***
— Мне безумно тебя не хватает, — однажды прошептал он, когда мы спустя несколько лет встретились в одном из переулков нашего небольшого городка Бейкон Хилз. Я вернулась с Нью-Йорка после защиты диплома, чтобы немного отдохнуть и начать искать работу. Но все мои планы накрылась этой неожиданной встречей. — Стайлз, — как же давно я не видела этих бездонных карих глаз. Я скучала по ним. Я скучала по его голосу, по его запаху. Былые чувства вспыхнули, словно пламя, и тушить его я не была намерена. — Я скучала, — прошептала ему в ответ и только тогда понимаю, как же сильно мне его не хватало. Безумно сильно. С того момента все изменилось. Куда-то исчезла моя нравственность. Да и о чем говорить, если два человека счастливы?***
Элиссон — моя лучшая подруга — не раз звала меня на вечеринки, пытаясь там найти мне молодого человека, и даже не подозревала, куда я постоянно сбегаю с них, возвращаясь домой под утро. Никто, даже самые близкие друзья, не знали о нас со Стайлзом. Малия была уверена, что он все чаще начал оставаться в ночную смену на работе, поэтому редко нарушала нашу ночную идиллию звонками и вовсе не пилила его. Стилински часто становилось стыдно передо мной, но я успокаивала его тем, что для счастья мне достаточно делить на двоих с ним любимые сигареты, луну и ночь. Но со временем я стала немного наглее: спокойно звонила ему, даже если знала, что Малия рядом, просила о помощи, и он приезжал. Я знала, что он поедет. Он был не в силах мне отказать. Так же, как и я ему. Мы редко виделись днём, зато ночи все чаще стали проводить вместе. Все, что у нас было — ночь, чтобы сойти с ума вместе. Мы гуляли в парке, бродили самыми темными улочками, выезжали за город или просто сидели у меня дома. В любом случае мы были счастливы. Мы могли прикасаться друг к другу, наслаждаться друг другом и вовсе ни о чем не думать. В моменты близости все проблемы нам казались ничем. Вдвоем мы могли найти выход из самой сложной ситуации.***
Очередная такая ночь. Мы пьяны, чертовски пьяны. Сидим на лавочке в парке и ведем себя, как озабоченные подростки. Смеемся над какой-то чепухой, попивая из кока-колы красное вино. Песня последних двух дней «A Fine Frenzy — Love Sick». Я лежу головой на его коленях ровно до тех пор, пока из кармана кожаной куртки не раздаются начальные аккорды Арабеллы. Истеричный смешок вырывается из наших губ одновременно. Он отвечает на звонок. Я никогда этого не делала, никогда не мешала ему говорить с ней по телефону. Потому что моя задача номер один — «Забота о его репутации». Я сама так решила. Но сейчас я резко подрываюсь и сажусь к нему на колени. Он смотрит на меня и улыбается, словно одобряет. Я притягиваю его к себе и целую, пока на том проводе быстро-быстро щебечут. Он мог прекратить, но нет: обхватывает свободной рукой за шею, углубляя поцелуй. Рука с зажатым телефоном практически опустилась на деревянную поверхность. Женский голос, зовущий своего мужчину, усилился. Он оторвался от моих губ и начал говорить с ней. Какие-то общие фразы, в которые было лень вникать. Я горела. Буквально. Опасность, желание, алкоголь — шли рука об руку в эту ночь. Мои губы покрывали поцелуями его шею, в то время как руки расстегивали верхние пуговицы рубашки. Когда холод кожи соприкоснулся с горячим телом, он охнул прямо в трубку. Его левая рука по-прежнему была на моей шее, только теперь сила сжатия увеличилась. Моей целью было прекращение этого разговора. Он со мной, значит мой. Поэтому я взяла и, в разгар его пылкого ответа, увлекла в поцелуй. И вновь — никакой, даже вялой попытки оттолкнуть меня и успокоить. Наоборот, он швыряет телефон на лавку и прижимает к себе. При этом я не знаю, нажал ли он на «отбой»…