***
Я стояла около тёмной двери, видя, как мягкий жёлтый свет исходил из щели, немного освещая тёмный коридор. Сомнение… Оно было ещё хуже пленительной агонии. Я ощущала себя преступником, которого приговорили к смертной казни. И сердце стучало безостановочно, громогласно, нутро холодело с каждой новой нелепой мыслью всё сильнее и сильнее. Румянец вспыхнул на щеках этой женщины от злости или же от смущения? Её помятый вид был следствием разборок или… Сразу прислоняюсь к стене. Перед глазами пляшут алые искры. Темнеет. В горле моментально пересыхает, а воздух более не поступает в лёгкие. Голова кружится так сильно, что я поняла: ещё несколько секунд, и точно потеряю сознание. Инстинктивно я кое-как открыла дверь и, сделала пару шагов в глубь помещения. — Бетти! — лишь услышала я надрывный голос мужчины, прежде чем погрузиться в пугающую тьму.***
Сухость во рту. Пытаюсь открыть глаза, но ничего не выходит. Голоса… Один очень знаком, другой же туманен. Постепенно я начинаю понимать смысл разговора, а тихие звуки складываются в слова. — …уверены? Много лет назад… Вы тоже… — Да, я любил Лили, но моя любовь к этой девушке в разы сильнее, директор. Я не думал, что могу испытывать нечто подобное… — говорит твёрдо, решительно, словно это факт. Аксиома, не требующая доказательств. — Понимаю, профессор Снейп, но… — Я не намерен выслушивать Ваши лекции о добре и зле в этом мире! Я сам пережил то, что и не снилось даже Вам в самом страшном сне, — с каждой секундой слова становились всё чётче. — Но ведь она ещё ребёнок, Северус! — надрывно воскликнул кто-то. — Вы действительно так считаете? — тихая усмешка, — Значит, Вы и вовсе не знаете её, Дамблдор. Поверьте, мы оба будем счастливы, если она согласится стать моею. И только моею, — на последних словах голос мужчины немного охрип, но это не было следствием кашля или чего-то в этом роде, нет. Я вздрогнула. — Но разве Вы в праве так поступать с бедной девочкой? Ведь она не любит Вас! — снова воскликнул старец, чуть приближаясь ближе ко мне, я же начала различать их смутные силуэты. — Я сделаю абсолютно всё, чтобы она полюбила. Вы не остановите меня…— только сейчас я узнала этот тон. Угрожающий, безапелляционный. У любого бы студента уже затряслись коленки, — К тому же, за эти месяцы её поведение сильно изменилось. Я не безразличен ей! Холодок пробежался по плоти, перемешиваясь с жаром разума и желаниями сердца. — А что, если Вы обманываете себя? Иногда мы видим не то, что есть на самом деле, — вкрадчиво ответил директор, немного смягчая тон. Профессор Снейп замолчал. Я же, не в силах более терпеть, попыталась избавиться от жажды, что мучала меня все эти минуты. — Воды! — получилось очень хрипло, и я сама ужаснулась звукам, исходящим из собственных уст. Спустя несколько секунд, я почувствовала у губ холод стекла. Залпом выпивая такую необходимую жидкость, я зажмурила глаза, которые всё ещё не привыкли к свету. Мягкие, нежные прикосновения к макушке. Разомкнув веки, я увидела Мастера Зелий, склонившегося надо мною. Пот мелкими каплями скатывался со лба мужчины, а мокрые пряди непривычно прилипли к бледной коже. Я выдохнула горячий воздух из недр тела и поддавшись этому очарованию смотрела в его тёмные глаза, словно околдованная. Жидкий янтарь плавился у зрачка, который был немного расширен. — Бетти, дорогая! — удивленно произнёс директор, приближаясь к белой железной кровати, на которой я пролежала в обмороке несколько часов. Сглотнув, перевела взор на старца, выдавив из себя слабую улыбку. — Что случилось? — тихо спросила я, всматриваясь в лицо этого ясного человека. — Ах! Не переживай… Мадам Помфи сказала, что ты просто переутомилась. К тому же, твоя подруга, кажется, Мэган Шеил, упомянула о том, что ты ничего не ела в тот день. Обычное недомогание, — пояснил директор, продолжая выразительно улыбаться, освещая своей добротой темноту моих дней. Когда я видела его, то сразу вспоминала маму. Её мимика была так похожа на его… Я нахмурила брови, а потом снова взглянула на зельевара. Он уже встал около своего коллеги, повернув голову в другую сторону. — Когда я смогу вернуться к занятиям? — задала новый вопрос, немного приподнимаясь и сильнее натягивая одеяло на грудь. — Уже завтра, дитя моё. Твои друзья очень переживают. Я сейчас же сообщу им, что с тобой всё хорошо, — он кивнул в сторону тумбочки, на которой было несколько букетов с красивыми цветами, красочными открытками, коробкой конфет и одним томом сказок, которые я привезла из дому. — Благодарю Вас, — отвечаю я, понимая, что лучше не спрашивать о чём именно они говорили несколько минут назад. Мои щёки ярко вспыхнули.***
Я сидела на кровати, оперевшись на её жесткую спинку, подложив пару подушек, и читала ту самую книгу, которая была на шкафчике. Первым меня навестил Драко. Он был очень обеспокоен и пару раз даже спрашивал о том, не лучше ли бы врач его семьи осмотрел меня. Я почтительно отказалась. Потом заглядывали Маргарет и Герман. Юноша не был многословен, тогда как девочка чуть не расплакалась, ссылаясь на то, как сильно она испугалась, когда узнала от старших, что я заболела. Утешив этого маленького ангела, я спросила у Финнигана о Шеил. Он же ответил, что Мэг не в замке, а в Хогсмите по каким-то личным делам, и ещё даже не знает о том, что я очнулась. Она говорила мне, будто её мать приедет через дней пять и они будут обсуждать прием на новогодних каникулах. Похоже, миссис Шеил приехала немногим раньше. От этих мыслей и созерцания строк фолианта меня отвлёк вкрадчивый громкий стук в двери больничного крыла. Кроме меня в помещении не было никого, а медсестра вышла. Я отложила книгу, надеясь на то, что сейчас вбежит Мэган, но я ошиблась. Профессор Снейп быстро подошёл ко мне и, пододвинув стул для посетителей почти вплотную к кровати, сел на него, сложив пальцы замком. — Как Ваше самочувствие? — поинтересовался мужчина, смотря прямо мне в глаза. — Отлично… — я опустила взор, так как мне не было удобно говорить с ним. В голове сразу завертелись вспоминания о моём пробуждении. Он открыл уста для того чтобы что-нибудь сказать, но потом вновь сомкнул их. Вместо слов он пересел на край кровати и положил свою ладонь мне на щеку. В тот миг я чувствовала кожей то, что он действительно волновался обо мне и переживал. Я прижалась к его руке, движимая чем-то внутри себя, а именно — своим сердцем. Его судорожный вдох и уже секунду спустя я почувствовала нежный поцелуй около ключицы. Эта ласка была мучительна, но так сладостна, что вместо того, чтобы оттолкнуть этого человека, я зарылась пальцами в чёрные шелковистые волосы. Ещё один довольный возглас и новый поцелуй в шею. Я выдыхала, казалось, пар. Кровь бурлила кипятком в венах. — Что Вы делаете со мной? — вырвалось у меня из уст, я прикрыла глаза в этом запретном блаженстве, — Почему Ваше появление заставляет биться моё сердце чаще? — я словно говорила с самой собой, пока зельевар продолжал исследовать губами мою шею и плечи так, будто это был его единственный шанс… Как утопающий хватается за соломинку — так и он нежно касался моей плоти, — Почему меня так привлекает Ваш голос и запах?.. Я схожу с ума… — тихо продолжаю я свой монолог, внутренне содрогаясь, — Нет, неправильно… Вы сводите меня с ума… На секунду я увидела горящий взгляд мужчины. С его губ сорвался тихий стон, и он рывком впился в мои уста. Он целовал так, словно был человеком, жившим до этого в пустыне без капли воды, и теперь наконец возымел возможность напиться вдоволь. Чувственно, так аккуратно и нежно, что я терялась, отвечая ему в этом сладостном безумии. — Ты будешь моею! — только он оторвался от моих уст, как произнёс свой приговор так властно, что я вновь сдалась, отдав свои губы в его плен, — Будешь! Вся! Слышишь?! Вся! Я даже и не услышала скрип двери и стук каблуков позади нас. Тогда как моему преподавателю, казалось, и вовсе было наплевать. Вскрик. Я ставлю руки на грудь профессору, и он медленно отстраняется. Красная Шеил изумленно хлопала густыми ресницами, но потом быстро отвернулась к окнам…