Он готов был поклясться, собственное имя без всяких «Вы», сорвавшееся с её уст, пьянило его сильней хмельного бханга. Пленяло чарами колдовского наваждения, сулило удовольствие, что мужчине не доводилось испытывать никогда. Снова вернулось нетерпение — пальцы почти не слушались, когда Райзада справлялся с пряжкой ремня и боксерами. Кхуши же, лежа на кровати, сама не осознавала, как может вести себя настолько дерзко, раскрепощенно. Первый раз, Богиня!… Она то по наивности представляла, это случится темной ночью, которая скроет от взгляда и понимания детали столь волнующего действа. Сейчас, наоборот, яркость дневного света показывала Арнава во всей мужской стати. - Ты… Супер! - точно не со страхом, скорей с растущим любопытством девушка внимательно оглядывала полностью обнаженного мужа. - И… ну… Как сказать?! Просто «вау»!… - нещадно пылая в пожарище смущения, оценила вид ниже его пресса. А смутная догадка, что «вау» такой внушительный по размеру и напряженный из-за реакции на неё, и вовсе немало ей польстила. - Иди ко мне, Арнав! Красивый, сильный, мужественный, он был для неё желанен, необходим, как тот единственный, что утолит неведомую ей доселе, заложенную природой, истинно женскую потребность принадлежать и отдаться. И он, больше не хозяин своей воли, шел по мановению тоненького пальчика прямиком навстречу Счастью, чтобы открыть для неё прелесть физического соития мужчины и женщины. Опытный любовник, Райзада сразу решил «писать» темперамент Кхуши крупными мазками, яркими красками, самыми интимными ласками. Арнаву хватило считанных секунд освободить стройные ножки жены от обтягивающих чуридар, притом окутывая каждый дюйм открывшейся кожи легкими поцелуями, перемежая их щекочущими касаниями щетины. Лодыжки, икры, колени, вдоль изгиба бёдер… Поднявшись ещё выше, он подцепил и зубами стянул трусики — последнее, что до сих пор оставалось на ней. Очертил языком влажную дорожку от пупка до треугольничка тёмных волос, шире развел упругие бёдра, жадно вдыхая мускусный запах её возбуждения. Внизу живота у него самого сводило болезненными спазмами, но он снова приказал себе «рано!». Сначала подготовить её к близости, вкусить, попробовать сладкий нектар. Потому раскрыл пальцами и припал губами к нежнейшим складочкам сочного цветка её женственности, с упоением скользя по самому чувствительному гребешку плоти. - Богиня!… - громким, переходящим в крик стоном взрывается невинное сознание Кхуши. Простынь в кулачки, выгибается дугой, голова мечется по подушке. - Мой… А-ах! Арнав! Арнав! - Твой, слышишь?! - мурлычет нараспев. - Нравится такой поцелуй? Вот это по-настоящему!… Я дам тебе всё, о чём попросишь, малышка! - Нравится! Ещё! Пожалуйста… - удовольствие окатывает тело девушки такими мощными волнами, что они окончательно смывают малейший намёк на скованность или неловкость. Она уже требует, чтобы муж подарил ей неизведанное блаженство. - Хочешь меня, да?! - мужчина приподнимается, накрывает её собой, их лица встречаются, встречаются глаза, сливаются губы. - Я… хочу сделать Вас… Он хмурится и замирает над ней. - Хочу сделать тебя счастливым, Арнав! - быстро понимает свою ошибку Кхуши и робко тянется пальчиками к торсу мужа. - Дотронься, смелее! Не бойся! - Так? - она пробегает ноготками по его плечам, груди. - Или так? - руки сменяют мягкие девичьи губы, что увереннее и увереннее перемещаются по телу мужчины. - Ох, девочка! - выгнувшись, сквозь стиснутые зубы, хрипло рычит Арнав в томительной муке. - Не могу больше! - рывком закидывая ножки жены на свои бёдра, он подминает её под себя. Кхуши дрожит, умоляюще хнычет, чуть не плачет, настолько нестерпимы для неё последние мгновения ожидания. - Я не причиню тебе боли! - шепчет ей на ушко, прикусывая хрящик над мочкой. - Ты мне доверяешь? - Да… Твёрдость его органа медленно погружается в жаркую влагу её лона. Проникающее, их слитное, немногим более резкое движение. Стон-всхлип молодой женщины. Она зажмуривается, с силой прихватывает мужа за плечо. - Тш-ш-ш!… Всё хорошо! Расслабься! - Арнав целует любимую в висок, остро, каждым оголённым нервом воспринимая момент долгожданного единения. Напряжение понемногу уходит. Кхуши откидывается обратно на подушки. Как таковой боли правда нет, скорее лёгкий дискомфорт от непривычного, вместе с тем невыразимо приятного ощущения наполненности. Он аккуратно подаётся вперёд, старается сдерживаться, но разве это возможно, если состояние стремительно переходит в агонию чувственности, если Кхуши гортанно, почти безостановочно на каждый толчок вскрикивает его имя, льнёт навстречу, инстинктивно ловя заданный темп. Арнав сдаётся и отпускает себя. Ухватывает её за ягодицы, входит ритмичнее, жестче. - Моя жена! - коротко, беспорядочно целует всё, до чего может дотянуться. - Моя женщина! - приостанавливается в паре движений отделяющих их от вершины наслаждения, лишь потому что ей одной он хочет дать больше, чем кому-либо, сказать то, что не говорил никогда. - Посмотри на меня, Счастье моё! Её реснички слабо вздрагивают и распахиваются. Взгляды полные огня, страсти, взаимности до обожания, тонут друг в друге. - Кхуши, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!… Немного странно, он рассчитывал прочитать удивление, но в глубине медово-карего омута мерцают искорки затаённой удовлетворённости, словно маленькая чертовка давно знала, что рано или поздно подберёт ключик к этому сердцу. - Люблю! - повторяет она в унисон. - Муж мой, Арнав! Мужчине не дано понять, ответ ли это на его признание. Он предпочитает думать именно так, и от осознания, что любим ею, окончательно теряет связь с реальностью. Минута, две… Голова идёт кругом, в глазах темнеет, пульс зашкаливает. Толчки сильные, неумолимые. На самом гребне волны уже обрушивающегося на них экстаза, Кхуши обвивает его ногами, притягивает в совершенном интимном объятии, поистине делая двоих единым целым, отдаваясь до дна. Исступлённые, самозабвенные стоны звучат одновременно, знаменуя накрывшую их сумасшедшую, всепоглощающую лавину пикового удовольствия, которое судорогой сотрясает горячие переплетённые тела, длится и длится в слиянии душ. Опустошенный, расслабленный, Арнав без сил рухнул на грудь женщины, с которой попал в рай. Ему было не просто хорошо, потрясающе-здорово, и под частый-частый звук биения её сердечка, у него мелькнула мысль лишь о том, что теперь, после такой ошеломительной по ощущениям близости, он любит жену ещё больше. Бесконечно. - Кхуши! - М-м-м! - Ты как? В порядке? - Нет!… На доли секунды пресыщенность сменилась беспокойством. Если бы он был в состоянии пошевелиться, то избавил бы её от веса своего тела, лег на спину, заключил в объятия, успокоил. А так мужчина всё на что оказался способен — нежно, будто извиняясь за вероятную несдержанность в финале, тыльной стороной ладони гладить изгиб стройного стана красавицы, стирая, поблёскивавшие на бархатной коже росой любовной неги, бисеринки пота. - Я в нирване! - закончила фразу Кхуши, искренне сомневаясь возможно ли вообще обличить то, что они только что испытали, в слова. Её пальчики неспешно блуждали по голове мужа, спускались на шею, поглаживали плечи. Арнав, прежде чем провалиться в сон, безмятежно улыбнулся. Отключаясь, он прижался к ней крепче — Океан обрёл свой берег, берег, где впервые познал Счастье.