У счастья глаза зеленые

Спустя пять лет. Морской воздух раздувал мои рыжие волосы и впивался холодом в легкие. Закатное солнце опускалось и будто уходило вниз под воду, полностью погружаясь в морские глубины. Мои мысли тоже были погружены в глубокие и приятные мне думки. Волны небрежно омывали песок у бережка, но ни одна из них еще ни разу не продвинулась дальше, чем предыдущая, словно там была какая-то невидимая черта, за которую они ну никак не могли пройти дальше. Ранняя весна не давала особой теплоты, и только снег едва растаял на земле, буквально неделю назад. Честно признаться, я ждала этой весны. И пускай градусы не желают подниматься выше, но этот воздух пропитанный свежестью прекрасного времени года был будто посылом о ее скором приходе. И я ждала, упорно ждала, когда лучи солнца уже начнут немного припекать и первые полевые цветы потянутся к небесному светилу. Очень ждала. Весна как новый глоток свежего воздуха для меня и никак иначе. – Мама! – громко окликнула меня маленькая девчушка с золотыми волосами, слоняясь по берегу в разные стороны. – Мама смотри там ракушки! – она схватила меня, а руку показывая огромные ракушки у самого берега. – Да, это улитки сидят в своих домиках! – я улыбнулась малышке, которая на все смотрела с неподдельным интересом. – Мам, а можно я пойду, покажу папе? – девочка взглянула на меня своим темно-фиалковым взглядом. И тут меня вновь прошибло, как и пять лет назад случилось дежавю. Это тоже мне снилось, но тогда я не придала этому значения и совсем позабыла о своих вещих снах. А они пытались показать мне мое будущее, счастливое будущее. Дочка была очень похожа на своего отца, будто копия. Большие, темно-фиалковые, пронзительные глаза, ровный маленький носик и чуть пухловатые губы. Девочка с умным личиком, но с таким заводным характером, что иногда приходилось очень нелегко. Единственное, что не принадлежало Вильяму так это волосы с золотым отливом, которые, по всей видимости, в наследство достались девочке от моего отца. В своих размышлениях я не заметила, как дочка приближалась к воде с намерением достать самую большую ракушку для папы. – Адель постой! Аделина Вонка, немедленно остановись, вода еще не прогрелась! – но мисс Вонка даже не думала меня слушать и уверенно шагала дальше. Да что ж ты будешь делать! – Это что за юная леди ведет себя так неразумно и не слушает маму? – наигранно строгим голосом, произнес Вильям, а Адель сначала застыла, но когда папа улыбнулся, бросилась к нему в объятья. – Пап, я нашла тебе самую большую ракушку, вон там! – она указала пальцем на край бережка. – О, замечательно, мы достанем ее как только вода станет теплой, – с Адель кондитер ладил просто замечательно и в своей дочке души не чаял. – И когда вода будет теплой? – капризно спросила у отца девочка, поджимая нижнюю губу. – Скоро Адель, когда мы в следующий раз сюда приедем то, достанем все ракушки, которые тут только есть, – девчушка засияла в улыбке. Кондитер начал щекотать дочку, отчего улица заполнилась звонким, детским смехом. Спустя эти пять лет произошло очень многое, что кардинально перевернуло мою жизнь. Кондитер наконец-то исполнил мою мечту и открыл мне собственное издательство. Книги, которые я выпустила за все это время своего авторства, даже по пальцам нельзя было пересчитать, и они пользовались большой популярностью в разных странах. Также в мое издательство присылали рукописи начинающие авторы, где я отбирала самых талантливых и заключала с ними договор на печать и тираж книг. К себе на работу я взяла своих друзей, и им пришлось уйти с «желтой прессы» и полностью погрузиться в работу с книгами, чему они были очень рады и всеми руками согласились попробовать себя в этом деле. Сыграла свадьбу наша парочка сразу же после нас, весной, и сегодня на нашей базе отдыха мы отмечали их годовщину свадьбы. Нашу дочку они обожали и очень любили брать ее к себе в гости. Своих детей у семейства Вудов пока что не было, но они бурно планировали обзавестись потомством. – Адель там тетя Шелли приехала и дядя Мэтт, беги скорее встречать! – Вильям поставил дочку на землю, а та с радостным визгом бросилась бежать к дому, дабы поприветствовать любимых дядю Мэтта и тетю Шелли. – Замерзла, Фели? – мужчина подошел сзади и обнял меня, вглядываясь, как бушуют морские волны. Такое сокращение моего имени было свойственно только кондитеру и безумно мне нравилось. – Если только немного, – Вильям взял мои ладони и накрыл своими, согревая руки теплом. – Вилли, Лина, идите скорее, стол накрыт, – бабушкин голосом донося до нас, мы с мужчиной переплели пальцы рук и медленно направились к дому, где нас поджидал большой семейный стол. Я шла и думала, что наконец-то обрела свое счастье и стала неотъемлемой частичкой другого. От этой мысли сердце трепетало. Чарли был прав, рыжие люди самые счастливые, и сейчас я, как никто другой, это поняла, и осознала, что нет счастливее меня человека на земле, ну что же, а теперь занавес.