Spestacular now

Дни идут, сентябрь тонет в золотых часах заката, и лето уходит, оставляя после себя привкус апельсиновых долек, вишневого полусладкого вина на посвящении в студенты, и еще много-много снимков-воспоминаний. На стене не остается места для них, и Максин покупает на первую стипендию альбом, украшая его стикерами и различными самодельными безделушками. У нее больше подписчиков в инстраграме, чем когда-либо, больше одежды, чем ей бы хотелось, и абсолютно ни минуты свободного времени. Неужели это – взрослая жизнь? Да, наверное. Она стоит на пороге ее комнаты. - С Днем Рождения, Максин, - улыбается Виктория, нахлобучивая на подругу изящную соломенную шляпку, - если бы ты сказала раньше, то затеяли б вечеринку, но раз ты такая скромница, мы отметим это узким кругом. - Вам лишь бы дать повод, - смеется Колфилд, и она чувствует себя невероятно счастливой в компании этих обмудков, избалованных детишек, бессердечных. Сколько еще эпитетов там добавляют остальные ученики за их спинами? - Погоди, Тори, мы, получается, спаивали несовершеннолетнюю? – Нейтан стабильно слегка под кайфом, и от него пахнет дорогим одеколоном и кожей. Совершенно не подходит ему, на самом деле. Ах да. Ебанный психопат. Торчок на антидепрессантах. - Ты и сам-то, сам-то, мой звездный собрат, - она говорит и носком заталкивает свой дневник под кровать. – так что, мы будем как-то это праздновать? Нейтан Прескотт явно не был ей лучшим другом навек, но это же Виктория, а, значит, где-то поблизости обязательно будет ее король. И теперь этот король оглядывал ее комнату, хмыкая и щурясь на свету люстры. - Я не планировала мероприятий. И не бронировала ничего. Так что твоя вина, что мы сейчас едем в Два Кита. – Виктория поправила белую рубашку и критически оглядела Максин, - как тебе шляпка? - Замечательная. Спасибо, Виктория, - сказала правду та. – только… одно желание именинницы? - Мяу? – повернулся к ней Нейтан. Колфилд протянула руку к тумбе и взяла свой верный старенький полароид, - ты им кого-то била, Колфилд? - Нет. Он просто старый. Твои фотоаппараты столько не живут, - мрачно ответила Макс, - но спасибо за идею. - Только ради того, чтобы ты успокоилась, - притворно удрученно вздохнула Виктория и, притянув Прескотта, замерла с идеально отточенной улыбкой для селфи на плече у Макс. С колотящимся от восторга сердцем, девушка вытянула руку и, наведя фокус, выстрелила. И остановила время на самом счастливом мгновении.

***

Время идет, и Максин начинает вести дневник в своей голове. Материальный потерялся где-то под кроватью, и она забывает кинуть его в свой рюкзак по утрам. Занятая Макс. Иногда она забывает полить Лизу или заправить постель, спеша в новый день. Иногда она забывает, что за выбор сделала, вступив в Вортекс. Максин Колфилд спокойно идет вдоль по коридору, и останавливается, чтобы прочесть листовку о готовящейся презентации через неделю, когда в нее кидают рулоном туалетной бумаги. Прицельно. В голову. В ее расчесанную шевелюру, вашу же овсянку! - Максин, тебя захэдшотили, - поздоровалась Брук, как назло оказавшаяся рядом в этот момент. - Вот я без твоего замечания нахер не заметила, - огрызнулась Колфилд, потирая затылок и оборачиваясь. Захлопнулась дверь. Хорошо, что рулон хотя бы не измазан в чьем-то… - извини. Привет, Брук. Не знаешь, кто это такой умный? - Прости, мы, неудачники, своих не сдаем. – девушка с восточными чертами лица убрала телефон и кивнула на учебник химии, который Колфилд рефлекторно прижала к груди. – у нас сейчас смежное занятие. Прогуляешь, как в прошлый раз? - Нет, я ведь не хочу потерять стипендию. И… спасибо, что объяснила мне тогда эти реа... гео… - Реагенты. – неизвестно, почему с тех пор Брук не перестала с ней общаться. Вот в этой своей своеобразной манере, с саркастичными комментариями и холодным тоном. Но Колфилд нравился ее дрон и выкрашенные красным прядки, да и всем нужен этот умник из научного класса. Особенно таким узкопрофильным (точнее, узколобым, Макс) фотографам, как наша героиня. А ведь Макс ничего не дает ей взамен. Паршиво. Паршивая Макс, в которую кидаются туалетной бумагой какие-то шибко умные задроты. - Ты не возражаешь, если я сегодня сяду с тобой, Брук? – помедлив, предложила она, - хотя у тебя же партнер по лабораторным… - Забей на Уоррена. Этот кобель теперь сидит со своей девушкой, - внезапно перебила ее Скотт и ткнула пальчиком со слезающим лаком в учебник по химии, - если твои супер-друзья не против, то – пожалуйста. Просто от души отлегло. - И да. Это была Алисса, - добавила уже тише гик, - по-мудацки это как-то все равно. Не одобряю. Ты не такая уж и стерва, да и свои возражения надо говорить в лицо. - Постараюсь оправдать твои ожидания насчет стервы, но не обещаю, - посерьезнев, кивнула Макс и направилась дальше по коридору на выход, - увидимся на занятиях. И, когда Брук отвернулась, она достала телефон и открыла список досье на студентов.

***

Максин не хотела становиться второй Викторией, но и не хотела оставаться молчаливой жертвой. Одной смски пассивно-агрессивного тона было бы достаточно, если эта Алисса благоразумна. Они даже никогда не разговаривали! Она даже не подозревала до этого дня, что эта девушка находится в одном с ней классе! Максин почувствовала, что начинает сутулиться от переизбытка мыслей и поспешно вернула более-менее напоминающую человека разумного осанку. Поднесла сигаретку к подведенным губам и сделала неглубокую затяжку. Попробовав траву и сигареты, Колфилд все же решила, что остановится в итоге на исключительно легкой, вскруживающей голову, травке. Поэтому с сигаретами старалась завязывать. Вдалеке от нее гик-партнер Брук по лабораторным, этот вышеупомянутый «кобель» уже как пять минут держал свою девушку за руки и раскачивал их. Они хоть разговаривают? Она не видит. Чертов дым. - Что они делают? – недовольно спросила Максин у Нейтана, который дымил рядом с ней и тоже это созерцал. - Прелюдии, Колфилд, - прочистив горло, нехотя пояснил он, - ну, знаешь, как куропатки перед друг дружкой скачут с хвостами торчком, а тут мы дело имеем с обезьянами. - Доктор биологических наук, господа, - девушка поморщилась, так как блондин уже, походу, взялся уничтожить целую пачку. – Нейтан, у нас еще фотография через двадцать минут. Пощади остальных. - Нахуй? Что Максин поняла из недолгого общения с Прескоттом, так это то, что не стоит даже пытаться. Просто прими и пойми. Попробуй? - Действительно, - вздохнула она, отходя от блондина на пару шагов. Ладно. Сейчас докурит и пойдет. Компания Прескотта – это, конечно, ситуация будоражащая, но отчего-то ей все равно было слегка неудобно с ним. Не так, как в тот первый раз. - Ты хоть за ручку-то парня когда-нибудь держала, Макси? - Ты интересуешься моей личной жизнью больше, чем моя мама, - что было, конечно, неправдой, - я тебе даже скажу, что за две ручки. - Врешь и краснеешь. - Эй. Я, может, и была гиком, но не настолько же. У меня даже был… стоп, ты меня хочешь развести. Судя по ухмылке, она почти права. Ну вот черт! - Тебя так легко бесить, Максипад. - Твою же овсянку! – возмутилась девушка, и даже выкинула недокуренную сигарету под подошву своих белых кед. Да это же просто невозможно. Конечно, она отчасти просто подыгрывала его дурацким забавам, но все равно было немного обидно. Нормально разговаривать вообще нельзя? И тут Нейтан засмеялся. Коротко, откинув голову назад и позабыв про свое курево. Никто не заметил из тех, кому он был лишь богатенький ублюдок, но Колфилд моментально остыла. - Вот и как с тобой говорить иначе после такого? – с остатками улыбки на губах парень посмотрел на нее. И тоже понял, что случилось. Она притворится, что не замечала его до этого скованных тремором рук, в которых чудом удерживалась сигарета.

***

Судьба сводит ее с Кейт Марш не сразу. Сначала ей мешало постоянное присутствие рядом Виктории и Ко, которые, естественно, не забывали об обязанности всяких школьных стерв доставать хороших девочек. Потом и сама Кейт начала как-то исчезать, стоило Максин появиться в зоне видимости. Она знала, что Кейт в неплохих отношениях с Даной, но сама Дана не давала никакого четкого ответа. До сегодняшнего дня. - У нее проблемы в семье. Максин, не трогай ее, - чирлидерша поправила сползшую лямку лифчика. – она почему-то уверена, что ты – еще одна Виктория. - А ты сама как думаешь? – Колфилд разгоняла воздух растопыренными пальцами с сохнущим лаком. - Я думаю, что ты клевая. Странная, но клевая. Просто не можешь определиться еще, - Уорд улыбнулась девушке, и на лице ее образовались очаровательные ямочки. – это нормально, я вот тоже не могу определиться… бирюзовый или карминовый? - Бирюзовый. И что-нибудь темное вниз. - Спасибо, Максин. Знаешь, я не хочу… быть слишком, понимаешь? После всех этих влюбленных в собственные мышцы и футбольные мячи мудаков хочется впервые кого-то… милого? Нормального? Ого. Сюда бы Джульетту, которая моментально бы составила в голове список экстра-важных вопросов для допроса. Но, к счастью, тут только Макс. Сидит по-турецки на розовом пледе поверх кровати и радуется за девушку, которой, похоже, повезло после стольких неудач. Дана этого заслуживает. - Не спрашиваю имя. Как познакомились? – улыбается она. - Оу… на прошлой вечеринке. Он хотел уйти, да и я как-то… после того эпизода с Логаном была не в настроении. Мы поболтали, - Дана хихикнула, - а потом он прислал мне кавер моей любимой песни. Сам сыграл. - Весьма поэтично, Дана. - Я знаю! Максин еще немного побыла у Даны, которая, наверное, от восторга и не заметила, что она ушла, и пошла подышать свежим воздухом во внутренний дворик кампуса. И… она увидела кролика. Спустившегося абсолютно точно с небес кролика с белоснежной шерсткой. Или у Макс начались галлюцинации, или что-то с фауной Аркадии Бэй стало не то. Может, еще и лань мимо пробежит? Колфилд потянулась за фотоаппаратом и, цыкнув на то, что впопыхах взяла цифровой, превратилась в ниндзя Блэквелла. Осторожно. Так, чтобы он тебя не заметил. Еще ближе… - Алиса! – тонко вскрикнул кто-то, и фото вышло смазанным. Черт! Максин обернулась и увидела Кейт, со спешкой выбегающую из дверей общежития. Волосы ее были растрепаны, а не уложены, как правило, в очаровательный пучок. Да и вообще девчушка была явно не готова к выходу на улицу. Между тем, наша Мэд Макс очень элегантно сидела в позе задумчивого орангутанга с фотоаппаратом. - Это твой кролик? – естественно, это он. Что за глупые вопросы. Не ответив, Марш быстро засеменила к жующему зверьку. Тот, как только она приблизилась к нему слишком близко, рванул в сторону. Похоже, ему идея внезапной свободы пришлась по душе больше, чем хозяйке. Максин решила, что все же стоит встать и помочь. Кроликов у нее никогда не было, но, наверное… они же не кусаются? На ощупь Алиса была такой же волшебной, как и на вид. Осталось бы добавить «и на вкус», но нет, не будем расстраивать Марш. Да ты сегодня шутница, Макс. - Она же не кусается? – озвучила свои тревоги девушка, неловко держа кролика на вытянутых руках. Кейт перевела дыхание и, посмотрев на нее, улыбнулась. Так, еще раз – почему они не подружились раньше? - Нет. Она мирная. Просто научилась открывать дверцу, или я как-то не прочно ее закрыла. Обыскалась, - девушка взяла кролика на руки и тот замер там умилительным комочком. – спасибо, Макс. - Обращайся. Твой кролик очень фотогеничный. Кейт тихо посмеялась, показывая ряд белоснежных зубов. - Она у меня такая. Хотя как модель для рисунков тоже замечательная. - Рисуешь? - … да, - видимо, она поняла, что сказала больше, чем хотела. – ну… я пойду. Спасибо еще раз. - Кейт, я не хочу тебя обидеть, - выпалила Колфилд, - я считаю, что ты… мне нравится слушать твою скрипку по утрам, и прости, что иногда я перебиваю тебя гитарой. Я знаю, что ты можешь думать обо мне, но я не такая. Кейт некоторое время молча гладила кролика вдоль шерсти, а потом подняла на нее потемневший взгляд. - Мне плевать, что они делают. Могут задирать меня насчет моей веры сколько угодно, они же даже не смотрят, что я не ношу уже свой крестик. Ты всегда мне казалась лучше, Максин. – прикусив губу, Марш вздохнула, - если захочешь проведать Алису, то знаешь, где моя комната. - Извини… где? – Максин, тебе обязательно портить этот момент? Кейт вдруг перестала казаться милой и солнечной девочкой. - Там, где на доске Виктория каждый день рисует п… половые органы. И, развернувшись, она быстро ушла. На следующее утро скрипка не рыдает. И гитара не подпевает ей. Дверь в комнатку Кейт прикрыта, ставни – нараспашку, а внутри комнаты слышны тихие разговоры. И на доске написано: Good men, the last wave by, crying how bright Their frail deeds might have danced in a green bay, Rage, rage against the dying of the light.*