Ты мне не безразличен

Она бережно перевязывала его раны своими умелыми руками, кожа на которых потерлась от беспрерывной работы с медицинскими препаратами. И от самой неё пахло лекарственными травами, кружа голову блондина. — Не перенапрягайся. Береги глаза, — заботливо проговорила Джувия, поправляя повязку на правой руке парня. — Я понимаю, что ты стремишься… ты хочешь сделать все возможное, чтобы облегчить работу Нацу, но… — Понимаю, — коротко отозвался Стинг, отводя взгляд в сторону. Подальше от её манящих, чарующих глаз нежно-морского цвета. Стоило лишь раз взглянуть на Джувию с другой стороны, и он неожиданно для себя обнаружил светлое и теплое чувство, которое заполняло сердце, когда Локсар дотрагивалась до него, смотрела и даже просто находилась рядом. Стинг не мог сказать, с каких пор всё это началось. Он понимал, прекрасно понимал, что она любит другого. Того, кому до неё нет дела. От этой мысли на душе резко тяжелело, зарождалась неприятная обида, колющая сердце, но Эвклиф привык контролировать свои эмоции. Знал своё место с самого детства. А теперь чувствовал, что не должен вмешиваться в чужое дело, пусть оно со временем и затронуло его самого. — Ты мне напоминаешь Грея, — Локсар слегка улыбается, но печально и жалостливо, от чего Стинг вновь чувствует себя не на своём месте. — Чем же? — сказал блондин, сделав вид, что ему всё равно. — Внешне спокойный, отчужденный, сдержанный и малоразговорчивый. Но стоит только напомнить о дорогих тебе людях… — Я немного удивлен, — говорит правду блондин, всё ещё не решаясь посмотреть на сидящую рядом девушку. Тем временем она опускает голову, пытаясь скрыть проступившие слезы. — Я тоже удивлена, — беспомощно шепчет синеволосая. — Услышать, что хоть чуточку...совсем немного...но не безразлична ему. Я ради этого пережила бы всё… И снова, будто ощущая на себе чувства Локсар, сердце блондина обливается кровью, замедляя свой ритм. Она плачет. Она плачет, а он не знает, что делать. Как успокоить? Стинг никогда не успокаивал девушек, с тех пор как умер его отец. Эвклиф не привык к жалости. Даже Лектор не мог вызывать у него этого чувства. Он всегда желал помочь ему, защитить его, но не жалел. — Я бы тоже хотел услышать… — Стинг помедлил, но все же продолжил: — что не безразличен… тебе. Он понимал, что не услышит. Знал, но все равно надеялся. С горькой усмешкой для себя отмечал, как сильно сейчас не похож на самого себя. Стинн не знал, куда делась отстранённость к мнению других людей. Раньше его едва бы заботило отношение какой-то девчонки. Но он вскоре ощутил, что только Локсар вызывала желание быть нужным ей, почувствовать тепло её тела, перебирать шелковистые пряди её волос. Стинг прекрасно понимал, почему Леон так сильно полюбил Локсар, ибо сам не смог избежать этого. — Ты не безразличен мне, — Стинг вздрогнул от услышанного, широко раскрыв глаза в недоумении. — Если бы только помог забыть Грея. — Я помогу, — уже вполголоса ответил Эфклиф, осторожно притягивая девушку за талию ближе к себе. Ему мерещилось, будто окружающий мир — приятный, дурманящий сон. Сон, из которого не хотелось выбираться никогда.