My immortal.

Мэй [Limp Bizkit — Behind Blue Eyes]       Боже, он же был такой молодой, такой светлый. Он помогал всем, кто просил его о помощи, так хотел, чтобы мы всегда были вместе, чтобы у нас было трое детей, домик за городом и собака. Он хотел, чтобы мы путешествовали по миру и знакомились с новыми людьми, которых можно позвать в наш домик на большие и маленькие праздники, чтобы всем было хорошо. Господь, почему ты забрал его у нас. Я не могу смотреть, как мучается Ребекка, как еле сдерживает слёзы Энди, обнимая свою жену и дочь. Мне невыносимо больно смотреть на Джека, ведь он очень напоминает мне Финна. Моего Финна.       Слёзы то и дело струились по щекам так, что я уже перестала их вытирать. Не понимаю, зачем визажистам потребовалось наводить водостойкую «красоту» на моем лице? В любом случае, Финн видел меня в любом виде, да и сейчас бы при всем желании не испугался и не убежал, если что. Он бы просто прижал меня к себе и сказал, что я прекрасна. Ах, Финни, Финни… Как мне сейчас не хватает твоего тепла. Кто придумал все эти длинные обряды прощания? Они ведь только сильнее разъедают всех изнутри.       Мне кажется, что если сейчас Святой Отец не прекратит свою речь, я просто сломаюсь. Все его слова больно впиваются в мозг. Финн, с каждой секундой все наши светлые моменты с тобой меркнут, я уже боюсь представить, что случится со мной через пару дней. Финн, я знаю, ты слышишь меня сейчас. Мне столько всего нужно сказать тебе, я столько много не успела. Правду говорят, что смерть никогда не приходит по расписанию, она приходит только тогда, когда считает нужным.       Мои мысли прервал Джек. Он взял мою оледеневшую руку в свою теплую. Так же, как ты, Финн. Святой Отец сказал подходить к гробу по одному. Финн, мне страшно. Я не хочу прощаться… не хочу. Моя очередь всё ближе. Джек отпустил мою руку, но он всё ещё рядом, для поддержки.       Вот я стою возле тебя. Ты лежишь на этих красных шелковых подушках весь такой неподвижный, загадочный, с легкой улыбкой в уголках губ. Знаешь, я рада, что твоя мама настояла на том, чтобы тебе сделали твою обычную прическу и не накладывали тонну макияжа. Даже сейчас ты остаешься собой. Господи, что я сейчас несу?! Я склоняюсь над твоим лицом и приникаю к твоим губам. В последний раз. Давай же, Финн, открой глаза, прокашляйся и улыбнись, скажи, что ты просто спал или был в обмороке. Пожалуйста, Финни… очнись. Моя слеза течет по твоей щеке, но ты всё так же остаешься неподвижен. Такое ощущение, что сейчас внутри меня что-то хрустнуло. Что это может быть? Может быть, это сердце трещит по швам? Или всё-таки это сломались остатки веры в чудо? Мне страшно, мой ангел, мне снова страшно. Отрицание, страх, смятение, боль, принятие или какая там была последовательность у теоретиков?       Чья-то рука легла на мое плечо, а затем знакомый голос сказал мне: — Мэй, пора уходить.       Да, Финн, это был твой отец. Знаешь, я просто не могу представить каково ему сейчас. Он на редкость молчалив, как и ты временами, от него нельзя добиться ни единого слова, пока он сам не захочет поговорить. Мне придется уйти с ним, Финни, ты знаешь это. Меня удивляет то, что я всё ещё способна более-менее здраво рассуждать. Но вот надолго ли это? Сейчас будут поминки, но я не пойду. Прости меня, любимый, я не смогу. Ты всегда говорил, что я сильная, но не сейчас, нет. Сдаётся мне, той самой сильной Мэй больше нет. Я не смогу снова выслушивать эти бессмысленные соболезнования, они ведь не вернут мне тебя, значит, в них нет смысла. Я не знаю, что говорить, как себя вести, как унять этот внутренний тремор, отключить внутренний диалог. — Мистер Грейс, отвезите меня домой. — Попросила я наёмного водителя семейства Харрис, устроившись на заднем сидении автомобиля. — Но Мэй, мистер Харрис сказал везти вас к месту встречи, как и всех! Вы ведь тоже часть семьи.       Закусив губу, я рывком распахнула дверь и выскочила обратно на церковную площадь. Я увидела, что ты шел ко мне, засунув руки в карманы, не поднимая головы. Моё сердце затрепетало. Но едва фигура приблизилась, меня обуяло разочарование. Да и глупо было бы вообще надеяться. Это Джек. Это всего лишь Джек. Новая партия горячих слёз. Парень подошел и прижал меня к себе. — Всё хорошо, милая, всё хорошо. — Шепнул он. Скорее всего, Джек успокаивал этим себя, потому что он понимал, что на меня всякого рода внушения не действуют. Мы снова сели в машину к мистеру Грейсу. — Грейс, отвези нас куда-нибудь. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда. — Попросил Джек. — Хотя, лучше домой. — Нет, Джек, умоляю, только не домой, не к вам домой. Там… столько напоминаний о нём. Я… Мне не стоит там появляться. — Взмолилась я. — И о чём я только думал. Грейс, держи курс к дому Мэй. — Но ведь мистер Харрис сказал! — начал было водитель, но договорить ему не дал Джек, раздражённо выдохнув. — Марк! Я тоже мистер Харрис! Просто поезжай, куда просят, иначе я сам сяду за руль. — Устало отозвался Джек. Мистер Грейс что-то невнятно пробормотал и авто тронулось с места. — Спасибо, Джек. — Прошептала я, подняв на него глаза. — Не стоит. — Ответил он, погладив меня по спине.       Как же он похож на Финна. Не во всем, конечно, но эти зеленые глаза, этот подбородок, эти черты лица, если чуть прищуриться.