Ты сводишь меня с ума

— Вы огорчаете меня, Дмитрий. Врач мельтешил по кабинету туда-сюда. Ларин видел его волнение, профессор словно Оксимирон на батле с Гнойным — постоянно жестикулировал и запинался. — Вы не смеете просить меня не ухаживать за ней! — Несмотря на крик, Дима внешне был совершенно спокоен. — Вы погубите девушку! Вы не любите её, все это ваша фантазия, галлюцинации! Я помогаю ей уже несколько лет, забочусь о Ксюше, лучше с ней буду я, чем кто-то еще. Ларин подскочил с места, подбежал к наглецу и схватил его за шиворот, а лицо его пылало гневом. Кисть руки, казалось, совсем перестала слушаться парня и ползла все выше, ощупывая кадык, затем сжимая лимфоузлы. Все попытки профессора остановить Диму увенчались поражением, воздух в лёгких заканчивался, лицо краснело, тело дрожало и металось в стороны. Ларина ничего не могло остановить кроме чистого голоса разума, её голоса… — Дима, нет, он того не стоит. Хватка ослабла, но Ларин по-прежнему прожигал его лицо зрачками. — Почему вы так беспокоитесь о ней? Не надо лгать. Почему она и её судьба вас привлекает? Она пациентка? Она беззащитная девушка, а вы рыцарь? Хер там! Ты, ублюдок, замешал тут свои интересы! — Дима сжал глотку, надавив на кровеносные сосуды так сильно, что доктор посинел. Ксюша испугалась, как бы Дима не наделал глупостей, причем, она прекрасно знала причину его беспокойства, этот профессор проявлял к ней всяческие знаки внимания, дотрагивался и даже шептал что-то на ухо однажды. Ушакова медленно подошла к Ларину и обняла сзади, заставив опустить руки, тот не смог устоять, повернулся и заключил в самые крепкие в её жизни объятия. Ксюша нежно потерялась носом о его шею. «Откуда он я не знаю, не знаю какой это человек, хотя могу представить, не знаю его родителей, где он живёт, но я уверена, что Дима искренне любит меня, а я испытываю тоже самое. Я точно знаю, как его руки любят окутывать моё тело, знаю, как мила его улыбка, как, ласкова его рука, когда он утирает мне слёзы. Я точно знаю, что ничего на свете я не хочу так, как уткнуться ему в шею и забыть о печалях, пока он будет покрывать поцелуями моё плечо…» — Вот так, успокоился? А теперь иди собирай наши вещи, я не намерена оставаться тут, а уж тем более оставлять тебя одного. — Я не уйду. Ксюша буквально вытолкнула его из кабинета со словами: « Нет, уйдёшь!» Ларин направился за вещами. — Этот парень изменил мою жизнь. Он привёл меня в чувства, которые так давно разрушили такие же, как вы. Подчинители, собственники. Только прошу вас, не думайте, что Дима открыл мне глаза, нет. Я чувствовала все ваши «случайные» прикосновения, страшно представить в каком направлении вы думали о моём теле… Отдышавшийся подонок подошёл к ней и, схватив за щеки, поцеловал, он напористо пробивался языком в её полость, его ногти царапали девушке ухо, вскоре руки доктора схватили её запястья. « Нет, это не может снова повториться!» Слёзы катились ручьем из очей девушки, та боль, которую она испытывала, боль вскрытия старого шрама, нестерпимо мучала её. Насильник всем телом навалился на хрупкое создание, он не думал, он заходил все дальше и дальше. — Ксюша?! Девушка почти потеряла сознание, когда расплывчатый образ Димы разбивал в кровь черты лица соперника, дробил его голову о стены и наносил удары преимущественно нижней части туловища. Подонок лишь иногда выплевывал остатки крови. — Что же ты ковёр пачкаешь? Теперь придётся весь измазать твоим экстравазатом. Ксюша пыталась прийти в себя, она была не в силах подняться и остановить его. Она тихо просила его прекратить. — Дима, пожалуйста. — слабый голосок заставил парня отвлечься. — Оставь его, иди ко мне. Ларин понимал, что не может и дальше игнорировать её просьбы. Он плюнул в лицо обидчику, подхватил Ксюшу на руки и вынес отсюда.