Черная слеза

First step

Говорят, сделав шаг — уже не отступишь, и вернуться назад более нельзя. Говорят, только трусы боятся упасть, а смельчаки вверяют себя воздуху. Говорят, что если уж любить, то навсегда. Только вот всегда «навсегда» у всех разное…

***

      — Отстань от меня! Отстань! — большие сучья били по лицу и всему телу, оставляя после себя ужасно красные следы и неприятные ощущения, но даже это не мешало молодому человеку бежать вперёд, крича нелестные слова в адрес преследователя.       Некогда белые кроссовки от марки версаче сменили свой цвет на грязный серый, от идеальной майки остались какие-то лохмотья, уже давно не напоминающие дизайнерскую работу, сделанную вручную за несколько тысяч долларов. А впрочем — жизнь важнее этой чертовой тряпки.       Узкие джинсы парня, что чертовски мешали ему очень быстро бежать, были чёрного цвета, поэтому шанс, что его заметят где-то на дороге в такую позднюю ночь, равен почти одному проценту. И даже ярко выделяющиеся волосы ему в этом деле не помогут, разве что, только не спалят неизвестному человеку его местоположение. Во-первых, потому что слишком объемные волосы, во-вторых, если привыкнуть к темноте, то розовый цвет вполне себе заметен, а это уже было преследователю явно на руку.       И вот уже почти всё — парень выдохся, а преследователь, то есть тёмный силуэт, что бежал за ним — ни капельки не устал. Молодой человек остановился и, поставив руки на колени, пытался отдышаться. Поворачивая голову во все стороны, проверяя, где же мог быть — этот таинственный человек, что просто кинулся бежать за ним. Вертя головой, он остановил свой взгляд на фигуре, что выжидающе смотрела него. Взгляд опускался всё ниже и ниже, — исследуя объект, и остановился на ногах. Точнее на месте, где должны были быть ноги, но их там нет. Преследователь парил над землей.       Глаза парня округлились, и он, позабыв об усталости, рванул вперёд.       — Чёрт возьми! Это уже совсем не смешно! — крики разносились по всему лесу, и он казался бесконечным. Но парню было не до этого, у него совсем не было времени подумать о том «Как он оказался здесь» и «Почему этот лес не заканчивается». Он даже совсем забыл обратить внимание на то, что бежал по одной и той же дороге уже в тридцатый раз, если и не в сороковой.       И так он бежал, останавливаясь в одном и том же месте, и вновь бежал, совсем позабыв о времени.       Говорят, что это проклятие. Это была его ловушка, сделанная собственноручно мёртвой девушкой, что когда-то была его возлюбленной.       И чтобы его можно было обратить, снять наконец с себя — нужно пролить слезу. Её слезу. Слезу мертвого. Чёрную слезу… но вот только как и где ее найти история умалчивает.

***

      — То есть вы хотите сказать, что ваш сын, Пак Чимин, просто пропал без следа? Исчез? — мужчина лет пятидесяти поправлял свою синюю форму полицейского, что сползала с его полного живота. Сказав последнее слово, он громко и странно засмеялся. Все его сотрудники обернулись на эту картину: женатая пара, которым лет по сорок пять, оба худощавого телосложения, взволнованно сидели и ждали вердикта. Капли пота у мужчины и заплаканные глаза женщины говорили о том, что произошло что-то серьёзное, но наблюдатель порядка абсолютно не обратил на это внимание да и не собирался. Сейчас почти обед, и кому надо заморачиваться по поводу пропажи двадцатилетнего парня? Мало ли, вдруг где-то на вечеринке застрял. — А вы не думали, что он мог где-то забыться? Принять наркотики… Или потерять сознание от опьянения? — женщина лишь громко вскрикнула, на что полицейский лишь вскинул бровь.       Мужчина, отец жертвы, повернул голову в сторону жены, а через пару секунд к «неблагодарному» копу и грозно зыркнул глазами.       — У нас в роду нет алкоголиков, мы не переносим этого, сразу падая в обмороки или впадая в кому, и наш сын это прекрасно знал. Он не такой, как некоторые, — мужчина кивнул в сторону полицейского. — Он очень даже образованный и имеет достаточно жёсткую дисциплину. Он пропал, и если вы ничего не предпримете, я буду вынужден обратиться к судье, а вы сразу же лишитесь работы! — он грозно стукнул по столу и, небрежно поправив чёлку, достал из кармана пиджака визитку, затем кинув её на стол.       — Я надеюсь, что вы тогда прекрасно понимаете, что малейшая капля алкоголя могла заставить его уснуть в неизвестном месте на долгое время. Даже если он так хорош, как вы его описываете, это не изменяет того факта, что алкоголь мог попасть в его организм хотя и случайным образом. К примеру, великие короли и императоры, во времена своего пиршества, старались перелить капли алкоголя в стаканы окружающих людей, чтобы выявить: есть ли среди них кто-то, кто хочет отравить их. Возможно, знакомые вашего сына хотели бы узнать: правда ли Пак Чимин теряет сознание от капельки спиртного? Вот и подлили ему своего. А возможностей у них должно быть было предастаточно.       — Какую историю вы бы не придумали в своей голове, мне на это абсолютно все равно, я все еще требую, чтобы вы нашли моего сына немедленно. Пьяным, трезвым — неважно. Просто найдите и верните мне его живым, или же не сносить головы именно вам… — мужчина взглянул на бейджик и затем продолжил: — полицейский Мин Юнги.       — Почему-то я абсолютно уверен, что вы точно знаете, что мы не можем объявлять человека пропавшим, если не пройдет определенное количество времени. А на данный момент — Юнги взглянул на часы, что висели у входа в полицейский участок. — прошло всего лишь чуть более суток. Мы ничем не можем вам помочь.       — Что же, думаю, вам пора начинать собирать свои вещи, если что-нибудь случится с нашим сыном, то это будет полностью ваша вина. Вы пойдете вслед за ним, ясно вам? — мужчина многоговоряще посмотрел на полицейского, а затем обернулся к своей жене: — Пойдём, милая? — от злого представителя мужского пола не осталось и следа, а в глазах сразу засветилась нежность по отношению к своей жене.       Как только они перешагнули за порог и ушли из участка, полицейский выдохнул с облегчением, вытер лоб от пота и взял в свои руки визитку.       — «PKJ Групп»? — мужчина потёр затылок, а его молодой напарник, что только услышав название, сразу же подбежал к нему, схватил визитку в свои руки.       — Ты хоть знаешь, кто они?! — взволнованно прокручивал он ее, исследуя и все еще не веря своим глазам.       — Богатенькие? Что же они сюда пришли, своего сыночка искать? Почему бы не нанять частных детективов? Тем более так много говорили и угрожали мне вышестоящими чинами. Что ж им самим не пойти на поиски какого-то потерявшегося малолетнего идиота? — он небрежно фыркнул.       — Придурок! — напарник дал ему подзатыльник. — Благодаря им ты сейчас живой! Они не любят жить богатой и роскошной жизнью, проще говоря — все деньги, что они зарабатывают, они тратят на благотворительность! Живут для людей, конкретной причины они никогда не называли, но говорят, что они сами выходцы из бедных семей. Вот, обогатившись, решили помочь и другим. Правда, я не знаю, насколько это правда, но хочется в это верить.       — Я живой? — усмехнулся Юнги и прикрыл ладонями свое лицо, почувствовав свою кожу, он тут же их отстранил подальше, будто бы обжёгшись. — Ты посмотри на меня! Я еле-еле выбрался из её плена, и каким я стал сейчас? Во мне килограмм сто двадцать, если не больше! И выгляжу я на лет пятьдесят! Лучше бы я умер! — полицейский стукнул кулаком по столу и, сложив руки одну на другую, лёг.       — Ну и дурак! До сих пор веришь, что она тебя прокляла? — его напарник сел рядом.       — Я сделал ей больно, и она больше не хотела, чтобы я был красивым и счастливым, она не хотела, чтобы я достался кому-то. Теперь посмотри на меня! — мужчина зарылся руками в волосы. — А ведь я любил её. По-настоящему!       — Крепись друг… Крепись… — похлопал он его по спине, прекрасно понимая, что с этим смириться не так просто, и вернулся на своё место, тяжело вздыхая.

Пока что он не может сделать ничего.

      В это же время Юнги проводил его взглядом, а затем притянул поближе фотографию, оставленную недавними «гостями», и стал пристально всматриваться в неё. Анализируя стоящего в центре и улыбающегося во все тридцать два зуба Пак Чимина и его, как малиновый закат, розовые волосы.       «Если бы можно было оценивать человека по фотографии, я бы сказал, что у этого парня была довольно грустная судьба…»

***

      Старшая школа.       Парень, одетый в известную в округе школьную форму, что стоит больше, чем парочка телефонов последней модели, облокотился о шкафчики спиной, держа руки в карманах и скучающим взглядом смотрел на миниатюрную девушку, что стояла напротив него. Рукава белоснежной рубашки были по локоть закатаны, желетка серо-черного цвета с эмблемой, говорящей самой за себя и вышитой золотыми нитками, сидела на нем просто идеально, подчеркивая все преимущества его фигуры. Брюки были в цвете жилетки, а натуральный кожаный ремень и качественные туфли буквально кричали о материальном благополучии этого молодого человека.       А смотрел он на ту, кто смог украсть его сердце бесповоротно, безвозвратно. На эту девчонку ростом метр шестьдесят, с двумя милыми хвостиками чёрного цвета по бокам, с глубокими, как океан, голубыми глазами, маленьким носиком и пухлыми губами. От неё всегда веяло запахом малины, именно этот запах всегда дурманил его, и он все никак не мог понять, что за духи она использует. Но это был ее собственный особенный запах. Будто бы созданный специально для него, ведь сейчас парень готов поклясться своей жизнью, что сможет отличить этот запах среди сотен, тысяч… нет, миллионов других.       Но как бы он ее не любил, как бы не был ей одержим — это не изменяло одного единственного грёбанного факта: это их последний чертов день вместе.       — Ты мне больше не нужна, — он отвёл взгляд от неё наверх, чтобы не видеть её выступающих прозрачных слёз. Чтобы не передумать в тысячный раз и не поцеловать так желанное тело. Он должен это сделать здесь и сейчас.       — Что?.. — пухлые губы сжались в одну полоску. — Ты же говорил, что любишь меня… — парень пожал плечами.       — Теперь нет. Не люблю.       — Но почему? Я ведь… ведь… — девушка не смогла сдержать слёз и зарыдала. Он перевёл взгляд на неё и ухмыльнулся. Точнее, такой вывод мог сделать любой, кто не знал этого парня, зато друзья бы сразу поняли — это его «грустная улыбка». Он страдал, пытаясь скрыть что-то от глаз других. Внутри что-то с громким треском ломалось, но почему-то никто, абсолютно никто этого не слышал. Никто, кроме самого Чонгука.       Становилось все труднее дышать, уже не хватало воздуха в легких, а мозг уже подавал сигналы бежать. Просто бежать, как можно скорее, ведь иначе его истинное лицо, грусть, сожаление, его так долго скрытые от других глаз горькие слезы, — всё это выйдет наружу.       — Вот из-за этого, — пальцем он щелкнул по ее носу. — Ты слишком много ноешь, — больше всего на свете он боялся обидеть её, заставить плакать, но сейчас он не мог по-другому. Собрав себя по кусочкам, он оттолкнулся от шкафчиков и, задев плечо девушки, направился к выходу.       «Нужно скорее выбраться отсюда»       Она повернулась вслед уходящему парню, и слёзы текли сами по себе. Она проклинала себя за свою ничтожную слабость. За невозможность переступить через саму себя и высказать ему все, что действительно накопилось в душе. Она карила себя за то, что даже в такой момент не может сдержать этих дурацких слез. Может быть, она действительно слишком много ноет плачет?        Мысли останавливают неожиданно открывшаяся со стороны улицы дверь и вбежавшая высокая, черноволосая девушка. Повертев немного головой и заметив идущего в ее сторону парня, она побежала к нему навстречу, добравшись, сразу же обнимая его обеими руками за шею.       От такой сцены у голубоглазой в удивлении приоткрылся рот, а парень и вовсе забыл как дышать. Что-то разбилось. Чье-то сердце пропустило единственный удар за несколько секунд. Что-то пошло не так, как планировалось. Если в конечном итоге все в любом случае должно было обернуться так, то зачем он тогда ее отпустил?       — Милый! Ты обещал посмотреть сегодня банкетный зал! Осталось всего пару месяцев до самого прекрасного дня в нашей жизни! — тараторила только что вошедшая девушка, на что парень заткнул ей рот рукой и уволок из школы.       А свидетели данной сцены все перешёптывались: «У него же девушка была…», «Как он может жениться в школьном возрасте?», «Он ей изменил?», «Он встречался сразу с двумя?», «Как ты думаешь, с кем он уже переспал? — С двумя сразу, наверное…»       Голубоглазая молча развернулась и ушла за своими вещами. Желания слушать бесполезные сплетни, а тем более и учиться — нет. Слёзы высохли давно, оставляя немного влажные дорожки на щеках. А голову все больше и больше стали прокладываться терзающие душу мысли.       «Он меня не любил…»       «Всего лишь использовал…»       До дома девушки было примерно минут пятнадцать-двадцать пешком, один мост и четыре светофора, один из которых по случайным обстоятельствам был сломан. Но именно это решило ее роковую судьбу: спешно переходя дорогу, она не заметила надвигающийся на достаточно высокой скорости автомобиль.       Громкий звон, удар об лобовое стекло. Тихий писк надувающихся подушек. Неприятный шум шин и столкновение боковой двери с фонарём. Бездыханное тело, что при ударе подлетело вверх, столкнулось с землей. Теряющий жизнь взгляд в последний раз одарил собой прекрасное голубое небо. в зрачках виднелось будто бы его бесконечное продолжение. Такова судьба, небо может быть у человека лишь одно. Девушка пытается дотянуться до холодного металла машины рукой, но сил не хватает. Сознание начинает ее покидать, и в голове действительно проносится вся жизнь, как миг. В конце-концов, она закрывает глаза, оставляя после себя лишь разбитые сердце, надежды и красный след на дороге:       «ПОЧЕМУ»       И всё.       Конец.

***

      — Эй! Очнись!        Странная тёмная комната. Девушка лежала на полу, и какой-то неизвестный голос пытался её разбудить, но в темноте было невозможно опознать того, кто являлся его хозяином.       — Что это за место? И где я? — потирая глаза и пытаясь очнуться, вертела она головой.       — Ты умерла, но сможешь жить, выполнив условие, — так просто произнёс эти слова голос. Будто это обыденно — умереть. Глаза девушки округлились, она не верила в это, но как объяснить это тёмное помещение? Такое чувство… будто она ослепла, ведь это была не просто темнота. От безысходности девушка кивнула, хоть это и не было заметно в темноте. Но этот «голос» заметил. — Ты должна превратить жизнь того, кто тебя предал, в ад.       — Что? Но… — не успела она договорить, как её перебил этот же голос:       — Либо ты, либо он, выбирай… — она замялась на некоторое время, а потом выдала:       — Он.       — Выбор сделан, а твоя любовь не была настолько сильной! — голос громко засмеялся, и в комнате появился свет, но девушка уже была одна. Покрутив головой и увидев зеркало, она не могла поверить своим глазам.       Когда-то чёрные волосы превратились в красные, а её школьная форма — в мини-платье сиреневого цвета, грудь определённо выросла, но что было самым страшным, так это то, что на её груди виднелась огромная татуировка. Аккуратно сдвинув ткань, она увидела надпись:

«You are dead».

      Испугавшись, она со всей силы ударила зеркало, разбив его. Да так, что на руках остались огромные порезы, но спустя пару секунд они странно исчезли.       — Что за бред?! — а в голове всплывали фразы: «Ты умерла…», «Ты должна превратить жизнь того, кто тебя предал, в ад…» — Хорошо… — слёзы опять появились на глазах, как и пару часов назад. Почему она плачет по тому человеку, что предал её? — Прости меня и жди свой собственный ад, Чон Чонгук, — утирая слёзы, она поднялась, смотря на своё отражение в разбитом зеркале.

Дело было не в том, что она так ненавидела Чонгука, дело было в том, что она являлась на столько ничтожным человеком, что была готова обменять свою никчемно упущенную жизнь на его.