The Vampire Diaries.

Даже, если Елена дала когда-то обет защищать свою младшую сестру, даже, если его скрепили молчаливые духи их родителей, зависнув над надгробными камнями с высеченными эпитафиями — все это не важно. Не важно сейчас, так как с нее довольно. Ситуация вышла из-под контроля, исход — смерть. Но разве упрямая хотя бы раз прислушивалась к словам Маргарет? А Маргарет давно выросла, хлебнула вместе с сестрою столько лиха — не на одну человеческую жизнь хватит. Ей пришлось повзрослеть, поумнеть, закостенеть. А два года назад и вовсе умереть. Если бы не Бонни — маленькая ведьма, то ее не было бы сейчас в живых, собственно, как и Елены. Сестер Гилберт, казалось бы, вот уже вечность преследует по пятам костлявая. Но все началось с принятия Еленой ее сверхъестественной сущности, сути двойника. Какой с этого прок, когда ты человек, когда-то вампиры, то оборотни, то еще какая-нибудь монстроподобная ересь желает добиться своих целей через нее и при этом под удар попадают все, кто ей дорог, с кем мало-мальски знакома? — Я проклята, — обреченно выдыхает старшая и в то же время с еле заметным облегчением. Неужели смирилась с участью стать жертвенным агнцем на кровавом алтаре в честь торжества вселенского Зла? — Но тебе не о чем волноваться. Сиди дома, не высовывай нос за двери, а я все решу, — карие глаза, под которыми залегли синяки от недосыпа, улыбаются, светятся любовью. — Я люблю тебя. — Лучше бы ты не рождалась, — ядовито плюется Маргарет. Даже в такие трогательные моменты, она не в силах снять хитиновый панцирь, что врос под кожу, а после стал ею. Иначе — коллапс тому миру, который она собрала по осколкам пропащей души после смерти, безвестие. Ей тяжело принимать себя новую, но еще тяжелее приходится тем, кто рядом. Где-то на задворках своего лихорадочного сознания она понимают всю дикость реальности, поэтому подходит со спины к сестре, обхватывает незащищенную шею двумя руками и давит на сонную артерию со всей злостью, что бушует внутри. А дальше с испугом на лице Елена обмякает, ее тело не без помощи сестры принимает горизонтальное положение на твердом полу. Несколько долгих, напряженных минут блондинка, высеченная из стали, смотрит на закатное солнце, опускающееся за крыши домов напротив. Скованная льдом река тает, глыбы начинают дрейфовать. — Прости меня за все, но сегодня мой черед тебя спасать, — парадная дверь бесшумно хлопает, скрывая тень юной девушки, запутавшейся в себе. Она разучилась выражать чувства словами, но не забыла цену поступкам.