Сон

«Мой силуэт все дальше, я ухожу — не плачь…» — Вэйлон Дженнингс.

      Так странно ложиться одной в кровать. В такую холодную и пустую. Сейчас канун Рождества. Все люди носятся как сумасшедшие в поисках идеального подарка для их родных и близких. Те кому не хватает денег на что-то стоящее, пытаются сотворить всякую милую дребедень с помощью подручных материалов. Я никогда не любила всю эту праздничную суматоху, а рождество и вовсе для меня какая-то непостижимо странная вещь. Все эти овсяные печенья, гоголь моголь, каминные чулки, Санта и омела всегда казались для меня какими-то несуразными вещами. Словно весь мир терял свою серьёзность и впадал в детство. В моем случае детство не было каким-то приятным периодом жизни. Я скиталась по дет.домам, приютам, общим домам и приемным семьям и нигде из них, мне не было места. Я везде была чужой. И в каждом новом месте рождество отмечалось по разному. Где-то было слишком религиозно, где-то и вовсе была Ханука, в одном доме в обще были атеисты. И вот с атеистами было приятнее всего. Они не делали акцент на духе рождества. И за это я была им благодарна. Но сейчас мне уже 26 лет и я лежу в своей пустой съёмной квартире, где-то в углу мелькает свет от работающего ноутбука, на электрических часах, которые стоят на тумбочке возле моей кровати ярко-зелёными цифрами горит время 23:45, за окном слышен гул от проезжающих мимо дома машин, где-то вдалеке ряженный в Санту мужик запевает песню. В этот старый дом отлично доносятся звуки улицы. Они эхом отчеканиваются от стен моей квартиры. В Сиэтле я долго не задержусь, всего лишь до конца Рождества. А дальше… Дальше не знаю, возможно Вегас или Техас. Я пока не решила. Призрачный гонщик пока не объявлялся, банды подутихли, да и нелюдям моя помощь была уже не нужна. Сейчас то время, когда можно пожить для себя. Впервые за столько лет. Возможно мне стоит съездить в Огайо побывать в Цинциннати. В месте где родился и вырос Линк. Он, много о нем рассказывал. Хотел показать мне его. Показать места где он ещё был человеком. Говорят там и впрямь очень красиво и спокойно. Чтож думаю наверное туда я и отправлюсь. А пока мне наверное нужно вздремнуть. На часах уже полночь. Я предпочитаю передвигаться на попутках или автобусах, на самолетах есть риск попасться на радары Щ.И.Т.а, так что путь будет не близким и на него мне потребуется много сил.       Я, встала с кровати и открыла окно впуская в комнату поток холодного воздуха. Он, принёс с собой сверкающие снежинки, и комната будто бы вся озарилась серебряным свечением. Я, подхватила тёплый свитер, лежащий на стуле возле стола, укуталась в него и залезла в постель. Шапку я так и не сняла, коконом укутавшись в одеяло и медленно начала засыпать.       Сегодня, мне вновь приснится он. Но в этот раз я не боюсь, я засыпаю в предвкушении нашей с ним встречи.       А вот и он. Тот самый белый домик, образец американской мечты. Сейчас уже вечер и все во круг укутано в снег словно кто-то накрыл мир белым пушистым одеялом. Во дворе возле дома стоят праздничные украшения в виде упряжки оленей и снеговика. Под крышей висят лампочки в виде маленьких звёздочек, они сверкают золотыми огоньками и это не выглядит как-то вызывающе или вульгарно, все смотрится вполне выдержанно и скромно. Я поворачиваю голову в сторону и вижу дом Колсена и Розалинд. Вот тут конечно ребята постарались на славу, их дом сверкает так, словно он является частью какой-то ярмочной выставки. Я всегда знала, что Фил, любит Рождество, но это уже по-моему как-то через чур. Я помню один момент, когда он всей возможной праздничной атрибутикой украсил Зефир 1. Мак и Хантер были мягко говоря удивлены и весь вечер его подкалывали, а он на это, всего лишь улыбался и с иронией отвечал что для своих лет они слишком серьёзны. И иногда команде просто необходимо присутствие чего-то нормально и домашнего. От части я была с ним согласна, ведь команда стала моей семьёй и с ними я действительно чувствовала себя нужной. Но иногда Колсена действительно несло, он бывало слишком увлекался и тогда на помощь приходила грозная Мелинда Мэй. Под ее суровым взглядом весь энтузиазм Фила в миг испарялся. Да, хорошие были времена, сейчас все уже по другому. Дети в семье как говорится выросли и вылетели из гнезда, кто куда по своим делам.       Пока я погружалась в воспоминания о прошлом я не заметила, как из нашего дома на порог вышел Линкольн. Он, был в домашних, мешковидный штанах, которые дико меня раздражали и в растянутой белой футболке, которую я сама частенько надевала. Сверху он накинул серый кардиган, а на ногах красовались розовые тапочки в виде зайчиков. Во всем этом нелепом одеянии он был таким очаровательно милым и домашним. Он, стоял на крыльце смотря на меня и все так же лучезарно улыбался. Глазами, улыбкой всем своим видом. Стоя под золотыми лампочками он и сам будто бы святился золотом, словно ангел спустившийся с небес. — Ты успела вовремя, как раз к вечерней сказке. Сегодня у нас в расписании:«Красная Шапочка.» — Я спешила как могла. И зайчики, серьезно?       Я подняла одну бровь, будто бы нарочно раззадоривая его. Я медленно, будто плывя по морозному воздуху, подошла к нему и обхватила своими холодными ладонями его за шею. — О, эти зайчики между прочим мои любимые. И боже у тебя такие ледяные руки. Тебе срочно нужен горячий ромашковый чай. Моя мама всегда говорила, что ромашковый чай согреет всё на свете. — Ну раз твоя мама так говорила, то пожалуй я не откажусь от такого предложения. Но думаю ещё лучше меня согреют твои губы.       Я в принципе никогда не умела заигрывать с парнями, но с ним это было так легко и не принуждённо. Как будто так и должно быть. Словно это в порядке вещей. Я придвинулась к нему и накрыла его тёплые, мягкие губы своими холодными, потрескавшимися от морозного воздуха губами. В этом поцелуе не было страсти, а только вся нежность мира. Это было так трогательно и от части свойственно. Как если бы, я месяц была в командировке и вот я вновь вернулась домой. — Пошли в дом.       Я кивнула головой, прижавшись лбом к его переносице. Он взял меня за руку и затянул в внутрь. В доме пахло корицей, горячим шоколадом и елью. Из гостиной доносился треск поленьев, которые разгорались в камине. От него же и шёл яркий запах ели. Словно мы оказались в диком лесу, но не в таком где на каждом шагу стоит опасность, а в том где ты можешь быть в безопасности. Где можно снять обувь и босиком пробежаться по прохладному, влажному мху. Где найдя проточный водопад, ты не боясь ничего с разбегу можешь в него прыгнуть, и вынырнуть из него с перехваченным от холода кислородом. — Джайинг, тебя долго ждала. Ни в какую не хотела засыпать до тех пор пока ты не придёшь и не прочтёшь ей сказку на ночь. — Ну это же очень важный ритуал. Сказки на ночь важная часть детства.       Я сняла пальто и сапоги и по лестнице поднялась на второй этаж, справа от лестницы была комната Джайин. На дверь были приклеены вырезанные из журналов лошади и единороги. По середине двери была большая вырезка «Радуги Дэш», персонажа из мультика:«Мой маленький пони». Я оглянулась назад, бросая удивленный взгляд на Линкольна. — Не смотри на меня так. Я тут абсолютно не причём. Знала бы ты сколько нервов я потратил на этих пони. А песенку из мультика я ненавижу так, что ещё чуть-чуть и напишу жалобу правообладателям. А меня она вообще прозвала ЭпллДжек. И нет не спрашивай меня кто это такая. Моё самолюбие итак было унижено. Тут я уже не сдержалась и тихонько так засмеялась. Ободряюще похлопав его по плечу. — Смейся-смейся, посмотрим ещё как она назовёт тебя. В этот миг моё лицо резко стало шутливо серьёзным. Я повернулась к двери и тихонько постучала по ней три раза. — Эй принцесса можно зайти?! Из комнаты послышалось детское да. Открыв дверь и зайдя внутрь перед моими глазами открылась небольшая комнатка в малиновом цвете, увешанная плакатами все тех же пони и единорогов. По периметру комнаты были развешаны лампочки в виде «Рождественской трости» в углу стояла маленькая искусственная елочка, она была украшена конфети и всяческими игрушками. Рядом была собранная железная дорога, кое-где валились машинки. В конце комнаты был небольшой детский стоик, сделанный вручную из белого дерева, на нем лежали раскраски, обучающие книжки, карандаши и фломастеры, ещё пару машинок. Сверху над столом была мягкая доска, на которую были прикреплены различные картинки, открытки и семейные фотографии. На одной была наша с Линком свадьба, на другой наша первая и вторая годовщина, на третьем снимке первое день рождение Джайинг, следом было ее первое и второе рождество. А вот Линкольн учит ее кататься на двух колесном велосипеде. Дальше мы с ней собираем железную дорогу. Ещё есть фотография где Фил дарит малышке маленькую копию своей Лолы, девочка очень радуется подарку. — Интересно, от кого она взяла такую любовь к машинам и пони. — Ну пони точно уж не от меня.       Линкольн, стоя сзади положил свои руки мне на плечи, я повернула к нему голову и прижалась щекой к его руке. — Мама-мамочка, ты пришла! Я тебя дождалась.       Я услышала звонкий голос своей дочери и повернулась к ней. Передо мной уже была не маленькая трехлетняя девочка, а подросший шести летний ребёнок. Ее волосы уже были чуть ниже плеча, на концах они слегка завивались в кудряшки, передних зубов не было и из-за этого она немного шепелявила. Она была одета в розовую пижамку с… И снова единороги. Она, подбежала ко мне и я мигом подхватила ее на руки. — Ну как же иначе, я не могла пропустить сказку на ночь. Так что у нас на сегодня? Красная Шапочка. Да, это довольно-таки серьёзное чтиво. С поеданием людей и говорящими волками. Уверена, что хочешь почитать именно её? — Мам, поедание людей и говорящее волки — это не серьёзно. Всем детям читают эту сказку. — Ну раз не серьезно, то ладно.       Я уложила дочь в кровать, которая была в виде маленько паровозика, сама прилегла рядышком, Линк так же лёг рядом, только с другой стороны. Я взяла книжку и начала её читать, изредка бросая взгляды на мужа. Он так же не переставая сверкал на меня глазами. Вскоре Джайинг уснула. Я и Линк крепко поцеловали ее в макушку и пожелали ей спокойной ночи. Оставив включёнными только лампочки, мы вышли из комнаты. И спустились обратно в гостиную, на первый этаж. Камин начинал слегка подгорать и я закинула в него ещё пару поленьев, чтобы он вновь разгорелся. — Ну что, кино, попкорн и горячий шоколад? — Ты всё заранее спланировал так ведь? — А как же иначе, ведь сейчас канун Рождества. — Я раньше никогда не любила этот праздник. — А сейчас? — Незнаю, спросишь меня об этом ещё раз после попкорна. — Договорились. Итак, что будем смотреть? — Транформеры? — Отличный выбор кинематографа в рождественскую ночь. — Ну ты же знаешь я не сильна в классике и я знаю, что ты тоже любишь трансформеров так что не возникай. — Воу, так я всеми руками за Трансформеров. Автоботы вперёд. — Ты ещё такой ребёнок. — Да, я грязный маленький мальчишка. Так всё развратительница маленьких мальчиков, я пошёл на кухню делать нам наивкуснейший в мире попкорн. А ты пока включи на загрузку фильм. — Сладкий и сырный попкорн не забудь! — Дорогая, я всё прекрасно помню.       Я всегда любила сладкий попкорн, а Линк предпочитал сырный. Раньше мы частенько спорили о том, какой попкорн будем есть в ходе просмотра фильма, но потом нам в голову пришла гениальная мысль смешать эти два вида в одну тарелку, чтобы никому не было обидно. И теперь сладкий и сырный попкорн стал нашей с ним семейной традицией. Пока Линк был на кухне я на мгновение зависла смотря в окно. Сейчас уже была поздняя ночь, в домах через дорогу виднелся свет от лампочек, которыми были украшены ёлки. Снег, медленно кружил в воздухе, ложась ровным слоем по проезжей дороге. Но больше всего моё внимание привлекли уличные фонари, которые стояли вдоль всей нашей улицы, у каждого дома. Они, напоминали мне старинные викторианские фонари, которые сейчас стоят по всему Лондону. Как-то по заданию О.Б.Н.У мы с командой направились в Лондон, чтобы проверить одного предполагаемого нелюдя, в Лондоне мы пробыли всего пару часов, но из всей этой поездки больше всего мне запомнились те самые уличные фонари. Казалось бы эти фонари не работали от электричества, свет в них был совершенно другой не такой как в обычных электрических фонарях. От них исходил такой тёплый, домашний свет, как бывало в старину от зажигания керосиновых ламп. Раньше в старину, фонари тоже зажигали от керосина. Это я помню ещё с уроков истории. И пока снег кружится возле этих фонарей, было ощущение словно вся улица окунулась в прошлое. Это по настоящему заворожило меня и я не могла отвести свой взгляд от этой картины, пока вдруг не услышала как с нашей кухни доносится тихое пение моего мужа. В мгновение все моё внимание переключилось на него и мне захотелось узнать что он там себе под нос напевает.       Я тихонько чтобы он не услышать подкралась к кухонному проему и встала, спрятавшись за дверным косяком. Притаившись я внимательно начала прислушиваться. И вдруг стало понятно, что именно он себе под нос бормочет. Пока он варил на плите горячий шоколад, помешивая его деревянной лопаткой он пританцовывая напевал Shake off. — Baby, I'm just gonna shake, shake, shake, shake, shake (Малыш, я просто забуду обо всём в танце) — I shake it off, I shake it off (Я забуду обо всём в танце.) — Heartbreakers gonna break, break, break, break, break (Кто разбивает сердца, будет продолжать разбивать, разбивать, разбивать.) Тэйлор Свифт? Серьезно??? Мой муж, точно спятил. Ну ладно Свифт я ещё перенесу, действительно серьезно мне нужно будет с ним поговорить, если он вдруг начнёт напевать песни Джастина Бибера. Я тихонько начала хихикать, затыкая свой рот рукой, чтобы он ненароком не услышал. Это было так забавно и невинно, что мне не хотелось разрушать эту картину. Я развернулась на носочках и шла обратно в гостиную. Поставив фильм на загрузку я села на диван поджав под себя ноги и спокойна стала ждать Линка. Сегодня мы будем смотреть: «Трансформеры: Эпоха истребления.» Это была любимая часть Линка ибо в нем его любимый персонаж Оптимус Прайм страдает больше всех остальных и он мне как-то даже признался, что когда впервые увидел эту часть в кинотеатре, то не смог сдержать слезы. Так сильно он переживал за этого героя. Конечно же на людях Линкольн этот факт всячески отрицал. — Ну что загрузила фильм? — Да, конечно. Принёс попкорн? — Обижаешь, разумеется да. Держи.       Он передал мне большую миску с попкорном, чтобы удобнее сесть на диван рядом со мной. Линкольн, укрыл нас обоих пледом, создавая тем самым уютную атмосферу семейности и единения. Миску я поставила ему на колени, после он передал мне чашку с горячим шоколадом и приобнял одной рукой, свесив руку с моего плеча. Так мы и просидели весь фильм в обнимку друг с другом. Разумеется весь попкорн в нас не влез, но шоколад мы выпили почти сразу. Под конец фильма, когда уже пошли титры я обняла его рукой за талию и уложила голову ему на грудь. Прижавшись одним ухом я слышала, как размеренно и спокойно бьется его сердце. Тук-тук… Небольшая пауза… Тук-тут… И снова тишина. И так раз за разом. Мне нравилось слушать его сердцебиение. Оно меня почему-то успокаивало. Сейчас я чувствую, как его большая рука медленно поглаживает меня по голове, будто бы убаюкивая. — Линкольн. Тихо, полу-шёпотом позвала я его. — Да, ты хочешь что-то спросить? — Угу. Скажи мне это всё реально? Ты, реален? И наша жизнь, она реальна? — Дэйзи, смотря что ты подразумеваешь под словом «реальный».       Я оторвала свою голову, переложив ладонь с его талии ему на грудь, ровно напротив сердца, кончиками пальцев я ощущала все тоже размеренное постукивание его сердца. Я посмотрела на него, готовясь продолжать эту беседу. Это был тяжёлый разговор, но мне он был необходим. — Ну в смысле, я чувствую твоё сердцебиение, ощущаю то как ты дышишь, прижимаясь и обнимая тебя я чувствую тепло твоего тела. Это все так… Реально и по живому. Но в то же время я чётко понимаю, что тебя нет, что ты умер там на квинжете вместе в Хейвом. Я уже не понимаю что является реальностью. — Дэйзи… Скажи мне, воздух реален? Ну, вот смотри мы его тоже не видим, но по факту он есть. Мы ощущаем его, когда дует ветер или когда вздыхаем полной грудью. Если мы чего-то не видим, это не значит, что этого нет. Все зависит от твоей точки зрения. От того во что ты веришь. Во что ты хочешь верить. — Но, воздух это данность, которую нельзя никак опровергнуть. Я все равно не понимаю. Пожалуйста помоги мне понять. — Ладно, может воздух не совсем удачный пример. Хм, но вот ещё один. Воображаемые друзья. — Эм, что? Воображаемые друзья? В смысле там гномики, русалочки и феи? — Да кто угодно. Не сбивай меня с мысли. Я веду к тому, что большинство детей выдумывают себе невидимых друзей. И для них они вполне себе так реальны. В то время, как для родителей это всего лишь детская забава, плоть их разыгравшегося воображения. Психологи тоже объясняют это с научно-психологической точки зрения. Но если откинуть все это. С чего вдруг мы можем быть на сто процентов уверены в том что этих друзей не существует?! Ведь для детей эти друзья куда более реальны, чем родители, друзья, одноклассники и остальные окружающие их люди. Сама посуди нет ничего невозможного и реальность — это всего лишь та часть того, что мы принимаем исходя из наших чувств, эмоций, взглядов, принципов. Всего того, что складывается в нас на протяжении всей нашей жизни. Так что реален я или нет решать только тебе. — Но ты совершенно не меняешься, не взрослеешь не стареешь. В то время как Джайинг, уже шестилетняя девочка. — Просто ты хочешь видеть как она растёт. Какой она может быть на протяжении всей ее жизни, на протяжении ее взросления. В то время как со мной у тебя совершенно иные чувства. Ты хочешь помнить меня таким, каким я был при жизни. Ты не можешь представить себя каким-бы я был через пять-десять лет. И это вовсе не потому-что у тебя плохо с воображением. Вовсе нет. Просто, если я изменяюсь, стану старше, а ты так и будешь 26 летней девушкой… Тогда ты осознаёшь, что меня тут нет. Хотя ты ещё не знаешь, так ли это на самом деле. — Кажется я начинаю понимать. И все же было бы чудесно остаться здесь на всегда. — Эй, не смей так говорить. Мы никуда не денемся. И у тебя ещё много дел. Кстати, когда будешь в Цинциннати загляни в гости к моим родным. Расскажи им все. Про меня, про то кем и чем я был. Расскажи им кем была для меня ты. Это важно для меня. — Хорошо. Я постраюсь это сделать.       Я потянулась к нему чтобы поцеловать в губы. Линк, притянул меня к себя и я в миг оказалась на его коленях, он удерживал меня одной рукой за бедро, а второй успокаивающе гладил по спине. Мы, целовались так словно это было самым важным в мире, словно мы не могли надышаться друг другом. Поцелуи были жадными, требовательными и в то же время горькими. И я не понимала от чего эта горечь, пока он не оторвался от моих губ и не начал большими пальцами стирать с щёк дорожки от слез. — Ну всё. Тебе пора просыпаться, а то ты так замерзнешь от холода. — Я не хочу уходить. Не сейчас. Пальцами я начала оглаживать овал его лица, изучая каждый его миллиметр, колючая щетина покалывала чувствительные кончики пальцев. Он смотрел на меня, задержав дыхание, позволяя мне впитать в себя каждое мгновение. В глаза ударил солнечный свет и я повернула голову в сторону окна. — Светает. Неужели уже рассвет. Так быстро пролетело время. — Да. Но не переживай, мы ещё увидимся. Он провёл рукой по моему лицу, и я поцеловала его в ладонь. — Не уходи смиренно, в сумрак вечной тьмы, — Пусть тлеет бесконечность в яростном закате. — Дилан Томас? Незнал, что ты его читала. — Ну теперь знаешь. Линк, притянул меня к себе ещё раз и напоследок крепко поцеловал. — До встречи. Любимая. — Пока. Положив голову ему на плечо и прижавшись всем телом, я закрыла глаза и вновь провалилась в тьму. Проснулась я уже в своей пустой квартире, от дикого холода и от бьющего в глаза солнечных лучей. Наступил новый день. Мне пора собираться в дорогу.