Истинная судьба Звезд (True Destiny in the Stars)

             Рей тащила тяжелое бессознательное тело Оодачи к маленькому сараю, который находился в саду для хранения садовых инструментов и прочего хлама.       Как только она пришла, то расположила его на единственное свободное место на пол. Девушка сильно вспотела, и ее руки болели из-за сильного напряжения, но она будто этого не ощущала. Все, что для нее сейчас важно, это спасти жизнь Оодачи.       Рей порылась в огромной куче ящиков, хранящихся в сарае, пытаясь найти хоть что-то полезное. Она нашла старую циновку, на которую незамедлительно положила возлюбленного. Не найдя ничего другого, Рей решила вернуться в храм, чтобы взять некоторые средства для оказания первой помощи: чистые простыни, подушку для головы и немного воды. Но прежде всего необходимо было осмотреть рану.       Девушка аккуратно провела рукой по тому месту, где его грудь кровоточила, затем проверила температуру, положив ладонь ему на лоб. Он лихорадил, как и предполагалось. После она разорвала его рубашку.       — Ох... Боже... — Рей не смогла сказать ничего более, увидев, как ужасно он выглядел.       Раны были очень глубокими и начали заражаться в некоторых участках. Она не могла сдержать слез.       Девушка нахмурилась и яростно вытерла их. Ей нужно быть сильной. Для него. Не время плакать, как беспомощная девушка, она ведь не такая.       Рей встала и бросила на него последний взгляд, прежде чем быстро покинуть сарай. Ей не хотелось оставлять его одного, но нужно было взять что-то, чтобы вылечить эту рану.       Девушка вошла на кухню, закрыв за собой заднюю дверь храма, и тихо направилась по коридору к своей комнате. Рей подобрала набор чистых простыней, одеяло и пару подушек перед тем, как отправиться в ванную, где могло бы быть что-либо полезное в аптечке. Она снова пошла на кухню и наполнила большую миску пресной водой.       Когда она собиралась уйти, то остановилась на секунду, положила все на кухонный стол и медленно пошла в главную комнату.       — Рей-чан! — радостно позвала Усаги, когда увидела вошедшую подругу.       — Привет... всем... — ответила она севшим голосом.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила Ами.       — Э-э... Не очень хорошо... — объявила Рей, — Вообще-то, я пришла сказать вам, что сейчас собираюсь ложиться спать... моя голова… кажется, вот-вот взорвется...       Все смотрели на нее с обеспокоенным взглядом.       — Хорошо... тогда отдохни, — сказала Ами, — Тебе дать обезболивающее?       — Нет! — выпалила Рей, а затем продолжила, — Я имею в виду... нет, все в порядке. У меня уже есть кое-что. Я просто хочу хорошенько выспаться.       — Отлично... Мы постараемся не шуметь.       — Спасибо... — сказала она с легкой улыбкой, а затем тяжелой поступью вышла из комнаты.       Когда она скрылась из виду, Минако спросила:       — Что-то с ней не так, вам не кажется?       Ами обеспокоенно взглянула на блондинку, а та продолжила:       — Как ты думаешь, она будет готова сражаться завтра?       — Я не знаю... Я не уверена... — ответила Мицуно.       — Супер! — фыркнул Ятен, — Теперь минус трое, лучше и лучше с каждой минутой!       — Ой, Ятен, хватит. Она не виновата, что больна! — заступился Сейя.       Таики прищурился, услышав этот комментарий. У него появилась своя идея о болезни Рей.       — Ты думаешь, это плохо, Ами-чан? — спросила Усаги.       — Не знаю, не уверена…       — Мог ли это сделать враг? — вдруг спросила Харука, и все они подняли глаза. Они не думали об этом.       — Я так не думаю, — ответила Галаксия. — Враг может последовать за своей душой после того, что произошло, но не за ее телом. Это, должно быть, просто обычная болезнь.       — Плохо и то, и другое... если у нее будет лихорадка, она не сможет сражаться. Будет очень опасно, если она отключится посреди боя, — сказала Ами.       — В конце концов, это может быть и хорошо. Также опасно приводить к битве тех, кого в определенный момент может контролировать враг.       — Это довольно... грубо, — заметила Харука.       — Ну, давайте не будем так думать, — сказала Усаги, не желая говорить о Рей в таком ключе, — Если она выспится, наверное, она будет чувствовать себя совершенно иначе завтра утром!       Их разговор был прерван легким стуком в дверь.       — Ой! — воскликнула Минако радостно, проверяя время на своих часах, — Это, должно быть, Мотоки! — сказала она и прыгнула к двери.       Ятен нахмурился.       Все встали, чтобы приветствовать гостя, и через минуту Минако вернулась в комнату, таща Мотоки за руку. Он был ошеломлен всеми людьми: он узнал Ами и Усаги, а также ту знаменитую гонщицу и ее подругу скрипачку. Помимо них, он был потрясен, увидев знаменитое трио Старлайтов, темноволосую и светлокожую девочку, и леди, чьи медные и золотистые волнистые волосы загипнотизировали его.       — Заходи! Не стесняйся! — настаивала Минако, — Мы не причиним тебе вреда.       — Ну, пока он ведет себя нормально... — пробормотала Харука, заставив Мотоки побледнеть.       Мичиру хихикнула.       — Харука-сан... — Усаги ругала ее, — Не пугай его! — затем она весело пошла к нему и поздоровалась.       — Ой, что с этим парнем? Почему он так хорошо знаком с девушками? — прошептал Ятен на ухо Сейи.       — Ревнуешь? — поддразнил Сейя с ухмылкой, прежде чем присоединиться к девушкам и поприветствовать новичка, заставив Ятена еще больше нахмуриться и пробормотать что-то про себя.       — Привет, я…       — Сейя ... Коу ... — Мотоки закончил предложение.       — Правильно, парниша!       — Да... Я узнал тебя и твоих братьев... — сказал Мотоки, а затем посмотрел на Усаги, — Почему они здесь? Они тоже... они тоже…       — Обладают силой? Да, это действительно так, — просто сказала Усаги, с искренней детской улыбкой.       — О... боже... — Мотоки действительно боялся.       — Добрый день, Мотоки-сан, — сказала Ами, слегка поклонившись ему в знак приветствия, — Извини за нашу грубость и за то, что вы вовлечены в такую ситуацию, но ты наша единственная надежда…       — Ами-сан... — сказал он, слегка покраснев, — Это... Все в порядке…       — Спасибо, — ответила она с улыбкой.       — Я покажу тебе храм и расскажу, где находятся все комнаты? — предложила Минако.       — Это было бы здорово, спасибо, — ответил Мотоки, с удовольствием выйдя из комнаты, заполненной чужими людьми с еще более неизвестными и потенциально опасными силами.       — Я тоже пойду! — объявила Усаги, следуя за ними из комнаты.       Показывая ему кухню, ванную комнату, жилые и другие важные комнаты, которые он будет использовать в ближайшие дни, они оказались перед дверью комнаты Макото.       — Ну, она здесь... — объявила Минако.       Мотоки с трудом сглотнул, открыв дверь.       — Входите, — тихо сказала она после того, как они зашли внутрь.       На улице уже стемнело, и комната была освещена только мягкой старомодной лампой на маленьком столике между кроватью и окном. Комната была просторной, но заполнена полками, полными книг, и мебелью. В конце кровати стоял большой двухместный кожаный диван. Мотоки увидел на нем двух кошек, которые всегда ходили с девушками.       — Добрый день... — сказал он кошкам, пока капли пота скатывались по его лицу. Ему сказали, что они разговаривают, но он не мог не чувствовать себя чрезвычайно глупо.       Оба кота подняли головы, и он заметил что-то вроде улыбки на их пушистых мордочках.       — Добрый день, Мотоки-сан, — вежливо ответила чёрная кошка.       Мотоки побледнел и задохнулся. Они действительно разговаривали! Это была самая сюрреалистическая ситуация, в которую он когда-либо попадал. Усаги тоже вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Она подошла к кошкам, сидящим на одном из подлокотников кожаного дивана.       — Мотоки, это Луна и Артемис, наши наставники и хорошие друзья.       — Приятно поговорить с тобой наконец, — сказал Артемис в знак приветствия.       — Спасибо за эту услугу... — добавила Луна.       — Нет... нет проблем... — сказал он, покраснев.       Мотоки робко прошел несколько шагов, которые отделяли его от кровати. Увиденное напомнило ему о самой красивой, но печальной сказке.       Макото лежала на кровати; ее тонкое тело было различимо под простынью, которая закрывала ее до пышной груди. Ее гладкая кожа выглядела бледнее, чем обычно, и шоколадно-коричневые волнистые шелковые волосы свободно лежали вокруг, красиво обрамляя ее тонкое лицо. Лицо же было спокойным и неподвижным, ее обычно живые оливковые глаза были закрыты.       Она была похожа на Спящую красавицу.       — Мотоки покраснел, — с радостью заметила Минако, пряча улыбку.       — Итак... — начал он через пару минут, в течение которых он не мог не смотреть на бессознательную девушку, — Ты говоришь, что она... она... в порядке?       — Да, на данный момент, — начала Усаги, — Она…       — .... спит. Немного похоже на Спящую красавицу, — поддразнила Минако, завершая предложение Усаги.       Ее комментарий заставил Мотоки покраснеть еще глубже.       — Она в некотором роде в коме, и ей нужны некоторые... специальные лекарства, которые нам нужно достать, — объяснила Усаги.       — И... доктор осмотрел ее?       — Ну... это... волшебный вид медицины, который ей нужен, — пояснила Усаги.       — О... — сказал Мотоки, задыхаясь, — Понятно... — ему никак не удавалось привыкнуть к новой для него реальности.       — Тебе просто нужно убедиться, что она в порядке... и что она остается такой, пока мы не вернемся.       — Хорошо, не беспокойся о ней.       — Луна и Артемис также будут здесь вместе с тобой и помогут во всем, что может понадобиться… волшебное или нет, — воскликнула Минако, подмигивая.       — Отлично, хорошо.       — Мотоки-сан... — обратилась Усаги.       — А?       — Спасибо большое за это. Это много значит для нас. Мы безумно тебе благодарны.              Сады Храма Хикава               Рей провела ночь в сарае рядом с Оодачи, заботясь о нем так же сильно, как могла: меняла пропитанные кровью повязки, которые она наложила на его рану, положила влажные полотенца на лоб и проверяла его пульс и дыхание время от времени. Она все больше и больше беспокоилась, так как она видела, как крепкий воин постепенно увядает прямо перед ней.       Но Рей не могла сделать больше. Это была очень сильная рана, вызванная магическими силами, и она знала, что ее не так легко исцелить. Но все же она верила в его физическую силу и хорошую форму, а также в его магические способности, которые, как она думала, в конечном итоге исцелили бы его, но теперь она понимала, что этого не произойдет. Он был слишком слаб, даже чтобы использовать любую силу, которую имел. Было слишком поздно.       Рей бросила повязки, которые несла, и в отчаянии наклонилась назад, пока ее спина не ударилась о стену деревянного сарая. Ее руки, запятнанные кровью, беспомощно болтались, а из глаз текли реки слез.       Она была беспомощна.       Она ничего не могла с ним поделать.       Он умирал у нее на руках.       И она ничего не могла сделать.       Или могла?       В голову пришла мысль, как молния, зажигающая пламя надежды с идеей. Это было маленькое пламя, но, размышляя над этим, это пламя превратилось в огонь, который горел в ее сознании, не позволяя ей думать ни о чем другом.       Это был огромный риск, но ей пришлось попробовать. Она была в отчаянии. Для него она готова была на все, даже потерять друзей или воинскую силу.              Храм Хикава              Когда Усаги вышла из комнаты Макото, оставив Мотоки там, готовым спать на импровизированной кровати на полу рядом с бессознательной девушкой, она сразу же пошла искать Сейю. У них не было шанса остаться один на один после их возвращения из невероятного путешествия.       Она нашла его на заднем дворе храма, сидевшего в полном одиночестве и устремившего взгляд в ночное небо.       — Сейя, — тихо сказала она.       Он обернулся с его естественной элегантностью, заставляя ее дрожать от одного только его пронзительно глубокого синего взгляда.       — Оданго... — ответил Сейя, искренне улыбаясь.       Она подошла к деревянным ступенькам и села рядом с ним.       — Все в порядке. Мотоки прекрасно позаботится о Мако-чан, я уверена.       — Я рад. Он похож на хорошего человека. Отличная идея родилась в твоей красивой головке, — сказал он, игриво подтолкнув ее голову указательным пальцем. Она хихикнула.       Затем их глаза встретились, и на них упала глубокая безмятежная тишина, прерванная только мягким дуновением летнего ночного бриза в ветвях деревьев, и треском игривых цикад в большом саду храма.       Они находились так близко друг к другу, так нежно смотрели друг на друга... Усаги отвела взгляд, смущенная пониманием, что желание проявилось на ее лице.       — Знаешь?... — сказала она, чтобы начать разговор, — Я понимаю, что мы находимся в середине какой-то большой войны со злом и так, но я чувствую, что все идет хорошо, и мы скоро все решим.       — Ты правда так думаешь? — спросил Сейя, вдохновленный ее комментарием.       — Да! — сказала она, — О Мако-чан позаботятся, остальные из нас в безопасности, и моя самая большая забота теперь о том, что должно произойти с Чибиусой, ты знаешь, моя будущая дочь... сейчас Сецуна рискует жизнью, чтобы спасти ее! Она такая хорошая подруга...!       — Я очень рад за тебя, Оданго. Я знаю, сколько эта маленькая девочка для тебя значит. И я действительно хочу встретиться с ней, — сказал Сейя с искренней улыбкой.       Усаги покраснела:       — Ты... ты?       — Конечно! Все, что для тебя важно, имеет значение и для меня.       Усаги покраснела еще глубже. То, что сказал Сейя, значило очень много. Эта тема волновала ее с тех самых пор, как она решила свободно любить его… Ведь Чибиуса дочь Мамору, и она боялась реакции Сейи, но он ни разу не разочаровал ее.       Она широко улыбнулась и сказала:       — Даже если это не подходящее время... Я очень счастлива, Сейя. И это благодаря тебе.       Сейя улыбнулся и провел рукой по ее плечам, притянув ее ближе к себе и даря свое тепло.       — Я не знаю, правильное ли время или нет, но я всегда чувствую себя счастливым человеком, когда ты со мной, Оданго.       Усаги почувствовала счастье, которое она испытывала находясь рядом с ним.       — Сейя... Я люблю тебя, — робко сказала она, глядя прямо в его синие глаза.       — Я тоже, Оданго. Навсегда, — произнес он, коснувшись рукой ее тонкой кожи на шее. Затем притянул ее голову к себе, пока их губы не соприкоснулись в сладком, мягком поцелуе, полным любви.       Усаги положила голову ему на плечо, вздохнув от счастья, и он обнял ее.              Возле окна, выходящего на лестницу, стояла Мичиру с бокалом белого вина в руках, время от времени попивая содержимое.       — Любишь подглядывать? — раздался голос с легким придыханием позади нее, а твердая рука обвила ее тонкую талию.       Мичиру закрыла глаза, усмехнувшись. Она прекрасно знала, кто это.       — Не совсем… Я просто любовалась их счастьем.       — Хм… Мичиру испытывает муки совести?       Это заставило Кайо улыбнуться. Как и ожидалось, Харука прекрасно понимала, как она себя чувствует.       — Может, немного.       — Это необычно, — поддразнивала Харука сексуальным шепотом, все еще стоя позади Мичиру и отодвигая волосы возлюбленной, она прижималась щекой к ее щеке.       — Ну, я знаю, что поступила правильно, но на этот раз все по-другому, — продолжала Мичиру.       — М?       — Я должна была сказать ей, что Чибиуса будет в порядке, и Сецуна осталась только для того, чтобы спасти ее, а затем вернется... потому что, если бы я не сказала этого, Усаги была бы полностью опустошена и не могла сражаться. И она нам нужна... она - ключ к спасению Галактики, она - чистый свет надежды. Но... — она колебалась, но потом почувствовала, как возлюбленная обнимает ее, заставляя продолжать, как она всегда это делала, — В этот раз все по-другому. Я никогда не видела любви, подобной той, что у этих двоих... и я ужасно не хочу обманывать ее по этому поводу.                     — Ох, это правда... ты тоже принадлежишь фан-клубу Сейи... — усмехнулась Харука.       — Харука! — запротестовала она, трясь носом о шею возлюбленной и ткнувшись в нее лицом, — Я серьезно отношусь к этому.       — Харука... — снова начала Мичиру, — Как ты думаешь, как Усаги отреагирует, когда узнает, что ничего нет, что Сецуна не сможет спасти Чибиусу… Она останется с Мамору?       — Хм... это сложный вопрос... — сказала Тено, — Сложно признать, но я тоже вижу любовь, о которой ты говоришь… И хочу, чтобы она и Сейя остались вместе, — Харука посмотрела через окно на обнимающуюся пару, — Я никогда не видела, чтобы Котенок была настолько счастлива.       — Харука... — прошептала Мичиру, удивленная признанием упрямой возлюбленной.              Сады Храма Хикава.              Все уже спали, ведь рано утром предстояло попытаться найти вход в параллельное измерение, чтобы как можно скорее противостоять врагу,       Рей на цыпочках через заднюю дверь кухни прошла длинный деревянный коридор тихо, как кошка, почти беззвучно. Затем она остановилась перед дверью и открыла ее, проскользнув внутрь и затихла.       Ничего.       Пока ее никто не заметил.       Рей подождала пока глаза привыкнут к темноте. Она находилась в одной из больших комнат для гостей, где ее друзья создали лагерь, когда все пришли жить в храм. Поскольку рядом с окном была только небольшая кровать, девочки устроили два матраца на полу и спали на них, покрытые одеялами. Ами свернулась калачиком в крайнем левом углу, прикрытая по шею в одеяле. Занимая всю оставшуюся длину матрасов, спали Минако и Усаги, беспорядочно лежавшие на них, их одеяла запутались. В комнате раздавалось их общее мягкое сопение.       Рей вздохнула: бедная Ами должна спать с этими двумя.       Затем она поползла к самой правой стороне матрасов, прямо там, где голова Усаги почти висела на полу.       — Усаги-чан... — прошептала Рей. Нет ответа, — Усаги-чаан... — Она повторила немного громче, без каких-либо изменений, — О, ради бога... — пробормотала она и ущипнула нос блондинки пальцами.       Цвет лица Усаги начинал меняться, от бледно-красного до синеватого. Когда Рей серьезно начала беспокоиться и собиралась освободить ее нос, блондинка внезапно встала и громко вздохнула.       Рей вскочила, прикрыв ее рот, жестом показывая на подруг.       — Ммм... — пробормотала Усаги.       Рей убрала руку.       — Рей-чан! — прошептала девушка, — Что... что ты делаешь? Ты в порядке?       — Тсс, — брюнетка приложила палец к губам, услышав голос Ами, которая почти проснулась, — Пожалуйста, пойдем со мной... Мне нужна твоя помощь.       — Моя помощь? — спросила Усаги, все еще не полностью проснувшись, — Что-то не так? Еще слишком рано…       — Tcc... — снова повторила Рей, — Пожалуйста, иди за мной, только тихо, - подчеркнула она.       Усаги слегка покраснела, как ребенок, нашкодивший в школе. Она закрыла рот и последовала за Рей из комнаты на кухню.              Рей ворвалась в шкаф, а Усаги сонно протерла глаза.       — Но... Ты разбудила меня посреди ночи. Что происходит?       — Вот, надень их, — сказала Рей, поместив пару деревянных сандалий мико перед босыми ногами Усаги.       — А? Зачем?       — Следуй за мной, — сказала она, прерывая ее и открывая дверь кухни, ведущую в сад храма.       Усаги была совершенно озадачена, но что-то в выражении лица Рей заставило ее следовать за ней в темный жуткий сад.       Хоть и было лето, но воздух был влажным и прохладным, и Усаги дрожала в своей тонкой хлопчатобумажной рубашке. Слабый свет полной луны тоже не давал различить что-либо в густом саду. Усаги почти ничего не видела, ориентируясь только по звукам шагов Рей.       Внезапно деревья закончились, и Усаги увидела участок сада, где стоял одинокий деревянный сарай.       — Как мило Я не знала, что здесь есть подобное! — сказала она, ошеломленная тем, как сказочно выглядело это место, — Что это?       — Это сарай, где мы храним дрова и садовую утварь.       — Ты сказала, что тебе нужна моя помощь. Ты хочешь заниматься садом в два часа ночи?       — Следуй за мной внутрь, — объявила Рей, игнорируя ее комментарии, — Но, пожалуйста, не волнуйся.       — Волноваться? — спросила она, входя в сарай, — Почему я должна...       Она застыла. На полу лежал человек, занимая почти все свободное пространство сарая.       Тот человек, которого она впервые увидела в кафе «Корона», спасая Рей от падения. Тот человек, который атаковал и чуть не убил Сейю и ее, а затем атаковал Рей.       Этот человек Оодачи, Всадник Апокалипсиса. Враг, ради которого ее дорогая подруга Рей рискнула жизнью. Мужчина, которого её подруга действительно любила.       Казалось, он был без сознания, и его одежда и одеяло, над которыми он лежал, были покрыты кровью.       Усаги едва могла говорить, ее лицо внезапно стало бледным.       — Р... Рей... чан... это…       — Пожалуйста, не кричи, — сказала Рей, опустившись на колени рядом с ним, нежно проверила пульс и вздохнула с облегчением, нащупав его, — Позже я объясню...       Усаги увидела свою подругу и поняла. Она взяла себя в руки, быстро сообразила и встала на колени перед Рей, на стороне Оодачи.       — Усаги-чан, — произнесла брюнетка, ошеломленно глядя на нее, пока она устраивала вокруг него одеяла. Она знала, что Усаги очень понимающая, но она ожидала большего сопротивления идее укрыть врага и попытаться спасти его жизнь.       — Он... он вдруг появился сегодня днем, — застенчиво начала Рей, — Он тяжело ранен и едва мог ходить…       — Он что-то сказал? — спросила Усаги.       — Н... нет, — ответила Рей севшим голосом.       Усаги посмотрела на свою подругу и увидела, что она краснеет.       — Ладно, — просто сказала она с легкой полуулыбкой.       — Он вскоре потерял сознание и с тех пор не приходил в себя. Он потерял много крови, его пульс становится все слабее и слабее…       — Я понимаю…       — Усаги-чан... Мне нужно спасти его жизнь! — внезапно Рей умоляюще заплакала.       Сначала Усаги была шокирована, а затем ее глаза наполнились пониманием.       — Мы должны отвезти его... в больницу… — начала она, — Или хотя бы позвать Ами-чан, чтобы она осмотрела раны…       Но Рей энергично замотала головой:       — Нет-нет-нет… Нет! Она не понимает, и никто не поймёт!       — Рей-чан... Возможно, если мы объясним…       — Нет, Усаги. Ты можешь понять, потому что ты тоже страдала от любви, и боролась за любовь, когда все указывало, что она невозможна. Но никто больше не поймёт.       — Рей-чан…       — Эта рана не нормальная... Нанесена атакой Таики. Ему не смогут помочь ни в какой больнице, и Ами не будет лечить того, кто напал на нее и Таики… и на нас... нашего врага. Она рациональна, и она оттащит меня от него и позволит ему умереть... — сказала она, всхлипывая, — Я не могу этого допустить, я не могу позволить ему умереть! Однажды я отдала ему свою жизнь и была готова умереть счастливой. Когда я проснулась и исцелилась, но его уже не было, я чувствовала себя живым трупом. Моя жизнь не имеет смысла без него. Я снова ожила, когда Таики предположил, что он не погиб, и я полностью ожила, когда он нашел меня... Моя жизнь снова имеет смысл, Усаги. Я люблю его. Я никогда не прекращала это делать, и я сделаю все, что нужно для него.       Усаги не знала, что сказать.       Рей внезапно схватила ее за руки и умоляюще посмотрела в глаза.       — Пожалуйста, Усаги, мне нужна твоя помощь! Ты единственная, кто может спасти его!       — Я? — удивилась Усаги.       — Да! Галаксия сказала нам в эти дни, что именно ты исцелила нас всех новой силой!       — Она сказала? Ну... Это... похоже... Но я даже не знаю, как это произошло…       — Усаги, я бы умерла тогда в битве. Я это знала, и чувствовала. И твоя сила исцелила меня и спасла мою жизнь. Только ты и чистота в твоем сердце могут создать такую магию.       — Но я не уверена, как…       — Мне нужно, чтобы ты попробовала. Используй её на Оодачи, очисти его. Ты - единственная надежда. Ты моя надежда, Усаги!       К глазам Усаги подступили слезы. Она прекрасно понимала свою подругу. Как она себя чувствовала, что она испытывает к нему... ее отчаяние... Она хотела помочь ему, она действительно этого хотела. Но она не знала, как.       — Пожалуйста, прошу тебя, спаси его!       Усаги наконец кивнула.       — Я попробую.       Глаза Рей загорелись надеждой, и она бросилась к ней, чтобы обнять.       — Усаги-чан! — крикнула она, — Спасибо..!       Затем Усаги встала и отошла как можно дальше от бессознательного мужчины, насколько позволяло маленькое пространство.       — Давай сделаем это сразу. Кажется, у него мало времени, — сказала блондинка, прежде чем достать золотую брошь, — Лунная Вечность, Преобрази!       После прекрасного танца огней и перьев, которые превращали светловолосую принцессу, Вечная Сейлор Мун появилась перед парой. В последний раз она посмотрела на Рей.       — Ты полностью уверена в этом?       — Полностью. Я ещё никогда не была так уверена.       — Я не знаю, сработает ли это с ним, — сказала Сейлор Мун, избегая любых других слов, которые приходили ей в голову, таких как враг, или Всадник, или зло, или любое другое.       — Я знаю, но нам нужно попробовать.       — Хорошо, тогда, — решительно произнесла Сейлор Мун, а затем медленно закрыла глаза.       Она оставила свой разум пустым и сконцентрировалась.       Последнее и единственное время, когда она использовала эту силу, заключалась в том, чтобы спасти Сейю. Она видела его в опасности, и что-то внутри нее вспыхнуло, вызвав огромный свет, который спас их всех. Как сказал ей Сейя, именно ее любовь к нему вызвала магию.       Возможно, она могла бы использовать это.       Она могла сосредоточиться на сильной любви Рей к Оодачи и использовать ее в сочетании со своей силой, чтобы призвать исцеляющую магию.       — Возьми меня за руку, Рей, — сказала она мягким и нежным голосом.       Девушка была в шоке, но повиновалась. Белый ореол формировался вокруг Сейлор Мун, окружая ее полностью и заставляя ее выглядеть как ангел. Как только она взяла ее за руку, ореол двинулся вокруг нее, и ее унесло вдаль…       — Что... Где мы? — внезапно спросила Рей. Ее голос эхом отдавался в голове, ее тело стало легким, как перышко. Она была окружена чистой белизной.       Затем плотный туман внезапно начал расчищаться прямо перед ней, появилась Сейлор Мун. Выражение ее лица было безмятежным, в глазах светилась нежность. Крылья, как и наряд, казалось, трепетали от невидимого ветра, как и длинные волосы, блестящие и золотые, как всегда. Рей не замечала, что все еще держала ее за руку.       — Твоя любовь к нему настолько верна и сильна... — сказала Сейлор Мун бархатным голосом, — Я чувствую это...       Щеки Рей покраснели. Каким-то образом она почувствовала, что Сейлор Мун дошла до ее сердца и стала свидетелем того, что она испытывала. Ей стало неудобно, ведь никто и никогда не был так близко к ее сердцу. Но это ее дорогая подруга, и она рисковала всем, чтобы помочь ей, поэтому она не возражала. Рей не боролась с этим ощущением, а помогала ей, открыв свои чувства.       Внезапно вихрь многих крошечных блестящих пузырей пролетел к ним с невероятной скоростью, окружив их обеих. Рей увидела, что Сейлор Мун улыбается, как будто ожидала их. Затем пузыри собрались вместе, чтобы сформировать ослепительный ореол.       Сейлор Мун схватила жезл, и как только она это сделала, они вернулись назад в сарай.       — Что это было сейчас? — спросила Рей.       — Я не уверена... Такое случилось в прошлый раз, когда я хотела спасти кого-то, кого я люблю, я полагаю, что если желание спасти любимого человека достаточно сильно, он также даст мне необходимую силу для вызова этого нового жезла, — сказала она, глядя на него удовлетворенно и мягко, — Рей-чан, ты ему доверяешь? — внезапно спросила Сейлор Мун.       Рей посмотрела на нее вопросительным выражением.       — Я имею в виду... — Сейлор Мун объяснила далее, — Если у нас все получится, ты уверена, что он не нападет на тебя, как только исцелится, и у него появятся силы?       — Я ему доверяю, я верю в него. Не спрашивай меня, почему, но я знаю. Мое сердце говорит мне об этом.       — Значит, ты совершенно уверена в нем?       — Да. Полностью, — заявила Рей.       — Хорошо, тогда, если ты ему доверяешь, я это сделаю. Давай сделаем это.       Рей подошла к Оодачи и опустилась на колени возле его головы, взяв в руки одну из его рук. Она очень нервничала, не зная сработает ли магия.       Сейлор Мун опустилась к ногам Оодачи и призвала свою новую силу.       — Спасение любви Звездного Лунного света!       Жезл сиял, и огромная волна силы вылетела из его лунного наконечника и мгновенно осветила всю комнату. Когда её коснулась световая волна, Рей почувствовала неописуемое ощущение чистоты, наполняющее все ее тело. Она молча молилась о том, чтобы эта сила очистила человека, которого она любила всем сердцем, и спасла его жизнь.       Сразу после этого темнота вернулась в сарай. Сейлор Мун упала на колени, убедившись в использовании новой силы, а затем автоматически детрансформировалась, снова становясь Усаги. Она тяжело дышала, и на лбу появились небольшие капли пота.       — Усаги-чан! — воскликнула Рей, пробежав несколько шагов, которые отделяли ее от ее измученной подруги, — Ты в порядке?       Усаги не слишком убедительно улыбнулась ей:       — Да. Через минуту все будет в порядке... Я... Мне просто нужно немного отдохнуть.       — Усаги, — пробормотала Рей с беспокойством в глазах. Ее сила была невероятной, но она давалась ей дорого.       — Как он? — спросила она.       Рей оглянулась на Оодачи. Она ринулась на помощь Усаги, как только увидела, что ее подруга упала после использования своей магии, и у нее не было возможности проверить его. Рей проверила пульс, его дыхание, и осторожно приподняла конец разорванной рубашки, чтобы посмотреть на рану.       Усаги смотрела на все это, ожидая.       — Ну... на данный момент изменений мало, но... его пульс стал... ощутимее.       — Правда? – удовлетворенно спросила Усаги, — Ну, эта магия не безупречна, и потребуется время на излечение…       — Конечно, — сказала Рей, искренне улыбаясь.       Усаги встала и почувствовала головокружение, оперевшись рукой о стену, она восстановила равновесие.       — Усаги! — закричала Рей, увидев, что она почти упала в обморок.       — Я в порядке... Я в порядке... — повторяла она, как мантру, — Думаю, мне нужно вернуться и немного отдохнуть…       — Конечно. Слушай, я... Мне нужно остаться с Одачи сейчас. Он все еще слаб, и мы не знаем, насколько он исцелен..       — Я могу вернуться сама, не волнуйся…       — Нет, я имею в виду... Мне нужно остаться, пока он полностью не восстановится.       — О, — удивилась Усаги, полностью повернувшись к ней.       Глаза Рей наполнились слезами.       — Я не могу оставить его... Я знаю, что предаю вас, девочки, но сейчас я нужна ему... у него нет никого другого, и он не может обойтись без меня... — она с трудом сглотнула, прежде чем сказать следующие слова, — Поэтому... Я не могу пойти с тобой, чтобы противостоять врагу утром.       — Рей-чан, — произнесла Усаги, а затем кивнула, — Я понимаю. Все нормально. Но ты должна будешь рассказать всю правду девочкам потом.       — Конечно, — Рей виновато улыбнулась, — Прости меня…       — Я бы, наверное, поступила так же. Береги себя и позаботься о нем, — мягко сказала Усаги на прощание.       — Стой! — позвала Рей.       — Да?       — Я очень благодарна тебе…       Усаги снова улыбнулась, а затем ушла, не сказав ни слова.