Не лечите меня Радагастом

Лихой лес плоховато отразился на Торине, это всем известно. Мало какому гному понравится долго сносить голод, поэтому с каждым подтягиванием пояса потуже портилось не только гномье пищеварение, но и настроение. Особенно у некоторых, и так добрым расположением духа не блещущих. Все чаще и чаще ловил на себе Бильбо оценивающие взгляды, все чаще его щипали за щеки и плечи, проверяя упитанность, и уж совсем он запаниковал, когда понял, что разговоры о сходстве хоббитов и кроликов обсуждаются теперь чуть ли не за каждым привалом, во время которого путники грызли сухие, как кора деревьев, корки хлеба. Может, именно поэтому в один из вечеров, когда хлеба стало совсем мало, а голодных взглядов слишком много, Бильбо под благовидным предлогом нырнул в кусты, короткими перебежками обогнул стоянку и спрятался в тени. Какое-то время его честно искали. Потом громкие голоса и шум ссоры затих, лагерь, вроде, заснул, и Бильбо решил вернуться за своей долей еды и воды, которых, при очень жесткой экономии и очень жалкой надежде, должно было хватить на то, чтобы выползти (Бильбо Бэггинс всегда был реалистом) из Лихого леса там же, где он в него зашел. Бильбо выбрался из кустов, как мог тихо, и был неприятно поражен, узрев знакомую фигуру, впервые на его памяти куховарящую у котла. Торин с невозмутимым видом крошил в котел корешки да грибочки, внешне подозрительные, как Больг в клубе знакомств для хоббитов. Неподалеку от костра лежали в мешках связанные гномы и очень громко удивлялись. Особенно Бомбур, попой чувствующий скорую расправу. Поняв, что скрываться смысла не имеет, хоббит пошел в наступление. - Трн, ты что делаешь? Это же наши! Их же нельзя есть! Во-первых, они наши, а во-вторых, ты же помнишь про паразитов? - Молчи, пухлый на вид хоббит, я все правильно делаю. Нам не выжить всем вместе, придется пожертвовать кем-нибудь наугад... кем-нибудь бесполезным, много жрущим, громко храпящим и постоянно лопающим по пятой добавке (приближаясь к Бомбуру с голодным видом), кем-то, из кого может получиться первое, второе и шашлык, а не постный бульон из магазинного супового набора (презрительно косится на Ори). Бомбур пытается ползти по направлению прочь от огня, при этом двигая валуны и выкорчевывая молодые столетние дубочки.       - Стаааять! ПАДАШОЛ! Тьфу ты, ПАДЛАПОЛЗИ сюда, бягом. Бомбур ускорился. Наткнувшись на пригорок, он начинает жрать землю, все больше углубляясь в грунт и удивляя земляных червей, только гримирующихся к третьему фильму. Гном шустро зарывается в почву. Из-под земли еще какое-то время слышится визг женских червяковых особей, когда Бомбур шурует сквозь гримерки. Где-то в недрах беспокойно ворочаются во сне балроги и тырят кедры выдры с тундры. Торин, занятый изучением рецепта «десять блюд из толстого рыжего гнома», найденного в поварской книге троллей, заботливо сворохоббиченной Бильбо, этого не заметил. - Послушайте, Трн (Бильбо решил попытаться подобраться к гному, оставаясь при этом вне зоны его доступа, насколько это возможно), право слово, вас же совесть загрызет (в его руке блеснул шприц с узбагоительным, сворохоббиченным из сумки Оина) зачем же так поступать со своими. Во-первых, они же, хоть какие, но свои. А во-вторых... Заинтригованный донельзя Торин отрывается от поварской книги, и поэтому укол шпрЫцом приходится не в левое полупопие, а в правое, пробивая камзол, металлическую жопную броню и, едва не погнувшись, слой гномьей попной кожи.       - ЖМИ, БИЛЬБО!!! – кричат гномы. От испуга Бильбо чуть не забывает впрыснуть лекарство, но потом на него нисходит видение хоббита, поджариваемого на шесте аки порося (с пропусканием самого шеста через соответствующие отверстия), и он жмет.       - Ахтыжмелкий гад! - Набирает воздух в грудь Торин, недоуменно моргает, и падает, пришибив Взломщика своей тушкой. И пока Бильбо, сдавленно пыхтя и бранясь, пытается выбраться из-под центнера гномьего величия, а гномы обрадовано подбадривают его, ликующе ползая вокруг костра и во все глотки распевая песни, Торин видит сны. Ему снится Воронья Высота и драный кольчужный халатик, распахнутый по самый пояс (и от пояса еще ниже, гарантируя Премию Дарвина (в нашем случае - Премию Дурина) в любом случае); - Орел на Радагасте... или наоборот? - Беорн, бомбочкой десантирующийся с орла прямо на пики орков; - Азог, приветливо улыбающийся со льдины; - Снова Азог, дельфинчиком выпрыгивающий из-под воды и льда (дельфины и Леголас в зависти кусают губы или что там у них есть); - Двалин, почти пробившийся к Торину и Азогу в то время как сам Торин с возгласом "да катись оно" открывает беззащитное пузо (беззащитное, ибо драный халатик, да) под ковырялку Азога, и в этот ужасный момент... - Аррргх, что это было? Это сон? Мне приснилось? - Да-да, ваше Подгорное Величество, вы только не волнуйтесь... и капельницу не погните... и отпустите нашего хирурга, не надо его душить, он не виноват, что у него рожа страшная. Мы вам сейчас быстренько еще укольчик сделаем, пока вы от наркоза не отошли, быстренько укрепляющий клистир поставим - лучше прежнего будете. Медэльфийка ассистенту: - Радагаст! Наркоз! - Так, мухоморчики и шкура с жопы жабы, оу, жаба в капельницу не проталкивается! *Торин, вскидываясь: - Что?! Радагаст?! Да вы спятили! У вас что, пяток запасных королей завалялся? Гониииитеее егооо, пока не позд...