Его ученицы

Каждый день, ровно в два часа пополудни, Луи Мерант приходил в ставшую родной оперу и делал свою работу. А именно — учил юных балерин. Он давно привык к весёлым девочкам, к их разговорам и заговорщическому шёпоту, к тому, что они могли отвлечься прямо посреди важной части занятий. Хотя по большей части это были девочки ответственные. Но не настолько, как она. Камилла Ле О, худая и словно просвечивающая насквозь, с жидкими прозрачными волосами и пустым взглядом. Нет, она пыталась изображать насмешку, и иногда выглядела вполне живой, но это случалось редко. У неё просто идеальная отточенная техника. У неё связи и положение в обществе, об этом он знает. Но она никогда не присоединялась к остальным ученицам. Во время перерыва не был слышен её голос. Она просто садилась на пол и проверяла пуанты. Сначала Луи не обращал на это внимания. Ему казалось, что всё хорошо. Но вскоре смотреть без содрогания на Камиллу стало невозможно. Мерант забыл, как она говорит — последний раз это было ещё с появления Фелис. Трудно представить, что Камилла могла так просто вести себя, пусть и задирая окружающих, но быть живой. Как он мог видеть, обе девушки перестали общаться. Его лучшая — нет, одна из лучших — ученица окончательно замкнулась в себе. Луи не мог этого допустить — он учитель, он должен помочь подопечной. Но он не знал, как. Камилла не говорила ни с кем. Всё отчётливее проступали кости на её теле. Всё чаще случались судороги на тренировках. Свой пучок она кажется, вообще не расплетала. После занятий на полу оставались выпавшие бледные волосы. Луи не дал ей главную роль из опасений — она не сможет выступить в таком состоянии. На следующий урок Камилла пришла с тёмным пятном на руке. Это было последней каплей — Луи пошёл разобраться. Ему пригрозили увольнением и жалобой на вмешательство в личную жизнь. Реджина сверкала глазами, но опускала взгляд. Сомнений не было — она знает, что сделала. Мерант хотел поговорить с Камиллой, но та молчала как скала, не подпуская к себе никого. Фелис тоже хотела помочь — её отталкивали всякий раз. Показатели мадемуазель Ле О улучшились втрое — но кому оно важно, когда человек в буквальном смысле засыхает? Луи терзался мыслями об этом горе почти всё время. Просто немыслимо — что о себе думает Реджина?! Оставлять других учениц он тоже не мог, ведь если его уволят, кто позаботится о них, научит жизни? И всё же, Камилла — это просто исключение, ради которого он рискнёт всем. Он выйдет и спасёт увядающую девочку. Ему всё равно, что с ним случится. Это его долг. На следующий день Камиллы в классе не оказалось. Луи вскипел от негодования, но виду не подал. Сразу после работы мужчина отправился в обиталище Ле О — и что он там нашёл? Яростную Реджину, обвиняющую его в исчезновении дочери. На поиски подняли весь Париж, а усерднее всего искала Фелис. Та самая Фелис, которую унижала всеми способами именно Камилла. Луи горд за свою ученицу. Одетта всё сделала правильно. Но это не помогло в поисках Камиллы. Следователи завели дело, стали опрашивать население. Многие дали показания о неприязни и открытой травли Реджиною дочери. А спустя полмесяца на дальнем берегу Сены случайные рыбаки нашли костлявое тельце с остатками хлипкого пучка волос. Он был едва заметен, но всё же опознать Камиллу можно. Больно было смотреть на это, ещё больнее — понимать, что не успел. Защитить, понять, помочь. Луи взял больничный и долго пытался расставить всё по полочкам. Да, Реджину посадят в тюрьму — он подписал свои показания. Долгое время над Парижем светило солнце. Ребята веселились и беззаботно смеялись, балерины забывали о своих обязанностях, у взрослых поднималось настроение. А Камилла в один день просто прыгнула прямо в чистую, свежую реку. Навсегда. Луи поклялся себе, что больше такого не допустит. Что не будет предвзято относиться к богатым, гордым девочкам. Но таких больше не было. Камилла была и осталась исключительным случаем. И это печалило Меранта больше всего.