Любовь, с вмешательством родителей.

- Что это? – я снова и снова задавалась этим глупым вопросом, хоть и видела ответ у себя в руках. Шум со стороны дома заставил меня отвлечься от бумаг. Из-за открытой двери машины я не увидела того, что происходило возле дома, но, не успев снова опустить свои глаза на эти бумаги, как кто-то с жадностью отнял их у меня. Подняв глаза, я увидела спину Марины, которая направлялась в сторону дома. Долго не раздумывая, я побежала за ответом. Марина, молча, стояла в гостиной, крепко прижимая документы к груди. - Зачем вам усыновлять Мирона? – этот вопрос крутился у меня в голове и не давал покоя. Я не понимала и даже не догадывалась, зачем чужой женщине из другой страны усыновлять чужого ребенка. Марина, молча, повернулась ко мне, села на белоснежный диван, и намекнула на то, что мне то же следует присесть. Опустившись, в кресло, я пристально стала наблюдать за передвижением Марины. По началу, она пыталась, что-то сказать, но я не понимала, ни слова. - Дело в том … что… Мирон… - далее последовала длительная пауза. Марина нервничала, и постоянно глубоко вздыхала. – Мирон… мой сын. Я давно хотела рассказать ему, и тебе всю правду, но у меня не хватало смелости сделать это. Я боюсь, что он оставит меня, как когда-то сделала это я, - с её глаз потекли слезы. У меня не как в голове не укладывалось, то, что она сейчас говорит. В голове проносились разные мысли. Не дав мне окончательно запутаться, Марина продолжила: - Я родила его, когда мне было семнадцать лет. В те годы я ненавидела всех. Мои родители насильно выдали меня замуж. И ребенок родился от того, кого я не любила, все это очень сильно влияло на мою психику. С каждым годом ненависть все больше возрастала. Если бы не мама, я бы... Когда сыну исполнилось пять лет, я окончательно рехнулась и решила утопиться на глазах сына, - Шум со стороны входа перебил Марину и заставил нас повернуться. Ошарашенный Мирон с испугом смотрел на нас. Он развернулся и ушел. Сорвавшись с места, я побежала за ним. Но выйдя из дома, его я не нашла, лишь проезжающие машины, куда-то торопились. Оглядевшись по сторонам, я для начала последовала к реке, после оббегала еще несколько мест, где мы с ним были. Но бесполезно, его негде не было. Я даже не успела оглянуться, как на улицах стало темно и большая, полная луна, стала освещать дороги города. Позвонив Марине, по её первым словам, я поняла, что Мирон еще не вернулся. - "Я должна найти его. Мирон не вернется домой, пока не решит, что делать дальше. Но где он может остановиться в этом городе? Гостиница, точно, скорее всего, он там." - Пробежавшись по округе, я нашла гостиницу. Большое красивое здание, наполненное светом из окон. Глубоко вздохнув, я направилась к входу гостиницы, на пороге меня встретил Швейцар с улыбкой на лице. Он проводил меня до стойки Reception. Там мне выяснить нечего не удалось. Было уже поздновато, и я решила вернуться домой. На мобильном телефоне села батарея. Задумавшись над рассказом Марины, я шла туда, куда меня вели ноги. Я не могла принять тот факт, что Марина родная мама Мирона. Я находилась слишком далеко от дома Марины, что на обратный путь у меня уже не оставалось сил. Поэтому я поймала такси. Но здесь я снова убедилась, в том, что не стоит лезть туда, где не чего не знаешь. Водитель не правильно меня понял и отвез в центр района Прескиль. Глубоко вздохнув, заплатив таксисту, я покинула иномарку. Хорошо хоть есть привычка всегда брать с собою небольшую сумму денег. Я даже не знала, что мне делать дальше. Ведь точного направления, до дома я не знала, да и спросить не у кого. Три или четыре процента из ста, могу сказать, что какой-нибудь прохожий будет знать английский. Неподалеку от меня располагался красивый фонтан украшенный фигурами четырех коней – аллегории рек, текущих к океану: Рона, Сена, Луара, Гаронна. Примерно час, я бродила по кругу, разглядывая фонтан и внушая себе, то, что не чего страшного в этом нет. Приземлившись рядом с фонтаном, я взглянула на небо. И продолжала внушать себе то, что мне совсем не страшно и то, что завтра я вернусь домой. Осталось лишь дождаться рассвета. - Главное не паниковать! Главное не паниковать! – я подняла голову и повернулась. Запыхавшийся Мирон вертелся по сторонам. В этот миг меня переполнили разные чувства. Я была счастлива видеть его, с моих глаз стали наворачиваться слезы, вскочив, я побежала к нему на встречу. -Глупая! Пойдем, я провожу тебя домой, - тихо шептал Мирон мне на ухо, крепко прижимая к себе. - Я без тебя не вернусь! – уткнувшись в его грудь, бормотала я. - Я хочу побыть один. - Перед тем, как предлагать мне становиться твоей девушкой, ты должен был подумать, о том сможешь ли ты оставаться один в трудной ситуации! – уверенно ответила я, следуя за ним. Мое сердце бешено стучало. Мне так хотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать. Но мы, молча, шли рядом. Улица, по которой мы шли, была полностью освещена фонарями. Не нарушая тишины, я отстала от Мирона, и стала медленно идти за его тенью. И в этот момент, мне вспомнилась песня Shami – Тень моя. Хоть у меня нет слуха, но я шла за его тенью и напевала песню, которая засела в моей голове. - Что ты там бормочешь? – остановившись, поинтересовался Мирон и повернулся ко мне. На его лице проблеснула улыбка. - Нечего, - улыбнувшись, ответила я. По лицу скатилась капелька. Подняв голову вверх, я взглянула на небо. И в этот миг еще несколько капелек попали на мое тело. – Кажется, дождик начинается, - повернувшись к Мирону, ответила я. Он взял меня за руку. - Нам пора. Дождь вмиг усилился и полил, как из «ведра». Мирон, не отпуская моей руки, побежал вперед. Пробежав некоторое расстояние, мы промокли до нитки. Но мы не направились домой, Мирон завел меня в большой красивый отель Citadines Apart'hotel Lyon Presqu'île. Он даже не подошел до стойки Reception, он прямиком потащил меня на третий этаж. Значит, именно тут он и остановился. Интерьер этой гостиницы сразу привлек мое внимание. Номер, в который мы зашли, просто шикарен. Единственное, что меня смутило, так это одна большая кровать. Мирон присел на кровать и чихнул. - "О, боже, мокрые волосы, как я могла забыть? Вот, ненормальная, и о чем я только думаю?" - Покинув номер, я огляделась по сторонам. На этаже не было не единой души. Все, наверное, уже спали. Дверь из номера медленно открылась. Мирон, ухватившись, за мою талию, снова затащил меня в номер. -Так и простыть недолго! – отпустив меня, сердито произнес он. - Но ведь... -Все нормально, я хорошо себя чувствую. Иди! - Не дав договорить мне, Мирон приказным тоном, указал мне на дверь в ванную комнату. Хоть я и люблю очень долго засиживать в душе, в этот раз я старалась не задерживаться. Искупавшись, мы уселись на кровать. - Ложись... - Мне и так хорошо, - смутившись, ответила я. В этот миг много разных мыслей посетило меня, и я еще больше покраснела. - Ложись... - продолжал настаивать Мирон. – Я натру тебе спину, так тело быстрее согреется, - усмехнувшись, добавил он. - М-м-м... - промычав, я плюхнулась на кровать и перевернулась на живот. - И о чем же ты подумала? Извращенка ты моя? Тебе стоит поменьше читать Мариненых книг, - между нами возникла тишина, Мирон на миг задумался. – Ну, а футболку снимать не думаешь? – он просунул свои руки под футболку, приподнимая её. - Нет, так делай, - перевернувшись, ответила я, по всему телу пробежала дрожь. Я все время думала об одном. О том, что я всегда хотела сделать, только после свадьбы. Да, я и в правду извращенна. - Какой массаж через одежду делается? Разворачивайся и снимай футболку, ну если хочешь, я отвернусь, - рассмеявшись, добавил он. Я смущенно стала снимать с себя футболку, постоянно посматривая в сторону Мирона. Он был отвернут от меня. Сняв с себя футболку, я и оглянуться, не успела, как Мирон повалил меня на кровать. Открыв глаза, я утонула в его самых красивых, которые меня всегда привлекали,глазах. В глазах полных страсти и любви. Меня это очень смутило. Он наклонился и слегка коснулся моих губ, смутив меня окончательно. - Ну, переворачиваться не думаешь? - снова усмехнувшись, добавил он. - Хм… - хмыкнув, я перевернулась. Поначалу он просто натирал мне спину, а потом приступил к массажу. - Знаешь,... я очень любил свою маму, но иногда она плохо обращалась со мной, и всегда плакала. Я всегда слышал, как они с отцом кричат друг на друга. Я тогда маленьким был и много не понимал, но мне было больно видеть слезы матери. Она исчезла из моей жизни, когда я оказался в больнице. Я долго не мог смериться с тем, что мама бросила меня. Я не понимал, почему она это сделала. Но сейчас я понял и вспомнил, тот день. Она ненавидела меня и моего отца. Мы причинили ей слишком много боли. В тот день... мы с мамой гуляли возле моря, где было мало людей, которые занимались своими делами. Она отпустила мою руку и быстрым шагом зашла в воду, я пошел следом за ней. Я зашел слишком глубоко и чуть не захлебнулся. Мама вытащила меня за руку, накричала, и усадила на берег, тем самым еще быстрее заходя в воду и постоянно оборачиваясь ко мне. Я стал кричать и звать её. Проходящий мужчина увидел нас и побежал на помощь, он спас маму. Единственное, что я помню, так это её длинные мокрые волосы, за которые я пытался ухватиться, идя следом за тем человеком, но я споткнулся и упал. После, я очнулся в больнице и больше не когда не видел её. – Он прикоснулся губами к моей спине. Его холодные слезы постепенно падали на мою спину. Я просто и представить не могла насколько ему больно. - Я всегда буду рядом с тобой! – не сдерживая слез, произнесла я, и натянула на себя футболку. Мирон лег рядом, и обнял меня. - Я люблю тебя! – сказал Мирон, еще сильнее прижимая к себе.