***
Как только Фред и Гермиона начали свой поход их встретил свежий лесной ветер. Они поднимались по склону. Гермиона напрочь отказалась использовать трансгрессию. Когда Солнце поднялось уже довольно высоко, жара постепенно стала невыносимой. Воздух тоже нагрелся. Они прошли до обеда только половину пути. Но Гермиона ни в коем случае не хотела отказываться от цели. Трансгрессия — это не то, что ей нужно. На минуту она остановилась и присела на траву. Фред за все время абсолютно с ней не говорил, видимо ему слишком хотелось спать. Он и молчание — вещи несовместимые, но недосып сделал из него самого спокойного человека на земле. Наконец, когда они вышли на ровную поверхность, Фред сказал пару слов. Он закричал так, что Гермиона от неожиданности подпрыгнула. — Наконец-то! Тут и будем ставить палатку! — Не хочу тебя расстраивать, но нам надо еще спуститься. — Грейнджер! — Проскулил близнец. — Оно тебе надо? Какая прекрасная здесь трава зеленая! Внизу точно не такая! — Он подергал ее за плечи и посмотрел своими измученными глазами. — Ну… ладно. Спускаться не будем. — Я всегда знал, что у тебя доброе сердце! — Фред упал на траву, и его губы расплылись в блаженной улыбке. Спустя час передышки они приступили к установлению палатки. Гермиона вытащила ее из сумки, несколько взмахов палочками, и она идеально стояла на траве. С виду, как и внутри, палатка была небольшой, ведь она — маггловская. Все это напоминало Гермионе ее детство: лес, палящее солнце, вдалеке река, полное, ну или частичное, отсутствие магии в ее жизни. Как же этого не хватало! Физическая работа всегда приводила ее в чувство. Она отгоняла от нее любые мысли, помогала создать некое подобие обычной жизни: без магических войн, Темных Лордов, грязнокровок и чистых. Она повернулась на бок и закрыла глаза: воображение создавало ее маленькую, ее родителей, которые в это время спокойно живут в Австралии. «Да… Весь мир вокруг изменился.» — подумала она, вглядываясь в облака. Фред так устал, что заснул и проспал до самого вечера. Гермиона решила его не будить и приготовить есть сама. Проблема была только в том, как развести костер. Поэтому, она приняла решение прибегнуть к магии приготовления пищи. Все-таки, лучше не рисковать. Получилось не очень красиво, но, как оказалось, вкусно. — Гермиона, почему ты меня не разбудила? — Спросил Фред, накалывая кусочек жареных яиц. — Считай это компенсацией от меня тебе за недосып. Когда они закончили есть и убрали, то солнце полностью зашло. На небе понемногу появлялись звезды. Виднелась луна. Гермиона посмотрела на палатку и предпочла вместо нее полежать на прохладной траве, которая приятно щекотала шею. Фред присоединился к ней. Ветер успел остудиться, и от каждого сильного дуновения по коже шли мурашки. Но все же они не стали возвращаться в палатку. Было что-то в этом…идеальное. То, ради чего надо было сюда прийти. То, что казалось днем глупым, ночью становится очень даже нормальным. Именно после заката кажется, что способен на все, ты строишь планы. А с утра думаешь: «Неужели я хотела это сделать? Это же безумство!» Утро вечера мудренее? Не очень правильное выражение. Ночью мы думаем сердцем и душой, а с утра — головой, создаем логические цепочки и продумываем последствия. Эта парочка не стала исключением. Это пример из жизни. Сначала, ты боишься годами, а потом, когда уже не можешь изменить решение, жалеешь. — Только не говори, что мы будем смотреть на небо и рассуждать, насколько оно красивое. — Голос Фреда раздался небольшим эхом. — Но оно же правда красивое ночью! В детстве я искала созвездия и однажды, когда родители уснули, я сбежала из палатки на улицу и смотрела на звезды всю ночь. А потом я уснула прямо на траве, простудилась. Родители ругали меня за это, и больше не пускали одну спать в палатке. — Оно же и днем красивое. — На что же нам тогда смотреть, не на друг друга же. — А чем тебе это не подходит? Он взял ее запястье и повернул голову в сторону ее лица. Она заметила это боковым зрением, сглотнула и закрыла глаза. «Что происходит?!» — подумала она, задрожав. В его руке так и осталось ее узкое запястье. Он опустил ладонь вниз и переплел свои пальцы с ее. — Ну же, Грейнджер, повернись. Мы были и в более пикантных моментах, я уж точно видел намного больше, нежели твое лицо! — Он пустил смешок. — Это неправда! Там было темно! — Она приподнялась на локтях и пронзила близнеца, лежащего на траве и совершенно спокойного снаружи, своим гневным взглядом. Своими глупыми шутками он испортил ее мечтательный настрой. — Ты не мог ничего увидеть! — Добавила девушка и легла обратно. — Допустим, здесь тоже темно. Здесь тоже только ты и я. Какое совпадение! — Даже не надейся! Тогда была минутная слабость! Я больше не сделаю промаха. — Гермиона повернулась к близнецу. Теперь они смотрели друг другу прямо в глаза. А ведь это тяжело — смотреть человеку в глаза и держать взгляд неподвижным. Это задание только кажется простым. Гермиона самопроизвольно улыбнулась. Спустя минуту разглядывания Гермиона перестала думать и сама потянулась его поцеловать. Но в самый ответственный момент Фред заговорил: — Тогда — минутная слабость, а сейчас что? — Их губы разделяли в этот момент миллиметры. — Придурок! Девушка подорвалась с места, ударив перед этим Фреда по руке, и спустилась немного вниз. Он пошел следом за ней. Она стояла, обнимая себя за плечи, ветер подул еще сильнее. Фред находился в шаге от нее. Подождав с минуту и решив, что она успокоилась, он опять заговорил: — Грейнджер, я знаю, что ты не обижаешься. Ну или просто уже не хочешь меня побить. Тем более, я могу исправить. — Дай мне побыть здесь одной. — Она пыталась говорить серьезно, но в голосе слышалась улыбка. — Но мы же оба знаем, как это свидание должно закончиться. Она резко обернулась — он стоял в шаге от нее. Лицо постепенно краснело от смущения. Он улыбался…или ухмылялся… Гермиона и сама не знала, как это назвать, но в том, как Фред делал это было что-то, что не могло оставить ее равнодушной. Она и сама улыбнулась, опустив голову и устремив глаза вниз. — Ну иди уже сюда. Гермиона будто замерла на месте. С уст не выходило ни одно слово. Ей казалось, что, как только она заговорит, начнет заикаться. Ее тело, словно само по себе, дрожало. Фред сам подошел к ней. Он больше ничего не говорил, не просил ее ни о чем. Только убрал ее запутанные волосы с лица и сделал то, чего они хотели целый день, целую неделю — коснулся ее искусанных губ. Сердце Гермионы упало куда-то далеко. Почему-то поцелуи с ним всегда чувствовались, как впервые. С трепетом. — Я ждал этого целую неделю, а ты хочешь побыть одна. По-моему, нечестно. — Может быть. — Она засмеялась и обняла его, скрестив пальцы на спине. В палатку они вернулись через часа три. Гермиона удобно примостилась около Фреда. На душе было невероятно спокойно и легко. На самом деле, так всегда было в конце их встречи… Только они отказывались это признавать. Каждое их свидание начиналось, словно с нового листа. У них осталось еще две попытки понять себя. Девушка дернула одеяло и поняла, что Фреда нет в палатке. Зато, в который раз, на одеяле лежала записка:Извини, что уже ушел. Джордж прислал мне патронуса, в магазине проблемы. Не переживай, ничего очень значительного, но я должен быть на месте. Следующее свидание за мной. Жду новых выходных. Но можешь зайти и раньше, тем более мне нужны твои умственные способности. Целую, Фред.
— Да что же он творит?! Она упала на маленькую подушку и закрыла глаза. Гермиона впервые в жизни не могла объяснить логично свои поступки. И она очень сомневалась в том, что Бэтти ей в этом поможет. Здесь бы ей пригодилась Джинни, но рассказывать ей о договоре означало, что рыжеволосая подруга узнает с кем он составлен любой ценой. Вот этого и нельзя было допустить, поэтому вариант с Джинни сразу отпал. Остается ждать следующих выходных или же заглянуть к нему среди недели…?***
— Я не понимаю его! Бэтти, мы поссорились, я ушла, он пошел за мной, начал шутить, я улыбнулась! Но я хотела оставаться серьезной, и получился тот самый дебильный тон, когда я заговорила! — Гермиона расхаживала взад и вперед, размахивая руками. Подруга спокойно попивала чай за столом на кухне. — Я проснулась, а он уже ушел. Как и во все прошлые разы, когда мы засыпали вместе. Он не мог меня разбудить и уйти со мной? — Может тебе спросить его? — Если я сделаю это, то он подумает, что я думаю о нем. — Гермиона наконец села и взяла кружку в руки. — По моему, это логично. Естественно, что вы думаете друг о друге. Вы же встречаетесь. — Но… Это не так! Мы же не по любви это делаем, а из обоюдного согласия. Мы делаем это, ради удовольствия! — Тогда ты лишаешь его, как минимум, одного удовольствия! — Гермиона то ли от смущения, то ли от возмущения открыла рот. — Бэтти! — Пропищала она, — Почему наши разговоры обязательно затрагивают эту тему? — Потому, что ты противоречишь сама себе! Делай то, что тебе хочется, а не то, что ты считаешь правильным. По твоим словам, он именно этим и занимается.Ты не подписывалась на серьезные отношения, всего семь свиданий! Это не так много свиданий, чтобы ждать, пока у вас обоих появятся глубокие чувства, и вы поймете, что это любовь всей вашей жизни! Вы ведь знаете друг друга давно, если я ничего не путаю. — Но мы никогда не были близки. — Но общались же. — Может быть, ты и права. Возможно, я придала этим отношениям слишком большое значения. Все равно, у нас еще два свидания, и все вернется на свои места. Бэтти посидела еще немного и ушла домой. Их разговор дал ей больше, чем Гермиона ожидала. После их разговора она села за книгу. Чтение всегда помогало ей сосредоточиться, привести мысли в порядок. Она вчитывалась в каждое слово, но думала совсем о другом. Фред Уизли прочно засел в ее мыслях.