Prime

       — Что, не дают тебе? — усмешка. Взгляд озорных глаз, протянутый стакан с прозрачной янтарной жидкостью.       Вокруг такие родные стены, уже привычный запах алкоголя, сигаретного дыма и вейпа. Атмосфера – то, что надо. MOD верен себе, как и всегда. Впускает людей, которые хотят выпить и отдохнуть, людей, которые хотят напиться и не вспомнимать об этом вечере завтра. Но, что важнее всего, он - это пристанище семьи #SLOVOSPB - их дом, из которого минут пятнадцать назад уходит «девушка-амазонка».        — Отъебись, а, — вечно невозмутимый Чейни хмурится. Вечно невозмутимый Чейни залпом осушает протянутый бокал виски. Вечно невозмутимый Чейни показывает фак Карелину. Вечно невозмутимый Чейни зол.        — Нашего генерала обделили, — наигранно детским голосом, с хищной улыбкой на лице. И не то, чтобы Слава злорадствует над другом, нет, просто сейчас он далеко не в самом адекватном состоянии. Хотя искренне, от всей своей коммунистической души хотел бы помочь.       Денис тем временем выпивает уже второй или третий стакан, счет никто не ведет. «Ебанный в рот», — проносится у него в голове.

***

       — Юль, ты умница, — подходит. Она улыбается. Целует его. Прижимается и чувствует тепло от объятий.        — Спасибо за поддержку, — Юля говорит тихо, но он слышит.       Тут подваливают Слава, Федя и Ваня – они все что-то кричат, хлопают девушку по спине, обнимают, вырывая из теплого кольца рук Дена, улыбаются, готовясь пить всю ночь в честь ее победы. Ха, как будто им нужен повод для этого. Но Киви весело, она переплетает пальцы с Чейни, и теплая, семейная компания идет к бару - пить, смеяться и отдыхать душой.       Юля знает, что Слава уже, как минимум, курнул травы, и Ваня от него точно не отстал, а Федя уже присмотрел себе симпатичную девушку на вечер. Понимает, что очень скоро все они буду граймить, возможно, с ними будет даже Денис, который иногда изменял своей позиции «наблюдателя», видимо, очень скучая по жизни участника баттлов. И, если вначале они были каждый за себя, то уже минут через десять образовывали две пары – как правило, Ден был с Федей, а Слава с Ваней: как ни крути, Чейни и Гнойный любили быть соперниками еще со времен финала первого сезона Слова. Девушка смеется над удачными шутками,одобрительно кричит и чувствует, как же счастлива быть здесь. Сейчас. С ними. С ним.        — Сейчас вернусь, — бросает она, встает с барного стула и идет в направлении туалета. Хочется умыться и стереть ненужные мысли - слова соперницы до сих пор сидят в голове, скребутся, словно кошки. Навязчиво. Мерзко.       В туалете на удивлении нет никого, пахнет хлоркой, но даже ее перебивает запах алкоголя, который проникает и сюда. Кажется, здесь им пахнут даже стены.       Закрыв дверь, Юля поворачивается к зеркалу, включает воду.       «Умница, хоть и не красавица», — из мыслей отчаянно не хочет уходить голос Маши. Он оседает там намертво, будто построив самый прочный фундамент на осколках Юлиной самооценки.       «Дура ты, Киви. Думала, что раз появился парень, стала красавицей? Ну да, коне…» — поток самокритики прерывается звуком захлопывающейся двери, горячими руками на талии и резким поворотом.        — Какая же ты охуенная, — Денис тепло улыбается, прижимая девушку к себе. Смотрит в глаза. Целует в шею. В глазах его пляшут черти.       Прижимает к запертой двери.        — Наикрутейшая телка на баттлах? — почему-то с ноткой злости уточняет Юля и сама же удивиляется своему тону.       Но он не замечает его. Или просто делает вид.        — Ты просто наикрутейшая, — Серьезность. Он обхватывает запястья Киви и заводит руки над головой. Смотрит в глаза, — Наикрутейшая девушка.       Акцент на последнем слове. Чтобы она поняла, что он больше никогда не сможет назвать ее «телка». Даже перед камерой, даже за спиной, даже во время пьяных разговорах со Славой. Потому что это так грубо, что даже он, с его порой аморальными панчами, не может так сказать. Только не про нее.        — Потому что моя, — опаляет ухо горячим дыханием.       У Юли ноги подкашиваются, сердце стучит, как бешеное.             Хочет.       Денис удерживает запястья одной рукой, второй начинает медленно, но верно пробираться под рубашку, оглаживая Юлину спину, бездумно целуя.             Хочет.       Как только его рука чуть-чуть задирает белую майку, которую Юля надевает под рубашку, в голове срабатывает тумблер, и она даже не осознает, что делает - отталкивает его, тяжело дышит, отходит в сторону.             Не первый раз.        — Юля, блять, — он цедит сквозь зубы.        Где-то в глубине души Киви понимает, что отдалась бы ему прямо здесь, в этом грязном туалете MOD’а. Даже зная, что в любой момент кто-то может зайти и застать вас - было настолько плевать.       Но это лишь в глубине души, на поверхности же она отчаянно одергивает рубашку и злобно смотрит на Чудиновского. На своего генерала.       Денис бьет кулаком в стену. Удар гулко резонирует в ушах. Никогда еще Юля не видела генерала таким злым. Это же Чейни – всегда спокойное лицо, мягкий взгляд и теплая улыбка. Но сейчас от него буквально волнами исходит злость вперемешку с возбуждением.        — Мне, блять, 24. У меня есть девушка. Но секса, сука, у меня нет, — он смотрит прямо в глаза, и это заставляет невольно поежиться.        — Юль, пойми, я же не припизданутый нимфоман, чтобы ебать, все что движется двадцать четыре на семь. Это чистая физиология. Мы встречаемся уже месяц, — он все еще злится, но теперь закипать начинает и девушка. Серьезно? Как будто ему просто нужен секс.              Ложь.        — Хочешь сказать, что ты предложил мне встречаться только потому, что некому было удовлетворить твое либидо? — она закипает, хотя и осознает, что не права. Но злость на Химу, на саму себя, на свои комплексы почему-то выплескивается именно на Дениса потоком ядовитых слов.        — Знаешь, если тебе нужен только секс, то без проблем. Найди себе любую телочку в баре, скажи, что она «наикрутейшая» и все, она твоя, — последнее слово насквозь пропитано желчью, - ты же великий Ден Чейни! - Юля картинно вскидывает руки в язвительном кривлянии.       И Киви пулей вылетает из туалета, из бара, не сказав ни слова окликающим ее ребятам, оставив опешившего от настолько нелепых обвинений Дена в том злосчастном туалете.             Воздух.

***

      Девушка идет, уже раз двадцать переиграв сцену в туалете у себя в голове. "Черт возьми, Юля, что за хер тебя укусил», - она отчаянно корит себя. Ругает за то, что так мерзко поступила с Денисом, он же, в конце концов, не виноват в ее заебах. Он не виноват, что она ему не дает, а он хочет. Не виноват.        — Да, конечно, ты сама, блять, виновата! — непроизвольно это вырывается вслух.       Сжимает руки.       Юля решает, что лучше дойти до дома пешком, проветрить голову. Идти-то не так далеко, да и Денис сегодня вряд ли придет к ней…Она бы не пришла. Самой себе мерзко от слов, что кинула ему в лицо, что уж говорить о Чейни.       Денис, он хороший. Крепко обнимает, искренне улыбается, провожает домой, страстно целует и позволяет засыпать в его объятьях. И даже кормит притащенную Юлей кошку.       Ага, сильная и независимая.       Питерский ветер пробирает до костей. Неприятно, как на улице, так и на душе. Мысли раз за разом возвращаются к баттлу, к словам, что говорила Маша.       Каждое слово било все больнее и больнее. И это было бы не так страшно,если бы у Юли была и так заниженная самооценка, но недавно эта ситуация изменилась. С тех пор, как она начала встречаться с Денисом, хотя, наверное, это началось еще раньше, она чувствует себя увереннее. Ловит на себе его взгляды, видит, как он ей улыбается, слышит его комплименты, и потихоньку, шаг за шагом она начинает верить в то, что она красивая.       Но сегодня вся так тщательно выстраиваемая опора для уверенности в себе рушится в один миг. И имя этому мигу – Маша Хима.       Не так обидно слушать про свой лишний вес, когда соревнуешься с парнями – им, по сути, больше не о чем панчить, не говорить же, что у тебя член маленький? А вот когда напротив тебя стоит миниатюрная милая девушка – совершенно другое дело. Девушки говорят такое всерьез, стараясь уколоть побольнее.       Юлька улыбается, когда Маша в очередной раз говорит про то, что она толстая, но в душе эти слова проходят ножом по только-только начавшей заживать ране. И в голове воспоминание утреннего отражение в зеркале. Перечеркнуть черным маркером и выбросить в помойку. Почему нельзя просто взять и отрезать этот заебавший жир?       Нос курносый. Вторая проблема после веса. И если похудеть еще была возможность, то с носом уже ничего не сделаешь. Не хочется ложиться под нож, вот и приходится жить как есть.       «Да и на лицо ты не очень.»       А еще рост. «Да ты же тот еще гном» — мысленный вздох. Этот комплекс - бесплатный бонус к лишнему весу еще со школьной скамьи, когда на всех уроках физкультуры Киви стояла в конце шеренги, и дети подшучивали над тобой. Порой они бывают слишком жестоки.       Но девушка улыбалась. Как улыбается и сейчас, глядя в глаза оппонентке. В конце концов, не врежешь же ей по ее милой морде прямо перед камерой. Перед Деном.       Домой. Хотелось просто домой. Взять бутылку уже открытого вина и пить из горла, заливая свое горе и топя самооценку.

***

       — Бля, Слав, понимаешь, я же не ебанный нимфоман, — Ден повторяет свои слова. На этот раз слушателем выступает Карелин. Увидев понурого Дениса, который и подошел к ним после того, как Юля вылетела из MOD’а, Букер с Фалленом решают ретироваться, потому что лучше пусть Денис выговорится Гнойному, кроме него генерал все равно никого не послушает. И они уходят пить в компании каких-то милых и не самых трезвых девиц.        — Я нормальный молодой парень, мне же нужна разрядка. Тем более я хочу только Юльку, — произнося ее имя Чудиновский чуть улыбается. Он говорит правду – никого он не хотел так, как свою девушку. И вот же ирония – куча фанаток готовы прибежать к нему по первому зову, снимая трусы буквально на бегу, а любимая девушка хоть паранджу сейчас наденет, лишь бы он ее не трогал.        — Еще и обвинила меня в том, что мне только секс и нужен, — тяжелый вздох. Очередной бокал крепкого.        — Де-енчик, — тянет Слава, затягиваясь сигаретой, — ну не мне тебе рассказывать, отчего и почему.       И он был прав. Слава знал. И Федя знал. И грех было Дену не знать. Юля не любит себя, не любит свое тело. Это знают ее близкие друзья, это было видно, хотя она никогда открыто об этом не говорит.        — Хима ебанная.       Слава наполняет оба уже опустевших бокала каким-то то ли портвейном, то ли коньяком – ему уже все равно, что пить, кондиция не та.        — Я никогда не обращал внимания на ее вес, — задумывается Чейни, опрокидывая в себя алкоголь. Морщится. Гадость редкостная. И откуда Гнойный ее достал?

***

      Первый раз Ден видит Юлю на отборе на второй сезон #SlovoSPB. Тогда она кажется ему интересной – еще бы девушка на баттле. Она стоит с банкой пива в руках, глядя на своего оппонента, мило улыбаясь на его низкие панчи. А он все чаще ловит себя на мысли, что он смотрит на нее. Сначала просто оценивает, а потом она начинает читать, и он уже не может оторвать взгляда от этой странной девушки. Он одобрительно смеется на ее шутки (особенно про его любимого Гарри Поттера) и тепло улыбается ей.       И в тот момент Чудиновский понимает, что попал. Что он…влюбился? Генерал боится этого слова, но он не привык обманывать себя.             Любовь.

***

       — Ну, сука, ты генерал ебанный или кто? — Слава аж оживает, — иди и скажи ей, что она красивая, что Хима – тупая. Что ты влюблен в нее как школьник и что в следующий раз, когда она надумает сомневаться в себе, то придется иметь дело со злобной Соней Мармеладовой.       Денис чуть улыбается. Он понимает, что КПСС был прав, и все, что нужно было сделать – лишь сказать Юле правду. Правду о том, что она самая красивая. Что он ни разу не задумывался о таких цифрах, как ее рост-вес. Что ему плевать на пресловутые 90-60-90. Что он просто до одури ее хочет. Что для нее он готов быть не генералом, а просто рядовым в ее подчинении. Если она захочет, конечно.       А потом он выходит из бара под какие-то одобряющие выкрики Славы, садится в вызванное такси и надеется, что Юля пошла именно домой, а не куда-то еще.       Звонок в дверь вырывает Юлю из самой глубины самотерзаний, с которыми она так успешно справляется. Нехотя встает, шлепает босыми ногами к двери, на ходу делая еще один глоток вина. Открывает дверь. Тут же натыкается на пронзительный взгляд.        — Прости, — ему не за что извиняться, но он извиняется.       Вместе с Чудиновским в квартиру попадает запах алкоголя, сигарет и подъездная сырость. Но это не беда. Главное - это он. Решительно переступает порог квартиры, прикрывает за собой дверь и крайне преданно смотрит на Юлю. Пьяно и пьяняще.        — Наверное, извиняться должна я, — она виновато жмет плечами, — перенервничала перед баттлом, прости, - в качестве символа перемирия протягивает Чейни вино.       Он берет бутылку. Ставит на обувной шкаф. Прижимает Киви к стене.        — Юльчик, — смотрит в глаза, а она понимает, что сейчас растворится в его карих глазах. И ей бы кричать о помощи, хвататься за что угодно, лишь бы не тонуть в них, лишь бы продолжать дышать.        — Ты самая красивая, — опирается лбом о Юлин, ему приходится ссутулиться, — слышишь меня?       Девушка сглатывает ком в горле.       Он пьяный, хоть и не до такой степени, чтобы не контролировать себя, но это видно. Расширены зрачки. Слава дал ему какие-то таблетки?       Нет, единственный наркотик Дена Чейни – это Юля Киви.        — Сейчас ты не отвертишься, — требовательно целует. Губы тонкие, сухие, горячие. Прикусывает ее губу. Проникает языком в рот. Большими пальцами гладит скулы девушки. А у нее коленки подкашиваются, как у какой-то школьницы. Цепляется ему за плечи. Поцарапала, скорее всего. Юля отвечает на поцелуй, поддается ему - признает его власть.       Чейни резко разворачивает ее, прижимая к себе спиной, и они оказываетесь напротив большого зеркала в прихожей.       «Боги, Ден, не здесь» — мысленно молится Киви.        — Смотри, — приказной тон, еще бы – он ведь генерал их северного войска. Ее генерал.       И Юля смотрит. Смотрит неотрывно, словно под гипнозом, даже через одежду спиной чувствует горячее тело Дена, чувствует, как в бедро упирается нечто твердое.       Но Ден медлит. Он предательски медленно целует шею, задрав Юлин подбородок вверх, прикусывает кожу. Другой рукой он расстегивает пуговицы извечно клетчатой рубашки. Получается неловко из-за немного подрагивающих от возбуждения рук.       Он стягивает ненужную вещь, попутно оглаживая мягкие девушкины руки. Юля даже не представляет насколько она прекрасна. Даже так, в одежде, она до одури сносит крышу Дену Чейни. Это понятно по безумному огоньку в карих глазах, по его учащенному сердцебиению, что чувствует Юля .             140.       Денис медленно пробирается под белую майку, тянет вверх и тут же встречает сопротивление в виде рук, тянущих ее обратно. Нельзя. Запретная зона. Под прочным замком из ненависти к отражению. К телу. К себе.             Прочному ли?       Денис физически сильнее. Он плотно сжимает Юле руки.        — Мне крышу от тебя сносит, а ты руками закрываешься, — шепчет он в ухо. — Даже не представляешь, как я тебя хочу, — обжигает дыханием. Прикусывает мочку уха.       Оставляет яркий засос на шее.        — Самая охуенная девочка в мире, — и Юля расслабляется. Смотрит на их отражение. Ден смотрит. Желание в его взгляде, похоть. Любовь.       Юлю ведет, когда он легонько проводит языком по ее шее.             Капитуляция.       Он пробирается под майку, гладит живот, добирается до груди. И девушка чувствует его сильную руку на своем теле. Второй он все еще придерживает ее за шею.        — Сними джинсы — страстно шепчет он, и Киви вновь подчиняется. Расстегивает пуговицу, молнию и медленно стягивает их вниз. Она старается быть максимально изящной и сексуальной.       Девушка остается стоять лишь в черном белье. Кружевном. Между прочим, специально для него выбирала. Решилась бы показать добровольно и без таких истерик - цены бы не было.       Ден глубоко вдыхает.       Юле до безумия хочется его поцеловать, ощутить вкус его губ, как будто она успела забыть его. Но он крепко держит ее поперек талии, не дает развернуться.       Хищно улыбается.        — Не прекращай смотреть. Я хочу, чтобы ты видела насколько я тебя хочу, — и он делает акцент на слово «тебя». Потому что никого другого так не хотелось. Ни на одну из его бывших так не стояло. Ни-ког-да.       Стягивая с себя футболку и джинсы, он не прекращает смотреть на отражение девушки. На тело, которое он так любит, но которое видит только сейчас.       Оставшись лишь в боксерах, которые ни коим образом не прикрывают его каменный стояк, он вновь притягивает Киви к себе.             Жарко.             Жарче.             Горячо.        — Ты идеальная, — щелкает застежка лифчика и он падает в гору одежды у ваших ног.             Юля дрожит       Денис целует покатые плечи нежно, почти невесомо, начиная массировать грудь. Зажимает соски. Крутит.       Ей хочется застонать, но она позволяет себе лишь громко выдохнуть, откидывая голову назад, прикрывая глаза.        — Я же сказал тебе – смотри, — вновь приказной тон. Заводит еще сильнее.       Юля закинула руку назад, гладит его лицо, шею. Безумно хочется поцеловать.       А он ласкает грудь, мнет ее. Пальцы у него длинные, горячие, шероховатые. Нежные. Мучительно-сладостная пытка продолжается.       Киви смотрит, как он облизывает пересохшие губы. Ему сложно сдерживаться, но он тянет. Ради нее.       Девушка закусывает губу и тихо стонет.       Дениса как будто током прошибает.       Юля на это улыбается. Никогда не думала, что сможет довести мужчину до такого состояния, ничего не делая. Буквально – ничего. Но у Чейни туман в глазах, в мыслях все больше инстинктивных порывов, чем обдуманности. Он становится резче и жёстче.       Денис поддевает черное кружево трусиков.       Последний рубеж, Юля Киви. Ты готова?       Он медленно стягивает их. Перехватывает дыхание у обоих. Юля жмется к нему еще плотнее.       Чейни тяжело дышит. Оставляя только одну руку на груди, он нежно оглаживает девушку внизу, она как завороженная смотрит в отражение.       Он медленно вводит два пальца, вырывая из вздымающейся груди стон.        — Прекрасная, — шепчет он, медленно двигаясь внутри.        — Самая красивая, — темп нарастает.       Киви смотрит на это пошлое безобразие в зеркале. Боги, да они как в каком-нибудь дешевом домашнем порнофильме.       Но она уже не может сдерживать стоны. Кусает губы, протягивает имя Дениса, от чего он заводится еще больше, если это возможно.       Невыносимо жарко. На телах выступают капельки пота. Денис добавляет третий палец.        — Никогда не смей ненавидеть себя, — с трудом выдыхает Чудиновский.       Киви уже почти готова кончить, как Денис резко вынимает пальцы. Ответом на это прилетает стон разочарования.       У него на губах довольная улыбка. На шее вздувшаяся вена. Юле хочется провести по ней языком, прикусить кадык, бесстыдно застонать ему прямо в губы.       Нельзя быть настолько сексуальным.       У нее влажные глаза и учащенное дыхание. На щечках выступает румянец. Смотрит в глаза отражению Дениса и улыбается.             Ямочки на щеках.       Чейни окончательно сорвало крышу. Юля даже не знает, как его заводят эти милые ямочки от улыбки. Он убить готов, лишь бы видеть их всегда.       Разворачивает Юлю, впивается в губы. Она обхватывает его за шею, царапает ногтями, а он шипит и целует агрессивно.       Запускает руки в густые волосы, легко тянет их. Опускается с поцелуями ниже – выцеловывает шею. Кусает. Оставляет засосы. Не то, чтобы он хотел «поставить метку», он просто не мог себя сдержать. Прикусывает ключицы, опускается к соскам, целует, обводит языком. Руками хаотично гладит.       А Киви цепляется за его плечи, давит на них. Она готова умолять о том, чтобы, наконец, получить удовлетворение, иначе сейчас с ума сойдет.        — Ден, — стонет. А в голосе просьба.        — Скажи это, — он останавливается и поднимает на девушку преданный взгляд.        — Трахни меня, Ден Чейни, — даже с вызовом. Он улыбается, резко поднимаясь и вновь целуя. Стягивает с себя боксеры.        — Я хочу, чтобы ты видела, насколько ты прекрасна, — Денис прижимает Киви к стене напротив зеркала так, что она видит свое лицо и спину Чейни.       Он резко входит.       В глазах звездочки.       Денис начинает двигаться – сначала медленно. Нежно целует, шепчет что-то на ушко, но она ничего не слышит. Лишь смотрит на свой затянутый пеленой похоти взгляд, на сильную, хоть и не особо накаченную спину Чейни, на свои пальцы, впивающиеся в нее, на движения задницы Дениса.       Юля чувствует его член в себе. Слышит безумно пошлые хлюпающие звуки. Утыкается носом в шею парня, чтобы почувствовать его запах.       Мир состоит из ощущений.       И в данный момент вокруг нее действительно не существует ничего, кроме Дениса, двигающегося в ней. Остальное отходит на второй план, становится блеклым, не имеющим смысла и значения.       Она очень отдаленно слышит его слова о том, какая она красивая, потрясающая, лучшая, пиздатая, сносящая крышу и еще много-много комплиментов. И тут Юля понимает , что так проебалась.       Проебалась, обидев его сегодня в туалете. Проебалась, заставив чувствовать себя виноватым. Проебалась так, что он теперь не может остановить свой поток лестных слов.       Но она не особо понимает ни смысл слов Дена, ни свои собственные мысли. Это все потом. Пока Киви улавливает только его голос – хриплый, с придыханием, рваный, вперемешку с полустонами полувздохами.             Ее вина.       Она виновата, что невозмутимый Ден Чейни сейчас полностью теряет башню из-за нее. Неужели это нельзя использовать в качестве самого надежного фундамента для уверенности? С ней генерал не может контролировать себя, потому что его дико кроет.       Юля стонет в полный голос. Плевать на соседей.        — Ден, — голос срывается. Ее простреливает оргазмом. Сжимается вокруг члена Дениса.       Ему нужна еще пара-тройка толчков, чтобы кончить. Он кончил в Юлю.       Да хранит Бафомет противозачаточные, которые она пьет.       Сперма горячей струйкой стекает по ноге, но так не хочется отпускать Дениса — разрывать этот круг.       Он улыбается. Переводит дыхание.       Потный.       Горячий.       Идеальный.        — Люблю тебя, — по всем законам самой тупой мелодрамы произносит он, целуя Киви в самую ямочку на щеке.       И она знает, что это самый идеальный момент для признания. И плевать она хотела на все киношные штампы.        — Люблю тебя, — вторит Юля тихим голосом, медленно расцепляя руки.       У Чейни наверняка останутся царапины от ногтей.       А завтра они вместе смотрят очередной сезон Декстера. Юля лежит в объятиях Чейни, откинув голову на его плечо. Его руки плотным кольцом смыкаются на ее талии.             Она знает, что у нее лишний вес, но Чейни так любит эти плавные изгибы.             Она знает, что у нее курносый нос, но Чейни так любит целовать его перед сном.             Она знает, что у нее маленький рост, но Чейни так любит придумывать на этот счет смешные панчи.             Она знает, что у нее ямочки на щеках, но Чейни сносит от них крышу.       Поэтому она улыбается и уже знает, как пройдет их вечер.