14

Я захожу в подъезд и поднимаюсь на пару ступеней. Проверяю есть ли почта под стрекотание лампы накаливания. Пусто. Я поднимаюсь еще на пару ступеней, давлю на кнопку вызова лифта и жду. Дзынь. Скрежет дверей разорвал тишину подъезда, испугав стрекотание лампы, как несчастного мотыля. Четырнадцатый этаж. Я живу на четырнадцатом этаже. В квартире номер шестьдесят семь. Чуть-чуть до тринадцати, чуть-чуть до шестидесяти шести. Чуть-чуть до смерти. Четырнадцать этажей. Четырнадцатый этаж. Сегодня меня уволили с работы. Четырнадцатая работа за всё то время, что я живу здесь. Ничего нового, найду новую. Переживу. Тринадцатый этаж. Это был тринадцатый стакан виски из третьей бутылки. Мне кажется, что мне уже хватит. Но рука все еще тянется к бутылке, на автомате наливая жидкость в стакан. Ничего нового, переживу. Двенадцатый этаж. Я проснулся в полдень, подорвавшись в холодном поту «Я опаздываю!». Только опаздывать некуда. Я вытер пот со лба, потянулся за бутылкой воды, но она оказалась пустой. В отличие от бутылки виски. Я вновь уснул. Ничего нового, переживу без воды. Одиннадцатый этаж. Вибрация. Долгая и нудная вибрация иже долгое время щекочет где-то под лопаткой. Еле открываю глаза, пытаясь нащупать рукой телефон. Мышцы сводит и я, вопя от боли, скатываюсь с кровати. Одиннадцать пропущенных звонков. Три абонента: бывший работодатель – 8; мама – 2; девушка –1. Звоню последней – абонент не абонент. Ничего нового. Десятый этаж. Оклемавшись под холодным душем, я на всякий случай включил звук в телефоне. Кинув взгляд на полупустую квартиру, я натянул штаны, и, всунув ноги в тапки, выскочил из квартиры. Вены чесались. Стоя в лифте, я гипнотизировал кнопку десятого этажа, что горев ярким красным пламенем, манила её нажать. Ничего нового. Девятый этаж. Получив заветных девять таблеток, я мчался вниз – за водой. Живительной влагой. Даром богов. Успев до закрытия точки, я взял пинту пива, литр водки и пять литров воды. «Как обычно» – кинул владелец, когда я выходя уронил бутылку. Думаю, хватит. Восьмой этаж. Прошло восемь часов, как я проснулся. Я угашен, пьян, на грани смерти. Мигает экран телефона «Надо поговорить» – от девушки. Надо, так надо. Набираю номер. Седьмой этаж. – Над надо расстаться? – Причины? – Я на седьмой недели беременности. – Разве это повод расстаться? Я бы женился. – Не от тебя. Шестой этаж. Я насчитал шесть гудков после того момента, как у меня не осталось слов. Не осталось эмоций и мыслей. Не осталось работы, любви…и печень тоже подводит. Беда. Но ничего, переживу. Не впервой. Пятый этаж. Пять лет назад я уехал из дома, оставив родителей, дом и друзей. Уехал в поисках счастья. Наткнулся на общество из сволоты и мразей. Выжил, поднялся, утроился как-то, но все пошло по пизде. Когда? Я не знаю, возможно недавно, когда я умер в себе. Четвертый этаж. Звонила мать. Опять. Поднял. Её убитый голос сообщил, что умерла сестра. Нас было четверо, осталось трое. Закинул три таблетки. Пойду заглушу горе. Третий этаж. Стоя на балконе своей квартиры, я удивлялся как тесен мир. Пробив по инстаграму уже бывшую, я с горечью заметил то, что не видел раньше. Отсутствие на фотографиях меня. Все фотографии с наших пьянок, свиданий, походов куда-либо – она одна. Ни фото, ни слова. Будто меня не существовало. Второй этаж. Я добил вторую бутылку виски, случайно столкнув её вниз. Летя вниз, она отражала огни ночного города, что потухают к утру. Тухнут, когда мир перестает в них нуждаться. Тухнут, когда и без них «все хорошо». Закинув остатки таблеток, я вышел из квартиры, и, поднявшись два лестничных пролета, я оказался на крыше. Типичная крыша типичной «свечки»: балкон и лестница к шахте лифта. Скинув тапки, я взобрался по лестницы на крышу шахты. Завыл промозглый осенний ветер. Мне не было холодно, пусть я и был раздет. Я горел. Я сгорал изнутри от боли, тоски и отчаяния. Я выгорел. Первый этаж Эта обычная крыша самого стандартного четырнадцатиэтажного здания выделялась одним: когда-то давно, кто-то из жителей принес стул и поставил его прямо по середине крыши. Если на него сесть, то можно увидеть красивые восходы и закаты. Но я не сбирался созерцать. Пододвинув стул к краю крыши, я сел, и покачиваясь в такт завывания ветра, закрыл глаза. Раз. Порыв ветра подталкивает стул к краю. Два. Ноги отрываются от поверхности. Три. Сила тяжести тянет спину к земле. Четыре. Передние ножки стула отрываются от поверхности. Пять. Начинается падения. Шесть. Четырнадцатый этаж. Семь. Я бы не смог жить дальше. Восемь. Я слишком слаб для жизнь. Девять. Таблетки ударяют в голову. Десять. Начинают отказывать ноги. Одиннадцать. Я отпускаю стул. Двенадцать. В ушах стоит женский крик. Тринадцать. Я прощаюсь. Четырнадцать. Звенит будильник.