Crosses

      Виктория очень часто сравнивала себя с Холодной королевой и стремилась быть на неё похожей — добиваться своих целей, танцуя на костях чужих мнений, осуждений и косых взглядов, наплевать на чьи-то задетые чувства и жить с совестью под кучей замков в тёмных глубинах своей души. Из всего окружения девушка выделяла три типа людей: неудачников, боящихся её, высокомерных болванов, уважающих её, и тех, кто всё понимал. Последняя категория представляла собой некоторых взрослых, много чего навидавшихся на своём веку и умеющих найти подход к девушке с таким характером, но и среди этих единиц было своё исключение: Нейтан Прескотт.       Он не был умудрён тяжёлым жизненным опытом, он просто тоже прятался за маской. Наверное, это остало основой их взаимопонимания: они могли без слов понять эмоции друг друга и уложить в несколько предложений утешение и поддержку, от которых становилось проще дышать. Они уже очень давно не пытались врать друг другу: это всё равно что пересказывать ложное краткое содержание книги человеку, который читал её от корки до корки. Они помогали друг другу разобраться в себе и понять, что же делать дальше, не давали совершать ошибки и безмерно доверяли друг другу.       Виктории никогда даже в голову не приходило, что что-то может быть иначе. Какая-то самая разумная её часть понимала, что так не может продолжаться вечно, но Чейз всерьёз не задумывалась о том, как именно это закончится и что будет после.       Первый удар в спину был нанесён в первое утро после вечеринки. Ни одного сообщения от Нейтана. Виктория спихнула это на похмелье, решила дать другу ещё пару часиков, хотя уже тогда понимала, что врёт сама себе. Через пару часов девушка решительно набрала номер Нейтана и услышала выбившее из лёгких кислород «Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». «Телефон потерял или разрядил,» — продолжала выдумывать оправдания Чейз, начиная собираться к своему напарнику за порцией самоутверждения за счёт его ничтожности. Отгоняя от себя худшие подозрения, она встала перед зеркалом и долго всматривалась в своё лицо, пытаясь понять, контролирует ли она себя. Ничего ли не говорит о её волнении? Не сможет ли внезапный вопрос о Нейтане выбить её из колеи? Если сможет, то это конец её сладкой жизни. Это демонстрация своего слабого места, небольшая щель в закрытую на сотни замков душу, возможность стать уязвимой и предметом манипуляции окружения.       Лицо не меняло своего выражения, но в глазах было всё: обеспокоенность, ревность, чувство брошенности. Наверное, Виктории это всё просто казалось из-за того, что она знала обо всём, что пыталась скрыть, но для надёжности она понаблюдала за собой ещё несколько минут, пытаясь отвлечься на качество нанесения макияжа — не размазалась ли нигде косметика? Везде ровно и симметрично? Достаточно идеальная форма бровей? Прекрасная ли выглядит кожа? Макияж был в полном порядке, но Чейз всё пыталась придраться к себе, чтобы этого не сделал кто-либо другой. Когда у неё не получилось, она перекинула сумку через плечо и вышла из комнаты.       Вторым ударом был звонок Нейтана спустя две недели. Эти две недели Виктория пыталась дозвониться до него так много, что телефон, казалось, врос в руку. Он стал неотъемлемым атрибутом надежды, которую Чейз усиленно растила внутри себя всё это время. Жизнь стала для неё игрой в покер — чем лучше твои актёрские таланты, тем больше шансов на выигрыш. Правда, в данной ситуации она теряла не деньги, а спокойную жизнь в Аркадии Бэй. Только некоторые учителя заметили, насколько местами необоснованным и странным выглядит презрение девушки, которая разыгрывала его так искусно, что никто из её окружения и не догадался, что на самом деле ей плевать. А тем, кто догадался, тоже было до лампочки. С уходом Нейтана Виктория истратила столько нервов и сил на то, чтобы сдерживать себя на людях, что сейчас у неё ничего не осталось. Она была истощена и с каждой секундой всё больше впадала в апатичное уныние, которое делало её слабой. Поэтому было необходимо хоть какое-то время вести себя как сука — вдруг кто-то догадается, что она уязвима?       Но стоило ей услышать его голос — все тормоза, маски и усердно возводимые стены разрушились. Все те сидящие взаперти эмоции обернулись гремучей смесью из ненависти, счастья, облегчения, любви и тревожности. И все эти чувства грозились вот-вот разорвать всю душу в клочья, чтобы дальше была лишь апатия. Положив трубку, Чейз впервые за долгое время дала себе волю, сняла с себя всю защиту и осталась наедине с собой. Она давно научилась беззвучно плакать, лишь иногда в приступе истерики нашёптывая себе что-то под нос и судорожно всхлипывая в попытках не задохнуться. — Блять-блять-блять, — снова и снова повторяла Виктория, будто бы ей от этого становилось легче. Конечно же, нет. Спустя столько времени доверия и привязанности он исчезает на две недели, звонит с просьбой и не говорит ничего о том, что происходит. Впервые Чейз не могла его понять, и это не укладывалось у девушки в голове. Что поменялось? Что там произошло такого, что шрифт в книге «Нейтан Прескотт» размылся и стал непонятен ей? Зачем ему фотографии?       Первым тормозом стало имя: Максин Колфилд. Вот, что изменилось. Виктория перестала всхлипывать и замерла, боясь спугнуть дыханием свои мысли. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что у неё просто остановилось сердце, но Чейз, к собственному сожалению, была жива. Так фотографии нужны ей. Этой мелкой тихоне без вкуса, статуса и средств нужно было что-то от самой Виктории Чейз? Это, блять, что, благотворительность? С чего это Нейтан взял, что Виктория таким занимается? Чейз и без этого проблем не хватает. — Да пошёл он нахуй! — не в силах контролировать свой гнев, вслух возмутилась девушка. Один из тех тормозов, который включился, уже трещал под напором всего, что Виктория пыталась держать в себе. Нужен был второй, чтобы остановить её, а пока что Чейз могла лишь продолжить свою гневную тираду шёпотом. — И она вслед за ним! Оба! Пусть живут там сами и больше не возвращаются!       На место гнева пришёл испуг: неужели их общению с Нейтаном на этом настанет конец? Это можно изменить, ведь так? Значит, надо всё же выполнить его просьбу. Надо сделать и увидеться с ним. Только завтра.       Если все происшествия последних недель уместить в выражение «кнут и пряник», то личная встреча, пусть и была очередным ударом, но всё-таки пряничным. Место, атмосфера… Как будто ничего не случилось. Возвращаясь домой, Виктория смирилась с тем, что ей придётся впустить ещё одного человека в своё личное пространство. Но Нейтан любил Макс, ему не обязательно было говорить это вслух для того, чтобы Чейз всё поняла, а, если Прескотт доверился и открылся кому-то, значит, и Виктория сможет.       После этой встречи Чейз была рада каждому своему вдоху, стала изредка выпускать телефон из рук и даже затрачивать меньше сил на актёрство в повседневной жизни. Всё было вполне сносно, пока не появился Уоррен. Грекхем выглядел загнанным в угол зверем, постоянно оборачивался и очень крепко сжимал руки в кулаки, словно боялся уронить самого себя. — Послушай, мне нужна твоя помощь, — вместо приветствия выпалил юноша, преградив Виктории дорогу. Та подняла взгляд от телефона, вытащила один наушник из уха и без всякого выражения уставилась на юношу, которого усердно разыскивали полицейские по всему городу. — Найдём более укромное место? — Извини, не занимаюсь благотворительностью, — Чейз вставила наушник обратно в ухо. — Тебя, кстати, весь город обыскался, — небрежно бросила она, обходя юношу. Тот так сильно вцепился в её руку, что Виктория невольно вскрикнула. — Нейтан быстрее вернётся, если ты поможешь мне!       Виктория остановилась. Вот блять. То есть всё то время и все те силы, которые были потрачены на то, чтобы держать лицо, на самом деле были выкинуты нахуй? К чему были все те усилия, если человек, не видевший её столько времени, так быстро смог нажать на больное место? Сука. — Грекхем, отъебись! — устало выдохнула Виктория, наматывая наушники на руку, чтобы убрать их. — Послушай, ведь он скрывается только потому, что с ним Макс, разве тебе не обидно, что он променял тебя на неё? — А я думала, вы друзья, — заметила Виктория, насмешливо улыбнувшись уголком губ — именно так она привыкла показывать своё презрение, за которым прятала большинство эмоций. — А ты, видимо, считаешь, что заменять кого-то вроде меня на Максин это глупо? — Я считаю, что каждой твари по паре. Твоей был Нейтан, а моей Макс, — неожиданно резко ответил мямля Уоррен. — Значит, ты до меня доебался только потому хочешь вернуть свою подружку обратно? — раздражённо спросила Чейз, начиная разматывать наушники обратно. — Предполагаю, что и тебе бы хотелось вернуть его обратно себе? — вкрадчиво спросил Грекхем, перехватив её руку так, чтобы она не могла ею двигать. «Да пошёл он нахуй! Пошли они все нахуй!» — яростно шипела Виктория у себя в голове. Ей не хотелось поднимать эту тему, но она понимала, что Уоррен не просто так выбрался из своего укромного места, чтобы уйти ни с чем. Да и идея вернуть Прескотта себе — сама мысль о том, что всё будет, как раньше, не могла не затронуть те уголки её души, которые сопротивлялись всем надеваемым маскам. — Что тебе нужно? — глядя на юношу свысока, устало спросила Чейз. — Адрес и ничего больше. — С чего ты взял, что я его знаю? — Ты не можешь не знать, Нейтан ведь доверяет тебе больше, чем себе самому. — Ошибаешься, — резко бросила Чейз, мысленно наругав себя за то, что позволила себе чересчур много эмоций в одном слове. Почувствовав, что Уоррен держит её не так сильно, она вырвалась и пошла прочь, но обычно тихий юноша изменился до неузнаваемости: — Разве тебе не хочется, чтобы он почувствовал то, что сейчас чувствуешь ты? — в спину прокричал он, не сдвинувшись при этом с места. Виктория остановилась, сделала глубокий вдох, натянуто улыбнулась, пытаясь сделать вид, что ситуация её забавляет, а затем обернулась: — Нейтан и я в полном порядке, не выдумывай себе всякое и не суйся лишний раз в город, целее будешь. — Значит, ты всё-таки его видела? — довольно ухмыльнулся Уоррен, сделав шаг навстречу Чейз. — Хватит пытаться всех обмануть, я знаю, что ты хочешь его вернуть и что ты знаешь, где он сейчас. Я просто заберу оттуда Макс, и он сам вернётся к тебе, лишённый нового развлечения в виде моей подруги. — Если с ним что-то случится, я тебя из-под земли достану, ты меня понял? — угрожающе спросила девушка. «Может, что-то не так?» — истерил внутренний голос, но вся обида и злость на Нейтана кричала «Лиши его любимого человека так, как он лишил тебя своего общества!», и Виктория послушала то, что вопило громче. Уоррен получил адрес и, пожелав всего хорошего, скрылся из виду.