Попробуй устоять.

–Авдеев, – позвал Глухарев новенького соседа по комнате, когда они остались одни в душевой. Уже был вечер и все разошлись, а Андрей, по видимому, хотел побыть в одиночестве, но этого сделать ему не удалось. Парень выдохнул и обернулся, уже ожидая очередных издевательств по поводу того, что он сирота или чему-то подобному. Глаза Глухарева сверкали, но это была не радость, не страх, не боль, а соболезнование, в отличие от Андрея, чей взгляд был поникшим и грустным, где читалась боль от потери, в которую он до сих пор не мог поверить. Два десятиклассника смотрели друг другу в глаза и молчали первые несколько минут, пока новенький не прервал их бессловный диалог: –Ну, поиздеваться хочешь? – с раздражением, ожидая худшего, пробурчал Авдеев, не собираясь сдаваться в этой игре взглядов, на что Серега лишь усмехнулся и, сделав пару шагов назад, облокотился на стену, все еще смотря на одноклассника. –Не все такие плохие, как ты думаешь. Моя мать умерла при родах, как мне сказали, и я не помню ни одного мгновения из своего детства. Я учусь здесь, потому что хочу хорошее образование и мне больше некуда идти. Это мой второй дом, – Глухарев опустил глаза в пол, а через секунду снова поднял, направившись к Андрею, который смотрел на него непонятным взглядом, ждущим подвоха. Сережа подошел еще ближе, оставшись примерно в метре от соседа по комнате, и протянул ему руку, – Друзья? –Можно попробовать, – все еще с каким-то недоверием проговорил Андрей и все же пожал руку своему соседу по комнате. Нужно ведь хоть с кем-то находить общий язык и дружить, а не просто тухнуть, словно в консервной банке. Парни переглянулись, а затем дружно засмеялись непонятно чему. Следующий день. –Глухарев, за ответ на уроке я ставлю тебе «четыре». Ты не полностью рассказал про корни древнерусских славян, – после пятиминутного рассказа произнесла учительница истории и присела на край своего стола, смотря на своего ученика. Гиена или, как по паспорту, Елена Сергеевна – учительница истории и самая ненавистная женщина в школе. Стервозна и противна. По классу пошел недовольный гул, ведь так, как рассказал Сережа, не мог рассказать никто, но эта жаба даже и слушать ничего не хотела. Ответивший не на шутку разозлился, смотря на нее серьезным взглядом, даже не моргая. То ли Глухарев сошел с ума и перечитал той ерунды про способности влияния на мозг человека, то ли сошла с ума Елена, но происходящему не было разумного объяснения. Елена с пустым взглядом и широко открытыми глазами встала между двумя рядами около своего стола и пуговицу за пуговицей начала расстегивать свою бежевую рубашку, оголяя тело. Удивлению учеников не было предела, а вот шоку Глухарева от своих, как он понял, способностей… Сережа соскочил с места, словно был в ступоре, и выбежал из кабинета. Как только дверь хлопнула, Крылова с глубоким вдохом вышла из состояния транса и часто заморгала. Женщина была удивлена, ведь на нее все так пялились, а когда и вовсе увидела в руках свою же рубашку, осознав, что стоит перед классом в одном бюстгальтере, то ее визг, наверное, был слышан в ближайшей деревне.