Адвокат дьявола

Первая мысль, проскользнувшая в лихорадочно работающем мозгу Адары, вызвала лишь нервный смешок: из-за её плохого поведения отца вызвали к Директору школы. Откуда вообще Альбусу Дамблдору был известен их адрес? И да, вряд ли он ошибся адресатом, если указал полное имя. Тогда что всё это значит, чёрт возьми?! Адара долго боролась с собой: вскрывать конверт или отнести отцу и сперва потребовать объяснений от него самого. А может для него это тоже станет полной неожиданностью? Адара подняла конверт к свету, но плотный кпергааент не позволил разобрать ни строчки. Послышалась тяжёлая суетливая поступь миссис Чарнинг, хлопнула дверь. Воспитание победило: Адара вышла из ванной, теребя нераспечатанный конверт в руках, и отправилась на второй этаж в кабинет отца. — Только что пришло? — мистер Уайтлок оторвался от документов и, взглянув на дочь поверх очков, взял протянутый ею конверт. Пробежав глазами по имени отправителя, он тут же отложил все документы в сторону и потянулся за ножом для бумаги. От Адары не укрылся и тот факт, что отец не спросил от кого был курьер, принёсший письмо. В воскресенье почта была закрыта. — Спасибо, Адара! Можешь идти, я пока ещё занят, — мягко сказал он, заметив, что Адара не сдвинулась с места и внимательно наблюдает за ним. Девушка поняла в этот момент, отец очень хорошо знает, кто именно прислал ему письмо и не хочет, чтобы его дочь имела к этому хоть какое-то отношение. И ещё, раз её отец был одним из самых опытных и известных в Англии адвокатов, а Ремус успел утром переговорить с Директором, то и о содержании письма можно было бы догадаться. Но какое отношение её отец может иметь к магическому миру?! — Имя такое чуднОе, — нельзя было выдать свою осведомлённость, пока она не увидит первой реакции отца на содержание письма. — Действительно, — мистер Уайтлок несколько рассеянно пробежался взглядом по конверту. Рука по-прежнему лежала на антикварном ножике для вскрытия писем, но по назначению он его использовать не спешил. — И носитель у него, поверь, довольно необычный. Но я очень уважаю этого человека. Адара мысленно отметила эту характеристику, из уст отца она многое значила. — И кто же он? — Директор одной из шотландских частных школ, — отец ответил ей таким же внимательным взглядом. Он пытался понять, действительно ли его дочерью движет праздное любопытство. И ведь ни грамма лжи. Всё действительно было так, только школа эта была магической, а директор её — волшебник. — Пап, есть у тебя книга, где в подробностях расписан «Хабеас Корпус»? — Адара повернулась к шкафам из красного дерева и сделала вид, что изучает многочисленные книги. Краем глаза она заметила, как отец расслабился и взялся, наконец, за письмо. — Посмотри Роберта Шарпа. Адара тут же направилась к правой нижней полке: в личной библиотеке отца царил строгий порядок, и все книги стояли, как и положено, по алфавиту. При этом она не выпускала мистера Уайтлока из виду. Тот углубился в чтение письма: лицо его сделалось сосредоточенным и обеспокоенным. Адара довольно быстро нашла, что ей было нужно, а заодно набралась решимости пойти ва-банк: — Он пишет, что Сириус Блэк невиновен, да? От неожиданности очки мистера Уайтлока, и без того сползшие на самый кончик носа, упали на стол. Отец уставился на дочь, во взгляде его помимо, разумеется, глубочайшего удивления, открыто улавливался испуг. — Письмо не было вскрыто, — его голос немного охрип, словно он долго-долго молчал. —Откуда ты знаешь о Сириусе Блэке? — Могу задать тебе тот же вопрос. — Это не игрушки, Адара. — Я знаю, что это не игрушки. Невиновного человека бросили в тюрьму за убийства, которых он не совершал. — Боже мой! Как ты вообще в это влезла?! — мистер Уайтлок схватился за голову. И Адара рассказала. Всё и без утайки, начиная от странных незнакомцев, чей разговор подслушала ночью, заканчивая тем, что только что ей пришло в голову инициировать процесс Хабеас Корпус, чтобы Блэк, наконец, предстал перед судом. — Хабеас Корпус есть, конечно, в практике магического законодательства, но пока у руля мистер Бартемиус Крауч… это будет невозможно. — Но ведь есть же закон! — А есть люди, которые пытаются ставить себя выше него. Но дело даже не в этом. Дело в том, что доказательств не хватит. О том, что Хранителем был Петтригрю, а не… Блэк знали только официально убитые Джеймс и Лили Поттер, официально убитый Питер Петтигрю, и пойманный на месте последнего преступления Сириус Блэк. Альбус Дамблдор поклялся перед Министром и Краучем, и я был тому свидетелем, что Хранитель — Сириус, о чём ему сообщил Джеймс Поттер. — Был свидетелем? Мистер Уайтлок замялся. Дочь выложила ему все карты на стол, настала его очередь, и было ясно, что он не шибко этому доволен. — Ладно. Рано или поздно ты бы всё равно об всём узнала. — Узнала о чём? — О том чем занимается твой отец. Ты ведь знаешь, что входит в круг обязанностей Королевских адвокатов? — Вести дела Короны. — Верно, — он усмехнулся и поощрительно кивнул, будто они были на уроке. — Твой новый знакомый, как я понимаю, рассказал тебе кое-что о волшебном мире? Так вот я разбираюсь с правонарушениями и преступлениями, которые затрагивают интересы немагической Британии. Был назначен ещё Макмилланом. Если кто-то из волшебников случайно заколдовал неволшебника, то обычно их отдел Магического правопорядка сам с этим разбирается и весьма успешно. Это всех устраивает: пострадавший ничего не помнит, виновник наказан. Все довольны. Эти правила установлены давно, облечены в письменную форму и подписаны обоими правительствами. Магическое сообщество обращается к нам для решения разного рода вопросов только в крайнем случае. И как правило, это такие случаи, что в пору рвать на себе волосы. Пока среди магов шла война, мы взаимодействовали довольно плотно, ведь наше население тоже гибло. Во вторник утром миссис Багнолд — Министр Магии — лично сообщила мне и миссис Тэтчер об окончании войны и победе над Волдемортом. На следующий день она снова появляется у меня в кабинете и извиняется за чрезмерную радость своей волшебной братии, которая повлекла за собой множество проблем во всех графствах. И как бы невзначай ставит нас в известность о том, что на самом деле произошло в Эйлсбери. Я просто обязан был вмешаться. Успел как раз на заседание Визенгамота малым составом. Мне рассказали, как было дело, но без таких подробностей, что узнала ты. Фадж и Крауч подтвердили, что поймали «изувера» на месте преступления, а Дамблдор пояснил, что значили предсмертные обвинения Питера Петтигрю. Все они как один уверяли меня, что Блэк понесёт самое суровое наказание и его уже отправили в Азкабан. — Почему ты позволил им осудить его без всякого суда? — Я работал с Альбусом Дамблдором и Барти Краучем и до этого. Эти люди не вызывали у меня сомнений. Конечно, мистер Крауч иной раз чересчур усердствует, но своё дело он знает. Тем более, что я мог выяснить, если они стёрли память всем свидетелям? Нет, конечно, ты молодец, но… — Но да, знаю, это была чистая случайность, что я наткнулась на этого разведчика. — Именно. Но счастливая случайность. Адара, дочка, послушай… Великолепный оратор, мистер Уайтлок растерялся. Адара злилась, причём сама не знала, на что больше: что её отец, не будучи сторонником беззаконной расправы, закрыл глаза на отправку Блэка в тюрьму, или что был всю её жизнь связан с миром магии и не обмолвился об этом ни словом? Нет, второе её беспокоило куда как меньше. Ведь её крайне рано приучили, что есть вещи, о которых ей знать пока рано или лучше не знать вовсе. Конфиденциальность — часть профессии. Доверие — залог успеха. — Ладно, не важно, — задумчиво проговорила Адара, — мы ведь ещё можем всё исправить? — Полагаю, что это возможно, — мистер Уайтлок мгновенно перешёл на деловой тон, в его взгляде проскользнуло облегчение. Он придвинул толстый ежедневник в тёмном кожаном переплёте, готовясь делать записи. — Директор Дамблдор пишет, что все мы вероятно совершили ужасную ошибку. Я не могу сказать точно, уверен ли он в невиновности Блэка. Однако, он уже начал действовать: возможно, уже сейчас встречается с мадам Министром. Значит, поверил. Несмотря на всю серьёзность ситуации, Адара расплылась в улыбке. Прав был Ремус, отправившись к своему Директору за помощью. — Я бы не стал ликовать раньше времени, Адара. Дамблдор предупредил меня, что даже если Сириус окажется невиновным, то вытащить его крайне трудно. — Крауч? — Верно. Ему не понравится, что Альбус пошёл сразу к Министру, в обход его персоны. Но его ярость не сравнится ни с чем, когда он узнает, что засадил в Азкабан не правую руку Волдеморта и убийцу десятков людей, а главного активиста неофициального фронта борьбы с Тёмной магией. Он боится, что несмотря на клятвы защищать магическое население Британии, Крауч в первую очередь попытается защитить свои самолюбие и авторитет. Дамблдор недолго сможет держать его в неведенье. — Значит, надо действовать на опережение! — Точно, именно за этим Альбус мне и написал: Крауч не имеет надо мной никакой власти, и я могу вмешаться в это дело. — И что ты планируешь делать? — Нужно инициировать официальное разбирательство и расследование, ведь открылись новые факты. Погибло тринадцать подданных её Величества, мы не можем не вмешаться, раз Министерство Магии попало впросак. Тем более если убийца мог выжить и разгуливает сейчас на свободе. Завтра же первым делом, я переговорю с Министром Тэтчер и договорюсь о встрече с Министром Магии и Краучем. Официальных оснований отказать в ходатайстве у них нет, тем более так я смогу потянуть время. Магическая судебная система недалеко ушла от средневековой. Блэка должны будут отправить в суд, где соберётся полный состав Визенгамота — высшего судебного органа, вроде нашего суда присяжных. Там сообразно показаниям свидетелей, представителей органов правопорядка и защитника они вынесут решение. К этому времени у нас должны быть собраны все доказательства невиновности Блэка, если это действительно так. — И сколько у нас есть времени? — Неизвестно. В магическом законе нет ничего о сроках исполнения подобных процедур. Это развязывает Краучу руки, он может дать нам три дня, а может — месяц. Но скорее всего первое, потому как он хочет разделаться с этим делом быстро и без огласки… Поэтому ты права: главная задача сейчас, доказать, что Сириус не был предателем. Пока остановимся на этом. Нужно убедить Визенгамот, что они приняли за дьявола не того человека. — Если это действительно так… — пробурчала Адара себе под нос, но отец услышал. — В нашей профессии приходится сомневаться во всём. Но если ты не веришь в то, что делаешь, ты никогда не выиграешь — Нет, нет, я верю. Возможно, у меня начинает просыпаться профессиональная интуиция… Мистер Уайтлок как-то странно взглянул на дочь. Ей показалось, что он хотел что-то сказать, но передумал. — Мы думали поговорить с родственниками Сириуса. У него есть кузина, она подтвердит, что Сириуса никогда не привлекала тёмная магия и идеи истребления неволшебников. Хорошо бы было и с матерью поговорить, вдруг… — Не думаю, что это нужно, — чуть резче, чем предполагается в таких случаях, перебил её отец. Адара удивлённо моргнула. — По крайней мере, лучше этим заняться не тебе. Блэки довольно известная семья. Тебя, Адара, и на порог не пустят. Возможно, и так. Возможно, её не пустят на порог блэковского дома, однако Адара смутно подозревала, что истинная причина крылась отнюдь не в этом. Она упускала что-то важное. Но вот что именно? — А что ещё тебе известно о Блэках? Говард Уайтлок снял очки, протёр их краешком рубашки и водрузил на место: — Немногое. Только в общих чертах. Выдающиеся люди, но крайне сложные. Адара временно отступила, поняв, что больше по поводу Блэков она от отца ничего не узнает. Всему своё время. Она всегда была нетерпеливой, но в данном случае стоило сменить тему: — И что мне тогда делать? — если любопытство обуздать удалось, то разочарование в голосе скрыть не получилось. — Свою обычную работу. Дамблдор считает, что сейчас — особенно после победы — сотрудничество между волшебниками и неволшебниками пришлось бы очень кстати. Попрошу его ходатайствовать о твоём доступе в архив Министерства магического правопорядка. Право волшебников отличается от нашего, Адара, но оно по-прежнему прецедентное. Попробуй найти аналогичные случаи. По недавним делам проследи, какой аргументации отдают предпочтение члены Визенгамота… Хорошо было бы понять, кто из членов Визенгамота как настроен… Это я возьму на себя. Сказать честно, но по сравнению с вчерашней вылазкой… такой план действий был до тошноты скучен. Хотя, конечно, оставалась надежда, что магический архив кардинально отличается от немагического. Видимо, всё это отразилось у Адары на лице… — Это наша работа, Адара. Это не игра в детективов. Мы должны вытащить невиновного человека из тюрьмы. Да, возможно, тебе ещё предстоит полевая работа, потому как больше этим заняться будет некому, но в остальном всё как обычно. — За исключением растворяющихся в воздухе людей, тёмных проклятий и внезапно свалившихся на голову сотен магов, с которыми мы всё это время жили бок о бок… Мистер Уайтлок громко засмеялся, расслабившись, пожалуй, впервые с начала их разговора. Адара подхватила. Ей до сих пор смутно верилось, что они с отцом вот так вот всерьёз обсуждают дело, связанное с магией. Забавно, что Говард был связан со всем этим ещё задолго до того, как Адара появилась в семье Уайтлоков. Видимо, когда отец раскрывал тайны фокусников в цирке и называл их шарлатанами, он говорил это не потому, что не верил в магию, а потому что знал настоящих магов лично. — Но всё же знаешь, думаю, тебе и детективом придётся поработать. Раз нужно доказать, что Сириус не был предателем и не был Хранителем, возможно, найдутся какие-то подтверждения этому. Думаю, стоит осмотреть дом Поттеров и дом Блэка. — И что искать? Подтверждение тому, что они сменили Хранителя? Пап, сомневаюсь, что о таком напишут в письме. — Согласен. Но уверен, что-то из личных вещей поможет лучше понять, какие отношения были между этими двумя. Важна каждая мелочь. С этим лучше не затягивать. Молодцы Крауча в этих домах не были вообще, но как только он узнает, то отправит туда кого-нибудь незамедлительно. И буду рад, если ошибусь, но скорее всего они будут собирать всё то, что порочит Блэка. И непреднамеренно или целенаправленно уничтожат то, что способно оправдать. Так что пока у тебя ещё нет разрешения для доступа в архив, а Дамблдор ещё не поговорил с мадам Министром… Договорить он не успел. Внизу раздался мелодичный звон, оповещающий, что кто-то пришёл. — Ты кого-нибудь ждёшь? — Сказал бы, что нет, но и письма в этот воскресный день я тоже не ждал. Отец опередил дочь, оба поспешили вниз. — День добрый! — дружелюбно начал отец, открыв дверь. Адара, приподнимаясь на цыпочках, силилась заглянуть ему через плечо и понять, кто пришёл. — Мистер Говард Уайтлок? Меня зовут Ремус Люпин, — Адара отпрыгнула за дверь. — Профессор Дамблдор должен был написать Вам… — Да, Ремус, Альбус предупреждал, что пришлёт вас на помощь. Но я уже наслышан о вас не только от него, но и от своей дочери. Мистер Уайтлок протянул Ремусу руку, тот несколько смущенно ответил на рукопожатие: — Когда я впервые услышал вашу фамилию от Дамблдора, решил, что это просто совпадение. Даже уточнил у него, нет ли у вас дочери по имени Адара. Дамблдор подтвердил, что есть. — Поразительно, какие подробности может помнить Дамблдор о тех, с кем не так и часто общается. Проходите в дом, Ремус. И это, конечно, невероятное совпадение, что именно Адара оказалась замешана в эту историю. Отец поискал глазами дочь, которая ещё мгновенье назад шла за ним к входным дверям. Адара вынырнула обратно из-за двери, пытаясь скрыть счастливое выражение лица и казаться серьёзной. Ей уже явно не грозило стирание памяти, Ремус не оказался фантазией, а вернулся раньше, чем планировалось, и теперь вместе с отцом и Ремусом они могут приступить к важному расследованию и, возможно, спасти невинового человека. Адара и Ремус неожиданно смущённо поприветсвовали друг друга. И все трое проследовали в гостиную. Кажется, Ремус испытывал схожие чувства. Перемены были разительные. Он больше не выглядел крайне подавленным. Ремус был одет в простой коричневый плащ, а за спиной у него висел небольшой походный рюкзак, который предавал некую законченность всему его деятельному виду. Он словно светился изнутри и готов был хоть сейчас сразиться с самим драконом. — Дамблдор говорит, что у нас есть несколько часов форы и лучше использовать их с максимальной пользой, — пояснил Ремус, поймав внимательный взгляд Адары, изучавшей его с ног до головы. — Сразу после нашего разговора он отправил письмо Министру Багнолд. Сказал, что явится к ней сам через пару часов, после того как отдаст распоряжения своим людям. — Мы не будем против всех? — усмехнулась Адара, — Нам всё-таки кто-то поможет? — Конечно. У Дамблдора много сторонников. Но он уверен, что Крауч узнает о том, что мы делаем, в крайнем случае завтра утром. — И куда мы теперь направляемся? В дом Блэка? — отец явно хотел что-то возразить на тему участия дочери в опасных вылазках, но не успел. — Нет, туда пока ни у кого нет доступа. Блэки знают толк в защитной магии. Дамблдору придётся сообщить Министру, как мы узнали, что Блэк невиновен… — Он расскажет, что мы нашли свидетеля! — Адара быстро сообразила, что от них требовалось. В общих чертах по крайней мере. Не скрылся от неё и тот простой факт, что Ремус без всяких сомнений назвал Сириуса «невиновным». — Да, — подтвердил мистер Уайтлок. — О мистере Келле придется рассказать, он наш основной и единственный свидетель преступления. — Я отправляюсь сейчас в Эйлсбери, — Люпин чуть повернулся, демонстрируя свой походный рюкзак будто в подтверждение. — У магов есть программа защиты свидетелей? — поинтересовалась Адара. — Есть, насколько мне известно, — мистер Уайтлок задумчиво почесал подбородок, — но её курируют подчинённые Крауча. — Тогда что? Мы просто похитим его? — насмешливо осведомилась девушка. Тут послышался вздох. — Папа, я же могу поехать с Ремусом? — Как бы я ни хотел тебе запретить — а я очень хочу, — но во-первых, ты уже достаточно взрослая, чтобы решать самостоятельно. А во-вторых, так будет надёжнее для нашего общего дела, и безопаснее для Ремуса и мистера Келла. Возможно, Крауч поостережется бесчинствовать если услышит фамилию Уайтлок. Тем не менее, это не значит, что вам не нужно быть осторожными. Люди Крауча в отличие от него самого обо мне и вмешательстве Британского Правительства могут и не знать. — Спасибо, папа, — Адара испытала огромный прилив благодарности, уважения и любви к отцу. Она заверила его, что они будут крайне осмотрительны. Ремусу было неловко прерывать семейную сцену, но время играло не в их пользу: — Мы просто соберём его воспоминания. Помощь Адары как официального лица мне бы пригодилась в общении с мистером Келлом. Он человек подозрительный, да ещё и в почтенном возрасте. Через двадцать минут Адара уже вновь была в холле с рюкзаком в одной руке и шлемом — в другой. Отец отвлёк её напарника чаем, о чём они болтали — она могла только догадываться. Потом можно попытаться выпытать у Ремуса. — Боюсь, это тебе не понадобится, — Ремус кивком указал на шлем. — А на чём мы будем добираться? Ты припарковал снаружи ковёр-самолёт? Ремус усмехнулся: — Почти. Но вышли они не через парадные двери, а через чёрный ход и оказались на заднем дворе. Ни самолёта, ни даже ковра, а тем более ковра-самолёта не наблюдалось. — Держись за меня крепче. Может быть не очень приятно. — Не очень приятно держаться за тебя? Ремус только хмыкнул: — Ты уже видела это со стороны, сейчас сама попробуешь. Прежде чем Адара поняла, о чём ей сказал Ремус, в глазах потемнело. Она почувствовала как его рука выскальзывает у неё из пальцев и вцепилась в неё изо всех сил. Её будто сдавило со всех сторон сразу, она не могла вздохнуть, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг… Адара жадно вдохнула прохладный ноябрьский воздух и открыла слезящиеся глаза. Хорошо знакомый задний двор исчез. Они стояли за теми самыми баками у больницы Ройал Бакингемшир, где в тот злополучный день старый разведчик сумел спрятаться от отряда стирания памяти. — Можешь уже отпустить мою руку. Адара быстро разжала пальцы. Ремус растёр руку, которая, кажется, онемела от её мёртвой хватки. На бледной коже краснели чёткие следы. — Нет, увольте, в следующий раз поедем на моём мотоцикле. — Это было бы дольше. Ты в порядке? Адара оперлась рукой об изгородь. Её мутило. Но она не была уверена, что голова кружилась лишь от нехватки воздуха… Сложно было осознать, что всего пару мгновений назад ты стоял в пятидесяти милях отсюда. — Да, дай мне минутку. — А ты молодец. Я в первый раз сознание потерял. А Сириуса расщепило. — Что сделало? — Ну… сам Сириус был в одном конце зала, а уши… уши — в другом… — Знаешь, пожалуй, когда мы закончим здесь… домой я поеду на автобусе. Можешь не провожать. Они не спеша тронулись вниз по улице. Адару ещё немного пошатывало. — Дамблдор сразу тебе поверил? — Обычно Дамблдор не принимает поспешных решений и старается выслушать любую точку зрения. Не только выслушать, но и понять. — Но Сириуса он слушать не стал. — У него были на то причины. Не могу сказать, что я с ними согласен. Однажды в школе он уже дал Сириусу шанс, и, видимо, Сириус не оправдал себя в его глазах. Но не мне судить Дамблдора, я сам охотно поверил, что Сириус виновен. — А что случилось в … Адара не успела договорить, как Ремус схватил её под руку и юркнул за небольшую каменную изгородь. — Смотри! — прошипел он. Адара аккуратно выглянула. Засохшие заросли, оплетавшие стену, должны были скрыть её от посторонних глаз. — Что не так? По дороге топали двое мужчин. Но Адара и Ремус шли за ними от самой больницы… — Приглядись. — Мужики, как мужики. Хотя, знаешь, у левого шляпа такая чудная. У моего папы была такая в молодости, я видела на фотографиях. Постой… — Волшебники иногда отстают от маггловской моды. — Ты уверен? Мало ли чудаков по улицам бродит? — Нет, не уверен. Но давай поторопимся.