В сердце навсегда.

- Мой Лорд, - Люциус лебезил и изворачивался перед Лордом Волан-де-Мортом. - Я вас уверяю, они не ждут нападения в день Хэллоуина, Драко написал, что они заняты подготовкой к вечеринке, никто не будет готов к битве. Мы застанем их врасплох атакой, убьём всех, кто встанет на вашем пути, а вы убьёте Поттера, пророчество сбудется в нашу пользу, вы будете жить и править вечно! - Люциус, мой скользкий друг, я думаю, что ты прав. Собери всех ко мне, у меня есть важное объявление для наших друзей, - Волан-де-Морт готовил нападение на школу, но главной его целью был Гарри Поттер, который решил, что сможет его победить. Его! Воскресшего и полного сил! В Малфой Меноре творилось нечто невообразимое, все готовились к наступлению и радовались будущей победе тёмных сил над светом. Белатрисса Лестрейндж с диким хохотом носилась по тёмным коридорам и извещала каждого встречного, что она перережет горло всем грязнокровкам Хогвартса. Битва состоится уже завтра вечером, когда ничего не подозревающие студенты будут наслаждаться праздником, который закончится смертью каждого, кто встанет на пути Пожирателей смерти. В Хогвартсе тоже стоял гвалд, но по другому поводу. Студенты суетились в своих комнатах готовясь к предстоящему балу. Старосты всех факультетов собрались в Башне старост школы и шумно обсуждали оформление, меню и музыку на завтрашний Хэллоуин. Только Драко был мрачнее тучи и не принимал участия во всеобщем веселье. Пока старосты собирались в гостиной он получил письмо от матери, в котором она предупреждала, что дата битвы уже назначена и Менор принял новую хозяйку в лице Гермионы Грейнджер. Отец узнал об их связи и отрёкся от сына, он жаждет мести. Нарцисса просила Драко быть осторожным и быть рядом с Гермионой, чтобы Люциус не смог ей навредить или ещё хуже - убить. Парень хотел предупредить гриффиндорку, он знал, что она обязательно придумает что-нибудь, чтобы спасти всех и при этом не раскрыть его мать, которая предупредила его об опасности, хотя и сама она могла погибнуть, если бы письмо попало не в те руки. От Гермионы не утаилось странное поведение Драко, за весь вечер он не проронил ни слова и был мрачен, взгляд его серых глаз был затуманен и блуждал по гостиной, периодически останавливаясь на ней. Когда гостиная опустела, девушка подошла к Малфою и взяла его за руку, потянув на себя. Драко вздрогнул, но не выдернул свою руку, а лишь сжал её и заговорил: - Гермиона, давай убежим! - Убежать? Сейчас? - Гермиона была сбита с толку такой просьбой. - Завтра бал по случаю Хэллоуина, Драко, мы столько готовились... - Гермиона, прошу тебя, - парень умоляюще смотрел на девушку. Их пальцы были переплетены. Драко аккуратно поднёс её руку к своим губам и поцеловал каждый пальчик, тихо повторив: - Прошу... - Драко Малфой, объясни, что происходит? - Гермиона резко выдернула свою руку и испытующе смотрела на парня. - Я подумал, что ты захочешь со мной жить, решил предложить сбежать, вы же любите романтику и необдуманные поступки, - Драко врал ей, не хотел, чтобы она знала, что все они в опасности, что война вот-вот начнётся. - Но ведь не в такое время! Война надвигается! Мы нужны здесь, нужны Хогвартсу! Снейп предупредил профессора Дамблдора, что Сам-Знаешь-Кто уже планирует атаку на школу! Мы нужны Хогвартсу! - Гермиона не на шутку разозлилась. Малфой, как трусливый хорёк хочет отсидеться, пока будут гибнуть друзья, пока Пожиратели Смерти будут ходить по свету и убивать ни в чём не повинных магглов и волшебников. - Но я... - Драко не успел даже договорить, как на него обрушился поток оскорблений от любимой гриффиндорки. - Ты просто трусливый хорёк, да все слизеринцы трусы, ты готов сбежать при малейшей опасности, лишь бы твоя шкура осталась цела. Как же, чёртов аристократ обязан спасти свою аристократическую задницу... - Гермиона уже не думая выкрикивала обидные слова прямо в лицо Слизеринскому принцу, даже не замечая, какую боль она причиняет ему и одновременно злит. Драко больше не слушал её, в его голове пульсировала фраза, брошенная разгневанной гриффиндоркой: трусливый хорёк. Нет, Драко Малфой далеко не трус, он пережил такое, что этой заучке и не снилось. В конце концов Драко не выдержал: - Заткни свою пасть, Грейнджер! - заорал парень в ответ. Гермиона остановилась на полуслове и захлопала глазами. - Я за тебя боюсь, дура! Война не просто приближается, она уже завтра будет, прямо во время Хэллоуина, они нападут, пока никто не ожидает этого! Моя мать, бесстрашная женщина, она написала мне письмо, они могут убить её, если узнают, что нас предупредили об атаке! - Драко замолчал, тяжело дыша. Девушка молча уставилась в пол, тишина установилась в Башне Старост, даже портреты на стенах перестали шушукаться между собой, некоторые изображения исчезли из своих рам, оставив вместо себя пустой чёрный фон. Они пошли оповещать Хогвартс о предстоящей опасности. - Драко, я... - до Гермионы наконец дошел смысл сказанного, но парень даже слушать её не стал, прервал взмахом руки. - Тупая грязнокровка, - пошептал он и вышел из гостиной. Девушка не знала, куда он направился, она даже не обиделась из-за тех слов, которые ей наговорил Драко, знала, что она их заслужила. Гермиона ушла в свою комнату, тихо прикрыв дверь за собой, но побыть наедине ей не дали, так как у входа в башню послышались громкие голоса. - Гермиона, открой дверь! Портрет не пускает нас, но это очень важно! - Гарри кричал и колотил стену рядом со входом. Девушка выбежала из комнаты и поспешила пустить друга в гостиную. Открыв дверь, её буквально втолкнули обратно в гостиную. Гарри и Рон тяжело дышали, видимо, до них дошло сообщение портретов, поэтому они сразу рванули к подруге, чтобы обсудить с ней план дальнейших действий. - Гермиона, мы должны обороняться, вы должны отменить этот бал, мы должны встретить их во всеоружии, - Гарри сразу приступил к делу, без прелюдий и прочей воды. - Нет! - воскликнула Гермиона. - Они не должны знать, что мы в курсе нападения! - Но почему? - спросил Рон и две пары глаз, удивленные голубые и решительные зелёные, уставились на неё. - Мать Драко могут убить, это она предупредила его, - пояснила Гермиона. - Нельзя допустить, чтобы она погибла... Ведь она фактически спасла нам жизни... - Ты права, Гермиона. Но что тогда мы можем сделать? Как защититься? - Гарри озадаченно чесал затылок. Рон развалился в кресле, вытянув ноги и подперев рукой подбородок тоже начал думать, об этом свидетельствовала складочка между бровей, которая всегда появлялась у него на лбу, когда в голове шёл мозговой штурм. - Нужно предупредить всех, чтобы были готовы, чтобы палочки были при себе, но не должно быть ни паники, ничего, как будто никто ни о чем не знает, - Гермиона переводила взгляд с одного друга на другого. - Предупредите всех через портреты и ложитесь спать. Завтра мы должны быть полны сил, чтобы противостоять Пожирателям. - Дамблдор уже предупредил Орден Феникса, завтра они будут как неожиданное подкрепление, - Гарри устало опустил голову на руки и, взъерошив свои волосы цвета вороного крыла, встал. - Рон, пойдём, нам пора. - Гарри, ты иди, а я догоню, я... мне... - Рон мямлил. Он давно хотел остаться с Гермионой наедине, но не было подходящей возможности, а сейчас перед битвой он хотел ей сказать кое-что очень важное. Гарри обнял на прощание подругу и ушел, а Рон сидел и молчал. Гермиона устало смотрела на друга и ждала, когда тот заговорит первый, но когда молчание затянулось и уже начало порядком раздражать девушку, она взяла иницативу в свои руки: - Рон, я устала. О чём ты хотел поговорить? - Ой, да... Я... - Рон продолжал мямлить и краснеть. Сначала появился лёгкий румянец волнения и смущения на щеках, но по мере того, как он больше начинал нервничать щёки становились пунцовыми. - Может в следующий раз? - Гермиона перебила парня. Она терпеть не могла, когда он мямлил. - Мне спать пора, и тем более скоро Малфой вернётся. Рон собрался с мыслями и всё-таки уверенно заявил: - Гермиона, я люблю тебя! Я люблю тебя с того момента, как мы только познакомились, но всё время боялся тебе в этом признаться, потому что думал, что ты меня отвергнешь, но сейчас, когда битва уже так близко... Малфой возвращался в Башню старост из гостиной Слизерина. Они с Блейзом о многом разговаривали, боялись, что завтрашний день может стать последним для друзей. Произнеся пароль, Драко тихо отворил портрет, но не стал заходить. Он услышал очень интересный разговор, и решил не появляться, чтобы дать возможность высказаться обоим оппонентам. Он слышал признание Рона, ревность взыграла в нём, ведь рыжий посягает на ЕГО Гермиону, на его любимую девочку. - Рон, - перебила Гермиона друга. - Я тоже тебя люблю, - услышав это, у Драко сами сжались кулаки. Он уже был готов показаться горе-любовникам, но какая-то сила удержала его там, где он стоял и заставила дослушать Гермиону. - Но как друга, как брата, понимаешь? Не больше и не меньше, - Рон ник с каждым её словом, а Малфой стоял, слушал и улыбался, как дурак. - Рон, я люблю другого... Дальше Драко не стал слушать, он тихо ретировался. Буквально через минуту из Башни Старост вылетел красный как рак Уизли. Когда Драко зашел, в гостиной было уже пусто. Комната Гермионы была плотно закрыта. Парень поднялся к себе и открыл дверь. Его комната была чисто убрана, а на кровати на самом краю лежала его Гермиона, тихо посапывая. Девушка крепко спала мило подложив ладошки под щёку. На прикроватной тумбе лежала записка, свёрнутая вдвое. Драко взял пергамент, раскрыл его и быстро пробежался глазами. Милый, любимый, Драко! Прости меня, пожалуйста, за мои слова, я не знаю, что на меня нашло... За твои слова я на тебя зла не держу, потому что понимаю, что ты был прав. Спасибо тебе за предупреждение, теперь ты мой Ангел Хранитель! Я очень люблю тебя, мой хороший, у нас всё будет с тобой хорошо, и будем мы жить долго и счастливо, я это знаю! Твоя Гермиона. P.S. Надеюсь ты ничего не имеешь против меня в твоей постели! Драко улыбнулся, свернул пергамент и убрал его в нагрудный карман рубашки. Быстро раздевшись, он лёг в кровать и прижал Гермиону к своей груди. Она уткнулась носом ему в шею, закинула ногу ему на бедро и плотнее прижалась к его телу, что-то невнятно пробормотав. - Ты мой маленький ангел, девочка моя, я так тебя люблю, - Драко поцеловал её в щёку и сам провалился в объятия Морфея.