Даже у монстров бывает бессонница.

Айзек Фостер, перебинтованный, как мумия, зевая и жмуря разноцветные раскосые глаза, бродит по тёмной квартире опустевшего перед сносом дома. Два года назад снести планировали, да вот денег не хватило. Босой, в красных штанах, растрёпанный до невозможности, он выходит из небольшой комнаты с двухместной кроватью в узкий коридор. Сначала он, широким шагом, идёт налево, привыкнув к прошлому убежищу, но с грохотом врезается во входную дверь. Тихо выругавшись, поворачивается и уверенно шагает вперёд, чиркнув плечом по холодной стене, отчётливо пахнущей отсыревшей побелкой даже сквозь плотные обои. Через несколько различных по ширине шагов вновь врезается, на сей раз в невысокую тумбу, ударяясь мизинцем ноги об угол этого предмета мебели, но кроме грохота ничего не было. Даже ругательств! Потому что Зак — самый настоящий монстр в почти человеческом обличье. Найдя следующую дверь и с четвертой попытки найдя ручку, парень хотел было войти в комнату, но тут по полу скользнул бледный белый свет из-под двери соседней комнаты. Пару минут, моргая сонными глазами, Зак глядел на вновь скрывшийся в ночной мгле участок линолеума. — Ага, — прошептал чёрноволосый, широко улыбаясь. В полупустой комнате, где остались лишь старые тяжелые шкафы для посуды, раковина и два дряхлых стула, вооружившись фонариком, на узком подоконнике, прижимаясь слишком прямой спиной к холодному стеклу, сидела блондинка лет шестнадцати. В серой футболке, явно размера на два больше нужного, в джинсовых шортах. Она сжимала тонкими пальцами найденную тут книгу, на переплёте которой чёрными буквами было написано «72 факта об улитках». Рядом с ней лежала ещё стопка различных книжек разной толщины и состояния. Гарднер так увлечена поглощением информации, что не слышит шума в коридоре, не слышит, как открывается дверь комнаты, и замечает ночного гостя только когда тот подходит совсем близко. — Доброй ночи, Зак, — поздоровалась, поднимая мёртвые омуты цвета летнего дневного неба на спутника и сожителя. — Что-то случилось? Зак молчит, стоя в десятке сантиметров от подоконника, не отрывает глаза золотистого и бледно-серого цветов от Рэйчел. Утомлённый несколькими часами, в течении которых парень пытался заснуть, мозг этого человека работал в разы хуже обычного, но найти выход из сложившейся ситуации оказалось просто. Широкие ладони подхватили Рэй под мышки, и перебинтованный, по пути умудрившись никуда не врезаться, вернулся обратно. Девушка даже вырываться не стала, хотя очень не любила подобные моменты. Вытянув руки над кроватью, Фостер разжал хватку и лёгкое тело с мрачным и тихим «Зак!» растянулось на разворошённой постели. Это происходит не в первый раз, и Рэйчел знает правила, потому поспешно отодвигается, чтобы психопат с маниакальными наклонностями не придавил её. В таком сонном состоянии это вполне могло произойти. Парень заваливается на кровать, притягивает к себе шестнадцатилетнюю и утыкается носом в пушистые светлые волосы, засыпая мгновенно. А Гарднер, которую этот монстр украл из психбольницы, лишь обречённо вздыхает, устраиваясь поудобнее в крепких объятьях. Одеяло даже в эту осеннюю пору ей не нужно в таком положении: у Зака повреждены многие потовые железы и из-за этого стандартная температура покрытого ожогами и шрамами тела выше нормы. Некоторое время беглянка смотрит в темноту комнаты и прислушивается к ровному сопению, ощущая спиной родное тепло. Чуть погодя, она решается и поднимает руку. Пальцы неизбежно путаются в чёрных патлах, массируют кожу головы, игнорируя тот факт, что бывшему хозяину шестого этажа стоит уже хорошенько помыться. Вот он и пойман: миг настоящего уюта, от которого уголки розовых губ поднимаются, а глаза становятся живыми. Рэй растягивает его на несколько десятков минут, а затем, убаюканная дыханием своего бывшего Бога, засыпает.