Полицейский участок номер один

       Шаги всё приближались.    ЧанЁль, почувствовав какой-то иррациональный холод, покрепче сжал рукоятку пистолета. Ориентироваться только на слух было невероятно сложно, но возможно.     План юноши был простым: дождаться, пока обладатель шаркающих ног не приблизится на минимальное расстояние, тут же выпрыгнуть из шкафа и разоружить, по возможности не причинив физического вреда.     Полицейский весь превратился в слух и едва не лишился чувств, когда через щель между дверцами его шкафа проник неверный отсвет.    Его недруг нёс с собой что-то вроде фонаря. Судя по тому, как свет плясал на стенах, это была шахтёрская лампа.    Это всё изменило: теперь уже не удастся выскочить из шкафа и использовать элемент неожиданности, ведь у противника было весомое преимущество. Он видел всё, а ЧанЁль – нет.    Юноша застыл, не зная, на что решиться.    А таинственный враг подходил всё ближе и ближе.    Вскорости стал слышен жалобный скрип лампы, которую он нёс, а потом – и затруднённое, шумное дыхание бандита.    А потом в щели между дверцами шкафа показался и он сам.    Неясный оранжеватый отсвет позволял в подробностях увидеть лицо преследователя.    ЧанЁль едва сдержал крик ужаса, рвавшийся из его горла…    Можно ли назвать это существо человеком?    Синюшное лицо, испещрённое черными прожилками, хриплое, стеснённое дыхание, кожа, как у утопленника…    «Это всего лишь наркоман, – успокаивал полицейский сам себя. – Потому он так и выглядит».    Но юноша прекрасно понимал, что истина была куда страшнее.    Преследователь шел медленно, словно с трудом; руки его от запястья до локтя были покрыты бурыми пятнами, как будто он гнил изнутри.    Его одежда напоминала наволочку, в которой сделали прорези для головы и рук, и её явно носили давно: она вся пропиталась грязью, и первоначальный цвет было уже не определить.    Существо застыло напротив шкафа, стоя к нему в профиль. Постояв немного на одном месте, оно начало водить лампой из стороны в сторону.    Страх парализовал сержанта; он замер, будучи не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища. Он боялся даже предположить, что будет, если это создание его обнаружит…    Преследователь скользнул по шкафу равнодушным взором блёклых глаз, затянутых плёнкой. К счастью, он не заметил полицейского, прятавшегося там. С шумом втянув в себя воздух, человек с лампой направился в другой конец коридора.    ЧанЁль с силой стиснул зубы, про себя умоляя бога и черта, чтобы то ужасное создание не вернулось. Его сердце колотилось с такой силой, что, казалось, было готово вырваться наружу.    Прижав руку к груди, словно стараясь заглушить биение, юноша внимательно прислушался.    Шаркающие шаги явно удалялись прочь, и вскоре этот звук и вовсе растаял во тьме. Тишина вновь воцарилась в этом богом забытом коридоре.    Сержант с трудом вылез из шкафа, двигаясь на ощупь: он не решался включить фонарик, всё ещё страшась, что тот вернётся.    Он застыл посреди коридора и бессмысленно расставил руки в стороны, впервые в жизни ощущая себя таким беспомощным и жалким.    Что делать дальше? Куда идти?    ЧанЁль вздохнул. У него было с собой табельное оружие, но он не имел ни малейшего понятия о том, как пуля подействует на то существо. Может, тот получеловек-полумумия вообще неубиваемый, и стрельба его только разозлит?..    Но принять какое-либо решение было первоочередной необходимостью; сержант и сам прекрасно понимал, что нельзя стоять на одном месте.    Что ж, придется рискнуть.    Полицейский включил фонарик и, светя себе под ноги, медленно делал несколько шагов в том направлении, в котором совсем недавно скрылся его таинственный враг.    ЧанЁль понимал, что тот субъект, кем бы он ни был, находится в куда более выгодном положении: он знал планировку этой части здания и хорошо ориентировался здесь . Сержант же не просто оказался в совершенно незнакомом коридоре, но ещё и не представлял, на что способен его противник.    Но шанс выжить имелся только в том случае, если продолжать двигаться вперед.    И юноша, обреченно вздохнув, медленно переступил через обломки штукатурки, сваленные в кучку.    Он успел уже сотню раз пожалеть о своём опрометчивом решении, принятом под влиянием момента. Кто просил его в одиночку идти сюда, в заброшенную больницу, чтобы искать тайники мафии, которых тут могло и не быть в помине? Что и кому он хотел доказать?    Сев в лужу с БуГилем, он горел желанием реабилитироваться, но такой шанс вряд ли предоставился бы достаточно скоро, и полицейский решил взять всё в свои руки.    А надо было заручиться поддержкой хотя бы одного из своих новых коллег, выбрав того, кто относился бы к нему не так подозрительно. К примеру, тот детектив, ЧунМён, кажется… Он вряд ли отказал бы в помощи.    Но что теперь-то об этом думать? Шанс упущен.    А он в очередной раз проштрафился. Если и повезёт выбраться из этих катакомб до рассвета, бессонная ночь всё равно скажется на его продуктивности и профессионализме, которые и так не отличались особым блеском.     Прямо у ноги юноши шустро пробежала крыса, и он, резко вдохнув, испуганно отшатнулся. Сердце вновь заколотилось, как сумасшедшее.    Направив фонарик на быстро удиравшего прочь грызуна, ЧанЁль вздохнул с облегчением и нервно рассмеялся. После такого путешествия ему, скорее всего, придется походить к штатному психологу. Оставалось лишь надеяться, что тут, в этом захолустье, он имелся.    И полицейский продолжил свой путь, стараясь идти на цыпочках. ***     БэкХён сводил домашнюю бухгалтерию.    Он терпеть не мог заниматься этим, как и прочими рутинными обязанностями, которые лежали на плечах практически любого взрослого человека. Раньше, когда он был женат, это брала на себя супруга, но после развода ему пришлось самому взяться за сотни крайне скучных дел.    И мониторинг финансов относился к последним.    Детектив потер лоб большим и указательным пальцами. Через три дня будет воскресенье – его любимый день. Он уже планировал, как заберёт с утра сына и отведет в какую-нибудь закусочную, где подают еду исключительно из списка запрещённых его бывшей супругой блюд. А ещё можно зайти в музыкальный магазин и начать присматривать мальчику гитару, которую тот так хотел.    Конечно, для этого понадобится целая куча денег, но чего не сделаешь для своего ребенка!    Полицейский откинулся на спинку стула и хихикнул, представив себе лицо бывшей супруги, когда сын заявится домой с новенькой гитарой. Да она будет рвать и метать!    Прекрасно. То, что надо.     БэкХён отбросил в сторону карандаш, весело покатившийся по покрытой практичной клеёнкой столешнице, и хрустнул пальцами. Для так называемых «воскресных отцов» существовала весьма реальная опасность потерять связь с детьми навсегда, и его цель состояла в том, чтобы ни в коем случае не допустить этого. Его сыну БэкБому было тринадцать лет – чертовски важный возраст, когда в психологии подростка формировались и закладывались задатки взрослого человека. Стратегией детектива была абсолютная свобода для мальчика: он ровным счетом ничего не запрещал отпрыску, стараясь быть таким отцом, о каком мечтают все тринадцатилетние на свете.    Ведь время не остановить.    Вот ЧонДэ, к примеру, своё уже упустил.    Детектив резко встал из-за стола и, подойдя к раковине со ржавыми подтеками, открыл кран с холодной водой. Подставив пальцы под упругие струи, он зажмурился и глубоко вздохнул.    Это убийство и побег единственного подозреваемого слегка омрачал радужную картину предстоящих выходных: лейтенант терпеть не мог незавершенных дел и старался держать всех офицеров при себе до самого конца расследования.    А тут этот дурак БуГиль… Ну кто просил его убегать? Теперь ему ещё и за нападение на офицера влетит…    И ЧанЁль тоже хорош. Именно из-за него сорвалось задержание, а ведь дело было практически верняк… Интересно, где его учили входить в дома к опасным и вооруженным преступникам, в той самой сеульской школе полиции? Если так, то невелика цена этим разрекламированным гимназиям.    Да и самому новенькому лучше поскорее втянуться.    БэкХён выключил воду и открыл холодильник. Стопка лотков с готовыми обедами из местного магазина, бутылка воды и начавший плесневеть хлеб… Типичный и довольно неаппетитный набор холостяка.    Что ж, тем лучше: детектив легко набирал лишний вес, а с такими запасами подобное ему точно не грозило.    Он с чувством хлопнул дверью холодильника и, вдруг прислушавшись, резко повернулся к окну.    Полицейскому не показалось: до его ушей донёсся какой-то царапающий звук.    «Ерунда, – безразлично подумал детектив, направляясь в спальню. – Всего лишь бродячая кошка». ***     ЧонДэ в очередной раз взглянул на испещрённый трещинками циферблат наручных часов и вздохнул: до прихода коллег оставалась уйма времени.    Он провёл отвратительную бессонную ночь, стараясь вникнуть в дело погибшей Ким ЫнСу. Это не походило на убийство, но и естественным не выглядело.    Почему, к примеру, жительница соседней деревни вдруг отправилась сюда, в Санчхон? Её земляки обычно ездили по делам или за покупками в другой городок, расположенный чуть ближе и отличавшийся куда лучшим видом. Почему тело нашли на задней аллее у котельной; сама ли покойная пришла туда?    И какова всё-таки причина её смерти?    Лейтенант едва слышно застонал и уронил голову на сложенные руки. Выводы ЧонИна казались почти что абсурдными. Не могла же молодая и здоровая женщина вдруг умереть…    И патологоанатом не обнаружил никаких предпосылок к фатальному исходу…    ЧонДэ встал со стула и начал резко мерить свой кабинет шагами.    При жизни Ким ЫнСу была абсолютно неинтересным персонажем. Единственной любопытной деталью её биографии являлся брат-рецидивист. Но Ким БуГиль не был убийцей. Он разбойничал и грабил, нападал на людей, но никогда не пересекал ту последнюю черту, которая отделяла человека от зверя. Кроме того, сестра являлась единственной его родственницей и явно заботилась о нём…    Полицейский дошел до открытого стеллажа, неаккуратно заваленного папками, и рассеянно взял в руки какой-то документ. Он понимал психологические предпосылки поведения БуГиля: уголовник, как и все его собратья, боялся властей, как огня. Но ЧонДэ сомневался, что рецидивист отдавал себе отчет в том, что сам затягивает петлю у себя на шее.      Какими ни были причины смерти Ким ЫнСу, её надлежало расследовать. ЧонИн пока ещё не пришёл к однозначному выводу, и если он, внимательно подвергнув останки анализам, всё же заявит, что женщина умерла по естественным причинам, что ж, дело будет закрыто.    Но до тех пор им следует заняться самым непосредственным образом.    ЧонДэ снова посмотрел на часы. Время тянулось медленно, словно насмехаясь над полицейским, маявшимся тут. – Ненавижу дежурства, – с чувством вымолвил он, подходя к окну. – В следующий раз оставлю тут КёнСу – он обожает копаться в бумагах.    Лейтенант выглянул наружу. Розоватые лучи рассветного солнца украшали город, раскрашивая светлые неинтересные здания своими легкими красками. Скоро солнце поднимется повыше, и эта магия исчезнет, но пока можно наслаждаться красотой окружающего мира.    ЧонДэ приоткрыл створки и перегнулся через подоконник. Посмотрев вниз, они вдруг громко ахнул: перед крыльцом полицейского участка кто-то стоял.     Этот человек явно не относился к доблестной братии сотрудников органов внутренних дел. Он застыл напротив двери, переминаясь с ноги на ногу, и чего-то (или кого-то) ждал.    Лейтенант прищурился. Лица этого таинственного визитера не было видно…    Что ж, есть лишь один способ узнать, что ему нужно…    Полицейский быстро вышел из кабинета и деловым шагом направился к лестнице. Если профессиональные инстинкты его не обманули, незнакомец явно имел не самый приятный опыт общения с полицией.    Интересно, кто он…    Сбежав по лестнице, ЧонДэ порывисто снял с крюка за конторкой дежурного запасной ключ и отомкнул дверь. Выйдя на порог, он смерил визитёра внимательным взглядом.    Тот стоял напротив входа, широко расставив ноги и скрестив на груди мускулистые руки, покрытые татуировками от плеч до запястий. – Вы кто, любезный? – спросил лейтенант, заложив руки за спину.    Новоприбывший с недоверием посмотрел на представителя власти и поджал губы. – Мне начальника надо, – выдал он. – Я начальник, – терпеливо произнёс ЧонДэ. – Что у вас случилось?    Но он уже, кажется, знал ответ на этот вопрос: грубое, простецкое лицо, представшее перед ним, за последний день уже не раз мелькало перед глазами.    Незнакомец поморщился. – Меня звать Ким БуГиль, – вымолвил он. – Я… Это… По поводу сестры. ***     След в пыли, казалось, с каждой секундой становился больше, так пристально ЧунМён смотрел на него.    Всё правда. ХванИ… Это отпечаток именно её ноги.    И пусть подобный вывод противоречит всем законам логики…    Это истина.    ЧунМён распрямился и, покачиваясь, будто пьяный, пошел прочь. Он не знал, что ему делать; понятия не имел, где искать невесту. Вперед его толкал неясный инстинкт. Всё рациональное в душе детектива молчало, подчинившись невообразимой силе сердца.    Надо было найти ХванИ, объясниться с ней, всё уладить, а потом…    Неважно.    У полицейского имелась лишь одна цель, и он был готов бросить на её достижение все свои силы.    И потому он брёл по проселочной дороге, пытаясь повторить путь той фигуры в белом, которую видел накануне.