Пригов как он есть

      - Анна?       - В последнее время она жила в твоей квартире, генерал...       Почему же так больно? Я уж и не думал, что такое возможно: я не курил лет десять, а теперь подчиненные перешептываются, что генерал-майор Пригов после возвращения из Калининграда между допросами, отчетами и другими делами смотрит в окно пустым взглядом, а потом курит на пронизывающем ветру Финского залива сигарету за сигаретой, из пачки, которую забрал у Шумова.       Даже Родионов глядит с сочувствием. Дожили.       "Самое главное, что она не виновата!" Ох, Рита... Как бы я хотел думать также. Но не могу. Потому что иначе... иначе виноват только я: не понял, не разглядел, не почувствовал.       Она должна была рассказать мне всё. И я бы не думал сейчас, когда именно возникла эта ложь между нами - с самого начала или после того, как ей стали угрожать. Стоп. А почему мне это так важно? Что ж за наваждение такое? Старею? Глупею? Влюбился? Нет, нет, нет. Вот это последнее - точно нет! Мне просто было хорошо с ней, удобно, приятно.       А еще... она так хвалила мои картины, что... Что я даже предложил ей ко мне переехать... Впервые за долгие годы, я впустил кого-то в свой дом. И даже в какой-то момент подумал, что это теперь навсегда. Вот что значит "честолюбие художника"!       Да-да, Батя! Это именно оно! Так что иди ты к черту со своим сожалением. Нет у меня никакой личной драмы.       Только... почему же так больно?