Попробуй устоять.

Прокуренный Глухарев сидел в кабинете биологии. Он пришел самым первым, да и зачем ему шляться где-то, позволять себе снова думать о том, что он видел утром? Заяц. Из головы все не выходил тот заяц, у которого было две головы и вспаренное брюхо. Именно поэтому, наверное, он так и не позавтракал. Да и как можно завтракать, если в голове такая картина? Серега, автоматически взял карандаш со своего стола и, открыв последнюю страницу тетради, начал делать набросок того, что увидел. Часто именно такими способами он избавлял себя от плохих мыслей, преследующих его голову. Глухарев увлекся так сильно, что не заметил появления рыжеволосой Зиминой, только что переехавшей в комнату к Даше и новенькой девочке Лизе, так же учащейся в их классе. –Сереж, я присяду? – Ира, чьи волосы были заплетены в красивую косичку назад, положила руку на плечо Глухарева, от чего тот даже вздрогнул и тут же закрыл тетрадку. Девушка успела глянуть на то, что было там нарисовано, и практически пришла в ужас, но так и не поняла, что это значит. Может сон? –Да, Ир, садись, – протерев рукой лицо, словно снимая с себя маску плохих эмоций, проговорил Сережа, поворачиваясь к ней, и нечаянно встретился с ее взглядом. Ее глаза были чуть темнее, чем его и каким-то живыми, но столько эмоций, сколько было у Глухарева, у Ирки не наблюдалось. Он смотрел на нее каким-то зачарованным взглядом, сам того не осознавая, как и она на него. Лишь спустя минуту, осознав, что не просто смотрит, а пялится на нее, Серега отвел взгляд и развернулся, сев ровно и посмотрел на доску. Ничего необычного, кроме как даты «2.08.12» он не видел, а так же какие-то картинки, изображающие животную и растительную клетки. Девушка, сидящая рядом, излучала какую-то доброту и тепло. Для Глухаря это было чем-то новым, и он не хотел этого терять, не хотел отрываться от Зиминой, а хотел попросту обнять ее тонкую талию, коснуться губами до ее нежной шеи, вдохнуть запах ее волос. Старшеклассник отогнал о себя такие мысли, тряхнув головой, а так же заметил, что тот заяц тоже вышел из его головы, словно на бумагу, что очень обрадовало парня. –Сереж, у тебя все хорошо? – снова подала голос Ира, как-то взволнованно смотря на парня, то и дело трясущего головой. Он медленно повернул голову к ней. Его взгляд снова не отражал ничего особенного, кроме как некой тоски, боли, которой он испытывал, не понятно по какой причине. Хотя, кажется, причина была ясна как никогда – чувствительный Глухарев уже сейчас хотел порвать тех, из-за кого заяц родился двухголовым и какая мразь посмела его убить, ведь это явно были не животные, а люди. –Кошмар приснился, Ир, ничего особенного, – снова попытался отречься Сережа, но это явно сделать не получилось. Зимина протянула руку к его тетради, а тот даже не собирался остановить ее, ведь понял, что она уже все заметила и увидела, тем более обижать ее во второй раз не хотелось. –Этот кошмар? – прошептала она, словно боялась, что их услышат, а затем открыла последнюю страницу его тетради и снова показала ему того зайца, да и разглядела его сама. Глухарев снова схватил ее за руку, но на этот раз не так больно, как в столовой, а даже, можно сказать, нежно, и закрыл тетрадь. –Прости, я не хочу посвящать тебя в свои кошмары и плохие мысли. Психику сбереги, – уже улыбаясь, как раньше, проговорил тот, немного наклонив голову вбок, чтобы создавать снова образ смешного одноклассника, нравившегося девочкам так же, как и Морозов, – Она тебе пригодится.