Любить нельзя ненавидеть

Никогда не играйте с женщиной: вы же не знаете, вдруг она играет лучше вас. АРНАВ - No, no!… Пока тебе рано смотреть, племянник! - прямо перед носом зазвенели браслеты, и ладонь тёти Манорамы символическим жестом закрыла мне обзор холла, по которому ко входу сестра должна провести Кхуши, что ознаменует начало церемонии арати. Спешно приведя в дом молодую жену, я ожидал столкнуться с неприятием со стороны близких, если не того хуже с осуждением, однако к моему удивлению ничего подобного не последовало. Конечно накануне вечером родные оказались шокированы этой новостью, но за прошедший день как-то пообвыклись, с энтузиазмом взявшись за подготовку к оставшимся ритуалам. Думаю, не последнюю роль сыграли недавние похоронные обряды, и пережившие глубокое горе домочадцы хотели хоть немного отвлечься на более приятные хлопоты. Примечательно, что как печаль, так и радость этой семьи связаны с Нани, ведь это она последней волей выбрала невестку дома Райзада. И опустим сейчас мою личностную на то оценку, после слёз видеть улыбки на лицах дяди, тёти, кузена, Ди как никогда согревало душу. - Здравствуй и… Вот это да! Клянусь Богиней, лучше в этом наряде выглядела только я сама! - вместе с возгласом рука Манорамы опустилась, являя мне картину, как навстречу медленно шла прекраснейшая из невест. Свадебное одеяние, в котором выходили замуж ни одно поколение женщин Сингх Райзада, сидело на Кхуши, как будто шилось под неё на заказ. Тонкую талию подчеркивала лехенга — насыщенно зеленая объёмного кроя юбка-солнце с богатой вышивкой по подолу. Выше наряд переходил в изящное алое чоли, тоже не оставленное без декора в тон. Неотъемлемая часть образа — роскошная дупатта, сочетающая в себе оба заявленных цвета с отделкой собранными из бисера золотистыми бусинами по канту, располагалась вдоль стройного стана девушки, переходя на плечо, а затем покрывая голову. Украшения — колье, серьги, тика, натх (кольцо в носу) являлись завершающими штрихами неповторимого стиля. Разумеется я не любовался Кхуши, как можно было предположить перехватив мой направленный на жену заинтересованный взгляд. Интерес этот продиктован чисто профессиональными мотивами, ничего более. Всё-таки я работаю в сфере моды, и искусно разодетых невест видел пруд пруди. Но отчего же тогда, никто иной, она среди множества других кажется совершенством?… - Вот так, дорогая! Становись рядом с Чоте! - Анджали указала на порог. - А теперь входи, только непременно с правой ноги, это к удаче! Кхуши аккуратно выступила вперёд, и со следующим же шагом на её пути оказался горшок наполненный рисом и монетами. - Ну же, смелее! - продолжала руководить процессом неугомонная сестра. Гупта носочком опрокинула посудину, рассыпав по полу зерно и деньги. - Hello, hi достаток и изобилие в семье племянника! - радостным пожеланием сопроводила действо тётя. - Теперь молодые могут войти в дом в качестве пары!… Надеюсь, братик, ты не забыл ещё одну традицию нашей семьи?! Я подался к Кхуши, взял её на руки и решительно двинулся вперёд, по мере приближения к лестнице явственно ощущая в разы возрастающее волнение от тёплого комочка, мертвой хваткой вцепившегося в мой пиджак. Нервничает, значит. Неудивительно, впереди же ещё один обряд. Как там сестра с утра сказала он называется на хинди? Суа… А, вспомнил суаграт! Вот уж на что точно не рассчитывала влюбленная в жеребчика девчонка, действуя по указке матери, так на подобный расклад. "Об этой волшебной ночи мечтает каждая девушка!" - помнится так она говорила. Только «волшебником» будет не слащавый мальчик Али Кхан, а человек, который сам себе обещал устроить для неё ад на эти шесть месяцев. - Стой, Чоте!… Понимаю, вам не терпится остаться наедине, но сначала наверху нужно всё подготовить! Тебе придётся ещё немного подождать! - окликнула позади сестра. Я поставил Гупту на ноги. Вскоре к нам подошли Анджали и Шьям. - Идём, милая! - Ди направилась на второй этаж, уводя невестку за собой. - Королева, я с вами! Хочу помочь! - вызвался зять. - Конечно! - одобрительно кивнула она. - Поздравляю, брат! Счастья в семейной жизни! - отвлёк меня Акаш от вида второй день как застывшей в недовольстве мины на лице Джа. - Спасибо! - машинально поблагодарил я, опускаясь в кресло. Мысли лихорадочно роились в голове, то и дело сталкиваясь, и мешая понять с чем такая реакция зятя на мою женитьбу может быть связана. Точнее с чем может быть связана такая реакция на Кхуши? Один из вариантов, она ему понравилась… Бред какой-то! Мало было байкера-женишка, не стану же я ревновать её ещё и к собственному зятю, вот уже на протяжении трёх лет верному мужу Ди?!… Но как же меня раздражает это его двусмысленное поведение! Да нет, глупости! Я Шьяма давно знаю, и доверяю ему! Ага, доверяй, но проверяй! Ведомый импульсом, дожидаться больше я не стал, и не мешкая поднялся наверх. - Кхуши Джи, прошу, выслушайте! Поверьте, всё образуется, если мы… - донеслось со входа в комнату. К сожалению, я подходил стремительно, не таясь, а потому Шьям меня заметил и закончить фразу не успел. Впрочем, хватило и услышанного, плюс к тому взгляда — сального, липкого, пропитанного затаённой похотью, которым Джа безотрывно сверлил девушку на кровати, чтобы собственник внутри ни на шутку рассвирепел. - What the…?! - я сам не осознал, как спустя мгновение схватил его за ворот курты. - Что ты делаешь, шурин?! - от неожиданности визгливо завопил Шьям. - Тихо! - цыкнул я, вытаскивая его в коридор, в угол между косяком и кадкой с пальмой. - Что это значит?… - Это я должен у тебя спросить! Какие ещё «мы»? С чего ты обобщаешь себя с ней? - Ты неправильно понял, шурин! Невестка нервничала, я хотел её приободрить, только и всего! - Заметно, что именно ты хотел!... Осторожнее, Шьям Манохар Джа! Твоё «только и всего» мне очень не нравится, ясно?!... Помни, ты женат и скоро станешь отцом! А от моей жены лучше держись подальше! АСР предупредил! - я нарочито показным жестом поправил смятую в кулаке ткань. - Я жду тебя, дорогой! - позвала его Анджали. Напоследок попав в перекрестие отнюдь недобрых взглядов друг друга, мы с зятем разошлись в разные стороны. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Дверь захлопнулась изнутри с оглушительным грохотом. Замерев в исходном положении, я приник потным лбом к прохладному стеклу, что лишь на толику позволяло совладать с творившимся в душе пожаром. Что на меня нашло?… Взял и набросился на ни в чём неповинного человека, потому что якобы что-то показалось. Блеск!… И всё это снова из-за неё, из-за моего персонального проклятия — Кхуши Кумари Гупты. Что эта девчонка делает со мной? С первой нашей встречи она странным образом влияет на меня, изменяет, ломает. Её слова, действия порабощают волю, рождают необъяснимую зависимость, которая становится одержимостью, сумасшествием. Иногда вроде бы наступает ремиссия, чтобы потом болезнь захватила сильнее прежнего. Ненавижу её. Ненавижу и злюсь за то, что привязанность к ней опровергает мои собственные убеждения, насквозь пробивает броню жесткости и непоколебимости. Знаю, она видит меня настоящего за маской грозного ракшаса. Но самое парадоксальное в другом — даже я сам теперь стал считать прежде главенствующую сущность фальшивой. Арнав без Джи всё больше крепнет внутри, в то время как казалось он погиб ещё 14 лет назад, оглушенный звуком того рокового выстрела. Я в который раз должен постараться всё вернуть на круги своя, снова ощутить в шкуре АСРа привычные безопасность и комфорт, и на помощь здесь придёт страх. Кхуши должна меня бояться. Единственное, что я сейчас хочу, увидеть испуг и беспомощность в непокорных глазах бунтарки, чтобы доказать самому себе — в ней нет ничего исключительного, нет стержня. Она, как другие, как многие. Она слабее. Не она в итоге сломает меня, я её подчиню. Да и ситуация воплотить в жизнь свой замысел самая подходящая. Первая брачная ночь. Она стало быть априори нервничает, а я умножу это её состояние до паники. Разумеется, ни о какой близости с Гуптой и речи быть не может — я не настолько жалок, чтобы опуститься до связи с девушкой, в жилах которой течет кровь прелюбодейки, убийцы моей матери. Только Кхуши то об этом не догадывается. Значит, начнём игру. Все эти размышления заняли у меня не больше нескольких минут, и в направлении кровати я развернулся предельно собранным и решительным. Она же, до того сидевшая опустив голову, встрепенулась, мельком глянула в мою сторону, но также быстро отвела глаза обратно. Сделала неловкое движение в попытке выбраться из полога украшавших ложе гирлянд. - Далеко собралась? - одной фразой пригвоздил её к месту я. Ответа на последовало. Девушка села, как прежде, разве что ещё сильнее обняла колени. Хищным зверем, почуявшим превосходство в те желанные мгновения, когда наверняка знаешь, что жертва уже загнана в ловушку и деваться ей некуда, я приблизился к постели. - Ты забыла об оставшемся ритуале?… Выполнение супружеского долга никто не отменял! - Но Вы говорили, наш брак временный… По договорённости… Я думала, не сегодня… Не будет… - абсолютно не шевелясь, будто про себя, глухо бубнила Кхуши. - Ошибаешься, будет! Всё будет!… Мне безразлично, что ты там думала! Раздевайся! - скомандовал я, сам в подтверждение намерения принявшись расстёгивать пиджак и ослаблять галстук. - Слышишь, жена?! Долго ждать я не собираюсь! К удивлению в открытую протестовать она не стала, вместо этого завороженно наблюдая, как пуговицы одна за другой покидают петли. Более того даже нашла в себе силы немного отодвинуть с собственного плеча дупатту. Всё это странно! Неужели Кхуши так легко готова отдать мне свою честь? Я то думал, хуже этого для неё ничего нет. А как же жеребчик? И эта их сопливая детская любовь?… - Быстрее! Сколько можно копаться?! - выпадом я резко сорвал с неё накидку, так что она, обнажая голову, ключицы, предплечья девушки, осталась в моих руках. - Боишься, да?… Ты боишься меня и то, что должно произойти? - голос перешел на вкрадчивый шепот. Присев рядом на кровать, я невесомо провёл тыльной стороной ладони по открытому изгибу её спины, почувствовав исходящую дрожь. - Ответь мне, Кхуши, боишься? Девичьи щеки аллели ярким заревом смущения. Тоненькие волоски за затылке шевелились в такт моего дыхания. Кивнула и, прикрываясь руками, задрожала ощутимее, до мурашек. Отлично! Всё идёт по плану! - Правильно, стоит бояться!… - гнул свою линию я. - Тётка, мать наверняка рассказывали тебе как это бывает… Нетрудно было догадаться, что родственницы засорили девчонке мозг всякой ерундой. Оставалось эту чушь подтвердить. - Удовольствие — прерогатива мужчины, а женщина обычно кроме боли ничего не испытывает, тем более в первый раз! - я добрался до завязочек чоли, стал неспешно перебирать их в пальцах, ожидая реакции. - Пе-первый... - в унисон повторила она. - Первый! - со значением подчеркнул я, когда у самого на задворки сознания закрался донельзя неприятный холодок от одной мысли, что не поженись мы, сейчас бы она с радостью дарила невинность женишку. Трудно представить, как находясь в Англии, я действительно считал выходом её брак с другим. Пусть уж лучше она плачет от того, что я её муж, чем мне умереть от того, что она не моя жена. - Мистер Райзада, А… Арнав Джи!… - Да! - вальяжно отозвался я. - Прошу Вас, не надо! Я не хочу так! Хотя бы не сегодня… - бледная, трясущаяся почти взмолилась девчонка. - Пожалуйста… Вот она победа! Капитуляция, способная принести пусть призрачный, но момент довольства своей властью. - Что ж… - специально потянул время, будто бы размышляя над решением. - Раз ты просишь, я не стану! - встал, дупатту просто кинул сверху, на неё. - В таком случае поднимайся с кровати, тебе там делать нечего! - А где я тогда… - Спать?… Я тебе покажу, где ты будешь спать! - схватив жену за запястье, я с одного пол-оборота выставил её за порог панорамной двери. - Хорошенько уясни одну вещь — вне этой комнаты мы будем вести себя, как счастливые молодожены. Я прекрасно знаю, что ты мастер притворства!… Но внутри этой комнаты, ты мне чужая! Ты для меня никто!… Сегодня я останусь здесь, а твоё место там! - ледяным тоном чеканил ей в лицо, указывая на террасу у бассейна. После, в бликах разделившего нас стекла, отразились глаза Кхуши с выступившими от унижения слезами, но я не желал воспринимать это укором совести. Развернулся и пошел в ванную, принять душ. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Обычно водные процедуры занимают у меня пять-семь минут, не больше. Сейчас же я стоял под градом разбивающихся о плечи тёплых капель наверное уже около четверти часа, силясь смыть с себя низость совершенного поступка. Собственные мерзкие слова эхом снова и снова множились в голове, достигали сердца, оставляя кровоточащие раны. Проклятье! Выходит есть оно это глупое сердце, которое отторгая любые доводы разума, сжимается от боли. Её боли, превращающейся для меня в самую изощренную пытку. Невыносимо! Что бы ни делал, я не в состоянии совладать с той второй половиной души, что рвётся её беречь и защищать. Покончив с душем, переодевшись, улёгшись на кровать, я ещё какое-то время честно пытался бороться с собой, но наблюдая согбенную фигурку, замершую на холодном мраморном полу террасы, сделать это было практически невозможно. Вдобавок вспомнилось, как во время поездки в Найнитал девчонка подхватила простуду, оставшись на ночь без одеяла, на сквозняке. Тогда ещё я пошел за лекарствами к хозяйке забегаловки, а женщина подумала, что мы с Кхуши женаты. "- Ты же клятву давал в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии вместе на все семь жизней?!… Ты и только ты впредь должен заботиться о жене. Она твоя половина, часть тебя, будущая мать твоих детей, помни об этом, сынок!…" Всплывшая в сознании фраза ударила плетью. Я вскочил с кровати, стал носиться взад-вперёд, сорвал к чертям несколько цветочных гирлянд. Теперь я и есть муж, а веду себя, как последняя сволочь! - Ляг на него! Накройся! - спустя несколько минут распахнул дверь и «осчастливил» Кумари Гупту одеялом, комом полетевшим девушке на голову. Признаться честно, я уже жалел, что вообще выставил её на улицу. Может сказать, чтоб зашла обратно? Нет, лучше взять и без объяснений занести внутрь. Dammit!… Понятия не имею, как сделать! Оставлю, как есть. Ещё не хватало обнаружить перед ней своей слабости. В спальню я вернулся стремительно, тут же лёг на кушетку, прикрыл глаза. Не могу больше видеть её. Это выше моих сил. Почему-то показалось, что проспал час-другой, а может прошло пару мгновений, как тревожную поверхностную дремоту прервало ощущение тёплого дуновения. - Подачек от Вас я не приму! - Кхуши стояла поодаль, а злосчастное одеяло полотнищем укрывало мои ноги — она кинула его, когда вошла в комнату. - И на террасе не собираюсь ночевать, ни сегодня, ни впредь! - Какого… ты мне дерзишь? - вскипела злость. - Забыла, кто перед тобой?! Я — Арнав Сингх Райзада! - Это Вы видимо забыли, я — Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада,… - мангалсутра в девичьих пальчиках взметнулась вверх. - …а не дворовая собачонка, которой Вы смеете указывать место на подстилке! Клятвы, данные перед священным огнём… - Они ничего для меня не значат! - противореча, бесцеремонно оборвал её я. - Роза не перестанет пахнуть розой, хоть розой назови её, хоть нет!… Произнесённые раз обеты не будут менее значимы, если Вы теперь из малодушия попытаетесь от них отречься! Я Ваша жена, и Вы обязаны меня уважать! Гордость, несгибаемый характер, наверное я и вправду забыл, как она может вопреки страху отстаивать свои «правильные» принципы. Ей снова это удалось. Переиграла. Сильная, смелая, волевая. Она особенная, другой такой нет. Невозможно описать тот вихрь эмоций обуявших практически одномоментно. Ярость, граничащая с восхищением, кипучая страсть мужчины, у которого не остаётся больше доводов, кроме как подчинить женщину силой. Наказать розу, за то, что покоренный красотой цветка, страдаю от безжалостных уколов шипов. Реальность отступила за границы контроля, собственно после «я Ваша…» отказал и слух. В пару прыжков преодолев разделявшее нас расстояние, я взял лицо Кхуши в ладони и истово припал к горячим губам, вспоминая вкус наслаждения и все те ощущения, что старался стереть из памяти. То был ещё не поцелуй, а краткое касание, которое девушке удалось разорвать. Руки у неё были не ограничены в движениях, а потому захлестнувшее возмущение бунтарка выплеснула звонкой оплеухой. - Что за…?! Ни одна женщина… - цедил, потирая краснеющую щёку. - Вы заслужили ещё после магазина! Вы не имели права, ясно?! Я больше не позволю так со мной обращаться!… Пропади пропадом призраки прошлого! Овладеть ею немедленно, ласкать, целовать до самозабвения. Раствориться в безумстве, которое искрит между нами, рискуя вот-вот взорваться ярким фейерверком чувственности. - Зато теперь имею, причем гораздо на большее! - я быстро исправил положение — схватил жену, завёл руки за спину, припечатал вплотную к себе. - Нет! Не надо!… Пустите! Держа её навесу и не обращая внимание на попытки Кхуши высвободиться, стал покрывать жадными торопливыми поцелуями бархатную шею, наскоро избавленную мной от массивного церемониального колье. Оставляя следы вожделения, чуть сильнее прихватил кожу над бешено пульсирующей голубой венкой у ключиц, опустился ниже до ложбинки меж грудей, где сосредоточен дразнящий аромат юного тела. Свободной рукой вскинул вверх подол лехенги, правда среди обилия ткани так и не добравшись до ног девушки. - Оставьте меня! Прекратите! - норовисто брыкалась она. - Не остановлюсь, даже не рассчитывай!… Ты моя! Ты только моя! - я накрыл её губы своими, и больше не выпустил из плена, пока не вкусил хмель сладостного нектара в полной мере. Поначалу Кхуши ещё сопротивлялась, но в какой-то момент я ощутил податливость, а после безвольность — столкнувшись напрямую с необузданной стихией, что намеревалась её поглотить, девушка потеряла сознание. Это в некоторой степени послужило отрезвлением. Немного отстранившись от её лица, я глубоко вдохнул, усмиряя инстинкты. Есть границы, переступив которые, мужчина перестанет таковым быть. Так меня учил дед. Одна из таких границ — насилие. Не могу так, бесчувственную, против её воли. Не могу с ней, как с дешевой девкой. Я клялся. Я признал её женой. И клятвы эти ограждают её от меня самого. Ни в пример недавней страсти я бережно подхватил Кхуши на руки, уложил на постель, укрыл тёплым пледом. Будто стараясь не осквернить более резкими прикосновениями её чистоты, трепетно погладил по щеке, чем стёр одинокую струйку слёз, поправил растрепавшиеся волосы. Синяки на её руках, оставленные моей несдержанностью, не скрывал даже замысловатый узор мехенди. Впрочем он сам по себе привлёк моё внимание — среди орнамента ведических символов на её ладошке красовалось яркое «А». Откуда там взялась первая буква моего имени, осталось такой же непостижимой загадкой, как и то, кто для меня Кхуши. С чем связана нежность, что непременно приходит на смену злости? Второе порождено ненавистью — это понятно. Но вот первое… А вдруг сестра права, и я действительно влюбился?… Возможно так и есть. Опасная мысль… Остаётся утешиться тем, что влюблённость в отличии от любви, чувство неглубокое и проходящее. Влюбиться можно и ненавидя. А вот любить по-настоящему мне её нельзя, об этот следует помнить. Как же всё непросто! Раньше писавший в основном графику, ныне не могу поделить свой мир на черное и белое. Оттенки, краски, полную палитру цвета в мою жизнь тоже внесла она. Легкий, едва уловимый поцелуй остался на заветной «А», прежде чем я покинул комнату. «Надо снять напряжение! Иначе сойду с ума!» - промелькнуло в голове с последним брошенным взглядом на кровать, где немного успокоившись забылась сном Кхуши. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ «Надо снять напряжение! Иначе сойду с ума… И я знаю только один способ!» - думал изрядно подвыпивший мужчина, топая из близлежащего бара по известному адресу. В квартиру он принялся звонить настойчиво, без остановки. Понадобилось бы вышиб дверь, настолько ему не терпелось осуществить намеченное. - Ну кто там ещё?! - заспанным голосом отозвалась изнутри Лаванья. - А, это ты! Зачем пришел? - спросила она в щель, ограниченную дверной цепочкой. - Раньше у тебя такого вопроса не возникало!… Впустишь? - криво осклабился ночной гость, дыхнув на девушку перегаром. - Да ты пьян! - фыркнула она. - Иди-ка лучше домой, к своей благоверной! - Ненавижу её! - мужчину затрясло в приступе ярости от одного упоминания. - Я женился только из-за денег, в остальном мне на неё плевать! - дольше ждать разрешения войти он не мог, а потому вломился нахрапом, правда после не забыв захлопнуть створку с обратной стороны. - Хочу тебя! - прямо озвучил он намерение, оттесняя Кашьяп к кровати, и заодно по дороге расстёгивая ремень брюк и ширинку. Осознавая его превосходство в физической силе, кроме того видя состояние, строить перед давним любовником недотрогу Лаванья не стала. Конечно она полагала, что миндальничать он точно не будет, но то, что последовало дальше оказалось унизительным даже для неё. Мужчина грубо толкнул её, поставил раком, стянул пеньюар, порвал бельё, и без какой-либо подготовки ворвался стремительным выпадом. Кашьяп закусила губу от боли, попыталась отпихнуться, в то время как просьбу девушки прекратить он просто игнорировал. Ему было не до того, чтобы обращать внимание на чьи-то нужды, кроме своих. Чувствуя невероятный прилив энергии, он с силой насаживал её на себя снова и снова, отчаянно пытаясь забыться в этих однообразных движениях, которые было не назвать даже сексом, скорей животным спариванием. На несколько минут замедлился, глотнул виски из прихваченной с собой бутылки, и продолжил своё занятие. Только от алкоголя был привкус тлена во рту, и всем блудницам мира, не то что одной, попавшейся под руку Лаванье, было не унять огонь, сжиравший его изнутри. Имя тому огню было страсть, а именем страсти — Кхуши. Его неСчастье, наваждение, помешательство… Такая красивая, нежная, желанная она, символом нетронутой чистоты, так и осталась там, под пологом цветочных гирлянд. Осталась ждать того единственного мужчину, которому суждено однажды согреться в свете её души, больше не пряча за сумраком ночи своего лица.