Полицейский участок номер один

       ЧанЁль подавился воздухом и закашлялся. ЧонДэ, проходя мимо, с усмешкой хлопнул подчинённого по плечу. – Не переживай, – беспечно вымолвил он, скользнув за захламлённый стол и преспокойно смахнув большую часть бумаг прямо на линолеумный пол. – Многие говорят мне, что я выгляжу очень молодо для того, чтобы быть лейтенантом.    Сержант закусил губу и потупился. – Я не знал... – начал было он, но начальник прервал его властным   жестом, отрезав: – Я же сказал, пустое.    ЧонДэ указал ЧанЁлю на стул, стоявший напротив, сам принявшись рыться в кучах документов, раскиданных вокруг. Сержант с осторожностью приземлился на сиденье, не внушавшее ему особого доверия, и принялся исподволь следить за вышестоящим офицером.    Тот, мягко говоря, не производил впечатления: худощавый, даже тощий, с улыбчивым тонкогубым ртом и умными глазами, он был небрежно одет в старые вельветовые брюки, весьма удручающе лоснившиеся сзади, и клетчатую рубашку, которая куда больше подошла бы лесорубу, чем полицейскому.    Столичный гость с тоской вспомнил сеульских офицеров. Вот пример элегантности: всегда при костюмах, в начищенных до зеркального блеска ботинках и модных галстуках, эти люди одним своим видом внушали ощущение некоей элитности. Такими и должны быть вышестоящие звенья цепи органов внутренних дел. А лейтенант – это весьма и весьма высокая должность…    ЧанЁль с некоторым презрением покосился на полусъеденное яблоко, покоившееся на самом краю стола ЧонДэ.    М-да, эти люди точно нуждались в шлифовке и обучении…    Лейтенант, которому наконец-то удалось отрыть личное дело переведённого к нему сотрудника, поднес документ близко к глазам и начал изучать, барабаня по столу пальцами левой руки.    Сержант инстинктивно сел прямо. Он забеспокоился, хотя прекрасно знал, что в его досье нет ничего крамольного. Там и записей-то было всего ничего. – Так, сынок, – ЧонДэ небрежно отбросил личное дело прочь и, сцепив пальцы рук на колене, внимательно посмотрел на собеседника. – Расскажи-ка мне, чем ты занимался в столице.    ЧанЁль с недоумением посмотрел на вышестоящего офицера. – Но в досье же… – несмело начал он. – Я умею читать, – перебил его ЧонДэ. – И, осмелюсь сказать, делаю это неплохо, но сейчас мне бы хотелось услышать от тебя мнение о твоей работе, понятно?     Сержант коротко кивнул и нервно прочистил горло. – Я окончил школу полиции, – начал он, в душе ругая себя за то, что его густой низкий голос звучал так неуверенно. – После этого меня направили в сорок третий полицейский участок, и там я выполнял обязанности оперативного работника, параллельно проходя лекционные курсы.    Лейтенант задумчиво склонил голову. – Значит, тебе дали повышение и заслали сюда… – протянул он. – Ясно… – Я с удовольствием поделюсь своими знаниями с коллегами, – поспешил прибавить ЧанЁль. – В школе полиции меня многому научили.    ЧонДэ усмехнулся и не без иронии посмотрел на юношу. – Хотелось бы мне на это посмотреть, – вымолвил он, вставая с места. – Как я понимаю, опыта у тебя маловато?    Сержант улыбнулся. – Я прослушал восемь полных лекций, посвященных расследованию тяжких преступлений против личности, – сообщил он. – Так что… – Ясно, – лейтенант, открыв один из ящиков тумбы, небрежно сунул туда личное дело. – Думаю, мы с тобой сработаемся, сынок, но есть несколько моментов, на которые тебе стоит обратить внимание. Во-первых, смеяться шуткам БэкХёна необязательно – он сам приходит от них в такой восторг, что забывает обо всём. Во-вторых, не бойся КёнСу – он на самом деле вполне приятный парень, несмотря на свой вид. В-третьих, в Санчхоне уровень преступности настолько высокий, что без дела сидеть не придется. Кроме того, мы постоянно обновляем рекорды по стране благодаря ребятам из синдиката.    ЧанЁль смотрел на собеседника во все глаза. Он не верил своим ушам: и этого-то паяца назначили руководить самым важным отделом полиции?!     ЧонДэ же, закончив краткий инструктаж нового сотрудника, вытащил из нагрудного кармана сотовый телефон и задумчиво уставился на экран. – ЧунМён написал мне сообщение, – вымолвил лейтенант, протирая экран рукавом рубашки. – Старина Мённи – самый нормальный в этом сумасшедшем доме, так что по-дружески тебе советую иметь дело только с ним; остальные детективы могут привести тебя либо в ужас, либо в оцепенение… Но об этом потом; давай, я отведу тебя в твой дом.    Сержант ожидал этой фразы, но всё же не смог сдержать счастливой улыбки. Ему сообщили, что предоставят жилплощадь, и юноша, ещё находясь в столице, уже принялся мечтать о небольшой квартире со старомодными обоям в цветочек или небольшом коттеджике, похожем на калифорнийские бунгало.    ЧонДэ сказал «дом», значит, это будет отдельно стоящее здание, что просто потрясающе! Недостижимая роскошь для городского жителя, всю свою жизнь проведшего в высотной коробке…    Перед внутренним взором ЧанЁля тут же возник викторианский особнячок, утопавший в цветах, и молодой человек, медленно встав и направившись за лейтенантом, мечтательно поднял взор к потолку.    Скоро, уже очень скоро и у него будет свой собственный угол…    Конечно, вряд ли его жилище и вправду окажется таким роскошным, но никто ведь не запретит ему пофантазировать…    Они зашли в отдел за сумкой ЧанЁля (неугомонный БэкХён, хвала богам, куда-то вышел) и направились к выходу из здания.    ЧонДэ уверенно шел впереди, слегка ссутулившись и наклонившись вперед. Он автоматически здоровался с немногочисленными прохожими, приветствовавшими его, но даже не думал останавливаться поболтать.    Однако когда зазвонил телефон, лейтенант принял вызов и начал беседовать с коллегой, совершенно не смущаясь присутствием столичного гостя. – Да, ЧунМён, я слушаю… Уже приехал… Да, иду туда как раз сейчас… Нет, ты что, какой инструктаж?! Этот парень – чистый лист… Понял тебя…    ЧанЁль, с недовольством покосившись на начальника, поджал губы. Он надеялся, что вышестоящий офицер говорит не о нём, но в то же время понимал, что вряд ли.    «Чистый лист»… Что это значит?    Впрочем, неважно. Он решил научить этих деревенщин тонкостям настоящего уголовного расследования, и он это сделает, даже если они станут сопротивляться.    Ведь никогда нельзя упускать шанс сделать мир вокруг себя чуточку лучше, особенно если это вполне по силам. – Пришли, – ЧонДэ, остановившись и небрежно указав рукой вперед, прервал философские измышления юноши.    Последний с изумлением посмотрел туда.    Перед ним стояло приземистое здание, своим видом напоминавшее гибрид картонной коробки и тюрьмы.    Небольшие окошки со старомодными фрамугами, громоздкая входная дверь, плоская крыша и донельзя стандартный бежевый цвет – именно таким и было новое жилище молодого человека.    К дому прилагался небольшой участок, который имел довольно заштатный и неухоженный вид, но всё же трава на нём росла, что само по себе не могло не радовать. – Он внутри намного лучше, чем снаружи, – вполголоса заметил лейтенант, внимательно наблюдая за реакцией подчинённого. – Ребята натаскали мебели из старого Дома Культуры, а Лу Хань даже умудрился выбить тебе три комплекта постельного белья.    Сержант промычал в ответ что-то нечленораздельное, и ЧонДэ, пожав плечами, толкнул ветхую калитку и прошел на участок. Он придержал дверь для спутника, и тот медленно проник за ним. – Уверен, ты сейчас думаешь о том, как бы избавиться от этого дома, – начал лейтенант тоном агента по продаже недвижимости. – Но не стоит торопиться! Три комплекта постельного белья – это довольно весомый аргумент, поверь мне! Особенно для таких, как мы с тобой. Кроме того, за эту жилплощадь платит государство, так что можешь развлекаться, как хочешь.    ЧанЁль ничего не ответил, с тоской обозревая неухоженный газон, заросший жесткой травой нездорового жухло-желтого оттенка, обшарпанную дверь, обтянутую дешевым дерматином, и некрашеные деревянные ступени, посеревшие от времени и солнца.    ЧонДэ, покосившись на притихшего столичного гостя, вздохнул и вытащил из кармана ключ с биркой. Осторожно поднявшись по ступеням, он открыл дверь и первым прошел внутрь.    Сержант с явной неохотой поспешил за ним.    Он оказался в тесной прихожей с дощатым полом и оклеенными старыми обоями стенами. Слева от входа высилась старомодная и громоздкая вешалка для пальто, справа – табуретка с жестким сиденьем. – Конечно, это не особо роскошно, – вымолвил ЧонДэ, обводя обстановку театральным жестом руки, – но мебель крепкая, прослужит века!    Он проследовал в гостиную, и ЧанЁль, поморщившись, пошел следом. Это место нравилось ему всё меньше и меньше.    Гостиная представляла собой квадратное помещение, куда чьи-то заботливые руки втиснули рыжий диван устрашающих размеров, тумбу и старый электронно-лучевой телевизор, который был выключен, но, тем не менее, издавал мерное гудение.    Буфет со стеклянными дверцами стоял справа от входа, и сержант смог разглядеть несколько стеклянных розеток для варенья, стоявших внутри.    Слева примостился стеллаж с книгами; его полки зияли пустотой, и лишь на верхней покоился кусок ветоши, с помощью которой, по-видимому, здесь пытались навести порядок. – Там – спальня, там – кухня, – проговорил лейтенант, указывая на две двери в противоположных концах помещения. – Если что-нибудь понадобится, обращайся, сынок, не стесняйся. Пока осваивайся здесь, а к пяти вечера я жду тебя в участке – надо же тебе познакомиться с наиболее адекватной частью нашей команды!    С этими словами офицер моментально ретировался, оставив ЧанЁля в полном одиночестве.    Юноша осмотрелся и, бросив на пол тяжелую сумку, с отвращением провел пальцем по яркой поверхности тумбы. На слое пыли осталась четкая бороздка… – Просто прекрасно, – процедил молодой человек, снова подхватывая сумку и направляясь к одной из дверей. – Думаю, я должен быть благодарен, что меня не поселили в походный шалаш!    Комната, куда он проник, была лучшей в доме: светлой, со стенами, не испорченными пошлыми обоями, и домотканым полосатым половичком на полу. Крепкая кровать со старомодной сеткой была чуть продавлена, но в целом имела довольно надежный вид. Узкий платяной шкаф был недавно заново проморен олифой и выглядел как новый. Приземистый комод был украшен кружевной салфеткой, смотревшейся пусть несколько по-мещански, но всё же мило.    Сержант, положив сумку на кровать, распахнул двери шкафа. На перекладине уныло болтались три вешалки, а на полках лежали старые газеты, предохранявшие внутреннюю поверхность от сырости и плесени.    ЧанЁль взял один лист и поднёс к глазам. «Население спешно покидает Санчхон!» – гласил заголовок, набранный большими буквами. В самой заметке говорилось о какой-то аварии в «знаменитом городском госпитале».    Юноша фыркнул и отбросил газету прочь. – И повернулся же язык назвать это захолустье городом! – в сердцах бросил он, садясь на корточки перед комодом и раскрывая двери.    На полках лежало аккуратно сложенное постельное бельё – те самые три комплекта, о которых говорил ЧонДэ. Оно было скучного серого цвета, но приятно пахло стиральным порошком. – Хоть что-то хорошее, – проворчал молодой человек, вытащив один из комплектов и бросив его на кровать.    Он сходил посмотреть миниатюрную кухню, где было только самое необходимое: невысокий холодильник с магнитом в форме лягушки, электрическая плита, стол, два стула, раковина и навесной шкафчик. Все эти предметы явно уже были в употреблении, но неплохо сохранились.    Какая-то добрая душа положила в навесной шкафчик несколько упаковок лапши быстрого приготовления и ЧанЁль просиял: голодным он явно не останется.    Сержант вернулся в спальню и, подойдя к кровати, рассеянно ткнул кулаком туго свернутый у изголовья тонкий матрац, на котором покоилась перьевая подушка.    Что ж, ничего не попишешь: теперь это его дом. Не имеет смысла сидеть и ныть; нужно взять себя в руки и постараться извлечь максимум позитива из того, что ему досталось.    Юноша начал быстро и сноровисто распаковывать вещи, не особо аккуратно распихивая их по полкам и ящикам. Он ещё не до конца осознал, что с сегодняшнего дня его жизнь круто изменилась, наивно полагая, что Санчхон отличается от Сеула лишь размерами. Молодой человек всё так же был исполнен энтузиазма просветить своих новых коллег касаемо всех областей уголовного права и процесса, в которых он читал себя неплохим знатоком.    Но только готовы ли эти местечковые копы перенять новейшие методы криминологического профилирования?..    Вытащив из кармана сумки документы и бегло просмотрев их, ЧанЁль решил, что всё же обязательно попробует, а там уже будет думать.    Он сходил на кухню ещё раз и с радостью обнаружил, что электрические розетки находятся в идеальном состоянии, как и водопровод. Вскипятив себе чайник, молодой человек с радостью воздал должное лапше быстрого приготовления, уничтожив сразу две упаковки, а потом бесцельно ходил по новому жилищу, включая и выключая приборы, трогая мебель, выглядывая в окна.    И без десяти минут пять он, мгновенно собравшись, вышел из дома.    Дорога до полицейского участка показалась ему куда длиннее, чем в прошлый раз. Навстречу ему попалась пара человек, посмотревших на новое лицо с явным болезненным любопытством, но внезапно оробевший сержант проигнорировал местных жителей, упорно глядя четко вперед.    Юноша, привыкший к многомиллионному мегаполису с его равнодушными гражданами, чувствовал себя крайне некомфортно под этими внимательными взглядами, которые словно сканировали его, пытаясь вычислить всю биографию.    Ему начало казаться, что за каждым окном в этих уродливых зданиях притаились коварные «следопыты», которые, слегка отодвинув в сторону занавеску, тщательно мониторят каждый его шаг.    ЧанЁль закусил губу и мотнул головой. Что ж, это провинция, где все знают друг друга, и нет развлечения забавнее, чем наблюдение за прохожими. Конечно, новоприбывший полицейский стал для этих бедняг сенсацией, но не пройдёт и месяца, как ажиотаж схлынет.    Во всяком случае, молодой человек надеялся на это.    Дойдя до полицейского участка, сержант шумно и с облегчением выдохнул. Проходя мимо дежурного, он выдавил из себя улыбку и инстинктивно ускорил шаг. К счастью, сидевший за конторкой сотрудник был слишком увлечен японским кроссвордом и никак не отреагировав на столичного гостя, продолжая закрашивать клетку за клеткой.    Юноша поднялся на последний этаж и, дойдя до ставшей уже знакомой двери, резко выдохнул: пора. Он резко распахнул створку и смело сделал шаг вперед.